В жизни врачи поставили Любови ПОЛИЩУК тот же смертельный диагноз, что и ее героине в ситкоме «Моя прекрасная няня»

Казалось ей, высокой длинноногой красавице с огромными глазами и гордой посадкой головы, на роду написано играть особ королевской крови, а она питала страсть к комедиям и была в них невероятно убедительной. Недаром у нее роль клоунессы в спектакле театра «Эрмитаж» «Хармс! Чармс! Шардам! Или Школа клоунов» была одной из самых любимых. Девочка из рабочей семьи, она, сколько себя помнила, мечтала стать актрисой. Окончила Курсы эстрадного мастерства, работала в Омской филармонии, но, понимая, что способна на большее, бросила все и уехала в Москву. Там поначалу перебивалась случайными заработками и вместе с маленьким сыном спала на матрасе прямо на полу. Стиснув зубы, терпела все — травмы на съемках (чего стоило хотя бы падение на бетонный пол во время съемок «12 стульев», повторенное почти два десятка раз — именно столько дублей было тогда сделано), бытовую и личную неустроенность. Что бы ни случилось в ее жизни, на работе это никоим образом не отражалось — на сцене и съемочной площадке актриса всегда появлялась вовремя, бодрая, подтянутая, излучающая оптимизм. Всего дважды за всю свою актерскую карьеру она не смогла выйти на подмостки — когда из-за гипертонического криза потеряла сознание прямо в гримерке и когда попала в автомобильную аварию. Любовь Полищук снялась в восьми десятках фильмов, была украшением театральных и телевизионных проектов, а зрительская любовь к ней безгранична. Увы, когда актриса, наконец, добилась всего, о чем мечтала, оказалось, что срок ее земной жизни истек. Она ушла в 57 лет. К сожалению, семья Любови Михайловны наотрез отказалась общаться с журналистами. По словам ее второго мужа — внука писательницы Мариэтты Шагинян художника Сергея Цигаля — и дочери Мариэтты Цигаль-Шагинян, сотрудники различных изданий столько раз допускали в статьях и телесюжетах не только вопиющую бестактность (достаточно одних предсмертных снимков артистки, сделанных кем-то из папарацци), но и откровенную ложь, что терпение родственников лопнуло и они дали обет молчания. Что касается сына от первого брака актера Алексея Макарова, то его отношения с матерью были непростыми. Он долгое время не мог простить ей, что из-за съемок и гастролей она в свое время вынуждена была сдать его в интернат. Даже спустя пять лет со дня смерти Любови Григорьевны чувство утраты у Алексея усугубляется чувством вины, которую уже невозможно искупить...

АКТЕР И РЕЖИССЕР СЕМЕН МОРОЗОВ: «ВПЕЧАТЛЕНИЕ ЛЮБА ПРОИЗВЕЛА КОЛОССАЛЬНОЕ, А ВОТ ОНА НА МЕНЯ НЕ ОБРАТИЛА НИКАКОГО ВНИМАНИЯ»

Семен Морозов хотел видеть Любовь Полищук во всех своих режиссерских работах, но кинематографическое начальство его энтузиазма не разделяло.

- С Любой, - вспоминает Семен Михайлович, - мы познакомились в 1977 году в Болгарии на съемках картины «Юлия Вревская». Впервые увидев ее, я был просто потрясен. Таких дам - красивых, высоких, статных, с потрясающим макияжем - в нашем тогдашнем кино было очень мало. Как сейчас помню, Люба была роскошно одета - в красивой зимней шапке и дубленке, каких тогда было не достать. Она не просто привлекала внимание, а была из тех женщин, в присутствии которых мужчины цепенеют.

Впечатление Люба тогда произвела колоссальное. А вот она на меня не обратила никакого внимания - несмотря на то, что я был достаточно популярен и много снимался в кино, все-таки недотягивал до ее уровня. Подойти же сам я, хоть и очень хотел, не решился: мужчины меня поймут - с такими царственными женщинами не так-то легко знакомиться.

Новый, 1959 год, в кругу семьи (Люба стоит), Омск

- Как же вы преодолели робость?

- Это произошло на одной из вечеринок, организованной для нашей съемочной группы. Оказалось, что Люба не имеет ничего общего с тем образом, который я себе нарисовал, - это была общительная хохотушка, которая мгновенно считывала чужой юмор и тут же включалась в любую игру. Я тогда еще подумал, что, наверное, она с актерской точки зрения очень хорошая партнерша. Но убедиться в этом на собственном опыте не мог, потому что у нас с ней не было общих сцен - Люба играла придворную даму, а я - простого солдата русской армии.

После этого мы с ней долгое время не виделись и встретились только в 1984 году, когда я собрался снимать свою дебютную картину «Полоса везения». Там была роль, будто специально написанная для Полищук, - этакая загадочная женщина со странностями.

- Вы, наверное, утвердили ее без проб?

«Люба была из тех женщин, в присутствии которых мужчины цепенеют»

- Пробы были, и удачные, но оказалось, что у Любы серьезные проблемы с «Мосфильмом». Она меня об этом предупреждала: «Сеня, ты зря стараешься, меня все равно не утвердят - меня на этой киностудии не любят».

Особенно напряженные отношения у нее сложились со всесильным начальником актерского отдела Адольфом Гуревичем, который приходил в бешенство, просто услышав ее фамилию. И несмотря на то что у меня был очень сильный художественный руководитель - режиссер «Баллады о солдате» Григорий Наумович Чухрай, снимать Любу мне тогда не разрешили. Довольно категорично сказали: «Кто угодно, только не Полищук!».

- Как вы думаете, почему?

- Мне кажется, она уж слишком выбивалась из образа советского человека, простого и надежного, с которым можно пойти в разведку. Люба с ее экзотической красотой была нашей Марлен Дитрих. Будь Полищук западной актрисой, играла бы именно такие роли. Кстати, Дитрих в начале творческой карьеры тоже не боялась быть смешной и искала в своих героинях забавные черты, чтобы повеселить зрителей...

- Вас, наверняка, мучило чувство вины за то, что напрасно обнадежили актрису...

- Поэтому через пять лет я снова позвал ее в картину «Происшествие в Утиноозерске». Помню, она мне тогда с оттенком горечи сказала: «Что-то у нас с тобой совместная работа не получается». Но я был настроен решительно: «Ничего-ничего, на этот раз получится». Мне помог Георгий Данелия, у которого в объединении я снимал, и Любину кандидатуру утвердили.

С первым мужем актером Валерием Макаровым

- Любовь Полищук оправдала ваши режиссерские надежды?

- Она очень хорошо сыграла. К сожалению, фильм вышел на экраны не в самое лучшее время - это был конец эпохи Горбачева, наше кино как-то постепенно сходило на нет, зрительский интерес к нему падал. С другой стороны, «Происшествие в Утиноозерске» посмотрели 12 миллионов человек, что было немало.

- Как вы думаете, за что Любовь Михайловну так любили зрители?

- Невероятно легкая, выдумщица, Люба была хороша там, где нужно постоянное действие, или, как сейчас говорят, экшн. Когда она снималась у Захарова в «12 стульях», актерские находки лезли из нее, уж извините за непоэтическое сравнение, как фарш из мясорубки. Видно было, что актриса и сама купается в роли, и партнера заводит. Именно благодаря этим качествам у нее была такая сумасшедшая популярность, ведь публика обожает актеров, с которыми ей весело.

С сыном от первого брака Алексеем. После развода с Макаровым в какой-то момент из-за постоянной занятости Алешу пришлось сдать в интернат, и, даже став взрослым, он не мог этого простить матери

А вот в фильме «Любовь с привилегиями» она уже не кажется столь убедительной. Я вижу, что там ей очень трудно, потому что нужно все время быть серьезной, держать драматическую, а то и трагическую (когда Любина героиня узнает, что муж причастен к смерти ее отца) паузу.

В таких сценах, где все держится не на представлении, а на переживании, она не сильна. Зато ей прекрасно удаются куски, где ее героиня дурачится, шутит, танцует на дискотеке, - это ей ближе. И ситком «Моя прекрасная няня» - абсолютно ее материал. В кино и на сцене Люба была хулиганкой в хорошем смысле этого слова, и таких, как она, у нас очень мало.

Полищук могла бы сделать смешной даже английскую королеву, найдя в ней какую-то характерность и яркие, забавные краски.

- В последние годы вы с ней общались?

- Так случилось, что мы не поддерживали отношения. Я слышал, что у нее очень плохо со здоровьем и ей уже тяжело играть. Но ведь, несмотря ни на что, она работала. И, глядя на экран, вы никогда не скажете, что перед вами смертельно больная женщина.

АКТЕР И РЕЖИССЕР АЛЕКСЕЙ КИРЮЩЕНКО: «КОГДА Я ОБНИМАЛ ЛЮБУ ИЛИ ПОДНИМАЛ ЕЕ НА РУКИ, ОНА ВСЕГДА ВСКРИКИВАЛА: «ОЙ, СПИНА!»

Наш земляк, уроженец Харькова, актер и режиссер Алексей Кирющенко был одним из режиссеров-постановщиков ситкома «Моя прекрасная няня», в котором Любовь Полищук сыграла свою последнюю роль.

«Уж слишком она выбивалась из образа советского человека»

- Алексей Адольфович, как вам работалось с Любовью Григорьевной?

- Мы с ней прекрасно ладили. У меня вахтанговская школа, которая, прежде всего, предполагает показ, и когда я показывал Любе, что и как она должна делать в кадре, она приходила в восторг. Ей нравилось, что режиссер сам понимает, чего хочет от актеров, - видимо, часто приходилось сталкиваться с обратным. Много внимания она уделяла тексту: если ей что-то не нравилось, мы шли актрисе навстречу и переписывали.

Особого фанатизма в ее отношении к этой работе не было, все-таки она понимала, что снимается не самый главный шедевр в ее жизни. Но если на площадке появлялся хороший партнер, у нее тут же загорались глаза, Люба импровизировала и буквально фонтанировала эмоциями, находя для своей героини все новые и новые краски. У нее была итальянская школа актерской игры - очень экспрессивная, эмоциональная, она же по образованию эстрадная актриса. Ее раздражали люди, лишенные чувства юмора. Это тоже сразу же было заметно - у Любы начинали ходить желваки, но воли своим чувствам она никогда не давала и мне своего недовольства не высказывала. Просто пахала, не делая себе послаблений и ни на что не жалуясь.

- Неужели никогда не капризничала?

- Люба из старой актерской школы, для которой на первом месте была работа, а все остальное - потом. Хотя положа руку на сердце надо сказать, что условия у нас тогда были далеки от идеальных. Мы снимали в стенах из гипсокартона, везде гуляли сквозняки, не хватало солярки для отопительных приборов. Но никто из актеров не жаловался - ни Заворотнюк, ни Жигунов, ни тем более Люба.

- Вы знали, что во время съемок Любовь Григорьевна уже была смертельно больна?

- «Мою прекрасную няню» снимали блоками. После того как был готов первый, Полищук уехала, мы ее ждали, а в это время до нас доходила самая разная информация - что она в Израиле, лечится, что у нее какие-то проблемы со спиной. Но никто из нас даже не предполагал, что диагноз настолько страшный. Я очень ее любил, поэтому при встрече обязательно обнимал или поднимал на руки, но она всегда вскрикивала: «Ой, спина!». Мы думали, что у нее просто травма, справиться с которой современной медицине вполне под силу.

Со вторым супругом художником Сергеем Цигалем и сыном Алексеем Макаровым

Когда стало ясно, что Любины дела плохи, нам оставалось отснять только одну сцену - свадьбу главных героев. Честно говоря, я был против участия Любы в этой сцене, потому что понимал: ее жалостливых, тоскливых глаз, что бы мы ни делали, от зрителей не спрячешь. Но потом все-таки решился.

- Как актриса держалась?

- Мужественно. Приехала она уже после химиотерапии, поэтому была исхудавшая, бледная, в парике - страшно было видеть эту красивую женщину в таком состоянии. Больше 15 минут стоять Люба не могла, поэтому приходилось делать частые перерывы. Конечно, мощный темперамент остался при ней, она старалась работать сильно, ярко, но ее физических сил на поддержание темперамента уже не хватало. И это тоже очень больно было видеть - Люба ведь всегда лидировала на съемочной площадке, всегда выдавала на-гора массу актерских находок, а тут самой активной оказалась бабушка няни Вики, которая все время повторяла: «Люба, сиди, я все сделаю сама!».

- Одну серию с ее участием вы так и не досняли?

- Мы не знали, как это сделать. Там сценарий завязан на том, что врачи перепутали анализы и сказали маме няни Вики, будто она смертельно больна. Ее последнее желание - увидеть свадьбу дочери. И Вика с Шаталиным делают все, чтобы порадовать мать напоследок. Финалом всего этого и должна стать свадьба. Правда, потом оказывалось, что мама все выдумала, чтобы Шаталин наконец-то женился на Вике.

Мы сняли все сцены, в которых не требовалось участие Любы, и стали ждать ее приезда. Но когда мы узнали о ее диагнозе, то решили от этой серии отказаться - такой сюжетный поворот казался нам неэтичным, даже кощунственным. Но сценарий каким-то образом Любе попался на глаза (скорее всего, его показал ее агент Либерман), и она сказала, что обязательно хочет это сыграть.

- Но ведь в ситкоме такой серии нет?

- В тот день, на который были назначены съемки, мы ждали ее до пяти вечера. Потом актеры, у каждого из которых было много своих дел, разъехались, а я остался. Люба приехала с большим опозданием. Закурив, сказала, что неплохо себя чувствует и врачи пообещали, что в июне она будет бегать. Больше мы с ней не виделись...

Для меня до сих пор загадка, как замысел сценаристов мог так мистически совпасть - один в один! - с реальными событиями. Правда, в фильме все должно было закончиться разоблачением розыгрыша, а жизнь уготовила нам трагичный финал.

«Вы мой кумир, я не покину вас!». С Андреем Мироновым в картине Марка Захарова «12 стульев», 1976 год

С Олегом Далем в «Приключениях принца Флоризеля», 1979 год

«У нее была итальянская школа актерской игры — очень экспрессивная, эмоциональная...». С Анастасией Заворотнюк в телесериале «Моя прекрасная няня», 2004-2006 годы

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter