Народная артистка Украины Ирина ДУКА: "Когда у одной актрисы пропала помада, тюбик искали в моей сумочке"

40 лет в трудовой книжке Ирины Дуки значится одна-единственная запись: "Театр имени Леси Украинки". Сегодня жизнь этой замечательной актрисы четко распределена на две половины: сцена и момент, когда она захлопывает за собой дверь театра. В последнее время на долю Ирины Михайловны Дуки и ее супруга - народного артиста Украины Валерия Алексеевича Бессараба выпало много горя. Но эта пара держится мужественно. А недавно они отметили круглую дату - 40 лет семейной жизни.

"В НОВУЮ ЖИЗНЬ РОГОВЦЕВОЙ МЫ С МУЖЕМ НЕ ВПИСАЛИСЬ"

- В театр вы пришли юной и симпатичной выпускницей вуза. Вряд ли актрисы, которым было за 40, приняли вас с распростертыми объятиями...

- Тогда, в 1968 году, в труппу приняли нескольких новичков. Но старшие коллеги действительно хотели, как и раньше, играть Джульетт и Офелий.

- Известно, что из себя представляет нынешняя театральная конкуренция: толченое стекло в сценические валенки, прибитые к полу туфли, сплетни и отбивание ролей... Вы через это прошли?

- Наш театр всегда отличался интеллигентностью даже в интригах. Я наслышана, как кому-то тапочки к полу прибили, кирпичи в реквизитный чемодан подложили, что-то привязали за кулисами. Но это скорее небольшие шалости...

Правда, одна актриса из старшего поколения и впрямь меня невзлюбила. Посчитала, что я пришла именно на ее роли, и начала строить козни. Эта женщина действовала за моей спиной, но я постоянно чувствовала ее присутствие.

А я в 23 года была максималисткой. Естественно, где-то что-то брякнула, излишне эмоционально высказалась. Гляжу: одна актриса перестала здороваться, другая. Через 20 лет я узнала, что, когда у нее пропала помада, этот злосчастный тюбик без моего ведома в моей сумочке искали! Тогда мой муж актер Валерий Бессараб посоветовал: "Ирочка, раз и навсегда закрой для себя эту тему... Ничего не говори, никого не обсуждай. Иначе конфликт будет продолжаться бесконечно". И я замолчала.

- Разве не обидно - сдерживаться, зная, что тебе за спиной пакостят?

- Обидно. Но выдержать можно. Теперь это стало моим принципом. Я всем искренне советую: "Даже если вам многое в человеке не нравится, не вступайте в дебаты, не говорите о нем ничего плохого. Поберегите нервы, и все будет в порядке".

- Как складывались ваши отношения с примой и негласной хозяйкой театра Адой Николаевной Роговцевой?

- С этой семьей нас многое связывало. Еще со студенческой скамьи. Меня ведь брали в театр исключительно как жену Бессараба... Когда на худсовете зашла речь о моем зачислении в труппу, народ поинтересовался: "Ее хоть кто-нибудь видел?". И Ада Роговцева ответила: "Я видела. На улице".

- Удачная характеристика...

- Да-да! (Смеется). В киевском театральном институте меня хвалили, но не выделяли. А Валера (он старше меня на четыре года) к тому времени много играл, часто снимался в кино. Словом, руководство театра решило: "Если нам нужен этот актер, придется взять и его жену".

В то время директором театра служил Иван Григорьевич Куница. Он часто повторял: "Ирина Дука - одна из немногих, кого взяли по блату. И надо же - она пригодилась театру".

Валера, придя в театр, сразу же подружился с Костем Петровичем Степанковым. Так я попала в их круг. Мы вместе отмечали праздники, часто собирались по поводу и без - нам было хорошо вместе. Обсуждали не машины, квартиры, шмотки - взахлеб спорили о спектаклях, режиссерах, течениях и направлениях, всегда были едины в оценках и мнении.

Наша дружба продолжалась довольно долго, но в последние годы пребывания в театре Ады Николаевны мы разошлись. У нее появился Роман Виктюк, а там - своя богема, свои поездки. Мы с мужем в их новую жизнь не вписались, хотя по телефону общаемся, поздравляем друг друга с праздниками. Кость Петрович до последнего общался с моим мужем, забегал когда мог. Для нас его уход - большое горе...

- А что, Ада Николаевна действительно 12 лет не переступала порог театра?

- Не переступала.

"ИЗ ДЕТСКОГО ФИЛЬМА МЕНЯ ВЫРЕЗАЛИ - СКАЗАЛИ, ЧТО СЛИШКОМ СЕКСУАЛЬНА"

- Вы уже 40 лет работаете на сцене Театра Леси Украинки. Неужто вы не получали предложения от других режиссеров, возможно, более выгодные?

- Нас с мужем приглашали в Московский театр Советской Армии. На отдыхе познакомились с Владимиром Зельдиным, и он активно нас туда сватал. Но в Киеве жили наши родители, а мы - люди чрезвычайно домашние. Сомневаюсь, что мы бы прижились в Москве. С нашей школой, говором, мелодикой речи сложно адаптироваться в чужом городе. У многих, кто уехал из Киева в Белокаменную, судьба сложилась крайне неудачно. Вспомните Нонну Терентьеву, Олега Борисова... Люди уезжают и... растворяются. Это объяснимо - там своих актеров хватает.

Ирина Дука с мужем Валерием Бессарабом. "Валера - холерик. Для профессии это хорошо, а вот для жизни..."

- В театре вам довелось работать с немыслимым количеством главных режиссеров. Сложно было к каждому приспосабливаться...

- Естественно. Но тон в Русской драме всегда задавали два худрука - Михаил Резникович и Эдуард Митницкий.

- А что же остальные?

- Приходили и уходили. А эти двое работали стабильно. И последние скандальные события, связанные с нашим театром, по-моему не исключают их взаимоотношений. Что касается актеров... Крутились как могли. Все живые люди, все хотят играть.

- Бывало, что вы надолго оставались без работы?

- Самый длительный простой - полтора года. Но я руки не опустила, обратилась к Ирине Александровне Молостовой, попросила дать рольку пусть в третьем или четвертом составе, лишь бы работать. Она пошла навстречу, взяла меня в свой спектакль "Будьте здоровы". Так что я особо не пропадала. Правда, сейчас у меня такой период, когда роли уходят. Вроде бы пора старушек играть, но со сцены я на их возраст явно не тяну. Попробовала себя в этом качестве в спектакле "Немного нежности".

- Не боязно красивой актрисе в прекрасной физической форме с помощью грима превращаться в бабушку?

- Я никогда не боялась ни маленьких, ни отрицательных, ни внешне некрасивых ролей. В институте у педагога Леонида Артемовича Олейника во всех дипломных спектаклях играла только очень стареньких и страшненьких бабушек. А сама была хорошенькой и очень женственной. Внешность впоследствии мне здорово подпортила киносудьбу. К примеру, из-за нее меня вырезали из детского фильма "Сокровища пылающих скал"... Сказали, что для детей я излишне сексуальна. Нужно было в купальнике сниматься, а у меня такие формы, которые в СССР не приветствовались.

- Вы работали в кино?

- Очень мало. Там все время надо быть на виду, иметь мужа-режиссера или любовника, или, как типажной актрисе, попасть к хорошему мастеру. Я не попала.

Я много пробовалась, но не сложилось. Недавно пригласили на кастинг. В приемной сидит какая-то девочка. Записала мой рост, вес, а потом поинтересовалась: "А вы, собственно, в каких спектаклях играете?". Я в свою очередь тоже переспросила: "А вы когда в последний раз в театре были?". И она, не стесняясь: "Не помню. Да и зачем оно мне?". Затем я услышала, как она еще с одной актрисой разговаривает, покраснела и ушла. Киностудия для меня всегда была вокзалом, а театр - домом.

- Не обидно? Ведь та же Ада Николаевна Роговцева, Валерия Гавриловна Заклунная, с которыми вы выходили на одни подмостки, именно благодаря кино приобрели всесоюзную известность.

- По молодости я сожалела о несостоявшейся кинокарьере, сейчас нет. Белой завистью завидую тем актерам, которые снимались во всех работах Никиты Михалкова, ролям Марины Нееловой, то есть настоящей работе. А мелькать где попало стыдно. Мы с мужем никогда не ставили перед собой целью схалтурить, чтобы заработать на дачу, машину. У нас ничего этого нет, живем в обычном двухкомнатном кооперативе, который еще в 1967 году построили нам родители, заплатив 2100 рублей.

- Недавно в интервью одна очень красивая актриса призналась, что в молодости у нее под неблаговидными предлогами отнимали интереснейшие роли. Поэтому сегодня она как пострадавшая считает себя вправе отобрать роль у других.

- Ой, я никогда не пользовалась запрещенными приемами. С кем бы ни играла, со всеми сохранила хорошие отношения - С Валерией Заклунной, Ларисой Кадочниковой, Адой Роговцевой, Лидой Яремчук... Как режиссер у нас в театре поставила несколько спектаклей. В двух из них - "Рождественские грезы" и "Немного нежности" - Лида играет главные роли. Точнее, мы работаем в паре, но я совершенно не могу играть собственные премьеры - очень волнуюсь.

- Помнится, в советские времена несколько спектаклей с вашим участием закрыло Министерство культуры. Если не ошибаюсь, этому способствовали "сигналы" из театра, то есть кто-то "стучал"?

- Сейчас такое уже не практикуется. А тогда... Помню замечательное "Гнездо глухаря" по пьесе Виктора Розова. Минкульт усмотрел в декорациях, которые делал гениальный художник Давид Боровский, ассоциации с кремлевской стеной. Что интересно: спектакль запретили до того, как чиновники удосужились его посетить. А это значит, что кто-то из работников театра поднялся на галерку, сверху посмотрел репетицию, ну и просигналил куда следует.

Или еще пример - спектакль "Справедливость - мое ремесло". У "комиссии" возник целый спектр "почему?": почему героиня в брюках, почему осталась ночевать у героя? Почему герой читает стихи следующего содержания: "Расплата, расплата, расплата приходит. И не до икры". Дескать, это намек на то, что в стране нельзя достать деликатес. Хотя по тексту звучало: "Не до игры" - чиновник просто слово не расслышал.

Помолчу о сдаче нашумевшего спектакля "Из жизни насекомых". Придирались ко всему подряд, даже к тому, что наши герои-слизнячки в финале чуть-чуть шепелявили, следовательно (!!!), говорили с... архангельским акцентом. А это, дескать, может испортить отношения с Россией.

"МУЖ РАЗОДРАЛ ГИПС И С ВОПЛЕМ: "ВСЕ, БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!" ПЛЮХНУЛСЯ В ВОДУ"

- Сегодня проблем с цензурой нет, но отношение Минкульта к Театру Леси Украинки можно назвать запредельным. Как вы с супругом пережили этот период?

- Как и все. (Вздыхает). Прошедший год для меня был крайне тяжелым: в муках умирала лучшая подруга. Это был настоящий ад, поэтому театральные невзгоды я воспринимала через призму собственных бед. Активного участия в этих событиях я не принимала, хотя вела пресс-конференции, собрания, имела собственное мнение. Конечно, работников театра пугал грядущий хаос, они сплотились против внешней угрозы. И если кто-то хотел перемен, должен был бороться честно.

А письмо, которое подписали Паперный, Митницкий, Роговцева, Авдеенко, Мухарский, Дрозд, Шаролапова (кстати, говорят, что Нина была крайне удивлена, узнав о своей подписи), нечестное. Претензии, изложенные в нем, мне кажутся очень странными. К тому же для меня неприемлема позиция Эдуарда Митницкого - какое он имел право подписывать письмо против режиссера другого театра?

Я могу понять людей, которые хотят вернуться в театр. Но не таким же диким способом!

- То есть выжив из Русской драмы Михаила Резниковича?

- Да. Я вообще считаю, что многие из них совершили ошибку, уйдя из театра. До сих пор не понимаю, почему ушла в расцвете творческих сил Ада Николаевна. Мне по-настоящему грустно... Она столько лет не в театре! Во имя чего, почему? Допустим, не нравится ей Михаил Юрьевич Резникович. Так ведь Ада Николаевна могла работать и не с ним. Ей для творчества были предоставлены все условия, актриса могла выбрать любого режиссера. Знаю, что Резникович долго уговаривал Роговцеву не покидать театр.

- В том злополучном письме говорится, что в Русской драме царит террор и жестокая дисциплина. Это так?

- Было время, когда у нас без конца тасовали главных режиссеров - их сменилось 12 или 13 человек. Винят в этом, как правило, актеров: дескать, это они главрежей снимают. На моей памяти случались периоды, когда театром руководил лишь директор. Тут-то начиналась анархия: каждый для себя нес пьесу, брал директора за горло, считал, что он и только он имеет право на все... Не всякий директор это может выдержать. Например, Роберт Высоцкий, на то время уже нездоровый человек, так устал, что написал слезное письмо в Минкульт. После этого к нам и пришел Митницкий. Руководил театром Эдуард Маркович ровно год. Не хочу никого обидеть, но я не могу назвать его правление плодотворным. При нем хаос и начался... Ну а сейчас в театре порядок, хотя недостатков хватает.

