Бывший главный военный советник Вооруженных сил Афганистана генерал-лейтенант Лев ГОРЕЛОВ: «Я пытался доказать Брежневу, что вводить войска в Афганистан нецелесообразно»

Казалось бы, трагедия осталась в прошлом, но так называемый «афганский синдром» по-прежнему распространен в нашем обществе. Да и куда, скажите, ему деваться, если молодые ребята — наши соотечественники все еще гибнут в Афганистане, а от нас тщательно скрывают факты и детали случившегося. До сих пор неизвестно, при каких обстоятельствах нынешним летом был сбит ручной гранатой вертолет с украинцами на борту. А тем временем начальник оборонного колледжа НАТО генерал-лейтенант Марк Ванкейрсбилк планирует заменить военнослужащих Канады и Дании украинским пушечным мясом. Что ж, повторение — мать учения. О громких исторических событиях, в которых сыграл не последнюю роль, нам рассказал 87-летний Лев Николаевич Горелов, который несколько лет был главным военным советником Вооруженных сил Афганистана. Кстати, он награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, тремя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» III степени и медалью «За боевые заслуги».

«НИКОГДА БОЛЬШЕ В АФГАНИСТАН НЕ ПОЕДУ»

- Что ни говорите, Лев Николаевич, а горячие точки притягивают... Вам не хочется побывать в Афганистане спустя столько лет?

- Нет, что вы! Никогда больше в Афганистан не поеду. Почему? Потому что все афганские генералы, с которыми я работал, в том числе и начальник генштаба Якуб - расстреляны. Я достаточно долго общался со всеми афганскими руководителями: Даудом, Тараки, Амином. Был свидетелем их свержения, знал причины гибели. Когда уже был в отставке, меня еще раз вызывали, хотели опять послать в страну. А я категорически отказался.

- Где вы находились 27 декабря 1979 года, когда советские войска вошли в Афганистан?

- Я отдыхал в Крыму в санатории - поехал на море, можно сказать, вынужденно. За несколько дней до штурма дворца Амина меня отстранили от дел. Причина была веской - накануне я пытался доказать Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу, что вводить советские войска в Демократическую республику Афганистан нецелесообразно. Но меня не захотели услышать...

- Пожалуйста, отсюда - подробнее...

- В сентябре 1979 года меня вызвали на Политбюро в Москву. Генерал армии Павловский, который в то время инспектировал работу советников в Афганистане, располагал большей информацией, но Брежнев решил послушать и мнение «низов». От начальника Генерального штаба Николая Огаркова шла одна директива - «Ввод советских войск невозможен!». И мы с Павловским - он также был категорически против ввода войск! - стали разрабатывать аргументированный ответ генсеку.

Приехали в столицу, входим с Огарковым в кабинет, там - Брежнев, Громыко, Устинов, Пономарев. Поздоровались, они нам чаю с лимоном предложили. Брежнев попросил доложить обстановку в стране. «Леонид Ильич, - говорю, - я владею информацией, но не так глубоко, как посол. В деталях знаю обстановку в армии». - «Ответьте, войска надо вводить или нет?». - «Нет, Леонид Ильич». - «Почему?». Я стал докладывать: «Во-первых, у афганской армии сегодня в наличии 10 пехотных дивизий, три армейских корпуса, 350 самолетов, 1500 стволов артиллерии, 900 танков. Она способна контролировать положение дел в стране и на границе. Доказательство - многочисленные успешно проведенные операции по вытеснению пакистанских группировок. Во-вторых, если введут наши войска, американцы усилят помощь антиафганским формированиям. Снабдят их техникой, оружием, советников пришлют и вторгнутся в Афганистан. В-третьих, наша армия не готова драться в горах. Она не знает, что это такое».

Тут Устинов меня прервал: «Не расписывайся за армию». Я спокойно ответил: «Говорю то, что знаю точно». И продолжил: «В-четвертых, Советский Союз понесет огромные материальные и человеческие потери. Наши ребята будут воевать первым эшелоном, а афганцы вторым». (С горечью). Так и случилось. Меня выслушали и попросили удалиться в соседнюю комнату. После меня докладывал представитель КГБ в Кабуле генерал-лейтенант Борис Иванов. Когда мы ехали обратно, Огарков сказал, что мы проиграли. Я догадался, что Брежнев принял сторону кагэбиста Иванова, который рьяно выступал за ввод войск.

- А почему вы считали, что советские части будут воевать первым эшелоном, а афганцы вторым?

- Мне этот вопрос задавал и генсек. Потому что те подразделения, которые формировались в Пакистане, вряд ли решились бы воевать с советской армией. Такая расстановка сил предотвратила бы кровопролитие.

- После столь обстоятельного доклада вас, разумеется, сняли с должности?

- Но не сразу. Я вернулся в Кабул и проработал еще два месяца. О том, что меня убирают, прямо никто не сказал. Перед поездкой в Москву я сам просил Огаркова подумать о моей замене, а он развел руками: «Потерпи». Я отслужил в Афганистане с 1975-го по 1979-й, то есть четыре года, а посылали меня на три. То Дауд не отпускал, то Тараки слал телеграммы Брежневу: мол, оставьте военным советником Горелова, - то Амин.

И вдруг я получаю депешу - едет замена. Накануне сменился и посол - прибывший Фикрят Табеев очень жалел, что меня отзывают. Я тепло со всеми распрощался... 12 декабря приехал в Москву, сидим в кабинете Огаркова с замначальника генштаба Ахрамеевым, рассказываю о расположении афганских войск. Тут Огаркова срочно вызывают в Кремль. Он приехал огорченный и взволнованный: «Все, Сергей Федорович, пишите директиву на ввод. Состоялось решение».

Меня не выпускали еще какое-то время из столицы, и я жил в московской гостинице. Потом вызвал начальник Генштаба, вручил орден Красного Знамени, поблагодарил за службу. Мы с ним чайку попили, по фужеру шампанского пригубили: «Лев Николаевич, поезжайте отдохните. Назначение вам будет обеспечено». (Вздыхая). Вот так несвоевременно меня отстранили от дел.

«США СОЗДАЛИ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, БУДТО ПРИДУТ В АФГАНИСТАН И УСТАНОВЯТ РАКЕТЫ. НАШИ И ПОВЕРИЛИ»

- Почему вас не послушали, как думаете?

- Хорошо сработала дезинформация США. Они создали впечатление, будто придут на территорию Афганистана и установят ракеты. Наши и поверили. Но я до сих пор думаю, что американцы блефовали, - они не собирались этого делать.

- Незадолго до описываемых событий был похищен исламистами посол США в Афганистане. Он был убит, несмотря на попытки афганских спецслужб и военных советников СССР освободить его. После этих событий США направили в Персидский залив 20 военных кораблей и два авианосца. Вы участвовали в попытках освободить американского посла? 

В горах Афгани... «Наша армия не готова драться в горах. Она не знает, что это такое»

- Об убийстве я узнал от советского посла. Начальник генштаба дал твердый приказ не вмешиваться в политику и ни с кем не говорить о ней. Наше дело - заниматься армией и ее подготовкой.

- А каким образом вы стали главным военным советником Вооруженных сил Афганистана?

- В 1970 году меня перевели с повышением из десантных в сухопутные войска, назначив первым заместителем командующего 14-й армией в Кишинев. В июне 1975 года получаю телеграмму - прибыть в Генеральный штаб. Приехал. Меня принял начальник штаба маршал Куликов. «Товарищ генерал, - сказал он, - мы вам доверяем и назначаем главным военным советником в Афганистан. Знайте, там обстановка сейчас сложнее, чем при короле Захир-Шахе, которого два года назад сверг принц Дауд (двоюродный брат монарха. - Авт.). Мы усиливаем наше сотрудничество с Афганистаном, увеличиваем присутствие военных советников и военную помощь. Сосредоточьтесь на подготовке офицерского состава. А еще я вам посоветую не заниматься никакой политикой, не вмешиваться во внутренние дела страны. Все борются за власть и хотят убрать Дауда. Дерутся между собой две группировки - «Хальк» («Народ») и «Парчам» («Знамя»). Нет взаимопонимания и у офицеров».

В октябре прибыл в Афганистан. Приехал - и сразу на прием к Дауду. Он меня представил высшим афганским командирам и пожелал успехов. А потом во всеуслышанье предупредил: «Если с головы русского волос упадет - голову сниму! Охранять и создать Горелову наилучшие условия для работы». Да нас афганцы буквально на руках носили! Мне выделили сопровождение, прекрасную квартиру и машину. Вообще, Дауд был настроен к Советскому Союзу очень хорошо. У меня с ним отношения сложились самые теплые.

- Неужели и водку вместе пили?

- (Улыбается). Вы опередили мою мысль - только спиртное мы пили по одному. Когда мне присвоили звание генерал-лейтенанта, я собрал афганских генералов на ужин. Зная, что по мусульманским законам им запрещено потреблять алкоголь, в одной комнате накрыл стол, а в другой выставил алкоголь. А они закусят и по одному, чтоб друг друга не видеть, ходят в комнату с горячительными напитками.

Вывод последних советских воинских частей из Афганистана, февраль 1989 года. «Думаю, афганский народ останется непобежденным и в конце концов построит свою демократическую республику»

- Судя по рассказам некоторых советских командиров, они даже специально спаивали афганских лидеров. Те, распробовав водку, становились куда сговорчивее и легко подмахивали любой подсунутый им документ...

- Ложь, не было такого! Ни один афганец не выпил за моим столом 100 граммов - они глотка не сделают при свидетелях. Я подписывал документов немало и часто присутствовал при подписании. Вы знаете, как это происходило? В кабинете целая делегация собиралась: министр обороны, замминистра иностранных дел, зам главы правительства... Да, посол всегда предлагал выпить, но чаю или кофе. Водки никто никогда не выставлял.

- Что представляла собой афганская армия и с какими трудностями вы столкнулись?

- В ней служили выходцы из рабочих и крестьян, чаще безграмотные - им и оружие-то тяжело было осваивать. Оказалось, что афганские части прежде не занимались боевой подготовкой - только строевой. Сложностей была масса. Судите сами - с жильем туго, казарм ничтожно мало - люди спали даже на улице, а стрельбы и вовсе проводились на плацу. Мы, советники, вывели армию в поле, провели ряд учений, в том числе полковые и дивизионные.

В принципе, обстановка в стране была относительно спокойной, хотя кое-где на территории появлялись банды, сформированные из афганцев-беженцев. Это недовольные люди Захир-Шаха, которые ушли в Пакистан, когда короля убрали. Неудивительно, что Дауд еще во время первой встречи меня предупредил: Пакистан, которому помогает Америка, наш основной противник.

- Тем временем некоторые офицеры думали о захвате власти и готовились к свержению Дауда.

- В апреле 1978 года произошла так называемая Саурская революция. Помню, в 11 часов меня вызвал наш посол Александр Михайлович Пузанов и сообщил: «Назревает большое событие». - «Какое?». - «Хальк» во главе со своим идейным лидером Нур Мухаммедом Тараки собираются захватить власть. Что будем делать?». Я ему: «Александр Михайлович, давайте не будем вмешиваться. Пусть решают сами».

Когда группа афганских офицеров ворвалась во дворец, Дауд возмутился: «Кто пришел?». - «Мы, офицеры афганской армии», - ответил один из них. Двоюродный брат Дауда выстрелил в него. Тогда вошедшие офицеры убили Дауда и перебили его приближенных. Казнили всю его семью - около 30 человек.

В результате этой «апрельской революции» к власти пришел прокоммунистически настроенный Тараки, а вице-президентом стал Бабрак Кармаль, вскоре отправленный послом в Чехословакию.

«СОГЛАСНО ТРАДИЦИИ ТЕ, КТО ПРИХОДИЛ К ВЛАСТИ В АФГАНИСТАНЕ, СТАРАЛИСЬ УНИЧТОЖИТЬ СВОИХ ПРЕДШЕСТВЕННИКОВ»

- Вы, работавший долгое время с Даудом, легко нашли общий язык с генеральным секретарем Народно-демократической партии Афганистана и председателем Революционного Совета Тараки?

- Посол представил меня ему за чашкой чая. Тараки - он, кстати, по образованию был журналистом - стал меня расспрашивать о семье, положении в армии, о внутренних взаимоотношениях офицеров. Потом попросил помочь разобраться с кадрами: порекомендовать, кого оставить в армии, а кого убрать. Я советовал отбирать по деловым качествам. Он вроде прислушивался к моему мнению, но не всегда. К примеру, я просил оставить министром обороны Кадыра, с которым у меня сложились особенно дружественные отношения. Хороший летчик, командир авиационного полка, он горячо любил и уважал Советский Союз (и сейчас живет в Москве, на протяжении долгих лет мы поддерживали переписку). Его оставили, но через несколько месяцев убрали, потому что он не нашел общего языка с членом ЦК НДПА Хафизуллой Амином.

(Задумчиво).Каждый месяц я докладывал Тараки о положении в армии. А потом эту миссию заместитель премьер-министра Амин, человек энергичный и работоспособный, взял на себя: «В дальнейшем сообщайте мне, как идет подготовка. Не обязательно доносить Тараки». Я запомнил его добрым и честным, даже простодушным человеком, но к этому времени Тараки вознесли как бога, а может, и больше: о нем писали все газеты, его портреты украшали каждый столб. Мне кажется, создание такого культа личности было его ошибкой... 

Генеральный секретарь народно-демократической партии Афганистана Нур Мухаммед Тараки пользовался большой популярностью — «о нем писали все газеты, его портреты украшали каждый столб»

- Если не ошибаюсь, в последнее время он злоупотреблял алкоголем...

- Этого я не видел и не знаю. Однако «великий вождь и учитель» Тараки безоглядно верил «преданному ученику» Амину. Он называл Хафизуллу сыном родным, а тот его отцом. А потом они перестали ладить. Мы чувствовали возникшую напряженность. В сентябре 1979 года на Амина было инсценировано покушение. Помню, мы с послом Пузановым приехали к Тараки, чтобы поговорить об их отношениях с Амином». Тот задумался: «Ну, есть несогласованность, непринятие каких-то предложений с обеих сторон». Посол захотел разобраться, попросил приехать Амина.

И вот сидим мы на втором этаже, чай пьем, разговариваем. Вдруг внизу послышались выстрелы, шум, крик. Жена Тараки влетает к нему в кабинет, кричит: «Амин, Амин, Амин!». Мы выскакиваем и видим, что порученец Тараки Тарун лежит на лестнице, а Амина с окровавленным плечом берут под руки и сажают в машину. Он уехал, так разговор и не состоялся...

События разворачивались достаточно быстро. Мы с послом едем к раненному Амину, а он уже собрал Центральный Комитет партии, все руководство и объявил о заговоре Тараки против него. Вот так Хафизулла Амин пришел к власти. Мы возвращаемся к Тараки, а его уже в живых нет. (Вздыхает). Или задушили подушкой, или расстреляли - не знаю. По кабульскому радио передали, что он умер и похоронен в фамильном склепе. «Умерла» и его жена.

- Как вам Амин объяснял, что произошло?

