Экс-народный депутат Украины Инна БОГОСЛОВСКАЯ: «У Ляшко комплекс голодного детства и нетрадиционной сексуальной ориентации»

«Политики, которые сегодня во власти, — жертвы собственных комплексов, об этом можно сказать абсолютно откровенно. Это Порошенко, Тимошенко, Ляшко, это практически все»

— Инна Германовна, я хотела бы напомнить вам одну историю, случившуюся больше 10 лет назад (я тогда работала редактором программы Савика Шустера): был очень интересный эфир без политиков, в нем участвовали Коротич, Евтушенко, Виктюк, Танюк, Попович, уже за полночь, эфир практически заканчивается, и вдруг неожиданно в эфир врываетесь вы, решительно берете слово — Савик даже не успел опомниться — и начинаете рассказывать, что вы уже легли спать, наблюдали за программой, поели селедки с луком, но просто не могли не приехать... Я тогда подумала с восхищением, насколько человек без комплексов и насколько человек свободный. Тогда, помню, Евтушенко после программы ко мне подошел и сказал: «Ну это просто женщина-стихия». Вы всегда такой были?

---

---

— Я с детства такая. И кстати, у меня недавно был период, когда они меня догнали: все непрощения, все обиды и комплексы. У меня был тяжелейший год, наверное, самый тяжелый в моей жизни, бесконечная депрессия... Многие сейчас говорят: «Инна, что с тобой произошло? Ты вся светишься». Это благодаря тому, что я смогла выйти из этого состояния, простить практически все, что нужно было простить... Я на это надеюсь, Господи, помоги (крестится)... И это — новое перерождение. Книга — как итог осознания пути, она для меня стала экзистенцией. Это нужно было сделать.

— Не жалеете, что откровенность ока­зывает вам плохую услугу? Даже после упомянутого эфира, помню, эта селедка с луком вас постоянно догоняла... Или вы об этом не думаете?

— Я об этом совершенно не думаю, я не хочу об этом думать. Я тогда сказала о селедке с луком только потому, что для меня не принято выходить из дома, когда ты поел селедки с луком (улыбается). Меня настолько достал тот эфир и то, что в нем говорилось, что я наступила на свои правила... Для меня это было доказательст­вом того, что я не могла не приехать. Вот и все.

— У кого среди украинских политиков больше всего комплексов?

— Я бы не стала говорить. Я считаю, что все политики, которые сейчас находятся на политическом... Это нельзя назвать Олимпом, потому что боги ужаснутся, если мы скажем, что сегодняшние политики — это Олимп (смеется)... В общем, те политики, которые сегодня во власти, — жертвы собственных комплексов. Об этом можно сказать абсолютно откровенно. Это Порошенко, Тимошенко, Ляшко, это практически все.

— Ну какие у Ляшко комплексы?! По-моему, он человек без комплексов.

— Нет, Ляшко — жертва собственных комплексов. В чистом виде. Плохо, что те люди, которые за него голосуют, становятся жертвами комплексов Ляшко.

— Какие у него могут быть комплексы?

— Комплекс голодного детства, комплекс нетрадиционной сексуальной ориентации, комплексы нескольких уголовных дел, которые у него были, комплексы взяток, которые вынуждены брать партийные деятели, потому что нет нормального финансирования партий... К сожалению, Радикальная партия напоминает коммунистов, которые без денег не голосовали ни за что в парламенте. Это все комплексы. Нормальный человек так себя вести не будет. Это плата за недолюбленность, иногда за бедность, плата за предательство идеалов, о которых ты говоришь...

— Вы сказали о нетрадиционной сексуальной ориентации. Но ведь он женат. Или мы чего-то не знаем?

— Я не хочу об этом говорить, но у меня есть основания в это не верить.

— Когда-то в интервью Дмитрию Гордону вы сказали, что все комплексы Юлии Тимошенко идут из детства. Что вы имели в виду?

— Прежде всего это недолюбленность отцом, поэтому она всем мужчинам, судя по всему, мстит за то, что отец бросил семью и она была недолюблена. И это, очевидно, комплекс необходимости выжить, потому что, я уверена, Тимошенко идет к своей цели любой ценой и совершенно не брезгует любыми инструментами.

«Тимошенко всю жизнь заявляет, что борется с коррупцией, являясь самым ярким представителем, основателем коррупции в Украине»

— Я давно наблюдаю за вами как за политиком и публичным спикером, и мне кажется, что если провести анализ всего, что вы говорите, процентов 50 будет посвящено Юлии Тимошенко. Какая кошка между вами пробежала и как эту кошку зовут?

— Нет никакой кошки. Вообще, в физической жизни мы сталкивались от силы пару раз. Тимошенко — это ведь не персона физического мира, Тимошенко — это политический феномен, феномен политика абсолютно циничного, политика, который фактически возглавил клан Тимошенко — Лазаренко. Это было фактическое начало олигархии и коррупции в Украине. Тимошенко всю жизнь заявляет, что борется с коррупцией, являясь самым ярким представителем, основателем коррупции в Украине и продолжателем этих «славных» дел. Будучи два раза премьер-министром, она коррупцию не поборола, она просто одних коррупционеров меняла на других. И еще: Тимошенко относится к категории тех политиков (их много в мире), которые настолько аферистичны... Чем отличается аферист от авантюриста?

— Талантом...

— Да. Аферист настолько верит в то, что он говорит (вот это талант), что ему верят окружающие. Ну почему угонщику машин или человеку, который кидает всех на машинах, новые покупатели верят?! Потому что он так им рассказывает, втюхивает эту продажу, что не верить этому невозможно. Вот точно так же в политике: есть люди настолько циничные и безнравственные, что им совершенно все равно, как они врут. Но они так истово верят в свое вранье, что окружающие тоже верят.

— Мне просто казалось, что не могло не быть какой-то личной истории между вами, какого-то конфликта...

— Никогда не было... И я хочу еще раз сказать: Тимошенко опасна для страны как феномен политика, для которого абсолютная власть и абсолютные деньги являются самоцелью. Для нее нет никакой другой ценности. Я поддерживаю тех великих мудрецов, которые говорили, что к политике можно допускать только того, кто не хочет власти, но вынужден ее взять, и нельзя допускать тех, для кого власть является фетишем, абсолютом.

— Хорошо, спрошу по-другому: никогда не было случая или ситуации, когда вы могли помириться с Тимошенко или объединиться даже? Представляете, две сильные, умные, красивые женщины... Знаете, как в еврейском анекдоте: «Ну, во-первых, это красиво»...

— (Смеется). Ну естественно на протяжении моей жизни ко мне много раз подходили всякие разные люди, предлагая помириться с Юлей и так далее...

— То есть предлагали?

— Конечно. Но дело в том, что я с ней никогда не ссорилась. Я считаю, что этого политика категорически нельзя допускать к власти в Украине. Будучи уже несколько раз при власти, она доказала, что все ее слова не имеют никакого отношения к тому, что она делает в реальной жизни. Кроме того, она опасна, она ничего другого не любит, не уважает, не ценит, она манипулирует людьми, и для страны, которая пытается начать жить по-другому, это политик не прос­то из прошлого, а из средневековья.

«В 2013-м Янукович выводил из страны около полутора миллиардов долларов ежемесячно»

— По поводу средневековья: вы говорили, что Тимошенко прибегает к услугам то ли магов, то ли гадалок. Вы верите в это?

— Те люди, которые работали с ней в офисе, рассказывали, что многие годы там были специальные кабинеты, в которых сидели подобного рода люди.

— А зачем?

— Многие во власти так или иначе прибегают к услугам всяких медиумов, гадалок, черных магов... Это не от большой силы и не от большого ума. Это тоже от комп­лексов.

— И что они делают? Я просто не понимаю...

— Ставят всякого рода защиты и так далее. Я человек верующий и считаю, что все, что касается черной магии и оккультизма, — плохая история, и те, кто прибегает к этому в политике, — люди, опасные для общества.

— Вы верите в то, что Тимошенко и Аваков смогут договориться и объединиться?

— Я верю, что Тимошенко и Оппозицион­ный блок уже договорились. В это я верю.

— По поводу?

— По поводу разделения власти после новых выборов.

— Президентских и парламентских?

— Да.

— Каким образом может выглядеть эта конфигурация?

— Так же, как это намечалось (это кремлевская разработка) в 2009 году, когда паковалась коалиция «ПРиБЮТ» (Партия регионов и Блок Юлии Тимошенко. — «ГОРДОН»). Но я думаю, что так же, как и в 2009-м, это все лопнет, и Оппозиционный блок вернется к тем ценностям, которые, безусловно, там у части людей есть, и Тимошенко испугается этой авантюры, потому что для нее это может закончиться драматически.

— Сколько по вашим подсчетам вывел денег из страны Виктор Янукович?

— Во-первых, я не считала, потому что не знала этого. Я могу опираться только на те цифры, которые мне называли банкиры, — это порядка полутора миллиардов долларов в месяц с момента, когда Арбузов пришел к управлению этими процессами и когда от них фактически был отстранен Азаров. Это примерно февраль 2013-го...

— И что это у нас получается?

— Это те деньги, которые выводились в этот период. Я не знаю, что было раньше. Дело в том, что у «регионов» была совсем другая история, чем у нынешней власти: «регионы» строили и крали, нынешние крадут, но не строят (смеется). Система была отработана, но я никогда в жизни в ней участия не принимала... Но то, что говорили мне банкиры: полтора миллиарда долларов кэша с момента прихода Арбузова выводилось где-то в течение года, может, неполного...

— Разведчики мне рассказывали, что якобы во время некоторых визитов в восточные страны Янукович просто брал с собой кэш и по бункерам распихивал. Это может быть правдой?

— Были разговоры, что он так разместил деньги в Китае. Но мы не знаем, достоверно ли это.

— Вы говорили, что разгоном Майдана руководил старший сын Януковича — Саша Стоматолог. Почему вы так думаете?

— Во-первых, я говорила, что разгоном Майдана руководил Андрей Клюев...

— А Андреем Клюевым руководил...

— А Клюевым руководил Александр, потому что в это время Янукович самоустранился от этого процесса, он отдыхал, и вам рассказывали, как он отдыхал...

— Леонид Макарович Кравчук...

— Да. Понимаете, в тот момент (я сразу ушла из «регионов») я была полностью отрезана от информации, со мной боялись разговаривать, мне каждый день подбрасывали записки о том, как меня убьют и что со мной сделают. И я могла иметь только ту информацию, которая крохами доходила до меня. Я же пыталась встретиться с большим количеством регионалов, и некоторые встречались, потом боялись... Их догоняли...

— В тайных местах, чтобы никто не видел?

— В тайных местах, да. Я убеждала только в одном: что нужно переформатировать коалицию в парламенте, и это будет мирным выходом из кризиса, если этого не сделать — будет кровь. Собственно, как оно и получилось. И переформатировали парламент, уже когда было и 18, и 19, и 20 февраля, когда погибла куча людей, и процесс стал необратимым. Если бы это сделали в ноябре или декабре, мы бы имели совершенно другую историю.

«Я передала Портнову, что он своими руками когда-то посадил Тимошенко, так как был причастен к разработке газовых контрактов, и точно так же посадит в тюрьму Януковича и всех остальных, пропихивая «законы 16 января»

— Вы сказали об угрозах: кто-то отважился говорить об этом вам в глаза или по телефону, когда вы знали, кто это? Или же это все было анонимно?

— Единственный человек... Я такого мата за всю свою жизнь не слышала... Это был Андрей Портнов. Во время обсуждения возможности принятия «законов 16 января» (так называемые диктаторские законы. — «ГОРДОН») ему сообщили о разговоре, который у меня был в кабинете Рыбака (Владимир Рыбак, на тот момент спикер Верховной Рады. — «ГОРДОН»). Я передала Портнову, что он своими руками когда-то посадил Тимошенко, так как был причастен к разработке газовых контрактов, и точно так же посадит в тюрьму Януковича и всех остальных, пропихивая «законы 16 января». В результате он мне позвонил прямо из Администрации президента со страшным матом, перешел на ты (до этого мы были в хороших отношениях) и кричал, что вот сейчас мы разберемся с этими (с протестующими. — «ГОРДОН»)... Он был уверен, что после принятия законов им все легко удастся... Он кричал: «Потом я тебя закопаю, ты будешь сидеть в тюрьме, и тебя там будут иметь все»... В общем, это был какой-то кошмар!

— Когда мужчина говорит такие слова женщине, это...

— Во-первых, я была потрясена, потому что до этого знала его как приличного человека, который был достаточно хорошо воспитан, он умен, безусловно... Да, он злой гений, но он был умен, деликатен, мы всегда приятно общались.

— Вы были в шоке?

— Да. И на самом деле от Портнова исходила огромная опасность, то есть было чувство, что они (регионалы. — «ГОРДОН») перешли какую-то черту.

— Что вы после этого предприняли?

— Подала заявление в прокуратуру. Для политики это очень важно. И те, кто собирается заниматься политикой и быть в ней смелыми, должны понимать, что в подобного рода случаях сразу нужно подавать заявление. Это снижает уровень опасности: когда это становится публичным, многие начинают думать, как себя вести. Если оставлять все это под ковром, то неизвестно, какая машина на вас наедет или кто вас стукнет по голове, когда вы будете идти по улице.

— Недавно обсуждали, что у Януковича родился сын от гражданской жены, с которой он бежал из Украины. Это правда?

— Ничего об этом не знаю, понятия не имею. Я вообще перестала этим интересоваться, когда Янукович сбежал.

— Неделю назад на вашем месте сидел Тарас Чорновил, и я у него спросила, есть ли он в «амбарной книге» Партии регионов. Этот же вопрос я задаю и вам.

— Да, я есть. Но, слава богу, это было в тот период, когда я была в страшных контрах с Партией регионов... Не дай бог была бы какая-то запись, когда все было нормально... Моя фамилия там есть, есть сумма, есть подпись человека, который...

— Для вас эту сумму взял...

— Да. Но это было в то время, когда я была нерукопожатна в Партии регионов, когда я шла против них. Не знаю, может быть, это была сумма на операцию против меня, тогда может быть.

«У Клюева своя касса должна была быть, это точно, потому что он в Партии регионов отвечал за политическую коррупцию»

— Сумма хоть приличная?

— Да, приличная. Если бы у меня была такая сумма, я думаю, что некоторые свои проблемы я бы решила.

— Вот что Тарас Чорновил еще сказал мне в том интервью: «Существует несколько амбарных книг, это точно. Не верю тем, кто говорит, будто книгу, которую мы видели, нашли случайно. Она вброшена. Потому что в той книге есть удар по деньгам, завязанным на группу Рината Леонидовича Ахметова. В ней нет тех, кто тем или иным образом связан с Клюевым, нет «кассы», связанной с Левочкиным. А должны были быть». Вы согласны с Тарасом?

— Ну у Клюева своя касса должна была быть, это точно. Потому что он в Партии регионов отвечал за политическую коррупцию. А что касается Левочкина, то я никогда не думала, что он каким-то образом финансировал... То есть я не помню, чтобы говорили, что Левочкин — источник получения каких-то средств.

— Традиция «амбарных книг» сейчас продолжается? Или уже никто записи не ведет?

— Во всех партиях есть такие книги... Если мы говорим о записях, то, не знаю, может, стали аккуратней, а система осталась та же самая: покупают всех и вся, покупают голосования, покупают лояльность депутатов. Кнут и пряник — никто другого не изобрел.

— Еще раз процитирую Тараса Чорновила. По его словам, Янукович очень резко передумал подписывать ассоциацию с Евросоюзом после того, как в Сочи Путин ему пригрозил физической расправой. Но это сложно себе представить: сидит медведь Янукович, сидит Путин, в два раза меньше его ростом, и Янукович дрожит от страха? Ведь ходили легенды, как он сам колотил своих подчиненных.

— Я могу вам сказать фактаж. В сентябре 2013-го Янукович собрал заседание фракции и полный политсовет, то есть там были губернаторы, министры — все представители Партии регионов, которые занимали высокие должности. Янукович три с половиной часа вел эту фракцию... Когда люди шли на заседание, половина была за Евросоюз, половина — за союз с Россией. И Янукович фактически виртуозно (как он владел своими коллегами, это, конечно, удивительно)...

— Вы хорошо сейчас сказали...

— То есть у него был какой-то дар действительно: пришли со своим мнением, ушли с его... И все проголосовали за то, чтобы подписывать соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Шуфрич воздержался, Лена Бондаренко была против — вот и все голосование. Причем он, что называется, через колено, мытьем, катаньем, нежностью и угрозами эту ситуацию решил. После Азаров, который был категорически против соглашения с Евросоюзом, сказал, что это «прыжок в омут головой», но раз решение принято, будем прыгать.

— Партия сказала — надо...

— Да. Это означает, что решение на тот момент реально было принято. И действительно, после того как Янукович съездил к Путину в Сочи, он вернулся и заболел (чего с ним практически никогда не случалось), у него была — как нам сказали тогда (мы не знаем, что было на самом деле) — очень высокая температура, три дня он не выходил на работу.

— То есть это не запой был?

— Нет. Нам передавали, что у него был реальный гипертонический криз. И после этого что-то стало меняться (мы не понимали, что меняется)... Но именно после поездки в Сочи Янукович испугался чего-то. Когда говорят, что ему угрожали физически, я не склонна в это верить. Это не разговор Путина. Когда говорят, что Путин сказал: если ты подпишешь соглашение, то я заберу Крым и всю Украину до Днепра, — в это я больше верю. Вполне может быть, что именно такого рода угроза была, потому что Янукович поменялся радикально.

— Или компромат...

— Нет, нет. Януковичу на том этапе никакой компромат не мог быть опасен. Он держал управление в стране нормально, ничего, что могло бы всколыхнуть страну, кроме неподписания соглашения, не было. То, что неподписание соглашения в Вильнюсе вызовет бунт, я сказала за полгода до этого. Это было совершенно очевидно.

Потому что благодаря очень высокой организации работы... Что бы там ни говорили, в «регионах» работало огромное количество очень талантливых организаторов, и наверху, и посередине, и в самом низу... И когда Янукович сказал, что мы подписываем соглашение с Евросоюзом, вся машина начала работать в этом направлении. И он сделал столько, сколько не сделало ни одно демократическое правительство, ни одна демократическая власть...

Были приняты практически все законы, которые были нужны. И он настолько разогнал эту машину, что остановить или развернуть ее уже было невозможно. Но они решили вот так пошалить. У них была полная уверенность, что общество спит, что ничего не произойдет... Точно так же Порошенко сейчас убеждают, что общество спит и ничего не произойдет... А общество ест и ест эту кашу, пока не стошнит...

— Хочу вас спросить не как юриста, а как обычного гражданина: почему НАБУ ловит чиновников, называет их многомиллионными коррупционерами, а в итоге сидеть некому? Что происходит?

— Здесь несколько причин. Мы с вами недавно имели дело, которое показало нижайший уровень работы процессуальных фигур: следователей и прокуроров. Это дело, по которому участников поджога Дома профсоюзов в Одессе освободили (18 сентября суд Черноморска оправдал пророссийских активистов, которых обвиняли в организации массовых беспорядков 2 мая 2014 года, двоих освобожденных антимайдановцев сразу же задержали по подозрению в сепаратизме и посягательстве на территориальную целостность Украины. — «ГОРДОН») и признали невиновными... То есть там оправдательный приговор по одной причине: следствие было проведено крайне некачественно, доказательств никаких не было. Все понадеялись на то, что на ура, на эмоциях пройдет этот обвинительный приговор. Качество работы следственного аппарата, качество работы правоохранительных органов сейчас нижайшее.

В НАБУ та же история. Они пытаются набрать приличных людей, но раз уж вы набрали приличных людей, то ставьте их к ментору, который научит, выдрессирует, и они будут работать так, чтобы это потом проходило через суды. К огромному сожалению, там, где доказательства налицо, неграмотные следователи не умеют их связать, а там, где доказательств нет, они получают команду и лепят что попало.

Если мы хотим действительно создавать процессы другого качества, то следователей нужно учить. Ниоткуда это не берется. Подтверждение — парламент. Сколько говорили: «Дайте новых, дайте новых!» — две трети парламентского корпуса сегодня новые. Они не умеют читать законы, они не знают, как отстаивать свою точку зрения, не умеют остановить процесс, который пошел по негативному для них сценарию, не умеют пролоббировать процесс, который необходим. Это школа. Политик — точно такая же профессия, как и процессуальная фигура. Поэтому я склонна думать и почти в этом уверена, что 90 процентов из этих дел не доходят до судов именно из-за не­качественной работы. И конечно, крышевание и удержание каких-то фигур, которые входят в сферу интересов тех, кто сегодня при власти.

— Например, дело Ефремова. Это единственный человек, который сидит из всей «злочинної влади».

— Что называется, выбрали козла отпущения.

— По вашему мнению, дело разваливается в суде?

— Сейчас в суде разваливаются практически все дела, потому что то, как они подготовлены, — это кромешный ужас.

— И дело Януковича?

— Я не знаю, что они собрали по делу Януковича, посмотрим. Но пока все это выглядит очень слабо.

— Когда будут президентские выборы в Украине?

— Вы, наверное, знаете, что я очень часто правильно анализирую события, но сейчас я не вижу предпосылок для проведения досрочных парламентских и президентских выборов. Я вижу предпосылки для попыток Порошенко и его команды сфальсифицировать президентские выборы. И я думаю, это станет спусковым крючком для событий, по сравнению с которыми революция четвертого года покажется просто детским садом.

«Я пришла в украинскую политику одной из самых богатых женщин и потратила все деньги, которые у меня были, на политические проекты»

— Процитирую вам Михаила Бродского. В интервью мне он так прокомментировал ваш будущий поход в президенты Украины: «Давайте говорить о серьезных вещах. Потому что, думаю, людям будет неинтересно, если мы сейчас начнем обсуждать кандидата Богословскую. Я бы обсуждал ее в мэры Харькова. Это можно обсудить в какой-то степени, а в президенты страны — даже не надо». Многие политики, с которыми я обсуждала вашу президентскую кампанию, говорили: ну это же технический кандидат, чтобы отобрать голоса у Тимошенко, потому что Инна Германовна будет ее критиковать. Такая точка зрения имеет право на жизнь?

— Знаете, это политическая «бэ» и очень много точек. Я, наверное, отношусь к тем политикам, о которых никто не может сказать, что я была чьим-то техническим кандидатом. Я пришла в украинскую политику одной из самых богатых женщин и потратила все деньги, которые у меня были, на политические проекты. Я финансировала их своими деньгами, не зарабатывая на этом. Моя семья потеряла очень много...

У нас не было ни «майбахов», ни яхт, ни домов, при том что мы могли это иметь. Мой любимый офис в Харькове, в котором был клуб «Роддом», пришлось отдать банку за кредит, и это огромная рана в сердце. Я заплатила за свое право идти в политику по другим правилам. Да, я белая ворона в этом кодле. Да, я смогла за эти годы удержать все свои ценности, мне было очень тяжело... Я заплатила годом тяжелейшей депрессии, когда мне не хотелось жить и я не верила, что мне хватит сил выйти из этого... Сейчас я вышла сильной, и мне, если честно, пофиг, кто из тех, кто привык брать бабло за все, что он говорит, будет комментировать мои выборы... Мне в кайф сейчас ходить по улицам, когда люди меня останавливают, обнимают и говорят: «Инна, вы единственная, кому мы верим». И это дает мне силы. И я в кайфе от того, что у меня сейчас есть общий язык с молодежью, потому что они чувствуют, что я не вру (а они — как лакмусовая бумажка).

Я не собираюсь сейчас врать, я буду говорить то, что считаю нужным, я знаю, что нужно делать в стране, и я почему-то вижу эту победу. Знаете, в 1998 году, когда я шла по своему округу в первый раз, все считали, что у меня вообще нет никаких шансов, а я знала, что выиграю и что буду делать в округе. И, наверное, поэтому через четыре года мне в округе можно было сказать «здрасьте» и «до свидания» — и выиграть выборы, а я пошла тогда создавать команду «Озимого поколения», потому что была уверена, что уже нужна команда, потому что в одиночку нельзя. Вот сейчас — как в 98-м. Я вижу эту победу, я знаю, как это будет выглядеть. При этом «Озимые», «Вече» и президентские выборы 10-го года — я точно знала, что мы не выиграем, но я точно знала, что эту дорогу мы должны пройти. А сейчас другое ощущение...

— Вы говорили, что вам ваше президентство предсказывали. Как это было и кто предсказывал?

— Давно очень...

— Что это за история?

— Это астролог, очень сильный астролог, который сказал, что когда мне будет... а потом... А-а-а, я вспомнила еще (смеется)! Еще это был Менегетти, который сказал: «Ты будешь украинской Тэтчер, но ты должна быть готова к тому, что ровно половина тебя будет любить и восхищаться и ровно половина — ненавидеть и проклинать». Похоже, что где-то так и получится (смеется).

— А когда? Сказал?

— В 2002 году...

— Когда это будет?

— Он сказал: в 55-57 лет. Сейчас мне 57... Может, чуть-чуть позже получится... Хотя готовиться к президентским выборам нужно уже сейчас, и я это объявила, я это делаю, и мы начали наконец-то продавать книги... При том, что все кричали, что за 400 гривен книгу не купят, — она стала продаваться, потому что люди понимают, что, покупая эту книгу, они помогают нам формировать публичные деньги. Это очень важно, и без этого ничего не будет, кстати... Если они думают, что они получат другого качества управление, при том что выборы, как всегда, будут финансироваться левыми, черными деньгами... Кто платит, тот и заказывает музыку: или люди сами профинансируют выборы своего президента, и тогда будет другое качество, или опять то же самое — политическое «бэ».

«С Путиным можно говорить о том, что ему все равно придется уйти, потому что Украину он не завоюет»

— Вы бы смогли договориться с Путиным? Что бы вы ему сказали, глядя в глаза?

— Мне сейчас многие люди задают этот вопрос. Но я бы вот так разделила: во-первых, нам придется входить в переговоры с Россией так или иначе, потому что это война и это враг, во-вторых, нам четко нужно понять, что попытки обрезать все русское, уничтожить русский язык, русскую культуру и уничтожить все то, что для многих является родным, — это путь в никуда. Кроме злобы и агрессии, это ничего не вызовет. В-третьих, нужно понять, что с Путиным один на один договориться невозможно, — только общий договор в рамках глобальной мировой стратегии, потому что мир сейчас в такой же точно ситуации, как и Украина: раз­валилась старая система, не создана новая, и никто не понимает, что будет завтра.

Я по этому поводу шучу, что мы впервые совпали с миром в тенденциях, до этого мы всегда догоняли: там капитализм развивали, у нас — социализм, там начали социализм, у нас — капитализм. Мы все время были в противофазе, а вот сейчас впервые кризис системы в Украине совпал с кризисом в мире, поэтому нам есть о чем говорить, нас начали понимать... Мы из разных миров: у нас разный уровень богатства, разный уровень компетенции, — но ситуация одна... Поэтому с Путиным можно говорить о том, что ему все равно придется уйти, потому что Украину он не завоюет, а оставаться в таком шпагате и ему, и нам плохо...

— Инна Германовна, чисто по-человечески: накопилось ведь за это время что-то критическое, что хотелось бы ему сказать?

— Мы с ним познакомились — это было давно — в 90-х годах, когда он был премьер-министром (Путин был премьером России дважды: в 1999-2000 и 2008-2012 годах. — «ГОРДОН») и приехал в Харьков на форум украинско-российского приграничного сотрудничества. Там был президент Кучма, и я была единственной женщиной в зале человек на 700. Я была в голубом костюме.

— Сложно было вас не заметить...

— Да. Он же еще и альфа-самец. И когда он выступал с трибуны, то прямо кокетничал и говорил, что, хоть и красивая, но женщина одна, и он надеется, что на следующем форуме будет намного больше женщин. Так вот, я бы ему сказала, что это была историческая встреча: вы увидели ту женщину, которая станет президентом Украины, при котором точно закончится российско-украинский конфликт. Вопрос в том, как он закончится, и это вопрос очень сложный. Он не может закончиться на предательских Минских соглашениях, потому что это реально капитуляция Украины. Поэтому нужен новый формат. Я уже говорила, что этот кризис закончится только в формате Будапештского меморандума. Я уверена в этом. Только ядерные страны... Я думаю, мир заплатит за сегодняшнюю импотенцию... Потому что сегодня у всех импотенция: никто не может найти решение, никто не может занять активную позицию... никто не может сказать: да, мы в кризисе, и мы имеем вот такие варианты выхода из него. Я думаю, мы получим локальный ядерный конфликт, но он будет показательным: что терпение у всех лопнуло. Будет опять переговорный процесс в рамках ядерных, термоядерных вооружений, электронного оружия... 

Сегодня уже огромное количество новых видов вооружений, которые вообще не описаны Хельсинкскими соглашениями, по которым нет никаких ограничений. И Ук­ра­ина должна быть участником, потому что мы первые и единственные, кто отказался от ядерного оружия.

— Добровольно. Дмитрий Фирташ, которого вы хорошо знаете, до сих пор находится в Вене. Кто из украинских политиков в первую очередь заинтересован в том, чтобы его не посадили и он не начал давать показания?

— Во-первых, Фирташа я хорошо не знаю, я его узнала, когда выступала свидетелем на суде, о чем меня попросили его английские адвокаты. Вот там мы фактически познакомились серьезно. До этого мы виделись два раза: один раз на дне рождения, второй раз на эфире, — поэтому нельзя сказать, что я его хорошо знаю. Я думаю, что показания Фирташа не нужны никому, потому что весь мир знает, что газовый бизнес — это бизнес политический. И он политический не только для России и Украины, он политический для Германии, Венгрии, Румынии, Чехословакии (теперь — Чехии и Словакии). Поэтому я не вижу ни одного интересанта, кому бы было важно, чтобы Фирташ начал давать показания о том, как реально выглядел и выглядит газовый бизнес. Россия и сегодня использует газовый бизнес как политический инструмент, и сегодня сотни политиков Европы полностью участвуют — с ногами, головой и руками — в том беспределе, который творится на политическом газовом рынке.

«Я очень плохо отношусь к Порошенко, я считаю, что он не стал президентом. Это коммерсант, который пытается решать свои дела за счет государства»

— Была ли на самом деле та историческая встреча в Вене, когда решили, что на президентские выборы пойдет не Кличко, а Порошенко? И если да, то чья это идея?

— Да, насколько я знаю, эта встреча была. Я имела разговор с Порошенко до того, и он очень загадочно сказал, что через неделю будет решение, которое меня очень порадует.

— Порадовало?

— (Улыбается). Дело в том, что это было очевидно, и я настаивала там, где могла, что нужно выбрать кого-то одного: либо Кличко, либо Порошенко. И в той ситуации, когда уже фактически была война, конечно, предпочтительнее была фигура Порошенко. В противном случае мы бы сыграли на путинскую карту, так как Путин рассчитывал, что между первым и вторым туром президентских выборов, в полном бесправии, в обезглавленной стране, он заберет еще часть территории... Для нас было жизненно важно выбрать президента в один тур. В той конструкции только Порошенко мог победить, у всех других не было шансов.

— Чья это была идея? Фирташа?

— Нет, не знаю. Мне казалось, что это моя идея выборов в первом туре... В парламенте тогда я позвала Витю Балогу и нарисовала ему эту конструкцию и сказала, что у нас нет шансов: мы второй тур как страна не выдержим, у нас отгрызут половину территории. Поэтому Порошенко — единственный кандидат, причем под него можно сработать так, чтобы это были выборы в один тур. Но сейчас — не люблю слово «ненавижу» — я очень плохо отношусь к Порошенко. Я считаю, что он не стал президентом. Это коммерсант, который пытается решать свои дела за счет государства, которое кровит и которое в войне. Но могу сказать, что тогда у нас не было другого исторического хода.

— Фирташ сейчас доволен тем, что проталкивал эту идею на встрече?

— Я не знаю, доволен ли Фирташ, но я не знаю ни одного человека, который был бы сейчас доволен тем, что Порошенко президент. В моем кругу таких людей нет.

— Чтобы закрыть тему Фирташа, я еще раз сошлюсь на «злые языки», которые говорят, что Фирташ вас сегодня финансирует. Что вы можете им сказать?

— Принесите! (Смеется). Я готова! Сегодня очень интересная ситуация: ни один из олигархов не готов и не хочет финансировать мои выборы, потому что я их не устраиваю...

— А были такие разговоры?

— Ну конечно. Я же со всеми из них знакома, ну кроме Ахметова... Я считаю, что он виноват в том, что произошло на Донбассе, и я никогда и ни при каких обстоятельствах не буду с ним общаться. При этом признаю, что он умный человек, блестящий менеджер, но, с моей точки зрения, он всегда свои интересы ставит выше общественных.

— Вы думаете, он мог что-то остановить на Донбассе?

— Если бы он иначе себя повел — конечно. Если бы он на кровопролитии, которое вот-вот начнется (это уже было видно), не стал играть на повышение собственных акций, а сразу бы подключился, а не тогда, когда уже все было занято (здание СБУ и здание администрации)... Он упустил момент... Играл на повышение... Я прекрасно помню все эти разговоры с посольствами, все отмечали, что Ахметов — единственный, кто влияет на ситуацию на Донбассе...

— Надеялись, да?

— Да, и он так себя вел... А в это время шли процессы, которые потом стали необратимыми. Нельзя играть на собственное повышение, когда речь идет о стране. Это принципиальная позиция. И именно из-за моей принципиальной позиции, когда я шла вопреки принятым в кругах крупного бизнеса и политики решений, они не хотят сейчас меня финансировать, потому что боятся моей решительности, независимости, она им не нужна.

Поэтому единственный путь, если люди Украины хотят совершенно другого качества жизни и хотят президента, за которого им не будет стыдно, который сам никогда не будет брать взяток... Я даю железную гарантию, что люди из моего окружения — это люди, у которых другие ценности, они не будут брать взяток... Знаете, есть такое место отсечения, когда спрашивают: «А почему вы уверены, что человек, которого вы рекомендуете, не будет брать взяток?». — «У него другие ценности». Вот с этим ничего не сделаешь.

— По моим наблюдениям, власть так влияет на людей, что они просто становятся другими. И со всеми ценностями в 99 процентах случаев что-то происходит...

— Знаете, мне в этом смысле легко: моя программа 1998 года, программа «Озимых» 2002-го, план развития страны 2006-го и то, что сейчас, что в книге описано, то, на чем я стою, — все одно и то же. За всю свою жизнь я нигде в этом смысле не стратила: ни одной копейки не украла, все имущество, которое у меня было до политики, пришлось продать, чтобы финансировать политические проекты...

— Зачем вам это?!

— Сумасшедшая! (Смеется). Не могу по-другому.

— Вы сказали об «Озимом поколении», и я вспомнила Валерия Хорошковского, с которым вы сотрудничали. Где он сейчас и что делает?

— Он сейчас крупный международный бизнесмен, гражданин Монако, работает по всему миру.

— Не в России? Насколько я помню, он уезжал в Россию.

— По-моему, он никогда не уезжал в Россию.

— Он там работал и жил одно время...

— Нет-нет. Это было не тогда. Это было до того, как он приехал в Украину. Он работал менеджером «Евраза», но это было после «Озимых» как раз... в этот период. С 2012-го, когда он ушел из группы управления Януковича... Он же был главой СБУ, а потом ему поставили задачи, от которых он отказался, насколько я знаю, и он уехал из страны и стал гражданином Монако. Прошел достаточно тяжелый путь объяснения всему миру источников своих доходов...

— Я представляю!

— Да, это тяжело, но, насколько я понимаю, сейчас он ведет абсолютно открытый бизнес.

— Он не собирается вернуться в ук­ра­инскую политику?

— Я не вижу сейчас у него такого желания.

— Неужели ностальгия не мучит? Я знаю многих людей, которые уехали, но они же просто жить не могут: новости читают, телевизор смотрят...

— Да, я тоже таких людей знаю. Я даже хочу сделать презентацию книги для этой экономической — не политической — эмиграции. Для тех, кто уехал только потому, что больше не может работать в этом жлобстве. Многие из них называют себя «молодыми пенсионерами».

Они действительно молоды, у них прекрасный возраст, когда они могут много сделать, но они просто не могут в этой украинской реальности работать и жить. Они очень хотят вернуться, они читают новости, они говорят об этом и в трезвом, и в пьяном состоянии. И это наша драма — у нас уехало огромное количество активных людей. Вот, например, в Харькове: можно что угодно говорить о Кернесе, что город красивый стал... Да, он стал красивым и чистым... Но оттуда уехала вся элита, там остались считанные люди, которые достойны... живут как-то терпя... Юре Сап­ронову, который построил лучший гольф-клуб в Европе, Кернес решил отомстить — и земля под готовым гольф-клубом отведена под кладбище животных, и он с этими судебными решениями борется. То есть цинизм сегодняшней власти зашкаливает... Людей, конечно, надо возвращать.

— Инна Германовна, у меня последний вопрос, и он очень важен для женщин. Сейчас все обсуждают громкий скандал с голливудским продюсером Харви Вайнштейном, как выяснилось, он очень многих известных актрис просто насиловал. Год назад в украинском сегменте Facebook прошла массовая акция #янебоюсьсказати: женщины, девушки массово выкладывали, свои истории. Таким образом давали силы и надежду тем женщинам и девушкам, которые терпят это насилие, но при этом боятся сказать. Вот вы — молодая, красивая, успешная, сильная. У вас есть история для хештега #янебоюсьсказати?

— Нет, насилия нет... Но у моей дочери была такая история, и Настя даже организовывала группу противодействия насилию. Она сама это пережила на определенном этапе своей жизни от своего мужа, и огромное количество ее подруг знают, что такое обезумевший муж...

— Ее бил муж?

— Нет, не бил. Но это было реальное насилие. В общем, так люди жить не должны...

— Вы знали об этом?

— Знала. Она быстро с ним разошлась, и они организовали целую группу девочек... Ну как девочек? Это взрослые женщины, у которых есть дети... Они выглядят, как девочки, и слава богу.

Сейчас женщины стали невероятно силь­ными, женские сообщества перестали болеть ревностью, завистью, это здоровые сообщества красивых, умных, состоявшихся женщин, у которых есть семьи и главное — вера в себя. И это очень круто. Раньше меня невозможно было затянуть в женские сообщества, потому что сплетничать я не умею и ненавижу обсуждать кого-то, а говорить в этом сообществе по сути, в общем-то, не хотелось...

Сейчас все наоборот: никаких сплетен, все красивые, все юморные, открытые, в поиске решения задач... Мои друзья говорят: «Инка, мужики устали, поэтому за вами теперь... Вперед!». И я вижу эту женскую энергию в Украине сумасшедшую. У нас же задача какая? Добавить маскулинности в общество и добавить женской интуиции, терпения, умения находить компромисс в политику. Потому что у нас матриархальное общество, патриархальная политика, и они все время между собой враждуют. Нужно это все подмешать...

— Я благодарю вас за интервью. Я сегодня еще раз убедилась, что вы действительно политик без комплексов.

— Спасибо вам!

Записал Дмитрий НЕЙМЫРОК

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter