В разделе: Архив газеты "Бульвар Гордона" Об издании Авторы Подписка
От первого лица

Неумелых нужно жалеть

Виталий КОРОТИЧ 14 Июня, 2005 00:00
Полвека назад прекрасный прозаик Андрей Платонов участвовал в обсуждении сочинений бездарного социалистического реалиста.
Виталий КОРОТИЧ

Полвека назад прекрасный прозаик Андрей Платонов участвовал в обсуждении сочинений бездарного социалистического реалиста. В самом конце скучного собрания Платонов попросил слова и сочувственно буркнул: "Пусть сочиняет. Если бы он не занимался писательством, то, может, хулиганил бы в подворотнях и вреда было бы больше. Пусть пишет...".

Небывалый в мировой практике советский Союз писателей был организацией, обслуживавшей государство, а на иную функцию и не претендовал. Угодничество стало профессиональной болезнью многих сочинителей, тем более что немало членов Союза занималось не своим делом, как и прочие "державные винтики". Я знаю бездарных писателей, из которых получились бы столяры, грузчики или милиционеры. Но им пришлось сочинять книги. Люди мучились этим занятием, продолжая страдать им и в наше время. Больше всего их беспокоит возможность откровенного сравнения с теми, кого читают, с уважаемыми литературами (в том числе с украинской классикой и ее великими мастерами).

Повторяется та же беда, от которой еще в 20-е годы прошлого века предостерегал великий Максим Рыльский, говоря о провинциалах, желающих создавать "цiнностi виключно для власного вжитку".

Недавно в малотиражном еженедельнике "Лiтературна Україна" я прочел совместное заявление членов национальных Союзов писателей и композиторов, которых беспокоит "шалений тиск глобалiзацiї в супрязi з русифiкацiєю; на превеликий жаль, бачимо, що фетишизацiя мультиполярного майбутнього не гарантує нам культурної iдентичностi". В переводе на нормальный украинский это выражает примерно такую мысль: "Ми не хочемо, щоб нас порiвнювали нi з росiйською, анi з якоюсь ще лiтературою, бо, пiзнавши нашi творiння, нас не поважатимуть в багатомовному i багатокультурному сучасному свiтi". Мол, не дай Бог, чтобы нас сопоставляли с теми, кого читают и уважают...

Выискивая самооправдания, некоторые мастера слова проявляют изобретательность, которой им так недостает при сочинении книг. В той же "Лiт. Українi" я прочел забавное интервью с бывшим советским редактором, директором и членом разных парткомов Чорногузом, которого возмущает, что сегодня его сочинений нет в помине не только у издателей, но даже у продавцов подержанных книг. И премий при всем своем прилежании пан Чорногуз тоже не получил. Ничего - отмахивается недооцененный. "Якщо Шевченко не мав премiй, то чому повинна бути премiя в мене?" (этот аргумент надо освоить всем плохим композиторам: мол, если Бетховен был глухим, то что с меня взять?).

Кроме того, упомянутый член Союза читает газету "Бульвар Гордона" и гневается, что она выдает информацию, "яка невластива нам, слов’янам". Пожалуй, со времен Гитлера не приходилось слышать, что, мол, для славян в силу убогости разума надо издавать газетки попроще, на уровне начальной школы. А наш еженедельник, кстати, принадлежит к числу самых цитируемых в мире славянских изданий... Но пан писатель пожелал отождествить себя сразу со всем славянством, а свой умственный уровень с уровнем великой славянской цивилизации. Пожалеть его, что ли?

Станислав Ежи Лец в свое время иронично сформулировал жестокую мысль: "Человек, не имеющий ничего общего с литературой, не должен иметь ничего общего с литературой". Полагаете, это просто? Впрочем, советник нынешнего украинского руководства по культуре Сергей Поярков высказался еще строже: "Нашему Союзу писателей не нужны издательства, им хватит и ксерокса, потому что пять экземпляров с лихвой покроют читательскую аудиторию, причем, сказав: "Пять экземпляров", я этим людям еще польстил...". Полагаю, что и это слишком. Неумелых надо жалеть, и, если они пробуют сочинять, не надо бить их по головам со всей строгостью. Может быть, хочет кто-то из них постепенно чему-то научиться...



Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
1000 символов осталось