- Пригласил к себе и прямо сказал: «Как вы понимаете, мы сами разберемся в нашей политике. Продолжайте работать». Обстановка в стране была напряженной. Начались вторжения пакистанских группировок, сформированных из беженцев и снабженных американским оружием. Москва подозрительно относилась к Амину, отношения стали прохладными. На ситуацию повлияла и посланная главным представителем КГБ в Кабуле генерал-лейтенантом Ивановым Брежневу телеграмма с информацией о том, что Амин, который перед Саурской революцией учился в США, якобы является американским агентом. Советский Союз, как и прежде, оказывал военно-экономическую помощь молодой республике, но поставка оружия немного приостановилась.

- Если не ошибаюсь, Амина даже со Сталиным сравнивали. Они действительно были похожи?

- Сравнение неуместное, хотя некоторые черты характера Амин будто перенял у вождя всех времен и народов. Так же, как и Иосиф Виссарионович, он отличался редкой жесткостью, тюрьмы при нем были переполнены. Таким методом новый руководитель укреплял свое положение в стране и партии. Когда мы с послом укоризненно говорили ему: «Хафизулла, ну зачем вы столько людей арестовываете? Думаем, это неправильно. Надо вести воспитательную работу», он отвечал: «Дорогие друзья, по имеющимся у нас данным, во время Октябрьской революции вы расстреляли и посадили в тюрьмы не меньше 11 миллионов человек».

Согласно традиции те, кто приходил к власти в Афганистане, старались своих предшественников уничтожить. Так было при шахах и королях, не изменилось и при НДПА.

- Почему Амин до последних дней настойчиво просил у СССР военной помощи?

- Мысль о вводе советских войск в Афганистан приходила в голову и Тараки, и Амину - оба серьезно опасались за собственную судьбу и рассчитывали таким образом усилить свои позиции в стране. С этой идеей они обращались к послу. Мы же, военные советники, всегда утверждали, что это нецелесообразно.

Приведу один интересный факт. Перед отлетом в Москву на Политбюро, ночью, меня вызвал к себе Амин, с которым мы расстались за несколько часов до этого. «Пожалуйста, - попросил он, - передайте письмо Брежневу». - «Но я далек от Брежнева, могу отдать начальнику Генерального штаба». - «Письмо получите завтра на аэродроме». Конечно, я был в полном недоумении: что за странная идея, почему меня избрали курьером? Прибыл утром на аэродром, поднялся в самолет - никого и ничего. Начали отодвигать трап. И тут бежит человек - как оказалось, начальник Главного политического управления Экбаль, кстати, в свое время окончивший МГУ! - и вручает мне конверт. По прибытии в Москву я отдал его начальнику Генштаба. Письмо распечатали, прочитали - Амин предлагал Брежневу встретиться в любой точке. Но дошло оно до Леонида Ильича или нет, не знаю.

«УКРАИНСКОЙ АРМИИ КАК ТАКОВОЙ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»

- Почему в 1979-м все же было принято решение ввести войска?

- Об этом не было и речи до 1978 года. А когда американцы стали усиленно готовить из беженцев, осевших в Пакистане, подразделения для вторжения в Афганистан, Кабул усомнился в боеспособности своей армии. Мы уверили власти страны, что оснований для беспокойства нет. Надо усилить боевую подготовку, организовать подготовку офицерского состава и центр обучения летчиков. Но ситуация накалялась.

В первой половине декабря на Амина было совершено покушение «недовольными партийцами из оппозиционных фракций». Он остался жив, пострадал его племянник Абдулла - шеф службы безопасности. После этого Амин сменил свою резиденцию в Арке и 20 декабря перебрался во дворец Дар-уль-Аман, он же Тадж-Бек. А через несколько дней эта «крепость» пала под ударом советской «Альфы».

Хафизуллу Амина, захватившего власть после Тараки, сравнивали со Сталиным — «он отличался редкой жесткостью, тюрьмы при нем были переполнены»

- Амин искал помощи у Советского Союза, а тот его уничтожил. Парадокс, не правда ли?

