После фронтового ранения Станислав Ростоцкий носил протез в полноги, но об этом мало кто знал: он скакал на лошади, танцевал, плавал на лодке, даже по горам лазил


![]() |
Лариса Лужина: «Станислав Иосифович был человеком увлекающимся, влюблялся и нравился молоденьким актрисам — я сама была когда-то в него влюблена» |
ЛАРИСА ЛУЖИНА: «ЖЕНА НИНА МЕНЬШИКОВА НИКОГДА НЕ КОНТРОЛИРОВАЛА РОСТОЦКОГО, ХОТЯ ПОВОДЫ ДЛЯ РЕВНОСТИ У НЕЕ БЫЛИ»
В картине Станислава Ростоцкого «На семи ветрах» актриса сыграла одну из лучших своих ролей.
- Лариса Анатольевна, режиссер Ростоцкий сразу утвердил вас - дебютантку - на главную роль?
- Наоборот, он категорически не хотел меня брать, у него была другая кандидатура. Изначально он рассчитывал, что Светлану сыграет его жена Нина Меньшикова. Но той в ту пору было уже под 30, она понимала, что не подходит на роль 20-летней девушки, и сама отказалась от нее. Потом Станислав Иосифович решил было пригласить актрису Малого театра Нелли Корниенко, но тут вмешался Сергей Аполлинарьевич Герасимов - руководитель Третьего творческого объединения при Киностудии имени Горького, на котором должна была сниматься картина «На семи ветрах».
Он был педагогом моего курса и как раз начал работу над фильмом «Люди и звери», где занял почти всех моих сокурсников, но мне там роли не досталось. А поскольку Сергей Аполлинарьевич был для нас не только педагогом, но и настоящим отцом, он решил устроить мою судьбу. «У меня на курсе есть хорошая девочка, - предложил Ростоцкому, - попробуй ее на главную роль». А посмотрев пробы, сказал: «Мне нравится, бери ее».
- Получается, сделал предложение, от которого младший коллега не смог отказаться?
- Многое в работе Ростоцкого зависело от Сергея Аполлинарьевича. Но, как потом рассказывала мне его жена Нина Евгеньевна Меньшикова, она тоже советовала мужу взять меня: «Посмотри, какая девочка, какие у нее глазки!». Однако Станислав Иосифович принял меня не сразу, и был момент, когда он вообще хотел снять меня с роли. Выручил опять Герасимов. «Ты сам виноват, - сказал Ростоцкому, - она же первокурсница, глина, из которой надо лепить то, что тебе нужно. А ты ждешь, когда все само собой слепится».
![]() |
Нина Меньшикова и Вячеслав Тихонов в культовой картине Ростоцкого «Доживем до понедельника», 1968 год. Это единственная лента, в которой Станислав Иосифович снял свою жену. Нина Евгеньевна сама отказывалась от ролей: не хотела, чтобы думали, будто появилась на съемочной площадке лишь благодаря мужу |
- Вы, наверное, ссорились с режиссером на площадке?
- Только в самом начале. Постепенно все у нас как-то сложилось - и отношения, и совместная работа. Картина имела успех, она дала мне имя, за что я очень благодарна Станиславу Иосифовичу. Он был очень демократичным режиссером (всегда прислушивался к мнению актеров, его можно было убедить в своей правоте, перетянуть на свою сторону), но иногда позволял себе и провокации.
Например, Слава Тихонов в нашей картине должен был исполнять романс «Сердце, молчи в снежной ночи, в поиск опасный уходит разведка», но почему-то заупрямился. А ведь перед этим прекрасно пел в картине «Дело было в Пенькове». Ростоцкий не стал настаивать, а пригласил Олега Анофриева, с которым сделал замечательную запись, причем голос певца был неотличим от тихоновского. Станислав Иосифович дал послушать запись Славе: «Видишь, как хорошо получилось». Тот подумал и сказал: «Нет, я буду петь сам!». Позже я поняла, что Ростоцкий сделал это специально - просто спровоцировал Тихонова.
- Он был хорошим психологом?
- Станислав Иосифович прекрасно понимал актеров, умел объяснить и даже показать нам нашу задачу. А вот сам, как ни удивительно, сниматься не мог. Он перед камерой зажимался и с актерской точки зрения становился совершенно непрофессиональным. Один-единственный раз сыграл эпизод в нашей картине, потому что Дружников - у него была роль генерала - заболел, а на замену никого найти не могли. Получилось очень плохо. Когда Станислав Иосифович на это посмотрел, от стыда буквально спрятался под скамейку: «Вырежьте немедленно, чтобы никто никогда моего позора не увидел!» - и пригласил замену. Этот случай говорит о присущей ему самокритичности: другой на его месте оставил бы в фильме кадры с изображением себя, дорогого.
![]() |
Вячеслав Тихонов и Светлана Дружинина в фильме «Дело было в Пенькове», 1958 год. С Тихоновым Ростоцкий дружил и считал его своим талисманом |
- С войной, которой посвящена картина «На семи ветрах», у режиссера были свои счеты...
- Из-за проблем со здоровьем (кажется, у Ростоцкого был больной позвоночник) его во время войны хоть и призвали в армию, но отправили в тыловую воинскую часть. А он сбежал оттуда на фронт, служил рядовым, был ранен и выжил чудом. После боя наши отступали, и какой-то солдат услышал стон из оврага на обочине. Подошел поближе и увидел парнишку, который был без сознания, но живой. Этот человек волок его на себе несколько километров до госпиталя и тем спас ему жизнь.
Станислав Иосифович до последних дней вспоминал о нем с благодарностью. А историю, которая легла в основу нашей картины, ему рассказала медсестра в госпитале - это случилось с ней. Уже потом Ростоцкий с Александром Галичем сделали из этой девчачьей судьбы ее литературный вариант.
Ранение у Станислава Иосифовича было тяжелым, началась гангрена, поэтому выше колена ногу ему пришлось ампутировать. Всю жизнь он ходил с протезом, но, если вы об этом не знали, никогда бы не догадались: он танцевал, плавал на лодке, даже по горам лазил. Мне о его увечье стало известно совершенно случайно.
На кинофестивале в Карловых Варах мы с ним на каком-то показе сидели рядом, я машинально оперлась о его колено и почувствовала: что-то не то! Сейчас протезы делают удобные, эластичные, а тогда они были дубовыми, топорными, ходить на них было очень больно. Как Ростоцкий терпел, не представляю! И, несмотря на постоянную боль, всегда был улыбчивым, доброжелательным, располагающим к себе.
- Больше вы с ним не работали?
- Он почти никого из актрис не снимал дважды. Исключениями стали только Ирина Шевчук, которая после картины «А зори здесь тихие...» получила роль в «Белом Биме», и Ольга Остроумова. Но мы часто встречались на каких-то вечерах, вместе ездили на кинофестивали. Он был замечательным рассказчиком, прекрасно читал стихи, коих знал великое множество, и, где бы ни появлялся, автоматически становился душой компании.
![]() |
«Белый Бим Черное ухо», 1977 год. Пронзительную историю о собаке посмотрело более 20 миллионов зрителей, а в 78-м картину номинировали на «Оскар» в категории «Лучший фильм на иностранном языке» |
Станислав Иосифович несколько лет подряд был президентом Выборгского кинофестиваля «Окно в Европу». У него неподалеку, на берегу Финского залива, дача. Там я узнала, что он, оказывается, заядлый рыбак. Ростоцкий часто привозил нам собственноручно пойманную и приготовленную копченую рыбу. Не могу передать, до чего это было вкусно! Мы с удовольствием ели, а он с таким же удовольствием нас угощал и просто расцветал от наших похвал.
- Я слышала, что картину «А зори здесь тихие...» очень любили в Китае.
- Да. Поэтому Ростоцкий был там одним из самых популярных кинорежиссеров. Его часто приглашали в Пекин, старались одарить чем только могли. Однажды он привез оттуда очередной подарок - бейсболку с вентилятором, у нас таких в то время еще не было. Нагреваясь на солнце, вентилятор начинал крутиться и обдувал лицо. Взрослый мужчина радовался, как ребенок: «Теперь я могу подолгу сидеть на озере, никакое солнце мне не страшно».
- За всю свою творческую жизнь Ростоцкий снял не так много картин - всего 15.
- Конечно, Станислав Иосифович был способен на большее. Просто, чтобы что-нибудь снять во время перестройки, нужно было ходить с протянутой рукой, а он этого не умел, да, наверное, и не хотел делать. Так и ушел...
На поминках Станислава Иосифовича мы собрались в ресторане, и я сказала, что теперь мы, наверное, не сможем в следующем году отпраздновать 40-летие картины «На семи ветрах». И Андрей, сын Станислава Иосифовича и Нины Евгеньевны, ответил: «Мы обязательно отметим этот юбилей».
Увы, меньше чем через год не стало и Андрея - он ушел вслед за отцом. До сих пор не знаю, как Нина Евгеньевна, потеряв за неполные два года своих мужчин - мужа, сына и брата, это пережила. На 40-летие фильма, которое мы отмечали в кинотеатре «Художественный», она пришла с Вячеславом Тихоновым. Станислав Иосифович дружил со Славой, считал его своим талисманом и старался снимать везде, где была для него роль.
![]() |
Станислав Иосифович умер в 2001-м от сердечного приступа. Почти через год погиб единственный сын Ростоцкого Андрей. Нина Меньшикова после потери мужа и сына перенесла инсульт и скончалась в 2007-м. Все трое покоятся рядом на Ваганьковском кладбище |
- А почему Ростоцкий почти не брал жену в свои картины? Как-то это нетипично для режиссера...
- Она сама отказывалась, не хотела, чтобы трепали их имена. У нас же всегда видят только плохое: «Конечно, только свою жену и снимает! Вот как выгодно выходить замуж за режиссера!». Так что Нина снялась только в одной картине Ростоцкого - «Доживем до понедельника» (Меньшикова сыграла учительницу русского языка и литературы. - Прим. ред.).
Нина Евгеньевна никогда не контролировала мужа, не приходила на съемочную площадку, чтобы проследить: как бы он лишний раз не посмотрел в сторону снимающейся у него актрисы. Хотя как раз у нее поводы для ревности были.
Ростоцкий был человеком творческим, увлекающимся, влюблялся и нравился молоденьким актрисам - я сама была когда-то в него влюблена.
Нина Евгеньевна никогда не устраивала скандалов и умела отойти в сторону, если нужно. Но оба знали: лучшего друга и лучшей жены Станислав Иосифович все равно не найдет. Так что женщин у него, возможно, было много, а настоящая любовь на всю жизнь одна - Нина Меньшикова.
КИНОРЕЖИССЕР АЛЕКСАНДР ОРЛОВ: «Я УВИДЕЛ, ЧТО ОН В ТРУСАХ СКАЧЕТ НА ОДНОЙ НОГЕ, А ВТОРОЙ ОТ КОЛЕНА У НЕГО НЕТ»
С режиссером Александром Орловым Ростоцкого связывала не только совместная работа, но и дружба.
- Александр Сергеевич, говорят, Станислав Ростоцкий в актерском плане оставлял желать лучшего, а у вас в картине «На ножах» он замечательно сыграл генерала Синтянина. Как вам это удалось?
![]() |
Александр Орлов: «Ростоцкий был обласкан властью, но говорил, что награды в мирное время — полная ерунда по сравнению с самой скромной солдатской медалью» |
- Прочитав роман Лескова и решив его экранизировать, я почему-то сразу же подумал о Ростоцком. Тем более что жил Станислав рядом со студией имени Горького - ходить далеко не надо. Позвонил ему и попросил: «Сейчас принесут сценарий, прочитайте!». Он согласился без лишних вопросов, а потом задумчиво мне сказал: «Да, трудная работа... Как ты это снимешь, не представляю!». - «Я-то, - говорю, - как-то сниму, но вы должны сыграть Синтянина». - «Да ты что?! - изумился Станислав. - Не шути так!». - «Какие уж тут шутки, - отвечаю, - завтра придете на студию, поговорим, а заодно сразу и мерки с вас снимем. Пробы делать не будем».
Он что-то еще бормотал насчет того, что я сумасшедший, но на студию пришел. Правда, когда дело дошло до репетиций, чуть было не дал задний ход. Зашел на площадку, увидел Ирину Розанову, Олю Дроздову, Сашу Феклистова, Аллу Будницкую и говорит: «Там столько серьезных артистов, я не смогу с ними играть». С большим трудом затащил его обратно.
- А роль ему досталась непростая - образ Синтянина раскрывается зрителям только к финалу...
- Как-то постепенно, потихоньку он начал приобщаться к актерской профессии, более того - получать от нее удовольствие. «Слушай, - сказал мне как-то, - я и не знал, какое это счастье - быть актером. На съемку меня привозят, чаем-кофе поят, одевают, гримируют, чуть ли не на руках носят. И главное, захожу в павильон, вижу, как ты там мучаешься, и с радостью понимаю: меня это не касается». Ему очень нравилось работать, наверное, поэтому он играл все лучше и лучше. И время от времени у меня спрашивал: «Ну, ты доволен?».
- А вы были довольны?
- Когда пришел момент озвучания, он уже стал почти что мастером мхатовской школы и даже иногда перегибал палку, добиваясь таких тонкостей, без которых вполне можно обойтись. Будь его воля, он бы переписывал собственные слова до бесконечности.
Особенно его поражало то, что с появлением новой техники стало возможным исправлять звук буквально по одному слову, в то время как раньше для этого пришлось бы переделывать всю сцену. Удивлялся Станислав и тому, как быстро мы снимаем, - он-то привык к неспешным, щадящим производственным нормам, когда режиссер действительно мог творить. В заключение попросил: «Если еще что-нибудь будешь снимать, найди для меня какую-нибудь рольку».
- Как Ростоцкий, привыкший быть главным на площадке, ладил с другими актерами?
- Как старый опытный артист (и откуда только это у него взялось!), когда работы нет, а энергии много, он обожал травить байки. А поскольку делал это очень талантливо, вокруг него собиралась половина съемочной группы. Очень быстро стал центром компании, которую я называл клубом его имени. Иногда даже приходилось просить ассистентов: «Разгоняйте уже этот клуб Ростоцкого - пусть идут работать!».
Отснявшись, Стасик не спешил домой отдыхать. А для Ростоцкого наша студия была родным домом, вся жизнь его там прошла, он знал каждого, и все знали его. И ему, как я теперь понимаю, доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие сидеть у дверей павильона в костюме жандармского генерала, курить и здороваться со всеми, кто проходил мимо. А на вопросы, что он тут делает, гордо отвечал: «Да вот, видите ли, снимаюсь...». Бывало, совсем уж его выгоняю: «Вам сейчас дадут машину, езжайте домой!». Так он спрячется от меня в буфете, попьет там кофейку и возвращается обратно.
- У вас ведь с ним были давние дружеские отношения?
- Когда-то я у него снимался в трилогии «Герой нашего времени», он был первым зрителем моих фильмов и спектаклей и во многом способствовал тому, чтобы их меньше резали. Появлялся всегда очень хитро - без приглашения, когда его не ждали ни директор студии, ни худсовет.
Они, наверное, злились, но не пустить его не могли - народный артист, лауреат Ленинской и Государственной премий, просто зашел посмотреть работу коллеги. Но потом Ростоцкий шел на обсуждение и защищал картину от ножниц как мог. И кое-что нам таким образом удавалось отстоять.
- Он рассказывал вам о том, что с ним произошло на войне?
- Это очень страшная история: во время боя под городом Дубно (кстати, это у вас, в Украине) на него наезжал немецкий танк. Он сам не помнил, как ему удалось выжить, - наверное, в последний момент, уже в полуобморочном состоянии, смог откинуться назад. Но ногу танк ему задел. А ведь я, несмотря на то что мы с ним часто общались, до съемок «Героя нашего времени» не знал, что у него протез в полноги. Видел, что он как-то странно двигается, но не придавал этому значения. Станислав на съемочной площадке скакал на лошади. А однажды позвал меня ловить форель в горной речке и бегал в огромных резиновых сапогах по пояс в холодной воде да по замшелым камням, что и с двумя ногами очень сложно и опасно.
«У СТАНИСЛАВА НЕ БЫЛО КОНФЛИКТОВ С СОВЕТСКОЙ ВЛАСТЬЮ, И ПОСЛЕ ПЕРЕСТРОЙКИ ОН ПОПАЛ ПОД РАЗДАЧУ»
- Об увечье при его жизни вообще мало кто знал.
- Думаю, Стасик не хотел, чтобы его жалели или делали ему какие-то поблажки. Я оказался посвященным в его тайну случайно. Всему виной погода - целый месяц под Нальчиком, где мы тогда снимали, лил дождь, поэтому работать было нельзя. Другие ребята-актеры - Володя Ивашов, Леша Чернов - безвылазно сидели на месте, а я летал туда-сюда, у меня были дела в Москве.
Однажды Стасик попросил меня: «Зайди ко мне перед отъездом, дам письмо для директора киностудии - передашь лично в руки». Самолет у меня вылетал часов в семь утра, поэтому где-то около пяти я постучался в его номер.
Приближающийся к двери звук был странным - как будто кто-то прыгает. Он приоткрыл дверь так, что было видно только половину лица: «Я сейчас», - и такими же странными рывками направился к столу. Видимо, от сквозняка дверь открылась, и я увидел, что он в трусах скачет на одной ноге, а второй от колена у него нет. Наверное, у меня было красноречивое выражение лица, потому что он как-то неловко приобнял меня, спросил: «А ты не знал?» - и мы оба, два взрослых мужика, не могли сдержать слез.
До сих пор не могу себе простить того, что однажды, зная о его увечье, неудачно пошутил. В то время в ходу была шутка об одноногом диссиденте. А Станислав Иосифович часто ездил за границу, вот я в каком-то разговоре и сострил: «Вы же у нас одноногий диссидент - все время за границу мотаетесь: одна нога здесь, другая там...». И, понимая, какую нелепицу сказал, замер на полуслове. Но Станислав Иосифович в ответ только улыбнулся: «Ладно, ладно, продолжай в том же духе».
- Почему в последние годы жизни Ростоцкий ничего не снимал - за 13 лет ни одной картины?
- Тому было много причин, и одна накладывалась на другую. С годами он, как и все мы, охладел к режиссуре. Эта работа только со стороны выглядит привлекательной - съемки, кинофестивали, интервью. На самом деле, этот адский труд можно сравнить разве что с шахтерским. К тому же в 90-е годы из кино ушли профессионалы второго-третьего звена, без которых на съемочной площадке не обойтись, - ассистенты, помощники. Их сменили люди равнодушные, которым было абсолютно все равно: кино снимать или заниматься каким-либо другим делом, далеким от искусства. Да и сама студия имени Горького, на которой Ростоцкий работал в период ее расцвета, была разрушена и разграблена.
- В то же время произошел раскол и в среде самих кинематографистов?
- У Стасика не было конфликтов с советской властью, наоборот, он был ею обласкан - получал за свои картины звания, награды и премии. Ростоцкий был к ним равнодушен, хотя и не отказывался, понимая, что они гарантируют ему определенные льготы и бонусы. Но говорил, что награды в мирное время - полная ерунда по сравнению с самой скромной солдатской медалью.
Помню, когда ему присвоили народного, как-то безрадостно сказал мне: «Вот, звание дали...». - «Так это же, - говорю, - хорошо!». - «С одной стороны, конечно, лестно, - заметил он, - а с другой - оказаться в компании (и он назвал фамилию одного известного режиссера) - противно и подло».
Тем не менее после перестройки было много желающих поквитаться с режиссерами, пользовавшимися успехом в советское время: дескать, раньше вы нас гнобили, теперь мы вас будем.
В какой-то степени под раздачу попал и Ростоцкий. Во время съемок картины «На ножах» у Стасика был сценарий, но ни Союз кинематографистов, ни Госкино им не заинтересовались. С деньгами в семье, видимо, было туго, потому что однажды он сказал мне: «Если бы не съемки в твоей картине, я бы, наверное, уже голодал». Не думаю, что дела обстояли совсем плохо: у него был президентский грант, но материальные проблемы все-таки ему досаждали. А тут еще и здоровье стало подводить. В общем, обычный набор невзгод уходящего из жизни человека.
«ГИБЕЛЬ СЫНА АНДРЕЯ БЫЛА ОБУСЛОВЛЕНА ЧЕРТАМИ ХАРАКТЕРА, ПРИСУЩИМИ РОСТОЦКИМ: ЛИХОСТЬЮ, БЕСПЕЧНОСТЬЮ, БЕЗРАССУДСТВОМ»
- У Станислава Иосифовича было больное сердце?
- Я давно заметил, что он пьет лекарства. Его состояние усугублялось еще и тем, что он вынужден был носить большой ремень, к которому крепился протез. С каждым годом это давалось все тяжелее и тяжелее, но Ростоцкий бодрился. Все произошло в дороге, когда они с Ниной Евгеньевной ехали из Выборга на дачу, в Высоцк.
У Стасика прямо в машине случился сердечный приступ. «Скорую помощь» вызвали слишком поздно, ему уже ничем нельзя было помочь. Может, если бы врачи приехали раньше... Он умер на руках у жены.
- Через год за Станиславом Иосифовичем ушел его сын Андрей...
- Гибель Андрея, как мне кажется, во многом была обусловлена чертами характера, присущим Ростоцким, - какой-то лихостью, беспечностью, безрассудством. Судя по рассказам очевидцев, Андрей репетировал сцену с актером - показывал, как лезть на скалу, где и как смотреть на камеру. Но актер что-то делал не так, и Ростоцкому пришлось снова взбираться наверх. Никакой сложности в этом не было, путь до мелочей был проверен профессиональными альпинистами. Но в какой-то момент Андрей увидел необыкновенной красоты цветок, потянулся к нему и, видимо, встав на непроверенный скалолазами камень, сорвался вниз. Говорят, он до последней минуты пытался ухватиться за куст или камень руками, чтобы смягчить удар, но не смог.
- Вы встречались с вдовой Ростоцкого Ниной Меньшиковой после этой трагедии?
- Она так до конца и не оправилась после этих смертей. Приступая к съемкам очередной картины, я позвонил, чтобы предложить ей роль. Подруга долго не хотела подзывать Нину Евгеньевну к телефону, но я уговорил. Мы немного побеседовали, я рассказал ей о роли. Она стала отказываться: «Я бы с удовольствием, но, наверное, не смогу - приболела». И хоть я слышал, что ей почему-то трудно говорить, успокоил ее: мол, съемки начнутся месяца через три, до этого времени успеет подлечиться. Она снова передала трубку подруге, и та тихим голосом, чтобы хозяйка дома не услышала, сказал мне: «Нина Евгеньевна перенесла инсульт и вряд ли когда-нибудь сможет работать».
- Тем не менее Меньшикова успела сделать все для того, чтобы имя Станислава Ростоцкого не было забыто...
- В средней школе Высоцка, которая носит имя Станислава Иосифовича, открыт посвященный ему музей. Сейчас им занимается вдова Андрея Марианна - по образованию она киновед, преподает во ВГИКе. Недавно я передал туда большую фотографию - Станислав Ростоцкий в роли генерала Синтянина.
Его маленький домик на берегу залива среди сосен и валунов стоит всего в нескольких километрах от этой школы. Настоящий рай для рыбака - там Станислав и ловил рыбу, и коптил ее. И ведь сколько раз он звал меня к себе на дачу, а я все отнекивался, думал, что еще успею. А побывать там пришлось только через несколько лет после его смерти.