- Есть ли шанс у людей, подписавших это письмо, когда-нибудь вернуться в Театр Леси Украинки?

- Думаю, что да. Все зависит от них самих. В театре порой случаются фантасмагорические вещи. А Михаил Юрьевич умеет прощать...

- Известно, что в огонь конфликта между министерством и театром масла подлила Ольга Сумская. В каких вы с ней отношениях?

- В нормальных, хотя это одобряют немногие. Но мы с Олей всегда ладили, я ее люблю, поэтому долго защищала. Когда-то она сыграла главную роль в моем первом спектакле "Звезды на утреннем небе", потом в "Рождественских грезах". Ну а сейчас мы несколько разошлись. Хотя не так давно она звонила в связи с событиями в театре.

Оля совершила огромную глупость - противопоставила себя коллективу. К тому же общего у нас с ней стало намного меньше: она теперь светская львица.

- А вы?

- Ой, да что вы! Если бы вы знали мою жизнь... По молодости мы много веселились, гуляли, путешествовали, имели массу друзей. Но Бог всего дает поровну - как хорошего, так и плохого. Умер отец, тяжело заболела мама. Каждый день я моталась с борщами и винегретами из одного конца города в другой. Сразу после ее смерти скончался отец Валеры, затем его мама - и тоже в жутких мучениях. Весь уход был на мне. Помочь некому, потому что муж за этот период перенес четыре сложнейшие операции, ему трижды заменяли протез в тазобедренном суставе.

- Почему протез? Это последствия травмы?

- Понимаете, с момента нашего знакомства с ним все время что-нибудь случается. Он ведь ни секунды не сидит на месте. Уже в 10 лет умудрился заболеть полиомиелитом, год пролежал парализованным. Валера - холерик, для профессии это хорошо. А для жизни... Уехала я как-то в Одессу на гастроли, а он в Крым на съемки. Возвращается - голова разбита. Нырнул и ударился о камень. На каждой ноге по четыре перелома, на руках то же самое. Однажды пришел домой со сломанным пальцем и с устрашающе распухшим глазом. Оказывается, в такси прищемил еще и палец, поехал в травмопункт. В тот момент, когда ему накладывали гипс, в веко впилась оса.

Как-то собрались мы на отдых в Крым. Ровно за день до отъезда ломает мизинец и весь месяц, плавает... с поднятой рукой.

На следующий год опять беру путевку в Крым. За день до отъезда по старой традиции Валера ломает ногу. Вместо моря отправляемся мы на костылях в Остер, в пансионат. И что вы думаете? Жару он выдержал ровно три дня. Сидел, пыхтел, а потом с воплем: "Все, больше не могу!" разодрал гипс и плюхнулся в воду. Ну что с ним было делать? А я взяла тапочку только на одну ногу. Несколько последующих дней моталась по городку в поисках какой-нибудь обувки. А в те годы сложно было что-то купить. Нашла нечто, практически железное, бритвой вырезала пятку.

- Но кости не могли так быстро срастись! Как же он ходил?

- Сама не знаю. Взял и пошел, такой уж он человек. Дальше начались проблемы с мениском. Валера долго играл в дублирующем составе киевского "Динамо". К тому же в театре они каждый день тренировались. Затем врачи запретили... Последствия Чернобыля здорово ударили по его суставам. После первого протеза он долго восстанавливался. Когда начал выходить на улицу, открывал балконную дверь, и на него... стекло упало. Неудачно закрывал другую дверь - оторвал фалангу на пальце руки.

Словом, 33 несчастья. Второй протез тоже прижился не так просто. Я на гастролях, а он упал - в результате перелом у основания первого протеза. Потребовалась уникальная операция - низкий за нее поклон врачам.

- Но ведь лечение требует огромных денег. Театр помогал?

- А как иначе? Театр помогает всем, кто попадает в беду. Помню, в один из самых сложных периодов я не выдержала - обмолвилась врачу о том, что мы стеснены в средствах. Так он мне на голубом глазу отвечает: "Так вы хату продайте, корову...". Господи, что нам-то с Валерой продавать? Как выживают театральные актеры - это отдельная тема. Не все ведь разменивают себя на рекламу сапог...

После этих бед Валера никак не может оклематься. Он ходит по квартире, все по дому делает, даже готовит, а вот костыли бросить не может - мешает внутренний барьер, устал он болеть. При этом муж - неиссякаемый оптимист, ведет активный образ жизни... по телефону. Он же у меня ходячая энциклопедия! К примеру, звонят друзья: "Срочно выручай. Мы едем с крутыми на машине и спорим, когда родился король Непала". Валерка тут же выдает всю информацию: когда родился, в каком городе, как зовут, какие основные события произошли в венценосной семье.

"НУЖНО БЫЛО, ГЛЯДЯ В ГЛАЗА БРОНДУКОВУ, НЕ РАССМЕЯВШИСЬ, СПЕТЬ: "КАК НА ШАХТЕ УГОЛЬНОЙ Х... НАШЛИ ОТРУБЛЕННЫЙ"

- Постоянные травмы - это нелепое совпадение или, может, расплата за какую-то ошибку?

- Ой, да это характер такой! Есть люди, которые десятилетиями носят одну и ту же обувь, и она у них, как новая. А есть такие, на которых все горит. Мой муж из этой серии...

Я всегда буду ходить очень аккуратно, и только потому, что несу на себе колоссальную ответственность. Знаю: если не я - значит, никто. Раньше была нужна папам, мамам, друзьям. Сейчас Валере. Поэтому денно и нощно думаю лишь об одном: как не заболеть, не оступиться, не попасть под машину. А Валера - как метеор.

- Интересно, как вы познакомились?

- Учились вместе в институте. Я на первом курсе, а он на четвертом. У них был первый легендарный выпуск кинофакультета: Иван Миколайчук, Рая Недашковская, Боря Брондуков, Зоя Недбай... Но курс оказался несчастливым. Первым ушел из жизни Володя Кондратов, затем Ваня Миколайчук, Боря Брондуков, Зоя Недбай. Валера мой болеет.

Мы очень дружили с Борей Брондуковым. Представляете, чтобы спеть, глядя ему в глаза, очередь из студентов выстраивалась. Они так себя на стойкость проверяли. Надо было, не моргнув глазом, не рассмеявшись, с самым серьезным видом на мотив "Спят курганы темные" исполнить Боре:

Как на шахте угольной
х... нашли отрубленный.
И топор зазубренный,
чем рубили х...

Никто не выдерживал, после второй строки в штабеля укладывались. Я одна до конца продержалась. После этого Боря меня зауважал.

Как-то он пригласил меня встречать Новый год у Раи Недашковской. Там собрался весь их курс. Было весело, но увел меня Валера. Утром поймал какой-то грузовик, и мы уехали. Через год поженились. В этом году 40 лет как вместе.

- Муж скучает, когда вас дома нет?

- Конечно. Но одно знаю точно: если не звонит, значит, у нас кто-то в гостях. Он очень любит общение, обожает всех разыгрывать. Недавно позвонил актрисе Тане Стебловской и женским голосом сообщил: "Я ваша давняя поклонница, знаю, что у вас сегодня день рождения. Хочу прийти на банкет покушать. А узнать меня несложно - буду в фойе и с цветком". Чувствую, на том конце провода Таня напряглась. Тогда я не выдержала: "С цветком. И на костылях". Таня тут же узнала "поклонницу" и расхохоталась.

- Сейчас у вас большая загруженность в театре?

- В моем возрасте она не может быть большой. Четыре спектакля, два из них - мои постановки. Я очень за ними слежу. Но у меня и без этого сплошное движение. По улицам не хожцу - мчусь. И все думаю: "Господи, как бы с эскалатора не навернуться?". Я ведь знаете, раньше какая была? До 40 лет, видя расчерченные на асфальте классики, не могла удержаться - скакала. Казалось, вечно буду молодой. А если что-то случалось, отмахивалась: "Ничего страшного, все обойдется". Сейчас у меня внутри появился некий мазохизм: я должна за всеми ухаживать, делать уколы, промывать раны, следить, чтобы не было пролежней, стирать, готовить... И постоянно себе доказывать: "Все, что происходит, - нормально, этот день нужно просто пережить".

- Вы сильная женщина.

- Не могу с этим не согласиться.

- Ну а если, не дай Бог, действительно простуда, стакан горячего чаю поднесут?

- Валера приготовит. Хотя, с другой стороны, болезнь - это единственное, на что я не имею права.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter