Андрей БИЛЕЦКИЙ: «Порошенко меня агентом Крем­ля назвал? Безумный... Кто громче всех «Держите вора!» кричит? Сам вор! Что у Порошенко звание майора ФСБ есть, не думаю — думаю, он агент влияния России»

(Продолжение. Начало в № 35)

«Думаю, Гиви и Моторолу россияне убили»

— Признайтесь: Гиви и Мото­ролу вы устранили?

— (Улыбается). К сожалению, нет, и, к сожалению, в байки про устранение Гиви и Моторолы украинской стороной вообще я не верю. Я очень расстроился, кстати, потому что с Моторолой в бою не один раз мы пересекались — на Рымарской, в Иловайске... Такие, как он, как Чечен, для «Азова» — кровники: в этом плане мы на кавказские народы чем-то похожи. На руках Моторолы и его отряда — кровь парней из «Азова», гибель двух почти братьев Аксена и Хомы, 18-летних ребят, которые, без преувеличения, как герои, погибли. Один из них ос­таль­ных закрыл — в прямом смысле слова на гранату прыгнув: второго такого случая за всю историю украино-российской войны я не знаю — наверное, есть, но мне только один известен, поэтому я очень хотел бы, чтобы до Моторолы, Чечена мы добрались. Ну, и до Гиви — в какой-то степени...

— Так кто все-таки их устранил?

— Думаю, Гиви и Моторолу россияне убили.

— Вот так?

— К сожалению, историю с Василием Про­зоровым (бывшим подполковником СБУ, предателем) и так далее учитывая, в могущество украинских спецслужб не слишком я верю. Я верю, что они активистов повестками вызывать могут, детей фактически (не из «Национального корпуса») в Тернополе арестовать, которые груп­пу в Фейсбуке создали, встречать Порошенко хотели — ну, с вопросом о Свинарчуках. Я верю, что Прозорова вот так вот пропустить могут, а в то, что они в «ДНР» Гиви и Моторолу устранить в состоянии, к сожалению большому, нет. Думаю, Мозговой, Гиви, Моторола... Кто там у нас еще закончился?

— Захарченко...

— Все эти люди — это российская кухня.

— Концы в воду?

— Не только это — большую роль крысиная война кланов играет. Ну, посмотрите, что Россия сделала, — это ведь уже даже не геополитика...

— ...чистый криминал...

— ...тупое мародерство! — обирание трупа, по большому счету. Территория та мертва — автомобильный парк, вагоны вывезены...

— ...заводы...

— Целиком и полностью, целые куски шахт вырезаны, лифты — все! Территория осталась, которая на каких-то подачках существует, — миллиарды украли, 100 миллионов дали, и вот на них какое-то время как-то она еще простоит. Кто дерибанит? Кланы, которые в Кремле сущест­вуют: груш­ные, то есть сурковские, фээс­бэш­ные и так далее — они свои вопросы, в том числе шестерок дру­гих кланов в «ДНР» и «ЛНР» убивая, решают.

«В 2011 году, после Луценко, Тимошенко и так далее, Янукович националистическое поле полностью  уничтожить решил»

— В свое время вы сидели — за что?

— По политической статье. Вернее, как? В стране у нас политической статьи нет, только криминальные, как вот Луценко и Тимошенко по криминальным посадили, но с политической, скажем так, подоплекой.

— И сколько вы отсидели?

— Два с половиной года.

— Немало! В СИЗО?

— Да, и если учесть, что это следственный изолятор был, намного больше получится, поскольку в любой нормальной стране тяжелые условия изолятора как год за два считаются, так что можем считать, что и пять — по другому летоисчислению, а за что, собственно? Тут с самого начала начинать надо.

В 2011 году, после Луценко, Тимошенко и так далее, Янукович националистическое поле — не мейнстримное, так скажем, полностью уничтожить решил.

— Тем не менее у него «друзья»-националисты были, которых он кормил...

— Я этого не знаю — так говорят, но тут вряд ли что-то подтвердить я смогу. Неформатные молодежные националистические организации и движения зачистить решено было, в том числе ультрас в стойло поставить, и для этого целую кампанию развернули, которая в уголовные дела вылилась. Первым дело «васильковских террористов» было, которые бутылкой с гвоздями, в офис принесенной, якобы памятник Ленину взорвать хотели...

— Мосийчук там, по-моему, пострадал?

— В том числе — он там как бы со стороны ребят из «Патриота Украины» был, но был, это правда. Во Львове и в Сумах дела были, когда ребят за трафареты Януковича с красной точкой на лбу задержали — это угрозой убийства политического деятеля посчитали...

— ...и посадили?­

— Да, реальные сроки были, и все прекрасно понимали, что центр общественной организации «Патриот Украины» в Харькове находится, поэтому аналог «васильковского дела» в Харькове организовали. СБУ какую-то петарду в мусорник возле сигаретного киоска закинула — рядом с офисом, она взорвалась, киоск особо не пострадал — трещина по стеклу пошла, и безграмотную, с кучей ошибок, записку подкинули — о том, что это якобы от правых привет и что так всегда будет. То ли выкуп требовали, то ли еще что-то, и сразу же уголовное дело возбудили, а в это время под руку им удобный случай подвернулся — так называемое дело оборонців Рымарской, и они вот это дело с терроризмом...

— ...присоединили...

— Нет, просто закрыли, поскольку оно им уже не надо было, и дело по Рымарской возбудили. Оно совершенно уникальное было — вкратце фабулу расскажу. Дело по трем письмам возбудили — Хорошковского к Пшонке, Пшонки к Захарченко, а потом уже не сам Захарченко, а Фаринник, глава следственного управления МВД, его зам, Хорошковскому отвечает, то есть вот эти три письма первые материалы дела и со­ста­вили — там о социальной опасности и тому подобных вещах говорится.

Суть в чем? Обычный харьковский форум, на котором обычная интернет-склока происходит. Кто-то с украинской стороны пишет, кто-то с российской, с российской — такой крупный полубизнесмен-полубандит, который негодует: «Вы негодяи и подонки, я вас сейчас родину любить научу!». «Где ты, сученыш, находишься?» — парню он пишет, который с ним в интернете на открытом форуме общался, а тот ему отвечает: «Давай в центре, около памятника, в шесть часов встретимся».

Ну откуда парень, бандит понимает, на час раньше в офис «Патриота Украины» приезжает и охранника любого человека из нашей организации вызвать просит. Молодой парень выходит, тот его хватает, пистолет достает, в подворотню затягивает и без разговора, рукояткой в лицо бьет. Парень вырваться пытается — и бандит ему в шею стреляет.

— Ого!

— Из боевого пистолета — не травматического. На выстрел другой парень из наших выбегает, тот и в него стреляет — одной пулей кисть правой руки прострелил, другая в плечо попала. Другой рукой, левой, парень молоток хватает (у нас там ремонт шел, инструменты лежали), этого товарища бьет, а потом в офис идет, аптечку берет, помощь побратиму, себе, этому товарищу оказывает... Все это зафиксировано — что помощь ему оказали, а затем шну­ром связали и милицию вызвали.

Ну а параллельно милицию еще два человека вызвали — мужчина и женщина. Женщина — бухгалтер крупной фирмы киевской, которая в Харькове проездом была, мужчина — местный, просто по улице шел. Записи вызовов, конечно же, есть и показания женщины и мужчины о том, что они видели, — что на огромной скорости к офису машина подлетает, из нее возбужденный здоровенный дядька выскакивает, из машины пистолет достает, за пояс прячет, звонит, что-то охраннику говорит, тот парня выводит... Словом, прямым текстом сказано: мужчина с пистолетом на парня напал и в него выстрелил — это то, что люди видели.

Дело возбуждается — сначала по хулиганству с применением огнестрельного оружия, потом — по попытке убийства одного и более лиц этим гражданином, но это же идеальная для Хорошковского тема: придумывать ничего не надо. Он к этой истории СБУ подвязывает, и они говорят: да, записи на форуме есть, но не критические — мужчина прийти, чтобы просто подискутировать, хотел, но на него напали: он отстреливался, а пистолет как травматический купил — ему по ошибке боевой продали. Как человек, который в оружии не сильно разбирается, гражданин этого не знал, а чего фирма не разобралась? Ну кто его знает? Случайно так получилось, что человеку в руки боевой пистолет с боевыми патронами попал!

«Ошибочное мнение есть, что меня по закону о политзаключенных выпустили, но это не так — меня полностью суд оправдал»

— Итого?

— Итого: дело в абсолютную ахинею они превращают — такую, что следователь по особо важным делам поддерживать ее отказывается и показания дает. Говорит, что дело сфальсифицированное, полностью подложное — на суде, прямым текстом. Что одно преступление было — попытка убийства гражданином Колесником двух лиц, что Билецкий там отсутствовал...

— ...а вас вообще не было?

— Я одновременно с милицией приехал, зашел — и милиционер появился. С двух входов мы одновременно вошли, и милиционеры честно об этом рассказали.

— И вам два с половиной года дали?

— Мне ничего не дали — это же не конец дела (улыбается). Такой абсурд был, что три коллегии сменилось — то судья заболела, то в декрет ушла, потом раздекретилась... Судьи, даже при Януковиче, говорили: «Как на основании этих материалов решение принимать, мы не знаем. У человека оружие — он угрожал, писал: мол, сейчас я приду и глаз тебе на пятую точку натяну, ты у меня попляшешь, и всем в интернете угрожал, постоянно, у него уже конфликты, с оружием в том числе, были. Ну как мы, с двумя простреленными людьми..?».

Закончилось все вообще удивительно. Ошибочное мнение есть, что меня по закону о политзаключенных выпустили, но это не так — меня полностью суд оправдал.

— Так а как вас туда прикрутили? Прос­то так?

— Нет, не просто. Дело по тем двум парням, которые пострадали, возбудили — они месяц в больнице пролежали, причем их издевательски еще в совсем неадекватном состоянии выписывали. Одного два миллиметра от смерти спасло — пуля в двух миллиметрах от вены прошла, второй ранен чуть легче был, но полностью кисть прострелена...

В этом деле я сначала никак не фигурировал, но после того, как их в СИЗО забрали, мы акции проводили, адвокатов нанимали и так далее, и ребят ломать начали, причем очень жестко. Я сам потом на тех пресс-хатах, спортхатах, где показания выбивают, бывал, в «тупиках», где уже низы сидят и где такие условия нечеловеческие... Часто бывает, что в пресс-хате люди не ломаются, но в этих «тупиках», где заключенных в три-четыре раза больше, чем мест, где сутки напролет свет включен, телевизор, где 40-50 человек в комнате, которая чуть больше, чем эта, курят... Там действительно непросто.

Так вот, ребят ломали, жутко били, и один из моих товарищей сломался — показания дал о том, что я их всю эту историю организовать попросил. С человеком, о котором я до того никогда не слышал, но на первом же заседании суда парень встал и сказал: «Я суда дождался и теперь правду сказать хочу. Меня избивали, ребро мне сломали, сотрудники СБУ по шесть часов меня допрашивали», и дейст­­вительно, оказалось, что они настоль­ко циничные, что допрос по шесть часов проводили — люди, не участвующие в деле, которые права с подозреваемым общаться не имеют!

«Я на себе все методы давления, которые в нашей пенитенциарной системе существуют, перепробовал: пресс-хаты, спортхаты, «тупики», запуск в космос так называемый...»

— Парня этого били, калечили — в прямом смысле слова, он реально жуткие издевательства в худшей из пресс-хат харьковского СИЗО пережил, и эти показания дал, которые через месяц на первом же заседании дезавуировал, но только на основании этих его показаний меня задержали.

Суд, однако, повторюсь, полностью меня оправдал — с формулировкой «За відсутністю...

— ...складу злочину»...

— ...состава преступления, да. Судья сказал, что состава преступления нет, улики недостоверны и что во всем этом лишь одно преступление усматривается — попытка Колесника Михайленко и Княжеского из боевого оружия убить. Чего мне эта история — зачистка националистического по­ля Януковичем — стоила? Кстати, переживал-то он правильно, ведь именно молодые националисты на Грушевского конец его правлению и положили, другое дело, что он не понимал: это не вопрос трех лю­дей — это вопрос идейности очень, очень, очень многих молодых ребят.

— Два с половиной года вы просто так от­сидели — невиновным человеком?

— Да, просто отсидел — в весьма не­простых условиях. Я на себе все методы давления, которые в нашей пенитенциарной системе существуют, перепробовал: пресс-хаты, спортхаты, уже упомянутые «ту­пики», запуск в космос так называемый...

— А что это значит?

— В их терминологии это означает, что тебя по два-три раза в день из камеры в камеру переводить могут — с ворохом каких-то вещей, с матрасом, а тюрьма — это же не пионерский лагерь, там просто так в камеру зайти нельзя, как-то коммуницировать нужно, знакомиться... Ты заходишь, а через три часа тебя снова в другую камеру переводят, туда заходишь — через три часа в другой корпус забирают, из другого корпуса — в карцер, из карцера — снова в какой-нибудь корпус. Людей ты не знаешь, связь получить не можешь — это действительно проблема!

У меня определенный имидж в тюрьме был, и хотя сказать, что невыносимо совсем было, не могу, но было проблемно. Ну и плюс карцеры, а когда революция началась, чтобы я действия ребят из ультрас и «Патриота Украины» не координировал, меня, не осужденного, еще и в колонию перевезли, и я несколько недель там провел — в одиночной камере 13-й колонии, которая главной в Украине по ломке криминальных авторитетов считается. Меня туда поместили, хотя осужденным я не был, со мной даже прокурор городской связывался, говорил, что в ЕСПЧ это гарантированный выигрыш, но просто смешно как-то: вот здесь я за Украину воюю, а там на Украину в суд подаю...

«Убивал ли я? Я во врагов на войне стрелял, и какая-то доля вероятности, что попадал, есть»

— Опыт этот вам в жизни помог или лучше бы его не было?

— Ну вот у вас опыт, о котором вы жалеете, есть?

— Да нет, наверное...

— Любой опыт, в том числе негативный...

— ...в котомку...

— ...тоже опыт — он характер растит, мозги проветривает. Да, сказать: «Отлично, что два с половиной года я за решеткой провел!» — не могу, но характер свой и свои убеждения укрепил однозначно.

— Вы боксом, фехтованием, стрельбой и даже ножевым боем занимались...

— Все аматорски. Ну, ножевой бой — не спорт, это так...

— Вам это в жизни когда-нибудь пригодилось?

— Вот фехтование, к сожалению, нет.

— А хотелось бы?

---

---

— Очень! В 2014 году мы дивный схрон сепаратистов нашли — там несколько «калашниковых» было...

— ...и шпаги?

— (Улыбается). Граната ППШ почему-то и казацкая шашка — кубанская, офицерская, 1898 года. Я частенько ее брал, за бронежилет сзади цеплял и думал: «А вдруг...

— ...придется?»...

— Ну да, вдруг, типа, бой, Моторола, он с топором, по-русски, а у меня казацкая шашка будет! (Улыбается). Эпично было бы, но, к сожалению, не довелось.

— Лично вы людей убивали?

— Так скажем: я во врагов на войне стрелял, и какая-то доля вероятности, что попадал, есть. Так правильно будет. На войне подтверждение получить трудно — это одна сторона медали, а другая... Знаете, любой человек, твоими подчиненными убитый, все равно в какой-то степени твой грех, и хотя о противниках я, безусловно, не сожалею, но...

— ...но люди...

— ...да, конечно. Мы и животных, на самом деле, жалеем — и мышь, и крысу жалко. Действовать и необходимые решения в условиях войны принимать ничто тебе мешать не должно, но у человека человеческое чувство сострадания оставаться долж­но.

«Добровольческое движение исчезнуть не должно, потому что, когда оно понадобиться может, мы не знаем. Когда новый Янукович, например, появится, чего безумно не хотелось бы»

— У многих «Национальный корпус», которым вы руководите, страх вызывает, многим не нравится, когда вы по Кре­щатику маршируете...

— ...а многим нравится.

— Согласен, но Виталий Алексеевич Коротич, классик украинской поэзии, ныне в Москве живущий, писатель и пуб­­лицист, один из отцов гласности в Советском Союзе, мой друг — вы наверняка его знаете...

— ...да...

— ...человек, от Харькова на первый перестроечный съезд народных депутатов избиравшийся, но за Украину переживающий, руками разводит: «Я все понимаю, но зачем люди в форме из негосударственных структур по Крещатику идут и страх на киевлян наводят?». Вот я вам его вопрос и переадресовываю — зачем?

— Что страх на киевлян мы наводим, не думаю, хотя у каждого свое мерило и так далее. Я так понимаю, речь о «Национальных дружинах»?

— Да...

— Ну просто у «Национального корпуса» формы нет. Во многих странах здоровая система самоорганизации есть, в том числе милитаристской — например, американская милиция (не полиция — это другое) в большом количестве штатов есть, и там, если мне память не изменяет, около 650 тысяч человек состоит.

— Ого!

— За последние десятилетия у них очень бурный рост произошел. В этих странах такая традиция есть: например, в Прибалтике — в форме Кайтселийта, в Финляндии — Союз резервистов, и там подобные организации никого не пугают — наоборот, люди понимают, что они только территориальной обороне помогают: Министерству чрезвычайных ситуаций, армии, полиции, когда это необходимо. Американская полиция, когда видит, что самим не справиться, милицию привлекает, большие манифестации какие-то в городе, за порядком следить нужно, спальные районы патрулировать? Милицию, совершенно не боясь, зовут: эти люди понятны, они оформлены, у них удостоверения своего рода дружинников есть — считаю, это нормально.

В Украине тоже такая традиция сущест­вовала — «Пласт», «Сокол» вспомните... Не то, чем сейчас «Пласт» является, а вот та милитаристская организация — это ук­ра­ин­ская национальная традиция была, как «Со­кол», который во времена Австро-Венгрии действовал, — эти организации мо­лодежь к воинской службе, к борьбе за Ук­раину готовили...

— ...военно-патриотическим воспитанием занимались...

— Совершенно верно, так вот, смотрите: в 2014 году мы уникальное добровольческое движение получили, и я не об «Азове» сейчас — обо всех добровольцах в целом. Огромное количество людей высочайший уровень самоорганизации показало — боевые подразделения сформировало, у которых много славных страниц было. Клин между Вооруженными силами и добробатами вбивать мы не должны — просто солдаты, за свою страну воевавшие, есть, и, как вода сквозь песок, исчезнуть это движение не должно, потому что, когда оно понадобиться может, мы не знаем. Когда у нас новый Янукович появится, чего безумно не хотелось бы, когда очередная попытка расширения «ДНР» или «ЛНР» произойдет или образования «ХНР» — в Харькове: как от добровольческой идеи отказаться мы можем?

Поэтому организацию мы создали — «Нацдружины», и то, что ее члены в форме ходят, наоборот, их перед всеми маркирует. У дружинников никаких воинских знаков различия нет, людей на улицах они не останавливают, их функция — полицию вызвать, заставить, наконец, полицию или прокуратуру заявление у граждан о том, что в доме наркопритон, принять...

Эта организация молодежь для нескольких целей объединяет. Во-первых, то самое военно-патриотическое воспитание проводит — чтобы ребят, которые в армию идти будут, воспитать. «Нацдружины» не настолько массовы, там не десятки тысяч людей, но около сотни ребят в прошлом году оттуда служить ушли — кто-то в «Азов», но в основном в Вооруженные силы Украины, кто-то курсантами в военных вузах стали...

Во-вторых, наша цель — территориальную оборону подготовить. Мне говорят: «Это незаконно!» — так, извините, и Мариуполь я штурмовал незаконно, и приказа у меня не было! И в Марьинку я незаконно зашел, но до сих пор это единственный пригород Донецка, который украинская армия освободила, и в Иловайск нас абсолютно никто не звал. Везде, до Широкинской операции, не­­законно мы находились, и ни от кого «Удалиться извольте!» тогда я не слышал.

«За прошлый год «Национальные дружины» не­сколько сот наркопритонов закрыли, причем не погромами, а законно»

— А спасибо сказали?

— Ну, вы же видите, какое от власти спасибо...

— Что ж, с «Национальными дружинами» все понятно...

— Думаю, еще не совсем — эти люди от титушек принципиально отличаются, которых на митинги Порошенко автобусами возят, и от трех сотен человек в кожаных курт­ках в стиле «привет из 90-х», которые Медведчука охраняют.

— 300 человек?!

— Ну да — мы стрим сделали и сейчас это все покажем. Так вот, этих ребяток, из 90-х, вы не идентифицируете, их власть и полиция покрывают, а дружинников всегда увидеть вы можете, узнать, обратиться. У каждого, если это действительно дружинник, удостоверение члена общественной организации есть, которое он предъявляет, когда его это сделать просят.

О маршах. Каждому, как говорится, свое. Мне, к примеру, эстетика марша нравится: у меня воинский склад ума, марши я уважаю...

— ...выглядит красиво, не спорю...

— ...а для кого-то это не эстетично, но главное ведь не эстетика, а что эти люди делают. За прошлый год «Национальные дружины» не­сколько сот наркопритонов закрыли, причем не погромами, а законно, по пять раз иногда вызывать приходилось... У нас видео есть: 15-летние или 16-летние парень и девушка по Харькову прошлись и в десятке точек (ни в одной лицензии нет) паленый алкоголь купили — вот это меня в тысячу раз больше, чем все дружинники, вместе взятые, пугает.

Ну и потом: Балаклея, Ичня, Калиновка — страшные взрывы складов! «Нацдружины» туда ездили, детей, стариков из подвалов ближайших домов забирали — оттуда, куда ни полицейские, ни эмчеэсники, ни нацвардейцы ехать не хотели. Из самых страшных мест людей вывозили...

Именно «дружинники» две бригады сфор­мировали и по приграничной, так называемой зоне разграничения, ездили, старым людям с огородами, крышами и так далее помогали — вот чем эти ребята занимаются. За ними, в первую очередь, правильные дела стоят, внятная организация и хорошая традиция, которую сохранить нужно, а маршировать или нет... Раз в год в свой день рождения эта организация в Киеве марш проводит — чтобы новые знамена новых ячеек посвятить, а они очень быстро появляются — вот и все.

— Теперь страшилок про «Азов» коснемся. Правда ли, что где-то под Киевом база есть, на которой бойцы «Азова» в большом количестве тренируются, что у них новейшее вооружение, а занимаются с ними тренеры по рукопашному бою, по стрельбе и так далее, и что офицеры там в месяц три тысячи долларов получают, а рядовые — по тысяче?

---

---

— И за чей счет сей банкет? (Улыбается).

— В том-то и вопрос!

— Коротко отвечаю: неправда. В отличие от других частей пункт постоянной дислокации у нас в зоне АТО, больше половины личного состава «Азова» в данный момент на передовой линии — на Светлодарской дуге. «Азов» всегда исключительно там находился, потому что это воинское подразделение и с политикой оно никак не связано. Им может быть многое внутри государства несимпатично, но это солдаты, и права ни при каких обстоятельствах ни на чьей стороне в политику вмешиваться они не имеют. На «Азов» в этом плане я никогда не полагаюсь, потому что политика политикой, а фронт фронтом — это святое, и трогать его нельзя.

Никакой особой базы не существует — большое количество социальных спортзалов есть — и под Киевом, и в Киеве, где много ребят и девушек занимаются: не только из «Национального корпуса», а также ветераны, просто украинская молодежь. Мы туда всех, насколько наши возможности позволяют, пускаем — молодежь — в первую очередь, бесплатно, и это прекрасно — думаю, вы поймете, так как спорту сами не чужды. Спорт всегда лучше «синьки» и наркотиков!

«Я не человек Авакова, а человек своих людей — и себя, и наше движение абсолютно сам создал»

— Авакову «Национальные дружины» и «Национальный корпус» подчиняются?

— Нет, конечно, — это абсолютная ахинея. Авакову толком, как я смотрю, и полиция-то не подчиняется — какой уж тут «Национальный корпус»?

— Вы — человек Авакова?

— Я человек своих людей. И себя, и это движение я абсолютно сам создал — исключительно поступками, и эти поступки — Мариуполь и так далее — проследить можно. Когда о Мариуполе, Марьинке или Широкино говоришь, никто не скажет: «Ну, за тебя же Аваков их штурмовал», да? — вот это и есть мой имидж, а Аваков — это Аваков, министр внутренних дел. Пока я полком командовал и в вертикаль входил, должен был с ним по этой вертикали общаться, а сейчас... Я его политические взгляды не разделяю и очень сомневаюсь, что он разделяет мои.

— В Верховной Раде вам нравилось? Это ваше?

— Нет.

— А почему в президенты вы не пошли?

— Потому что это цирк, и вы же сами видите: мои слова о том, что это фарсом является, полностью подтвердились. Мы не­сколько олигархических кланов наблюдаем — обезумевшего Коломойского, Тимошенко, которая сама себе олигарх, и клептократа Порошенко, который украсть абсолютно все в этой стране мечтает. Тягаться с этими людьми невозможно, потому что они все медиа- и финансовое пространство контролируют, но я верю, что этому только одно противопоставить можно — построение мощной идейной структуры с сотнями тысяч членов. Сейчас этим и занимаюсь, потому что ни медийного, ни денежного ресурса у меня не предвидится, но думаю, что наши люди и идейность все-таки эту историю победят — в будущем.

«Думаю, девиз у Порошенко такой: «Хочу украсть все!»

— Вы сказали, что у тех, кто за Порошенко голосовал, интеллектуальные проблемы, — почему?

— Ну это же безумцы, причинно-следст­венные связи у них в головах не замыкаются абсолютно! Человек говорит: «Мне Порошенко не нравится, но я за него голосовал, потому что с другой стороны — Путин», ну так Порошенко — это Путин уже в Киеве, в его кабинете — Путин! Порошенко — это Минск-1, Минск-2, абсолютно предательские, удачные лишь для России, потому что это федерализация, ато­мизация страны, легализация не­за­конных вооруженных формирований...

Дальше. Порошенко — главный партнер кума Путина Медведчука, они на три миллиарда долларов топлива в Европу прокачивают. Бизнес с Медведчуком абсолютно во всех сферах он делает, а еще Порошенко Семочко держит, который конкретным агентом ФСБ является.

Поразительное расследование Гна­па было — его никто не увидел: о том, что, оказывается, в октябре 2018-го Порошенко все оборудование с фабрики в Липецке вывез и в Украину спокойно завез. Вопрос возникает: а как же он вывез, если два года с бумагой бегал, что Басманный суд Москвы Липецкую фабрику арестовал?

И вот тут выясняется, что решение Басманного суда только пустыря за фабрикой и старого цеха касается, который со времен Советского Союза не работает, а все новые узаконены у него не были: такое решение получить только у Путина можно — больше абсолютно нигде.

— О чем это говорит?

— О том, что этот человек с Путиным в теснейшем контакте. Вот бизнес на три миллиарда — с Медведчуком, но вы же понимаете, что Медведчук — не саудовский принц? Скважины своей, откуда он нефть качать может и дизель из нее делать, у него нет, Медведчук откуда-то ее берет. Я так думаю, что в «Газпроме», государст­венной компании, а если так, то только по согласованию с Путиным. На такие деньги без решения Путина ничего, конечно, качать не будут, поэтому бизнес этот не на двоих людей, как наши СМИ рассказывают, а на троих: Порошенко, Путина и Медведчука непосредственно.

— И что это значит?

---

---

— Что Порошенко — это полностью уст­ра­ивающая Путина модель. Он свое быдло историями в стиле «че там у хохлов?» раз­влекать будет, а Петр Алексеевич нас внушением: «Дерьмо глотайте, Свинарчуков ешьте — я их сажать не буду. Вот не буду! Они мои друзья — зачем?».

Коррупцию в оборонке терпите, то, что каждую вторую гривну, которую вы туда вкладываете, просто крадут, и в остальном всем точно так же, а чего терпеть? Потому что Путин нападет!

Они в дуалистическую игру играют: Путин свой электорат развлекает, а Порошенко — нас, историями о нападении Путина в первую очередь. Понятное дело, что Путин напасть может, но Порошенко — его лепший друг и партнер.

— Петра Алексеевича Порошенко в двух словах охарактеризуйте, пожалуйс­та...

— (Задумался).

— В трех можно...

— Клептократия и чванливость — давайте на этих характеристиках остановимся, а девиз, я думаю, у него такой: «Хочу украсть все!». (Улыбается).

«Для меня Медведчук — конченный, с украинской точки зрения, человек: с ним все давно понятно, и обсуждать его совершенно бессмысленно»

— Что о скандале вокруг «Укроборонпрома» вы думаете?

— Во-первых, что это не скандал, а тяжкое преступление, причем против всей страны, и мне, если честно, очень не нравится, что это скандалом все называют. Скандал — это когда...

— ...соседи поругались...

— ...женщина в красивом платье шла, споткнулась, на лестнице упала, и журналисты трусы ее сняли, а когда ближайший бизнес-партнер президента (в течение десятилетий ближайший!), им с непонятной целью на государственную должность назначенный, чтобы за «Укроборонпромом» смотреть, по 20 тысяч долларов с каждого прибора ворует, — ну какой это скандал?А ведь Свинарчук, а соответственно, и Порошенко, и так получателями львиной доли военных заказов на «Богдан» являются, уже и так коррупция есть: свое служебное положение, чтобы своим фирмам военные заказы дать, люди использовали, и кроме этого, и так на миллиарды наживаясь, еще и с каждой детали воруют! Еще и как новое ржавье, почищенное-покрашенное, которое в технику идет, поставляют, а потом мы удивляемся, почему она 50 километров проехала — и все, и конец!

С любой бригадой поговорите: комп­лектность техники в ВСУ 60-70 процентов, но на бумаге у Полторака второй год 100 процентов она составляет, что, конечно, неправда.

Что это для меня? Вы знаете, к сожалению, никого из тех людей, которые баллотировались, сколько-нибудь достойными президентом Украины стать я не считал, но Порошенко этим «скандалом» со Свинарчуками любое право свое на второй срок избираться полностью похоронил, а если еще точнее выразиться — тем, что этих воров не сажал.

Украли — о’кей, может, ты не знал, но вопрос: почему они не сидят? — простой, элементарный, детский вопрос. А почему за госизмену Медведчук не сидит? Луценко говорит: «Мы о возбуждении уголовного дела думать будем...». Артеменко статейку про Крым в какой-то западной прессе напечатал — его гражданства лишили и из страны выкинули: вопросов нет. Может, это и правильно было — глупости такие писать не надо, но Медведчук-то в 10 раз больше сделал!

— А, кстати, поездка Медведчука и Бойко в Москву вам понравилась?

— Ну, цирк! С одной стороны, для ватного электората в Украине — чтобы им флаг вывесить: Путин, мол, за этих...

— ...не за Вилкула...

— ...и не за Мураева, который с ним объединился... Да, чтобы показать: Бойко — главный кандидат Москвы, а с другой стороны, у Петра Алексеевича была отличная возможность про русскую угрозу порассказывать, но если Медведчук так прекрасно себя в Киеве чувствует, если СБУ авианадзору его с территории Украины выпустить разрешает, так, может, это ты рука Кремля — на самом деле? И это очевидно абсолютно!

Для меня Медведчук — конченный, с ук­ра­инской точки зрения, человек: с ним давно все понятно, и обсуждать его совершенно бессмысленно. Для меня его по­ездка в Москву — это снова вопрос о Порошенко, который Генпрокуратуру, внешнюю разведку и так далее контролировал: почему Медведчук на свободе ходит, в Москву и обратно летает, каналы покупает, к тебе домой ужинать ездит? Это же все показывали — как ночью в Козин на ужин он приезжал. Ну как так?

— Почему вы предвыборные митинги Петра Алексеевича Порошенко срывали?

— Потому что это были не предвыборные митинги: многие из украинцев не знают, что это рабочие поездки не кандидата, а президента Украины Петра Порошенко, во время которых он со сцены отчет перед своими избирателями о том, что сделал, дает. Так вот, его избиратели (на каждой акции — не один десяток ветеранов) задать ему один и тот же вопрос приходили: «Ты в рабочие по­ездки ездишь, ты с собой четыре тысячи полицейских и нацгвардейцев возишь...».

— Четыре тысячи?..

— Да! Вот в Виннице более полутысячи винничан против Порошенко протестовало. Он там тысячи две бюджетников и бомжей собрал, а против них уже 500 с лишним вышло.

— Много...

— Сначала по 20-30 человек было, а потом уже полтыщи — в небольшой Виннице, на его вотчине! А сколько их во Львове... Это рабочие поездки, которые за государственный счет он проводил...

— ...за бюджетные деньги...

— ...и люди не понимали: это не десятки — это сотни миллионов гривен, которые в трубу улетают. Вы представляете, что такое четыре тысячи человек везти? Что такое со свитой на трех-четырех вертолетах, на чартере из одного конца страны в другой летать? Сколько эта сцена стоит, эти артисты, эти форумы, никому не нужные, лесников, подводников, гребцов на галерах, которые он проводил?

Он же говорить любил, что он главнокомандующий и ни за что, кроме безопасности, не отвечает, то есть за экономику — не отвечает: только за ту тысячу, которую раздал, так вот, мы, ветераны, у него, как у гаранта, спросить приходили: «Что со Свинарчуками? Что со скотами, которые в нормальной стране на пожизненное сели бы?». К сожалению, расстрельной статьи нет, и кто из них сидит? Почему Свинарчук, уже в коррупции подозреваемый, после выхода расследования Бигуса госзаказ еще на 200 миллионов гривен — только на одну корпорацию «Богдан» — получил?

«Порошенко меня заказал»

— Вы сказали, что Порошенко вас заказал, — как и кому?

— Это абсолютно точная информация, и она лишний раз безумие власти доказывает. Все эти титушки на улицах и так далее показывают, что на Банковой были уже на грани и во многом красную линию перешли. Даже на криминальный мир выходить стали — в первую очередь к Порошенко близкий... Ну, на тех, которые за Томосом ездят...

— ...на набожных...

— Да — раньше авторитетные воры были, а теперь некоторые авторитетными ві­ря­нами стали (улыбается). Ну, таких превращений у нас много — тот же Порошенко прихожанином Московского патриархата был...

— Чудны дела твои, Господи!..

— Ну, о’кей — за Томос ему действительно частичное спасибо, так вот, по поводу заказа. Они людей через днепропетровские криминальные кланы, которые под Порошенко, найти пытались — насколько мне известно, там отказ был, в других группировках искать источники, которые мне информацию давали, поговаривали, что они за границей ищут, — возможно, среди грузин, возможно, еще среди кого-то.

— Охрана у вас большая?

— Ну, боевые товарищи есть, которые в беде не бросят. Три-четыре человека из числа ветеранов возле меня — в основном те, кто службу в связи с ранением окончил. Некоторые за заслуги перед родиной, в том числе награждены.

— Петр Алексеевич вас агентом Крем­ля назвал — вы агент Кремля?

— Ну, видите: безумный... Кто громче всех «Держите вора!» кричит? Сам вор, правильно? — по крайней мере, так народная мудрость гласит. Думаю, мне на этот вопрос отвечать не нужно — моя биография больше, чем я объясню, скажет. Человек, у России восемь населенных пунктов Украины отбивший, сопротивление россиянам в Харькове организовав­ший, когда там еще ничего решено не было и город в такой же ситуации, как Донецк, оказаться мог...

— ...в «ХНР»...

— Абсолютно точно — все шансы у нас еще и «ХНР» заиметь были. Что кто-то адекватный в то, что я, ребята из «Азова», «Национального корпуса» или просто нормальная молодежь украинская — агенты Кремля, поверит, не думаю, а вот если биографию Порошенко начиная с основания им Пар­тии регионов, работы министром у Яну­ковича и связей с Московским патриархатом посмотреть, его позицию в украино-российской войне, учитывая все те «кот­­лы», которые организованы были, проанализировать...

— Хотите сказать, что он?..

---

---

— Помните, у Сунь-цзы — сложная сис­тема шпионов? Что у Порошенко звание майора ФСБ есть, не думаю — думаю, он агент влияния.

— России?

— Конечно! Разумеется, он свои кэшевые интересы преследует, не более того, но, безусловно, промоутером влияния России здесь является: в бизнесе, политике — и доказать это очень легко. Вспомните, как «Национальный корпус» акции против российских банков начал — нам говорили, что это добросовестные украинские банки, что это украинские налогоплательщики, что никакой России там нет и права их бизнес рушить мы не имеем...

Год прошел — оказалось, все эти банки под санкциями Евросоюза, и только в Ук­ра­­ине не под санкциями. Украина иностранными агентами их признала и поставила под санк­ции под огромным чьим давлением? Националистов и Запада, который поражался: «Что же вы делаете? Мы санкции ввели, а у вас эти банки действуют и уже 60 процентов вашего банковского сектора занимают?». Если Порошенко не агент влияния России, то как это объяснить можно? И себя под санкции Порошенко абсолютно не ставил.

Он же еще в 2018 году налоги за Липецкую фабрику платил — это все абсолютные факты, и в связи с этим у меня вопрос: чей же он тогда агент влияния?

«Зеленский — это графа «против всех»

— Зеленский лучше Порошенко?

— Кто угодно лучше Порошенко. После преступления Свинарчуков этот человек любого права избираться себя лишил — он кандидатуру свою снять должен был, но этого не сделал.

Я считаю, что страна, которая подлости своим солдатам здесь и сейчас делать позволяет, с каждым разом таких правителей, которые хуже предыдущих, иметь будет. Железный принцип: нынешним не прощайте — и тогда следующие этого делать не будут.

На Трюдо посмотрите — это фантастика! У западной цивилизации проблем много, но нулевая толерантность к коррупционным историям — это очень круто. Он свою подругу, генерального прокурора Канады, которую в политику привел и которая у него часто ужинает, попросил: ты, мол, дело по канадской компании 10-летней давности, которое, собственно, не в Канаде, а в Ливии было, не возбуждай, потому что 500 человек работу потерять могут, завод там закрыться может, а вокруг него весь городок строится. Он же не пришел, миллион долларов на карман не дал — вроде бы цели у человека благие, но они по-другому воспитаны. Она заявила: он давил, он премьер-министр, я генпрокурор, это независимость мою нарушает... Три министра из его партии вышли: нет, в такой ситуации он премьером оставаться не может — это нашу страну разрушит.

— Ну, сволочи...

— Если просто люди, которые за Порошенко под любым предлогом: «Зеленский — дурак», «Тимошенко — воровка» и так далее, голосовали, Свинарчука оставлять ему разрешали... Не человека, который, как Трюдо, за 500 соотечественников переживал!..

— Так проблема в людях тогда...

— Украинцы за эти годы многое пережили, и я верю, что эту нечисть все-таки накажут.

— Знаете, я думал, с твердолобым нациком разговаривать буду, а оказалось — с просветленным и просвещенным историком, который государственный подход имеет, встретился. С вами очень интересно было, и, мне кажется, будущее у вас большое и светлое. Дай Бог только, чтобы такое же и у Украины было! Спасибо вам за эту беседу...

— ...и вам спасибо...

— ...и отдельное спасибо за Мариуполь: не отстояли бы вы его — Украины уже не было бы...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter