Вдова Виктора Степанова Наталья: "На Рождество мы должны были обвенчаться. "Я постараюсь дожить" - сказал мне Витюша. Это было единственное обещание, которое он не сдержал"

Последние 12 лет он жил в настоящем аду: его терзала постоянная боль. При этом находил в себе силы не только терпеть, но и улыбаться. На вопрос о самочувствии неизменно отвечал: "Спасибо, все хорошо!". Даже близкие люди затрудняются назвать количество сделанных ему операций. Именно поэтому после смерти жена запретила его вскрывать: сколько же можно, в самом деле! В его доме, уютной двухкомнатной квартире на Виноградаре, все осталось по-прежнему. На стене - семейная фотография, в углу спальни - трости, без которых Степанов последние несколько лет не мог передвигаться. На автоответчике - его голос. А наручные часы актера отсчитывают каждый час...

"КОГДА СТЕПАНОВА СПРОСИЛИ, ЧЕМ ДЛЯ НЕГО ПАХНЕТ ВОЙНА, ОН ОТВЕТИЛ: "ПУАCОНОМ"!"

- Виктор Федорович очень любил эти часы, - рассказывает Наташа, - хотя у него были и другие, "Вашерон Константин" - как говорится, на выход. А эти ему когда-то подарила я - купила в Германии за 30 евро. Помню, мы очень смеялись, прочитав инструкцию. Там было написано, что они водонепроницаемые, работают под водой на глубине 200 метров, но в них нежелательно... заходить в душ.

- Насколько я знаю, вы с Виктором Федоровичем познакомились на "Войне"?

- Мы всегда шутили по этому поводу. Журналисты спрашивали: "Как давно вы знакомы?", и мы отвечали: "Со времен "Войны"!". Тогда только-только вышел на экран сериал "Ломоносов", который посмотрела вся страна. А я совсем еще молодой девчонкой пришла работать на Киностудию имени Довженко. Мой дядя, известный кинооператор Валерий Башкатов, пристроил меня "хлопушкой". Режиссер попросил: "Отнеси актеру сценарий в гостиницу!". Помню, фамилия Степанова мне ни о чем не сказала. Прибежала в гостиницу, постучала в номер. Открылась дверь, и вышел человек-гора. Он был полураздет, одно полотенце на бедрах, видимо, душ принимал. Я только ахнула: "Ломоносов!".

- И...

-...ничего! Сунула ему текст и побежала, меня подружки ждали, мы с ними что-то праздновать собирались. Кстати, на ту роль его не утвердили... Через пару лет на киностудии запустили фильм "Война" по роману Ивана Стаднюка. Снимали его целых четыре года, сценарий постоянно переписывали, в результате от запланированных 12 серий осталось только шесть.

Условия были тяжелые, все оттуда бежали, а у меня как раз закончилась очередная картина, надо было искать работу. Однажды мы с Виктором Федоровичем столкнулись в дверях. Он был в генеральской форме, красивый, подтянутый! И наша художница по костюмам сказала мне: "Смотри, каких мужчин надо любить!". Не знаю, может, и это повлияло на мое решение, но я попросилась на "Войну". Буквально сразу же мы выехали в экспедицию в Девички.

- Там у вас начался роман?

- Нет, поначалу у нас были более чем скромные отношения. Правда, режиссер фильма Григорий Романович Кохан, которого мы считали крестным отцом нашей любви, видимо, что-то почувствовал. Он все время посылал меня к Степанову в землянку: "Иди фактурь актера!". Я отбивалась: "Так сейчас же обед!". - "Все равно иди, - говорил он, - не теряй времени!".

- Признайтесь, вы его соблазняли?

- Ну, если это можно назвать соблазнением... Специально ради Степанова разорилась на очень дорогие и жутко дефицитные тогда французские духи "Пуаcон". Каждое утро перед работой завивала кудри. Тот, кто знает, что такое съемки кино, поймет, как смешно это выглядело: вокруг пыль, грязь, пот, а тут такая девчонка - с кудрями и благоухающая французскими духами. Когда несколько лет спустя Степанова спросили, чем для него пахнет война, он ответил: "Пуаcоном"!". В той экспедиции мы провели около двух месяцев. Потом я пошла работать к Александру Муратову, он снимал "Танго смерти" по пьесе Хвылевого. Все актеры были уже утверждены, не могли найти только исполнителя роли метранпажа. И я предложила Степанова.

- Воспользовались, значит, служебным положением?

- Скорее, своим знакомством со Степановым. В съемочной группе были уверены, что такой известный актер вряд ли согласится. Но я сказала, что беру это на себя. Выбила ему ставку по максимуму. А вот уговаривать его долго не пришлось. Когда он услышал, что съемки продлятся месяц в Фастове, на берегу реки, да еще и в разгар клубники, сказал: "С удовольствием!". Этот месяц стал для нас медовым. Мы ели клубнику, купались в речке и были безумно счастливы.

- Где тогда жил Виктор Федорович?

- Он уже перебрался из своего родного Тамбова в Питер и жил в гостинице, ее оплачивал театр "Балтийский дом", в котором он тогда работал. Пока он снимался в Фастове, на его имя пришел ордер (несколько вариантов - на выбор), но он даже не поехал смотреть. Попросил своего друга, чтобы тот выбрал. В результате Витюша стал хозяином комнаты в коммуналке. После Фастова он поехал туда.

- А вы?

- Осталась в Киеве. Но все равно мы уже привыкли друг к другу. У меня любовь была страшная, а он... Мне кажется, по-настоящему он меня полюбил позже, тогда же ему просто было со мной хорошо.

Он с театром поехал на гастроли в Югославию. На обратном пути их поезд остановился в Киеве, и главный режиссер сказал ему: "Виктор Федорович, а ведь у вас здесь сегодня премьера "Войны"!". И Витюша сначала выбросил сумку, а потом выпрыгнул сам. Причем через окно, потому что через дверь уже не успевал. Поезд тронулся, и тут до него дошло: а дальше-то что? Куда идти, в общем-то, в чужом городе? Единственный телефон, который он помнил наизусть, оказался моим. Он позвонил и спросил: "Что делать?". Я сказала: "Виктор Федорович, не трогайтесь с места, я сейчас приеду!". Я его забрала и отвезла на квартиру к своей подружке, которая уехала с Оперным театром на гастроли в Японию и оставила мне ключи, чтобы я присмотрела за квартирой. Вот мы вдвоем за ней и присматривали.

"БАРЫШНИ ТРЕБОВАЛИ ОТ НЕГО, КАК МИНИМУМ, ПОДАРКОВ, А КАК МАКСИМУМ - КВАРТИРУ. МНЕ ПРИШЛОСЬ ИХ ОСТАНОВИТЬ"

- Вы оба были свободны?

- Я по молодости лет была замужем аж целых 20 дней, а Виктор Федорович к тому времени давно развелся со своей первой женой. Правда, были у него и другие девушки. Я не ревновала: он был уже очень известным актером, было бы странно, если бы он не пользовался успехом у женщин. Однажды он мне пожаловался, что эти барышни начинают ему досаждать: требовали, как минимум, подарков, а как максимум - чтобы он им квартиру сделал. И мне пришлось их остановить. Он был так счастлив!

- Если не секрет, каким образом вы их отвадили?

- Бывало, разыскиваю его по телефону (он порой снимался в 11 картинах одновременно, а мобильной связи еще не было), меня стараются поддеть: "Ой, вы знаете, его многие разыскивают. Что ему передать?". - "Передайте, - говорю, - что звонила его жена из Киева!". На том конце провода - глубокий шок! Несколько раз я ездила к нему в Питер, но надолго не оставалась. А потом Витюша заболел гриппом. Все его девушки благодаря мне к тому времени уже разбежались, он набрал мой номер и сказал: "Любимая, единственная, прилетай ко мне! Мне так плохо!". Я схватила в обе руки сумки с провизией и первым же самолетом полетела к нему. Приезжаю, а у него друзья сидят. Они тут же съели все, что я привезла, и сказали: "Наш человек, бери ее в жены!". Вот так началась наша совместная жизнь.

- Когда вы окончательно обосновались в Киеве?

- Мы четыре года прожили в питерской квартире, но потом нам это надоело. Во-первых, условия жизни в коммуналке оставляли желать лучшего. Во-вторых, ни он, ни я в Питере как-то не прижились. А Киев для меня - родной и любимый, папа у меня коренной киевлянин, просто он военный, поэтому мы в свое время много ездили. Витюше, который всегда был человеком верующим, Киев пришелся по душе еще и потому, что здесь Лавра - святая земля. И мы решили купить квартиру в Киеве. Он как раз снимался в "Ермаке", а я моталась из Барнаула в Киев и обратно. Сначала искала подходящий вариант, потом билась с оформлением документов. Витюша во всем этом участия не принимал. Он приехал смотреть, когда она уже была куплена. И сказал: "Я здесь жить не буду!".

- Почему?

- Она действительно была в ужасном состоянии, просто какой-то тараканий рассадник. Но я его успокоила: "Не спеши, все сделаем!". Ремонтом опять-таки пришлось заниматься мне - Витюша просто дал мне деньги и сказал: "Делай что хочешь!". Он вообще к материальной стороне жизни относился легко. Всегда говорил: "Главное - чтобы ты у меня ни в чем не нуждалась, остальное - ерунда!". Правда, когда мы строили дом, он вдруг активно взялся мне помогать, но только вносил сумятицу.

- Почему именно дом, а не дачу?

- Я предлагала дачу, но Витюша категорически воспротивился: мол, это что-то буржуйское. Он мечтал о доме на берегу реки. И мы нашли такой - в Рожнах, на берегу Десны, с хорошим участком. В последнее время там очень сильно осыпался берег, Витюша все мечтал его укрепить, но не успел...

- Насколько я понимаю, у вас был очень хлебосольный дом?

- У Витюши был культ семьи, праздников, друзей. "Ты должна накормить людей!" - всегда говорил он мне. Мы часто устраивали классические русские обеды с супом в супнице, маринованными огурчиками и грибочками, холодной водочкой в запотевшем графинчике. На улице поставили огромный стол на 40 человек. Правда, потом пришлось его заузить - трудно было чокаться. Интересно, что сам Степанов ел очень мало. У него была склонность к полноте, поэтому он поначалу себя ограничивал, а потом это уже вошло у него в привычку. Больше всего любил каши и мое коронное блюдо - запеченную в апельсиновом соке баранью ногу.

- А сам он, подобно многим мужчинам, любил готовить?

- У него такого хобби не было. Вот только шашлыки у него получались замечательные, хотя он их и не очень любил. Но что еще готовить на природе? Мы проводили там 10 месяцев в году. И все, кто ехал в гости, считали своим долгом привезти мясо для шашлыков.

"КОГДА МУЖ ХОДИТЬ УЖЕ НЕ МОГ, НА СЪЕМКИ ЕГО НОСИЛИ НА РУКАХ"

- Чем Виктор Федорович любил заниматься в свободное время?

- Он много читал, а еще очень любил рыбачить. На даче он часто уходил на реку, закидывал какие-то сети и удочки. Одно время даже приносил домой много карасей. Но, по-моему, они тогда сами буквально выпрыгивали из реки.

- Вы чувствовали разницу в возрасте? Все-таки 19 лет - не шутки.

- Поначалу меня это очень смущало. Я чувствовала разницу не только в возрасте, но и в положении. Когда мы познакомились, он был известным артистом, а я всего лишь костюмершей. И потом Витюша такой умный! Был... До смешного доходило: я очень долго не могла перейти с ним на ты. Даже когда мы уже начали жить вместе. Помню, друзья смеялись: "Какие у вас сексуальные отношения!".

- Может, все дело в том, что вы понимали: ваш муж - великий актер?

- Я это знала, тем не менее воспринимала его как обычного человека. К тому же на съемках мы всегда были вместе. Я ведь не работала, Витюша на этом настоял. И не ради понта: вот, дескать, какой я крутой! Просто мы оба пропадали бы на съемках и не видели бы друг друга. Так что я не только видела красивого мужчину на экране, но и знала, каким тяжелым трудом ему досталась каждая из ролей.

- А каким был Виктор Федорович в жизни?

Наталья и Виктор на даче с любимыми животными. Ротвейлер Обер умер два года назад от болезни костей. Есть такое поверье, что животное, умирая, забирает с собой болезнь хозяина. Увы...

- Прежде всего очень благородным. Он и в мыслях никогда не мог себе позволить кого-то обидеть или осудить. Я иногда возмущалась: "Этот человек - негодяй!". А он неизменно отвечал: "Ничего, его Бог простит!". Не накажет, а именно простит!

Друзей у него было огромное количество! Деньги он отдавал просто пачками, особенно студентам. Правда, когда заболел, и ему многие помогали. И посол России в Украине Виктор Степанович Черномырдин, и крупный промышленник Сергей Тарута, и известнейший коллекционер Сергей Платонов. Помню, как он плакал на скамейке возле нашего дома, когда врачи сказали, что Виктору Федоровичу осталось жить всего месяц. Но Степанов прожил еще несколько лет, а Платонов по иронии судьбы умер раньше, у него был рак...

Он очень дружил с летчиками завода имени Антонова, у него там был даже крестный сын - летчик-испытатель Володя Мусин. Витюша любил его как родного.

Так что друзьями жизнь Витю не обделила, а вот врагов у него не было. Совсем! Если кто-то и завидовал, то только тому, что у него всегда было много работы. Он ведь, несмотря на операции и дикие боли, снимался буквально до последнего дня. Ходить уже не мог, так его на второй этаж театра "Сузiр’я", где проходили съемки, на руках носили.

- У него был любимый фильм?

- Наверное, картина Прошкина "Холодное лето 53-го...". Там он познакомился с Анатолием Дмитриевичем Папановым, которого очень уважал и любил. Кстати, Папанов отвечал ему тем же. И незадолго до смерти сказал главному режиссеру Театра сатиры Плучеку: "Если со мной что-нибудь случится, в Киеве есть актер, который сможет меня заменить. Это - Виктор Степанов!". Как будто чувствовал, что скоро умрет. Интересно, что буквально через два дня после его смерти нам позвонил Плучек и предложил Витюше перейти в Театр сатиры на все роли Папанова.

Предложение было безумно соблазнительным: квартира на Арбате (мы даже ездили ее смотреть!), гастроли за границей. Но Виктор Федорович отказался. "Если бы я согласился, - сказал он мне тогда, - то, наверное, потерял бы свое имя. Ведь зрители будут приходить в театр смотреть не как играет Степанов, а лучше или хуже он в этой роли, чем покойный Папанов". Мы привыкли считать, что незаменимых нет, но они есть. Вот кем сейчас заменить самого Степанова?

"МНЕ НЕ ВЕРИТСЯ, ЧТО ЕГО УЖЕ НЕТ. КАЖЕТСЯ, ЧТО СМЕРТЬ - ЕГО НОВАЯ РОЛЬ"

- Виктор Федорович долго болел?

- 12 лет. Во время съемок "Ермака" он упал с лошади и поломал ногу. Перелом оказался серьезным, паника поднялась большая. И отказаться от роли было нельзя: две трети картины на тот момент уже было отснято, финансовое положение крайне сложное... Ему сделали операцию - вживили в ногу металлический штырь. Нашли дублера, но снимать его можно было только на общих планах, метров с четырех.

А крупные планы все равно делали с ним. То к дереву прислонят или привяжут, то просто посадят. А последний эпизод...

Снимали гибель Ермака. Все подготовили к съемкам, на крупных планах должны были снимать Виктора Федоровича, на общих - дублера. Зарядили технику: два ветродуя (аэродинамические двигатели), две поливальные машины, квартал леса подожгли, специальные катера в реке бурные волны гонят. Последний день Помпеи! Кричат: "Ермак пошел!". Камеры работают, лес горит, а дублера нет! Никто не заметил, что он с утра немного выпил и уснул под деревом. Нашли, растолкали и вытолкнули в кадр. Вылетел он на середину, саблей взмахнул, и его тут же сдуло из кадра.

Режиссер к Степанову: "Выручай!". А у самого слезы текут. Оно и понятно: через полчаса лес догорит и все, больше денег никто не даст, в эту сцену вбухали последние средства. Вот и пришлось Виктору Федоровичу вступить в драку на общем плане, да еще с вросшим в ногу штырем. Боль была адская! Спасибо ребятам, очень бережно к нему отнеслись. Кадр удалось спасти, а вот штырь в ноге не выдержал нагрузки, сломался. Если бы муж лег в больницу, картине был бы подписан смертный приговор. Так, с постоянной болью, и снимался.

С этого все и началось. Потом появился протез во второй ноге, потом в руке... У него буквально рассыпались кости.

- Какой диагноз поставили врачи?

- В том-то и дело, что он так и остался до конца невыясненным. Незадолго до смерти мы с Витюшей были на обследовании в Москве. Там нам объяснили, что затрудняются назвать диагноз, но точно могут сказать одно: все это время Виктора Федоровича лечили совсем не от того, чем он на самом деле болел. А ведь мы прошли все круги ада, хватались за любую возможность, испробовали и традиционную, и нетрадиционную медицину. На какое-то время ему становилось лучше, а потом все начиналось по новой...

- Откуда он брал силы?

- Он был мужественным человеком, никогда не терял чувства юмора и присутствия духа. Говорил: "Считай, что это - моя новая роль, надо ее прожить!". Какими бы сильными ни были боли, никогда не плакал. Верил, что все будет нормально... А уж сколько по-настоящему мистических событий за это время произошло!

- Насколько я знаю, Виктор Федорович считал, что в его болезнях "виноваты" его герои?

- Он был глубоко верующим человеком и считал, что, играя конкретный исторический образ, берет на себя все, что с этим человеком связано. В том числе и болезни. Узнал, что у двух его героев - Ломоносова и Петра I - приблизительно в таком же возрасте были проблемы с ногами. Но мистика даже не в этом, а в том, сколько людей помогали ему в прямом смысле этого слова встать на ноги. Однажды мы ехали в поезде с молодым человеком, который узнал Виктора Федоровича. Разговорились. Попутчик спросил: "Почему вы с палочкой?". - "Да вот, - сказал Витюша, - нога болит, а на операцию денег нет, она очень дорогостоящая!". И тогда этот молодой человек просто спросил: "Сколько?". И дал необходимые деньги.

- Два года назад умерла любимая собака Виктора Федоровича - ротвейлер Обер.

- И это не менее мистическая история. У Обера тоже было что-то с костями. И все мы, хоть и не говорили ничего вслух, втайне надеялись, что после этого Виктор Федорович выздоровеет. Есть такое поверье, что животное, умирая, забирает с собой болезнь хозяина. Увы... После Обера мы собак не заводили, у нас была кошка и аквариум с рыбками. Любимая Витюшина золотая рыбка, роскошный вуалехвост, умерла в день похорон.

- Он знал, что умирает?

- Видимо, все чувствовал, потому что за три дня до смерти попросил: "Натулечка, я умираю, позови священника!". Я позвонила его духовному наставнику отцу Никодиму (Витюша очень не любил слово "духовник"), тот приехал, исповедал его, соборовал. Мне запали в душу слова отца Никодима: "Виктор Федорович, на этой земле еще никто не жил вечно. Когда-то приходит срок уходить...".

- Как вы реагировали на его слова о смерти?

- Говорила: "Витюша, мы все равно будем делать все возможное, чтобы тебя вылечить!". 26 декабря с утра ему было плохо, он задыхался. Я позвонила главврачу одной из частных киевских клиник, в которой он часто лечился. Попросила облегчить ему страдания. Главврач прислал бригаду, мы перевезли Витюшу в стационар.

Я сидела с ним до вечера, потом ему укололи снотворное, поставили капельницу. И он попросил: "Натулечка, иди домой!". Он вообще не любил, чтобы я сидела рядом, когда он спал, всегда отправлял меня домой или, если Витюша лечился не в Киеве, в гостиницу. Я ушла, хотела пораньше лечь спать: на следующий день собиралась ехать под Киев, где, говорят, живет потрясающий целитель, нам посоветовали к нему обратиться. Но около 11 вечера мне позвонила Витюшина сестра и сказала, что ехать уже никуда не надо...

- На похоронах вы не плакали...

- Не могла, меня как будто что-то сковало изнутри. Теперь вот наверстываю. Если честно, мне не верится, что его уже нет. Иногда кажется, что смерть - просто очередная его роль. Я ведь теперь все про нее знаю, главное, знаю, как она приходит. Когда Витюша умер, я помогала девочкам его обмывать, одевать. Лицо у него посерело, он стал непохожим на самого себя. А когда на следующее утро пришла его забирать, он лежал такой просветленный, я бы даже сказала, красивый. И я наклонилась к нему и шепнула: "Степанов, ты настоящий актер! Ты в очередной раз замечательно перевоплотился!".

- Он вам снится?

- За все это время всего два раза. Первый - в ночь смерти. Мне приснилось, что мы едем по эстакаде и попадаем в какой-то каменный мешок. И Виктор говорит: "Натулечка, мы попали в тупик. Надо выбираться!". Во второй раз он мне только грустно улыбнулся: "Натулечка, ты теперь осталась одна. Но ничего, я за тебя спокоен!". Он всегда считал, что у меня боевой характер...

На следующий день после похорон я пришла на кладбище. Поправляла цветы и венки на могиле и почувствовала, что мне неудобно стоять. Смотрю, а у меня под ногами подкова - старинная, металлическая. С кладбища ничего забирать нельзя, поэтому я прикопала ее в могилу. Но уверена: это Витюша послал мне знак! Я ведь сейчас живу надеждой на то, что там, на том свете, мы с ним обязательно встретимся.

- Вы венчались?

- Не успели! Дело в том, что целых 12 лет мы жили в так называемом гражданском браке, как говорил Витюша, "присматривались друг к другу". А потом наконец расписались. К тому же Виктор Федорович был моим крестным отцом. А в таких случаях на венчание нужно специальное разрешение Владыки. Мы его получили, и отец Никодим на Рождество должен был нас обвенчать. "Натулечка, - сказал мне тогда Витюша, - я постараюсь дожить!". Пожалуй, это единственное обещание, которое он не сдержал...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter