Михаил ВОРОНИН: «Мои костюмы носили все — от первого секретаря ЦК до последнего»

Дмитрий ГОРДОН. «Бульвар Гордона» 27 Апреля, 2012 00:00

«ЧТОБЫ ПОПАСТЬ КО МНЕ, ЛЮДИ ЗАПИСЫВАЛИСЬ И МЕСЯЦАМИ ОТМЕЧАЛИСЬ В ДОЖДЬ И МОРОЗ»

- Гляжу на вас, Михаил Львович, и вспоминаю известную песню: «Артиллеристы, Сталин дал приказ. Артиллеристы, зовет Отчизна нас»... Это правда, что когда-то вы собирались стать артиллеристом?

- Мало того, даже поступил после седьмого класса в артиллерийское подготовительное училище. Увы, через три месяца оно, как и все подготовительные училища, было расформировано. Дети-сироты пошли в суворовцы, а я, поскольку родители у меня тогда, слава Богу, были, - в школу, заканчивать восьмой класс.

- А почему вы хотели стать военным?

- Тогда все мы преклонялись перед военными, людьми в погонах, причем искренне - это шло откуда-то из глубины души. До войны мой отец был прокурором Киева, вернулся с фронта израненным, больше лежал по госпиталям. В общем, люблю военных по сей день.

- Тем не менее между профессиями кадрового офицера и модельера, закройщика разница очень большая. Почему же пушку вы сменили именно на наперсток?

- Наверное, мама сумела что-то во мне разглядеть, а может, это интуиция подсказала ей мою дальнейшую судьбу. Она постоянно моталась по командировкам, и, если отец в очередной раз лежал в госпитале, я оставался дома один. Знаете, что сегодня меня поражает? Мать могла наварить кастрюлю борща, но хотя у нас тогда не было холодильника, я ел борщ неделю, и все было нормально.

Однажды к ее возвращению я вышил маленькую подушечку. Мама, когда увидела это рукоделие, поразилась, а потом предложила: «А почему бы тебе не поступить в профтехшколу швейников?». С этого все и началось.

- Вам нравилось шить своими руками?

- Конечно, но сначала этому нужно было научиться. У меня, надо сказать, получалось неплохо. По окончании трехгодичной профтехшколы лучших выпускников оставляли работать в ателье, и я оказался там.

При изготовлении мужских костюмов Михаил Воронин пытался всячески оптимизировать работу закройщика, максимально уменьшив количество примерок Фото «РИА Новости»

Наверное, мне очень повезло, потому что моими наставниками были прекрасные мастера, у которых было чему поучиться. У каждого я старался что-то подсмотреть, скопировать и, пока не делал так же качественно и быстро, не успокаивался. Это и помогло утвердиться в специальности.

- Слышал, что однажды вы на спор сшили за ночь зимнее пальто...

- (Смеется). Это было немножко позже. Я стал закройщиком рано, уже в 23 года у меня появилась своя бригада. В ней работали люди преклонного возраста, и, когда я им что-то показывал, предлагал, советовал, некоторые бурчали: «Попробуй сам сделай». Я садился и делал, а когда это мне надоело, сказал: «Хотите, один за ночь пошью зимнее пальто?». Конечно же, все это восприняли как шутку. «Ишь какой прыткий, - сказали. - Ничего у тебя не получится». В 12 часов ночи они заперли меня в ателье, а в восемь утра, когда, придя на работу, открыли, я показал им готовое пальто. После этого никто со мною уже не спорил. Убедились, что шить я умею, и мне стало с ними очень легко работать.

- Я хорошо помню советские магазины с уродливыми - даже язык не поворачивается назвать это одеждой - изделиями, которые штамповали наши швейные фабрики. Костюмы убогих расцветок и покроя нельзя было надеть - люди в них выглядели, как клоуны. Естественно, все, кто мог себе что-то позволить, у кого были деньги, стремились попасть к закройщику, который пошьет им хороший костюм. Ваше имя в те годы гремело. Все знали, что костюм от Михаила Воронина - это признак класса, что сидеть он будет как влитой. Вы, помню, прославились макетно-жилетным методом, который сами же и изобрели. Как вы к нему пришли и в чем, собственно, он заключался?

- Понимаете, по характеру я человек неспокойный и, даже если живу хорошо, не могу на этом остановиться, продолжаю что-то придумывать и искать.

- А жили вы к тому времени хорошо?

С выдающимся российским модельером Славой Зайцевым Фото УНИАН

- Ну, не совсем, но в 64-м году мне впервые удалось поехать за границу - в Польшу. В те годы перед турпоездкой группу обязательно собирали: рассказывали, как себя вести, учили даже держать нож, вилку. Меня предупредили: «Когда узнают, что ты портной, обратят внимание на твою одежду. Они уверены, что у нас плохо шьют». Ну я и постарался не ударить в грязь лицом, сделал себе новый костюм.

И вот Варшава, встреча со студентами. Эти ребята разговаривали со мной о том о сем, а потом спросили: «А вот ваш костюм - он импортный?». - «Нет, - отвечаю, - наш». Я, правда, не признался, что сам его cшил, но сказал, что производитель отечественный. Они еще вокруг меня обошли, посмотрели: «Да-а, а нам говорили, что у вас плохо шьют».

Может, это и послужило толчком, задело за живое: ну почему все думают, что у нас рук нет? Став закройщиком, я все время пытался изменить, перестроить работу, поднять ее уровень, а поскольку у меня получалось, вскоре образовалась очередь. На первых порах я принимал заказы раз в месяц, потом раз в три месяца, и, наконец, дошло до того, что раз в год. Люди, чтобы попасть ко мне, записывались, месяцами отмечались в дождь и мороз.

Видя такой ажиотаж, я потихонечку начал экспериментировать. Начинал работу с двумя примерками, затем перешел к одной и задумался: а нельзя ли вообще обойтись без примерок? Как-то я прочитал, что при раскопках ученые нашли останки неандертальца и по мизинцу полностью восстановили его облик, размер, фигуру. Я заинтересовался этим и понял, что существует модуль, по которому строится наше тело, и если его найти, можно сложить все, что хотите.

- Как интересно!

У Михаила Воронина одевались многие отечественные звезды. С Евгением Паперным Фото УНИАН

- Жена всегда говорит, что этим модулем я обязан ей. Ну, к примеру, вечером мы лежим, отдыхаем, и я рукой начинаю пробовать на ней какой-то размер: раз, два... Она смеялась: «Я думала, это супружеские ласки, а ты снова что-то измеряешь». В общем, днем я экспериментировал на клиентах, а вечером - на жене. Так и нашел один из модулей, который стал мне подспорьем в работе.

Затем я решил отыскать, что об этом пишут в медицинской литературе. Года два серьезно занимался анатомией, физиологией, психологией и понял: если знать модуль фигуры, можно сделать устройство, чтобы получать необходимую форму. И придумал, как оно должно двигаться.

- Помню, там было много всяких липучек...

- Да, так называемые разрывные участки, которые двигались. Благодаря такому приспособлению я не копировал человека, а вписывал в типовую фигуру, в правильный образ, то есть в ту заготовку, которая у меня была. Она обеспечивала не только удобство, комфорт, но и красоту, и когда люди это почувствовали, они оценили преимущества моего метода. Им уже не надо было ходить на примерку - раз, два, три...

- ...а то и пять...

С супругой Инной. «У меня прекрасная жена, я обожаю общество женщин — предпочитаю его любому другому»

- Мне нужно было один раз снять с вас мерку, а потом вы могли сделать заказ по телефону откуда угодно, хоть из Америки, чтобы я сшил вам костюм и отослал. Конечно, мой метод приобрел популярность. Сначала у нас работала республиканская школа, где я преподавал, затем появилась всесоюзная, международная...

- Вы свое изобретение запатентовали?

- Года через три. Меня тогда патент не интересовал, в то время я толком и не знал, что это такое. Получал удовольствие уже от того, что работаю, красиво одеваю людей. Видеть человека в своей одежде, видеть его улыбку было для меня самой большой наградой. Но однажды ко мне пришел преподаватель из КПИ. Посмотрел он на мою «механику»... «А почему ты свой метод не патентуешь?» - спросил. Я отмахнулся: «Да некогда мне этим заниматься». Он предложил: «Возьми в соавторы, я все оформлю». А мне что, жалко - да пожалуйста! Вскоре я получил авторское свидетельство. Потом их у меня были десятки, но этот патент стал первым.

- У вас появилось много последователей?

- В Киеве сегодня, и это естественно, почти все - мои ученики. Лет 20 назад и в СССР 90 процентов закройщиков работали по этому методу. После курса обучения я выезжал к ним в другие города с инспекторскими проверками, на месте показывал, как правильно шить.

Наши закройщики занимались по два месяца, и то у них не всегда получалось, а из-за границы приезжали на две недели и за это время умудрялись схватить все. Я поражался: как быстро они мой метод осваивают! Канадцы, англичане, болгары...

- Чем же вы это объясните?

- Наверное, жизнь там была другая (разница и ныне чувствуется). Они цепкие и упорные, каждый день совершенствуются. Мы же привыкли к совдепу, и это нас расслабило. «А-а-а! - говорим. - Как-нибудь сделаю! Как-нибудь проживу».

Сегодня я езжу по разным странам, вижу там много интересного. Потом приезжаю на свое предприятие, модернизированное до предела, - лучшего нет нигде в мире! - и привожу видеофильмы, где отсняты какие-то профессиональные приемы. Первая реакция: «Мы никогда не сможем это повторить!». Начинаю потихоньку обучать персонал. Должно пройти месяца два-три, пока люди начнут осваивать новшества. Мы еще, к сожалению, не готовы быть восприимчивыми.

Прощание с Михаилом Ворониным в киевском Доме учителя 18 апреля 2012 года. Михаила Львовича похоронили на Байковом кладбище

- Психологически не готовы?

- Да, и это, наверное, самый серьезный недостаток, исправить который сложно. Нужен переходный период - не случайно же Моисей 40 лет водил народ по пустыне.

«Я НИКОГДА НЕ БЫЛ ЖАДНЫМ К ДЕНЬГАМ, И ДАЖЕ КОГДА СТАЛ ИЗВЕСТНЫМ, У МЕНЯ НА СБЕРКНИЖКЕ И РУБЛЯ НЕ ЛЕЖАЛО»

- Михаил Львович, вы были признанным мастером, шить у вас было верхом престижа. Признайтесь, по тем временам хорошо зарабатывали?

- Увы, больше всего зарабатывали охранник и уборщица. Они составляли списки, они за людей отмечались...

- ...иногда их, наверное, передвигали...

- ...и за свои услуги брали по 25 рублей с носа. Заказчики считали, что я в доле, поэтому, получив готовое изделие, говорили: «Спасибо!» - и на этом мы расставались. Тогда были приняты чаевые, но некоторые понимали так: раз они дали деньги охраннику или уборщице, значит, мы в расчете.

- Вы не пытались эту практику изменить?

- Нет. Я никогда не был жадным к деньгам, и даже когда стал известным, когда обо мне заговорили, у меня на сберкнижке и рубля не лежало.

- И хорошо - ничего в результате не сгорело...

- Да, жизнь подтвердила: я был прав! Зарабатывать я начал только в 88-м году, и это довольно поучительная история. Тогда ко мне приехал один генерал из Москвы, а с ним - гражданин Австрии. Попали они ко мне случайно. Как? Напрягли республиканский комитет профсоюзов: мол, нужен какой-то швейник-рационализатор, у которого варит, как они выразились, голова. Им дали мой адрес.

Эти люди обратились ко мне с деловым предложением: сделать бронежилет, но не военный, а гражданский, который носят под обычным костюмом (такие, как правило, надевает высшее руководство). Мне это показалось интересным, и я начал разрабатывать опытные образцы, а кроме того, пошил им много гражданской одежды. Так продолжалось год - ни копейки они мне за эту работу не платили. Потом пригласили в Австрию.

Когда я туда приехал, они говорят: «Да, кстати, мы вам задолжали. Не напомните, сколько?». Я вынимаю бумажку, где все записано, и показываю: «Вот сумма, которую вы должны». Они заплатили мне в два раза больше и сказали: «Знаешь, уже через месяц мы убедились, что ты хороший специалист, а на вшивость тебя проверяли гораздо дольше. Ты молодец - показал себя красиво». После этого мы с ними контакт уже не теряли, они предлагали мне различные заказы.

- Например?

- Как-то попросили помочь одному австрийскому предприятию. Оно получило крупный заказ на пошив кожаных курток, а дело не шло. Я посмотрел, подсказал, что нужно сделать. Поработал два дня, а потом прислал своего специалиста. Когда дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки, мне предложили контракт. «Вы согласны на пять процентов от суммы прибыли?» - спросили.

В бизнесе я ничего не понимал - в нашей стране этому не обучали. Подумал: «Они же не забирают, а предлагают!» - и поставил подпись. Даже не спросил, сколько получу. Только через полгода, когда со мной рассчитались, я увидел сумму. Она была внушительная. Я сразу все расписал: покупаю квартиру в центре Вены, престижную машину, часы...

- От таких денег вам стало плохо?

- Наверное, нет.

- Хорошо?

- Наверное, да! С этого времени я начал заниматься международным бизнесом, меня стали приглашать на различные встречи. Партнерам очень нравилось, что я могу приехать, например, к президенту Франции, снять мерку жилетом, а затем прислать по почте готовый костюм. Руководители 10-ти, если не 15-ти стран стали шить только этим методом.

Благодаря ему, кстати, я познакомился в свое время с Горбачевым. Проводил семинар в Ставропольском крае, и мне предложили снять мерку и сделать костюм первому секретарю крайкома. Когда Михаил Сергеевич уже переехал в Москву, там оставался Мураховский, позднее возглавивший союзный агропромышленный комплекс. Я сшил костюм и ему. Вот так потихоньку и начали завязываться знакомства с людьми разных уровней.

- Это правда, что именно вы долгие годы обшивали украинскую партийную элиту?

- Конечно! Уточню: было ателье «Коммунар». Там работал Валера Любивый - великолепный специалист, я многому у него научился. Увы, жизнь так распорядилась, что ему приходилось шить только то, что от него требовали высокопоставленные заказчики. Например, жесткий костюм. Вот чтобы его можно было поставить и он стоял.

- А почему они требовали такие костюмы?

- Понимаете, эти люди были немножко самоуверенные. Может, они и разбирались в политике, в экономике, но в одежде - нет. Наши партийные руководители не замечали, что время движется и мода меняется, вещь становится более легкой. Они хотели носить то, к чему привыкли. Вот, скажем, второй секретарь ЦК КПУ Титаренко очень любил жесткий костюм. Да и другие секретари.

- А кто любил мягкий костюм?

- Первым его оценил Щербицкий, следом и остальные потянулись. Словом, самые консервативные шили у Валеры Любивого, а те, кто хотел выглядеть более современным, переходили ко мне.

- Кто же у вас шил?

- Сегодня трудно сказать, кто не шил. Мои костюмы носили все - от первого секретаря ЦК до последнего. (Cмеется)... Часто меня вызывали в Москву - я обшивал союзное правительство. Со мной туда специально ездил заведующий отделом ЦК - он был ко мне прикреплен на все время, пока я снимал мерки.

- Это давало вам какие-то привилегии в обычной жизни?

- Не сказать, что большие, но, конечно, давало. Ну, например, раз в четыре года мне разрешали купить машину. В то время, как вы помните, приобрести автомобиль было сложно, а я мог четыре года на нем покататься, потом, взяв полную стоимость, продать и купить себе новый.

- Если у вас были какие-то личные неприятности, вы могли обратиться к Щербицкому или к другому влиятельному лицу?

- Вы знаете, я не люблю ни к кому обращаться с просьбами. Наверное, в жизни мне повезло, - дай Бог, чтобы так и дальше! - но у меня никогда не было в том нужды.

Многие говорили: «Да у тебя такой круг знакомств! Ты же любые вопросы можешь решать». Но я всегда рассчитывал только на себя, мне от властей ничего не было нужно. Единственное, в те годы было тяжело с продуктами, их приходилось доставать из-под полы, но я знал, что у меня есть талоны - это действительно была льгота! - и я могу приехать в один из тех гастрономов, где обслуживалось руководство, и взять себе на 200 рублей продуктов. Гостей, которые приезжали ко мне домой, я всегда поражал тем, что у меня есть и красная икра, и черная. Денег, правда, не было, ну да ладно...

«ЩЕРБИЦКИЙ К НАМ В АТЕЛЬЕ МОГ ЗАГЛЯНУТЬ, ЧТОБЫ ВЫБРАТЬ ТКАНИ»

- Вы довольно близко соприкасались с сильными мира сего. Что из общения с ними запомнилось?

- Ну, пожалуйста, один из таких интересных моментов. У меня появился маленький телефон, когда ни у кого еще и близко такого не было. Это еще не радиотелефон был, а что-то наподобие, но самый первый! И вот когда Щербицкий приехал к нам в ателье...

- ...он к вам сам приезжал?

- Нечасто, но иногда мог заглянуть, чтобы выбрать ткани. В общем, зашли мы с ним в подсобное помещение, я показываю образцы - и в это время у меня в карманчике зазвонил телефон. Извинившись перед Владимиром Васильевичем, я ответил, а когда закончил говорить, он меня спрашивает: «Что это?». Я объяснил ему, показал. Он заинтересовался: «А ну-ка позвони моему помощнику». Я набрал номер, Щербицкий взял трубку. «Ты знаешь, откуда я сейчас разговариваю? С неба!». Потом сложил телефон и распрощался. Так костюм и не заказал. Он был очень порядочным, очень хорошим человеком, но здесь, видимо, его самолюбие было задето.

- У Воронина, дескать, есть, а у меня нет...

- Вот именно.

...Я вообще всякие новинки люблю. Всегда увлекался музыкой, и все, что только появлялось в те далекие годы, у меня было - первая видеоаппаратура, первые музыкальные центры... Это мне помогало, давало возможность расслабиться, как бы ни уставал. А работал я очень много: обычно уходил из дому в семь-восемь утра, а возвращался где-то в 10-11 вечера.

- Вы трудоголик?

- Да, обожаю работать, совершенствоваться. Если сегодня чего-то достиг, для меня это уже прошлое. Что-то делать, к чему-то стремиться - вот в чем смысл жизни. Вчера, например, я закончил работу в два часа ночи, а сегодня в восемь утра был уже в своем кабинете. Понимаете, я должен постоянно творить - жить вчерашним днем не могу.

- Михаил Львович, когда-то в Киеве была фабрика по пошиву одежды имени Горького. Так она называлась?

- Да. (Улыбается).

- Вам удалось взять ее в свои руки. Что вы за это время с ней сделали?

- В советское время фабрика Горького специализировалась на пошиве мужских костюмов.

- Хорошие были костюмы?

- На то время неплохие, но время шло, оборудование устаревало. Мы считали, что французы (а фабрика - их детище) построили нам прекрасное предприятие.

- Это не так?

- Поверьте: никогда капиталист не создаст себе конкурента, поэтому нас облагодетельствовали фабрикой, которая была на 13-м уровне качества (всего уровней 15). Хотя у нас было какое-то оборудование, единственное в мире, которым я гордился. Знаете, как оно к нам попало? Вначале французы заказали его для себя, но когда оно им не подошло, решили куда-то сбагрить. Вот и продали нам.

Уже после перестройки я выиграл тендер и стал владельцем основного пакета - он мне достался лишь потому, что работники фабрики чувствовали, насколько она потеряла свою значимость, и хотели видеть у руля специалиста, который ее поднимет. Впрочем, надеясь быстро сдвинуть дело с мертвой точки, я просчитался. Увы, психология людей - самый страшный тормоз. Я никого не хотел лишать работы - два года терпел, занимался воспитанием... Пока не понял, что толку не будет, и не уволил первых 50 человек.

- И сколько всего людей попали под сокращение?

- Всего мы расстались с сотней. После первого приказа у многих еще на лицах были улыбки, люди не верили, что и с ними может такое случиться. Но через три месяца я уволил еще 50 человек, и этот удар достиг цели: наши работники поняли, что пришло совсем другое время. Должен отметить, что качество после этого стало заметно лучше.

...Обычно все новое очень тяжело внедряется. Вот я и сказал им: «Считайте, что вы в армии. Сейчас отдан приказ, и две недели, хотите вы того или нет, будете его выполнять. Потом, если посчитаете, что стало хуже, можете отказаться - пожалуйста, воля ваша». Но я-то знал, что через полмесяца это понравится всем.

В общем, начал я революцию, а когда завершил, предложил людям: «Вот то, старое, что вы шили раньше. Можете купить для себя за 20 процентов стоимости». Ни один не позарился! Все хотели нового, и так продолжается по сей день.

Сегодня фабрика отвечает лучшим мировым стандартам, у нас самое серьезное оборудование в мире! Странно, но большинство его продавцов почему-то считают, что мы богаче всех, и запрашивают с нас совсем не ту цену, по которой поставляют свою продукцию остальным...

- Дороже?

- Намного. Чтобы купить все необходимое, пришлось провести тендер, но сначала я уговорил американцев - в то время мы уже работали вместе - дать мне кредит. Все разложил по полочкам: мол, качество костюмов, которые я вам шью, при новом оборудовании станет выше, а отпускная цена в течение года, пока с вами не рассчитаюсь, останется прежней. На этих условиях и ударили по рукам.

Получив ценную бумагу, я приехал с ней в Кельн на выставку оборудования, где были представлены все пять ведущих фирм, которые в этом направлении работали. Я обратился к их специалистам: мол, так и так, хочу поменять на фабрике оборудование. Они встретили мои слова улыбочкой, но когда я показал гарантию американского банка, подтверждающую, что за моей подписью можно будет все купить, увидел в их глазах интерес.

Что дальше? Каждый день ко мне приезжали руководители этих фирм. Смотрели, давали свои предложения. Причем тендер был абсолютно прозрачный: в восемь утра прилетает следующий, а в два часа дня только улетает предыдущий. В результате я купил оборудование за 70 процентов стоимости. Это было неслыханно, а согласились мне его продать, потому что люди захотели с нами сотрудничать. Они понимали: если на киевском предприятии будет установлено их оборудование, другие швейники тоже захотят его приобрести.

...Был такой интересный момент. Мы все закупили, поставили великолепную котельную, но наверху трубы остались наши - обычные, чугунные. Приехал немец, посмотрел на всю эту красоту и говорит: «Можно тебя попросить? Я дам бесплатно еще и трубы, но замени, пожалуйста, их тоже». И он был прав, потому что мы стали его «витриной». К нам начали съезжаться коллеги из разных стран, увидели, что и как, и, естественно, у него торговля пошла. Это был человек с головой, и он не просчитался. Мы с ним и сегодня работаем...

- Михаил Львович, вы сделали ставку не на богатых клиентов, которые в состоянии покупать себе дорогие обновы, а на широкие слои населения. Как вы сегодня считаете, не прогадали?

- Нет, не прогадал! Понимаете, я сам рос в этой среде и прекрасно понимаю, что, кроме небольшой группы людей состоятельных, есть и другие. Увы, их одежда не всегда качественная, поэтому когда-то я поставил перед собой задачу: дать им добротный товар по хорошим ценам. В результате сегодня у меня есть три марки: «Желань» - доступная, «Михаил Воронин» - для чиновников и «Воронин-эксклюзив» - для тех, кто может себе позволить одеваться изысканно. Благодаря этому 39 процентов украинских мужчин носят теперь наши костюмы. Конечно, мне это приятно. Куда ни иду, где ни бываю, всегда вижу уважительное к себе отношение, а самое главное, я считаю, не деньги, а уважение.

Поэтому сегодня я и держу доступные цены. Мне часто говорят: «Подними цену, пусть костюм от Воронина стоит хотя бы три штуки, а то покупать неудобно». Нет, я, наверное, никогда такого не сделаю.

«Я ДОБИЛСЯ УСПЕХА ЛИШЬ ПОТОМУ, ЧТО ВКАЛЫВАЮ И ПОСТОЯННО УЧУСЬ»

- Вам приходится много ездить по миру, вы видите разные страны. Некоторые из них потенциально намного слабее Украины: и земля не та, и образование у людей попроще, - но порядка, красоты там намного больше. Возвращаетесь домой и смотрите: и черноземы лучшие в мире, и люди умные и грамотные, а толку мало. Скажите, причину надо искать в особенностях нашей психологии? Что вы думаете об этом как руководитель со стажем, как человек, который всего добился своим трудом?

- Психология к этому тоже причастна, но в первую очередь виновато наше упрямство. Сегодня нам, каждому в своей отрасли, нужно всего-навсего копировать, перенимать то лучшее, что есть в мире. Бери и используй - больше ничего!

- И не стоит изобретать велосипед...

- Само собой. Вы знаете, меня иногда поражает нежелание наших людей учиться. Когда я стал обладателем контрольного пакета акций, я перво-наперво что сделал? Поехал по предприятиям - отечественным и зарубежным. Только что-то интересное видел - тут же договаривался с руководителями, что пришлю свою группу. И вот возвращаются специалисты, которых я туда направлял. «Ну что?» - спрашиваю. «А вы знаете, у нас лучше!». Я в шоке: «Как? Разве ты не видел одно, второе, третье? Там же столько хорошего!». - «Нет, не видел».

Сейчас я редко кого направляю...

- Сами ездите?

- Да, сам пытаюсь увидеть и в доступной форме преподнести остальным.

...Если я и добился успеха, то лишь потому, что вкалываю и постоянно учусь. Может, что-то чуть-чуть дополняю, но в основном копирую то, что вижу в других странах.

Вспоминаю свои первые поездки за рубеж. Я что делал? Шел в дорогой ресторан, брал за пять долларов стакан сока и сидел с ним, а пока люди танцевали, зарисовывал на салфеточках их костюмы. Я подмечал, в чем отличие тамошнего кроя, если, допустим, ткань в клетку, смотрел, в каком она идет направлении, как и где совпадает рисунок... Затем приходил в гостиничный номер и все срисовывал в блокнот, составлял каталог.

Так я проехал по Юго-Восточной Азии - посмотрел, как там, по северным морям, по Средиземноморью, по Америке, по Африке.... За счет подсмотренного и питался, их рынок помог мне. А сегодня я вижу, как развивается мой родной город, вижу очень много ребят, которые вкладывают довольно приличные средства, чтобы сделать что-то путное. Это меня радует.

- Значит, прогресс налицо?

- Конечно. Я оптимист и уверен: через лет пять мы станем одной из сильнейших держав. Я в это верю, потому что очень люблю Украину, мой Киев. Сколько ни ездил, но такой красоты, такого сочетания природы и архитектуры нигде не встречал. И народ у нас очень добрый - нужно просто, чтобы каждый взялся за свое дело.

- Да хоть за что-то уже взялись бы!

- Сегодня все почему-то хотят в политику, а я, например, вне ее и, когда меня куда-то приглашают, отвечаю: «Я занимаюсь делом и прошу меня больше никуда не зазывать».

- Как у Розенбаума в песне: «Я себе крою, я себе пою...».

- Вот-вот...

- Михаил Львович, не секрет, что ведущие кутюрье мира - это очень сплоченный клан, настоящая мафия, и эта мафия в основном гомосексуальна. Вы на их фоне смотритесь как-то особняком. Не возникают в связи с этим проблемы?

- Не без того. Я, например, по сей день не член Союза дизайнеров Франции, хотя у меня есть их награды: золотой наперсток, золотая медаль... Чтобы стать членом этого союза, нужно войти в их клуб, а как? По традиции имя кандидата на вступление вывешивается на доске, и если в течение двух недель его не вычеркнули, человек принят. Естественно, если я - не такой, как они все! - попытаюсь туда попасть, меня быстро вычеркнут, чтобы не нарушал чистоту рядов. Но ничего, думаю, что без этого членства как-то уж проживу.

- А как там обстоят дела с конкуренцией?

- Это проблема, и серьезная. Чтобы избежать осложнений, нужно быть очень гибким. Существует мода английская, французская, итальянская. Я поклонник классики, то есть балансирую между английским и итальянским направлением, и вот, готовя однажды показ в Париже, встречаюсь с руководителем одной из серьезных групп Франции. Непринужденная обстановка, мы сидим за столом, и вдруг он мне говорит: «Михаил, если хочешь хорошо жить, поддерживай нас».

- В каком плане поддерживать, он не уточнил?

- В плане ориентации на французскую моду. Я прокрутил эти слова в уме и понял, что мои дела неважные. Остается 20 дней до показа, а у меня в коллекции 50 процентов итальянской классики. И вот я спешно начинаю все менять... В общем, в Париж привез в основном французские модели - итальянских осталось только 10 процентов. Через месяц в Германии вышел громаднейший каталог, где было написано: «В Украине появился новый босс мужской одежды Михаил Воронин». Меня поддержала Франция, за ней последовали другие страны. Хотя это действительно, как вы говорите, мафия, серьезная мафия, и наступать ей на ноги нельзя.

- Мысль сменить сексуальную ориентацию вас не посещала?

- Нет, ну что вы! У меня прекрасная жена, я обожаю общество женщин - предпочитаю его любому другому. Поэтому, к счастью, пока...

Вот вам еще пример интересный. В Вене прошел очень важный для меня показ: сначала в представительстве Организации Объединенных Наций, а затем в одном из дворцов - уже для простых горожан. Я серьезно готовился, показ удался. После него было много пресс-конференций, выступлений на телевидении, и среди всего прочего журналисты меня спрашивали: «Будете ли вы открывать свой магазин? Часто ли намерены показывать свои коллекции?». Я отвечал с открытой душой: «Да, уже есть договоренность, на Штефанплац открываю бутик и каждые три месяца буду приезжать с коллекциями». В результате через четыре месяца мне закрыли визу.

- ???

- По моей просьбе наше посольство делает запрос: почему? Австрийцы не отвечают. Я ничего не могу понять: у меня же в Вене квартира, право на жительство и работу - все есть. Только через год, когда мне разрешили снова открыть визу, уяснил суть происходящего. «Ты хотел на лихом коне въехать в австрийский рынок, - сказали мне, - а это непросто». Это у нас, в Украине, создали центрально-европейский универмаг, куда свозят все отовсюду, а весь мир к себе чужаков не пускает.

Сейчас, чтобы работать с какой-то страной, я вначале нахожу ее представителя, с ним заключаю договор на дистрибуцию, и уже он продвигает мою марку на свой рынок. Таких уроков я получил в жизни много, но если и набивал шишки, то лишь для того, чтобы идти дальше.

- Сегодня вы одеваете пол-Украины. А сами, если не секрет, в какой одежде предпочитаете выходить в люди?

- Только в своей. Другой я надеть не могу, потому что привык к маленькому лацкану, к этим бортам, которые колышутся при ходьбе... Все должно быть легким, дышать. Вес моего костюма не может превышать килограмм, я должен забыть, что сижу в нем.

- Вы шьете себе костюмы по индивидуальному заказу?

- Нет, беру просто с линии. У нас есть любой размер, рост, полнота, так что одеться может каждый. Вот и я выбираю себе что-нибудь из готового.

- Это марка «Воронин-эксклюзив»?

- Нет, это «Михаил Воронин» - обычная линия.

- Скажите, а ваша супруга предпочитает одеваться в наряды от кого?

- Она очень любит, когда что-то ей шью я, но я это делаю редко. В основном даю ей возможность выбора.

«ПЕРЕД ВЫБОРАМИ ВСЕ ДЕПУТАТЫ ПОКУПАЮТ КОСТЮМ ОТ ВОРОНИНА»

- Сегодня фирменные магазины Михаила Воронина открыты по всей Украине. Они, как правило, находятся в лучших местах, в них всегда много людей, которые с удовольствием покупают вашу продукцию. По-моему, вы могли бы уже спокойно отдохнуть, но вместо этого все время куда-то мчитесь, что-то делаете, переезжаете из одной страны в другую. Вы до сих пор живете в этом стремительном темпе?

- Конечно. Вчера вот прилетел из Москвы. За один день столько там сделал - открыл новое представительство, побеседовал с российским министром легкой промышленности, с текстилем поработал.

В прошлое воскресенье я, например, пропадал на работе. В пять дня смотрю на часы: «Елки-палки, опаздываю в аэропорт». Еле успеваю на самолет, прилетаю в Вену. Там встречают друзья-партнеры, и на машине мы едем в Милан. Ночь в дороге, в пять утра приезжаем. Два часа в гостинице, чтобы поспать, помыться, побриться. День работаю в Милане. В понедельник вечером мы опять выезжаем - уже в Германию. Всю ночь автобан, скорость 150-180 километров в час, а днем одно предприятие по текстилю, второе - по оборудованию.

Вечером - это уже вторник - едем в Австрию. С утра два-три часа поработал там и в пять на самолет. Вечером прилетаю в Киев, в четверг звоню на работу, спрашиваю: «Все нормально?». Говорят: «Не совсем». Мчусь на фабрику, за час-два успеваю вникнуть, отдать распоряжения - и домой. В пятницу выхожу на работу. Меня спрашивают: «Как отдохнули?». Я отвечаю: «Великолепно!».

- И что, нужна эта гонка в вашем-то возрасте?

- Без этого я уже не смогу жить. Да если бы мне даже деньги не платили, все равно бы работал.

Почему говорят, что костюм от Воронина фартовый? Так повелось: перед выборами все депутаты обязательно покупают у нас костюм. То же касается абитуриентов, студентов... Как-то у нас с Павлом Глобой об этом зашла речь, и он мне сказал: «Ты душу вкладываешь и коллектив свой так же воспитал. Поэтому твоя одежда приносит людям удачу».

Создавать одежду - это для меня творчество, искусство, а вы же знаете, что художник, даже если без куска хлеба будет сидеть, не может не рисовать.

- Я слышал, в последнее время вы обратили свой взор в сторону Китая?

- Это получилось случайно. Мой друг Михаил Резник поехал послом в Китай и много мне об этой стране рассказывал, а в прошлом году, когда я делал большой показ во дворце «Украина», - помните, его «гвоздем» стал смокинг 500-го размера? - к нам на предприятие приехала дама из высшего руководства КНР. Она все обошла, посмотрела и пригласила меня в Пекин. Обычно у меня со временем туго, и я засомневался, но Миша Резник сказал: «Приезжай!».

Я своими глазами увидел, как развивается огромная страна. Это настоящее чудо! Я был потрясен, когда побывал на производстве, где люди работают по 12 часов. Двухчасовой обеденный перерыв - обязательно час покушать и час поспать, - а потом снова за дело. И так шесть дней в неделю при заработной плате 100 долларов. А какое у них чувство патриотизма, гордости за свою страну! Абсолютно все говорят: «Да, мы бедные, но мы будем работать и поднимем Китай!». Мне стало даже немножко обидно - почему мы не такие?

Перед поездкой мне позвонили из фирмы, которая пригласила, сказали: «Гостиницу не заказывай, будешь жить у нас». Я думал, у них общежитие какое-то, а увидел дворцы. Рядом с их отелем «Хилтону» нечего делать. А какой там Дворец культуры! Красные кожаные сиденья, переводчики с пяти языков, залы отдельно на четыре тысячи мест и на 100...

Мне показали текстильное предприятие, которое тянется на километр в длину и полкилометра в ширину. Перед входом мне выдали бахилы... Работали там всего 15 человек - настолько все автоматизировано.

- Наверное, вы схватились за голову...

- Вы знаете, впервые в жизни я взмок. Даже попросил у китайцев - вернее, они сами мне дали - рубашку, чтобы поменять. Не знаю, как объяснить свое чувство. Нет, это была не зависть - я никогда не завидую, - но я увидел, что эти люди творят, и понял: сравнение, увы, не в нашу пользу...

Вечером гостеприимные хозяева пригласили меня в диско-клуб. Какие после всего танцы? Я вообще был расстроенный, но они меня затащили. Наверное, чтобы добить. Представьте себе танцплощадку диаметром 25 метров на 30-сантиметровых пружинах. Ты танцуешь, а тебя подбрасывает, и ты летаешь. Великолепнейшее ощущение - такого я ни в одной стране не видел!

...Сегодня, кстати, я уже покупаю мало итальянских тканей, больше китайских.

- Неужели китайские лучше?

- Лучше! За два года у меня не было ни одной претензии к китайской ткани, а вот к итальянской достаточно. У итальянцев нет такого чувства ответственности.

Между прочим, одно китайское предприятие добивается, чтобы мы создали с ним что-то совместное. Эти люди сделали, скажем так, ошеломляющее предложение. Их фабрика стоит сегодня 430 миллионов долларов, так вот, они мне готовы отдать 10 процентов акций за то, чтобы я согласился с ними работать, обучил их макетно-жилетному методу. Им это позарез нужно, потому что сегодня в Китае много нестандартных людей - крупных, полных, а одеться таким проблематично.

Им нужно, чтобы я помог с реконструкцией, с моделированием европейского качества, и они буквально осаждают меня, даже наше посольство просили посодействовать. Впрочем, пока я не соглашаюсь. Понимаю: если сегодня обучить их еще и этому, что будем делать завтра?..