- Видите, дело в том, что приближенные Тараки распространяли информацию о том, что Амин - ставленник Америки. Мы тщательно это выясняли, искали доказательства, целое расследование провели, но подтверждений не получили. Амин, хотя и учился в США, служил своему народу и боролся, как и другие афганские лидеры до него и после него, за власть. Когда я услышал по радио, что Советский Союз ввел войска и советский спецназ штурмом взял дворец Амина, все бросил и поехал в Одессу, держать связь с Москвой.

Да, у меня сердце сжималось - как много допущено ошибок! Во дворце стоял наш батальон, переодетый по просьбе Амина в афганскую форму, - он нес внешнюю охрану дворца, а внутренняя охрана состояла из афганцев. Спецназовцы, не разобравшись, начали бить и тех, и других. Ну разве можно было допускать такие промахи?

Операция по устранению Амина началась еще днем. Во время обеда он и его министры были отравлены ядом, подсыпанным в пищу. Гости почувствовали себя плохо и разъехались, а Амину срочно вызвали нашего врача - полковника медицинской службы Виктора Кузнеченкова. Во время штурма убили и Амина, и полковника, который оказывал ему помощь.

Признаться, я бы действовал иначе, оставшись в Кабуле. Если у советского руководства были бы точные данные о том, что Амин настроен проамерикански и может по требованию Соединенных Штатов установить ракеты на территории ДРА, я готов был убрать его с помощью генералов афганской армии. Для этого существовало много способов...

- Неужели? Вы же в таких теплых отношениях были с Амином?

- Я в первую очередь воин, генерал советских Вооруженных сил! Конечно, с моральной точки зрения это непросто, но, убрав Амина, можно было устранить причину ввода войск и сохранить жизни тысячам наших солдат. А еще мне кажется, если бы Амин встретился с Брежневым, то, вероятно, чудовищной войны в Афганистане удалось бы избежать.

Кстати, после штурма дворца, в ходе которого погиб сам Амин и двое его сыновей, его жена с двумя дочерьми и уцелевшим младшим сыном заявила, что поедет жить только в Советский Союз. Мол, ее муж был другом СССР...

- В Афганистане, по официальным данным, погибло 15 тысяч советских граждан, хотя, по данным американцев, жертв 25 тысяч. Кто, по-вашему, виноват в случившемся?

- (Начинает загибать пальцы). Андропов, Громыко, Устинов... Они уговорили Брежнева ввести войска, а тот долго колебался. Безусловно, виноват и Амин, который сколотил возле себя группировку и пошел против Тараки.

- Лев Николаевич, как, на ваш взгляд, в дальнейшем будут разворачиваться события в Афганистане?

- Это невозможно спрогнозировать. Но то, что вооруженные американцы покинут страну, я знаю точно. Афганский народ нельзя покорить. Он никогда под гнетом не согласится жить. Афганцы очень сильные и стойкие, все от мала до велика умеют обращаться с оружием: неоднократно наблюдал, как женщина впереди с автоматом идет, а мужик плетется сзади.

- Как вы относитесь к вступлению Украины в НАТО, если это потребует присутствия украинских солдат в Афганистане?

- Зачем же повторять ошибки Кремля, которые во многом и привели к распаду СССР? Я повторяю: афганский народ останется непобежденным. Они самостоятельно должны решить свой вопрос, без посторонней помощи. Да, наверняка будет пролита кровь, но это их внутреннее дело.

Страшно представить, что будет, если правительство Украины все-таки введет подразделения в Афганистан. Украинской армии как таковой практически не существует. Все понимают, что прольется кровь наших сыновей. Я думаю, каждый школьник, не говорю уже о взрослом человеке, догадывается, что вступление Украины в НАТО - провал по всем вопросам, непоправимая ошибка. Объясните мне (раздраженно), кто Украине угрожает? Вот сейчас, если турки тремя танками утром пройдут в Румынию, в Одессе уже будут вечером. Надо свою армию организовать, повышать ее боеготовность, но кто нам угрожает? Мы сами создаем себе проблему.

- Что будет, когда американцы выйдут из Афганистана?

- Думаю, афганский народ в конце концов построит свою демократическую республику.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter