Хореограф Елена КОЛЯДЕНКО: «При разводе мы договорились, что балет забирает Дима, но я не ожидала, что он под угрозой увольнения запретит ребятам со мной общаться»

Думаю, не открою большого секрета, если скажу, что телевидение не то чтобы искажает, но значительно меняет людей. И дело даже не в том, что на экране они кажутся крупнее, а порой и толще, — как известно, камера прибавляет восемь (!) килограммов. Иногда роль, которую вольно или невольно играет человек, кажется нам его истинной сущностью. Если бы мы только знали, как сильно порой ошибаемся! Вот и Елену Коляденко после «Танцев со звездами» записали в, мягко говоря, не очень приятные особы. Поговорив с Леной, я поняла, что она очень мало похожа на свой экранный образ.

«ВО ВРЕМЯ ТАНЦЕВ ОРГАНИЗАТОРЫ ВСЕ ВРЕМЯ КРИЧАЛИ МНЕ: «ЛЕНА, НЕ УЛЫБАЙСЯ!»

— Первым «Танцам» посвящены три месяца моей жизни! — вспоминает Лена. — Казалось бы, что тут сложного: у членов жюри не было тяжелых ежедневных репетиций, всего-то и надо прийти в субботу на программу. Но ведь это был прямой эфир, все очень волновались. В начале недели я придумывала себе образ, потом искала вещи, которые для него нужны. В общем, несмотря на то, что я всего лишь сидела в жюри, те месяцы кажутся мне сплошным танцевальным марафоном.

— Зрители до сих пор вспоминают финал, который буквально разделил страну на два лагеря. Вы поначалу больше симпатизировали Зеленскому или так только казалось?

— Да все они мне нравились и нравятся! Просто у каждой пары своя шкала, свой потолок — нельзя всех стричь под одну гребенку. Поначалу я просто не могла понять, что к чему. Меня даже ругали за то, что я постоянно улыбаюсь, значит, несерьезно отношусь к происходящему. Организаторы все время кричали мне: «Лена, не улыбайся!». Но я убеждена, что «Танцы» — шоу, игра, шутка, и не думала, что они превратятся в такие гладиаторские бои.

Оценки ставила соответственно, подчиняясь своим впечатлениям и эмоциям. Потом увидела, что и зрители, и участники все принимают за чистую монету, для них это серьезно и даже драматично. Меня же просто сделали какой-то фурией, Бабой Ягой. Честно говоря, я начала пугаться, думала: «Я же совсем не такая!». Юра Горбунов, встречая меня, шутил: «О, пришла сестра Елены Коляденко! А где эта девочка, которая сидит в жюри?».

— В финале вы поставили на первое место Наталью Могилевскую и Влада Яму.

— Наташа поразила меня после самой первой программы — когда я увидела ее в вальсе, у меня был шок! Я же хорошо ее знаю, мы вместе работали в «Шансе», встречались на концертах, и мне трудно было поверить, что она могла так... утончиться. И речь тут, как вы понимаете, идет не о физической форме, хотя Наташа очень похудела. Она лучше всех прочувствовала ощущения и атмосферу танца и смогла передать их зрителям.

Елена Коляденко: «Я убеждена, что «Танцы» - шоу, игра, шутка, и не думала, что они превратятся в такие гладиаторские бои» Фото Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»

— А как вы отнеслись к выбору зрителей, которые предпочли Зеленского?

— Можно сказать, что я о нем знала. Еще за неделю до финала честно сказала Наташе и Владу: «Вы не выиграете». Дело в том, что я слышала много разговоров: сын приходил из школы и говорил, что весь его класс болеет за Зеленского. У подростков он был фаворитом. А вот моей маме, например, очень нравилась Наташа, но ведь взрослые люди не будут посылать SMS-ки. И та часть населения, которая болела за нее, ничего не сделала для того, чтобы она стала победительницей.

— Когда объявили окончательные результаты, вам было обидно?

— В ходе программы мы привыкли к потерям, ведь каждую субботу приходилось с кем-то расставаться. Сначала ты смотришь на участников, как на чистый лист, потом привязываешься к ним, как к родным людям. Кто-то тебя зацепил, кто-то удивил, кто-то разочаровал...

— Чей вылет из программы вы пережили сильнее всего?

— Наверное, Русланы Писанки. Все понимали, как ей тяжело, все-таки комплекция у нее нетанцевальная. И вдруг она начала всех нас удивлять, от программы к программе становилась все лучше и лучше! Появилась очень хорошая техника, а артистизма ей всегда было не занимать.

В общем, безумно жаль было с ней расставаться. Кстати, расстроились не только мы, но и непосредственные конкуренты по программе. Виталик Козловский после эфира подошел ко мне и сказал: «Это я должен был выбыть, а не Руся!». Да мне и Надю Мейхер очень жаль было. Руся и Надя профессионально росли буквально на глазах, у других таких потрясающих результатов не было. Надя только-только начала входить во вкус, она уже очень прилично танцевала и вдруг — бах! — вылетела.

— Сейчас вы, наверное, с головой ушли в «Танцы со звездами-2»?

— Честно говоря, не столько готовлюсь, сколько очень переживаю. Там участвуют мои подруги — Лилия Подкопаева, Снежана Егорова, да и со Светой Лободой мы в хороших отношениях. А мне придется быть объективной в оценке их выступлений, не хотелось бы, чтобы они на меня обиделись.

«ДИМА БОРОЛСЯ ЗА СЕМЬЮ ДО ПОСЛЕДНЕГО, ХОТЯ ТОЖЕ ХОТЕЛ РАЗВЕСТИСЬ»

— Все с нетерпением ждали, когда станцует Елена Коляденко. И дождались — во время Гала-концерта.

— Вообще-то, моя собственная танцевальная карьера длилась ровно год. Со временем я поняла, что гораздо лучше чувствую себя в роли режиссера-хореографа. Когда смотрю, как артистично, профессионально и технично танцуют другие, это приносит мне ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Откуда у вас вообще тяга к танцу?

— Как и у многих, из детства, когда я мечтала о балете и фигурном катании — тогда этим все увлекались. Моя мама — она до сих пор живет в моих родных Сумах — была хореографом, поэтому я практически жила в балетном классе. Ребенком все время сидела под роялем, под ногами у концертмейстера. Сколько себя помню, просила отдать меня в балетную школу, но мама отнекивалась: «Ты еще маленькая, подрасти немного». Сейчас я понимаю: она просто не хотела, чтобы я танцевала.

— Почему?

— Физические данные у меня были нетанцевальными: рост невысокий, осанка небезупречная: я сутулилась, к тому же косолапила — при ходьбе выворачивала ступни. Думаю, мама переживала и понимала, что звездой балета дочка не станет, но очень хотела, чтобы я училась музыке, и воплотила свою мечту, отдав меня в музыкальную школу. Потом было музучилище по классу фортепиано, после которого я поступала в консерваторию. Правда, неудачно.

Пошла работать концертмейстером в Сумской музыкальный театр драмы и комедии имени Щепкина. Во время спектаклей сидела в оркестровой яме, поэтому все вокальные и танцевальные партии знала наизусть. Музыка, танец, театр — все соединилось для меня в одно целое, и захотелось делать что-то свое. А параллельно я начала ставить танцы: набрала небольшую группу, мы стали репетировать и потихоньку выезжать на выступления в Киев. Работали в клубах... Потом появился наш первый балет «Арт-классик», я вышла замуж. О том, что была когда-то музыкантом, уже и не вспоминаю, за инструмент практически не сажусь.

— Меня заинтриговало слово «замуж». Это был тот муж, о котором я подумала?

— Я только раз была замужем — за Димой Коляденко. Он молодым актером попал в Сумы по распределению — после окончания театрального училища в Днепропетровске. В театре заметили, что Дима очень любил танцевать, и стали давать ему роли, связанные с пластикой. Когда образовался наш маленький театральный коллектив, он там был единственным мужчиной. Как-то так получилось, что мы сразу же обратили друг на друга внимание, и на третий день знакомства Коляденко сделал мне предложение. Через два месяца мы расписались, а спустя девять лет развелись.

— «Семейная лодка разбилась о быт»?

— Нет, бытовых проблем у нас никогда не было, мы как-то умели не обращать внимания на неудобства. Наверное, двум творческим людям трудно долго жить вместе, всегда хочется чего-то нового. Особенно это касается мужчины. Все вокруг говорили: «Женщина должна быть мудрее, перетерпи!». Я терпела, пока однажды не поняла, что больше не могу. И подала на развод. Дима за семью боролся до последнего, хотя, судя по всему, тоже очень хотел развестись. Знаете, иногда мне кажется, что я знаю его лучше, чем он себя. Слава Богу, сегодня у него все хорошо, и я этим очень довольна.

— А у вас?

— Я тоже не одна, если вы это имеете в виду. Я никогда не была одна.

— Кто он, если не секрет?

— Мы вместе работаем. Иногда это хорошо, иногда плохо. Быть вместе каждый день, с утра и до ночи, — непростое испытание.

«Я ВЫЛЕЧИЛА ДУШЕВНЫЕ РАНЫ ТЕМ, ЧТО НАЧАЛА РАБОТАТЬ»

— Готовясь к интервью, я прочитала в интернете интересную фразу: «При разводе Елена Коляденко оставила своему мужу их первый совместный коллектив — балет «Арт-классик»...

— Ну, можно, наверное, сказать и так. Вообще-то, сначала он его забрал, а потом уже я оставила. Жить и работать вместе мы больше не могли, разделить единый коллектив на две части тоже было невозможно. Мы договорились, что балет забирает Дима, и морально я была к этому готова. Вот только совсем не ожидала, что он запретит ребятам не только работать, но и под угрозой увольнения общаться со мной! Это было для меня ударом. Получилось, что все они меня бросили, и я осталась одна в чужом городе (кстати, квартиры в Киеве у меня до сих пор нет), без работы, с ребенком на руках.

— Переживали?

— Старалась не думать о том, что произошло. Неприятный осадок от этой истории как-то очень быстро испарился, поэтому сегодня я ни на кого не в обиде. А тогда я вылечила душевные раны тем, что начала работать. Не могла же я сидеть сложа руки, когда нужно было заботиться о ребенке. Всем, оказавшимся в трудном положении, могу посоветовать одно — начинайте что-то делать, и ваше плохое настроение как рукой снимет. Я начала создавать свой коллектив, с утра и до вечера сидела на кастингах, отсмотрела, наверное, человек 100. В результате выбрала костяк — 12 человек, составивших балет «FreeДом». Прошло уже четыре года, и все они до сих пор со мной.

— А в балете Дмитрия Коляденко остались актеры, с которыми вы когда-то вместе начинали?

— Только один человек — девушка Саня. Она уже не танцует, кажется, работает администратором. Очень преданный Диме человек.

«У НАС В БАЛЕТЕ ЕДИНСТВЕННЫЙ БИЧ — КУРЕНИЕ, ВСЕ ДЫМЯТ, КАК ПАРОВОЗЫ»

— Со стороны кажется, что вы со своими актерами ровесники. Как вы с ними управляетесь?

— Я их всех очень люблю. Это самый позитивный балет из всех, которые я знаю. У ребят всегда хорошее настроение, что иногда даже вызывает пересуды: а не употребляют ли они какие-то допинги? Несмотря на огромные нагрузки, они ни в чем таком не нуждаются, для них главный допинг — работа. Они у меня абсолютные трезвенники, и наш единственный бич — курение, все дымят, как паровозы. Им не нужно много времени, чтобы творчески загореться, они очень веселые. Все время звучат шутки, смех, кстати, такой моральный климат коллективу особенно нужен, мы ведь танцуем не бальные танцы, а гротеск.

Ну а что касается возраста — мы, конечно, не ровесники... Иногда они об этом забывают и вполне могут крикнуть мне: «Ленка!». Если атмосфера у нас в этот момент хорошая, я им позволяю, но вообще-то, стараюсь держать в рамках. Особенно когда совсем уж далеко заходят. Но это же не от высокомерия: дескать, пусть знают, кто в доме хозяин. Просто без дисциплины не может быть хорошей работы. Когда появляются первые признаки звездной болезни или кто-то расхолаживается, лавирую, стараюсь сделать все, чтобы свести эти проявления на нет. Понимаю, что иногда им не хватает кнута, иногда пряника... Сейчас вот вижу, что ребята очень устали: если раньше у нас было 100 концертов в течение пяти лет, то в прошлом году мы отработали столько за год.

— Насколько я знаю, ваш балет успешно работает не только в Украине, но и за границей?

— Первой нашей заграницей стала Москва. Москвичи открыли нас для себя и теперь зовут на самые разные мероприятия — то показ в «Тиффани», то презентация машин «Инфинити». Мы работаем в больших помещениях — ангарах, выставочных залах — вместе с артистами цирка. Нас очень хорошо принимают, но всегда удивляются, когда узнают, что мы приехали из Киева. Почему-то думают, что нас привезли из-за границы. Обязательно спрашивают: «А где вас в Киеве можно посмотреть? Мы обязательно приедем». Выезжаем и в дальнее зарубежье. Работали в Кельне, теперь нас пригласили в Италию... А недавно пришло приглашение из одного варьете Нью-Йорка — предлагают работу по контракту на три года.

— Поедете?

— Если честно, очень хочется попробовать. Обычно хореографов приглашают на отдельную постановку, в которой заняты местные танцовщики. А здесь можно было поехать готовым коллективом с готовой же программой и посмотреть, как она пойдет на нью-йоркской публике, проверить себя. Думаю, это шанс. Немного засиделись мы в Киеве.

— А чем вы порадуете киевских зрителей?

— Новым проектом с участием Влада Ямы и Алены Шоптенко, но мы только начали работать, поэтому рано об этом говорить.

— Какое странное сочетание партнеров!

— Влад сам выбрал Алену. У них сегодня была первая совместная репетиция, после которой Влад сказал: «Знаешь, она возвращает меня к танцу!». Владик ведь долго не танцевал, сейчас он постепенно приходит к прежним чувствам и ощущениям.

«ДЕВУШКИ У СЫНА ПОКА НЕТ, НО ПОКЛОННИЦЫ УЖЕ ЕСТЬ»

— Сколько лет вашему сыну?

— Филиппу 14, он занимается футболом, причем не только серьезно, но и успешно. Мы часто шутим, что он, подобно папе и маме, тоже танцует, только на поле, с мячом. Девушки у него вроде бы пока нет, но поклонницы уже есть.

— На кого он похож?

— 50 на 50 — и на меня, и на Диму... Правда, чем старше он становится, тем больше в нем проявляются отцовские черты. Сын очень его любит, хотя в последнее время они не так уж и часто общаются: у Димы много работы, он часто занят. Но характер у него точно мой! А еще у Филиппа потрясающее чувство юмора, я даже иногда думаю, что для его возраста оно слишком хорошо развито.

— С кем он остается, когда вы уезжаете на гастроли?

— Если меня не будет день-два, он остается один. Я только прошу кого-то из подруг, чтобы его покормили. Ну а если гастроли длятся дольше, из Сум приезжает моя мама. Кстати, она все время хочет забрать Фильку к себе, но я даже слушать об этом не хочу.

— Вам кто-то помогал сына воспитывать?

— Когда он был совсем маленьким, помогали бабушки. Няня у Филиппа появилась только тогда, когда мы переехали в Киев и нужно было контролировать, как он делает уроки. У нас работала очень хорошая девочка, выпускница музыкального училища, изучавшая фольклор. Она не только научила Филиппа множеству украинских народных песен, но и привила ему музыкальный вкус. Меня радует, что мы с ним слушаем одну и ту же музыку.

— Может быть, стоит подумать о втором ребенке?

— Когда я очень устаю или где-нибудь на отдыхе наблюдаю за маленькими детьми, то под настроение такое желание возникает. Но понимаю, что приходится выбирать. Мне еще очень многое хочется успеть, очень много планов... Я хочу заниматься постановкой масштабных музыкальных спектаклей. И мне кажется, что смогу немало сделать в этом направлении.

— Все время думаете о танцах?

— И о танцах, и о танцевальных образах... Придумываю, как адаптировать мировые танцевальные идеи для нашего зрителя. Ведь это только кажется, что можно просто взять западную идею и перенести на нашу сцену. У нас все другое — и культура, и ментальность...

— На что вам не хватает времени?

— Кроме работы, ни на что. По вечерам у нас, как правило, концерты, поэтому домой я возвращаюсь поздно. Хочется и почитать, и музыку послушать, а сил нет. На отдых тоже редко удается вырваться. Наверное, все дело в том, что я плохо организовываю свою жизнь. Меня закручивает в водоворот дел, как в воронку. Я обещаю людям что-то сделать, и получается, что себе просто не принадлежу. Меня уже учили: «Возьми ежедневник, все распланируй, выдели неделю только для себя и никаких дел туда не записывай». Все равно не получается. В общем, все время забирают семья и танцы. Без первого не было бы второго, и наоборот.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter