Корифей Театра сатиры актриса Нина АРХИПОВА: «На репетиции Татьяна Пельтцер сказала Марку Захарову: «Почему, если человек ничего не умеет, он лезет обязательно в режиссуру?!»

Дочь обрусевшего немца, театрального антрепренера Ивана Романовича Пельтцера, впервые вышла на сцену в девять лет — в роли Авдия, брата главной героини, в спектакле «Камо грядеши». Потом были «Дворянское гнездо», за работу в котором она получила первый в жизни гонорар, и «Анна Каренина», где будущая звезда сыграла сына главной героини Сережу. В 20 лет, не имея специального актерского образования, Татьяна поступила на службу в Передвижной театр Политуправления, работала в театрах Ейска и Нахичевани. Увы, она нигде надолго не задерживалась, а из Театра имени Моссовета ее вообще уволили... за профнепригодность. Сейчас трудно понять, почему на всех этих сценах Пельтцер неизменно приходилась не ко двору.Когда Татьяне исполнилось 23, она встретила самую большую любовь своей жизни - немецкого коммуниста, философа Ганса Тейблера - и уехала с ним в Берлин. Пыталась забыть о сцене, устроилась работать машинисткой в советское торгпредство, но театр нашел ее и там - известный режиссер Эрвин Пискатор пригласил Пельтцер в свою постановку «Инга». Однако и в Германии ее театральная карьера не заладилась. Впрочем, личная жизнь тоже: после романа на стороне Татьяна с Гансом развелись, но добрые отношения сохранили на всю оставшуюся жизнь. Когда много лет спустя внук Ганса приехал учиться в Москву, Татьяна Ивановна не только опекала его, но и на какое-то время даже поселила у себя.

Счастливый час Пельтцер пробил в 1947-м, когда она пришла в Театр сатиры, где проработала 30 лет. Когда, после выхода на экраны фильма Бориса Равенских «Свадьба с приданым» (спектакль Театра сатиры, перенесенный впоследствии на экран), к Татьяне Пельтцер пришла всесоюзная популярность, актрисе было 49 лет. А после ролей в фильмах «Максим Перепелица» и «Солдат Иван Бровкин» ее стали называть «матерью русского солдата» и «колхозной мамашей». Всего же на счету Татьяны Ивановны более 100 картин. Незадолго до 70-летия, первой среди актеров Театра сатиры, Пельтцер получила звание народной артистки Советского Союза. На юбилейном вечере Татьяна Ивановна назвала себя «счастливой старухой».

Нина Архипова: «Общение с Татьяной Ивановной всегда превращалось в праздник»

После 80 лет она тяжело заболела - начала терять память, развилась подозрительность и мания преследования. Актрису поместили в Московскую психиатрическую клинику имени Ганнушкина, за лечение платил «Ленком», куда она перешла пятью годами ранее. Татьяны Ивановны не стало 16 июля 1992 года, ее хоронили в закрытом гробу. Уже после смерти Пельтцер стало известно, что пациенты клиники жестоко били известную актрису...

Сегодня о своей коллеге и подруге вспоминает актриса Театра сатиры народная артистка России Нина Архипова.

«ТАТЬЯНА ИВАНОВНА ВСЕГДА НАЧИНАЛА ПОДГОТОВКУ К СПЕКТАКЛЮ С МАЛЕНЬКОГО СКАНДАЛА И ПОТОМ ВЫПАРХИВАЛА НА СЦЕНУ С ГОРЯЩИМИ ГЛАЗАМИ»

- У каждого человека, особенно молодого, должен быть моральный, нравственный и профессиональный ориентир, - говорит Нина Николаевна, - достигший в своем деле вершины коллега, которому ты доверяешь, которым ты любуешься. Для меня таким маяком была Татьяна Ивановна Пельтцер.

- Как вы с ней познакомились?

Такой Татьяну Пельтцер советские кинозрители не помнят — популярность к актрисе пришла, когда ей было 49 лет

- Мы подружились в Театре сатиры, куда я пришла, проработав несколько лет в Театре имени Вахтангова. Но увидела я ее гораздо раньше - на каком-то вечере в ЦДРИ (Центральном доме работников искусств). Помню, сидела, ждала, когда начнется концерт, как вдруг на сцену вышла уборщица. Она начала драить пол и, как часто делают люди этой профессии, попутно ворчать: «Вот вы тут сидите, а нам надо убирать, ничего не готово, потому и концерт задерживается». Когда женщина, помахав шваброй, ушла, соседка по залу повернулась ко мне и спросила: «Ну как - понравилась вам Пельтцер?» Я была поражена безмерно: мне и в голову не пришло, что это актриса. У Татьяны Ивановны был поразительный дар перевоплощения. Так я - сразу и навсегда! - стала ее поклонницей.

- Говорят, в театре побаивались ее острого язычка?

- И тем не менее Татьяна Ивановна - легкая, веселая, остроумная - имела огромное количество друзей и поклонников. Я очень любила наблюдать, как она работает: сначала приходила на репетиции спектаклей с ее участием, а потом мне повезло играть вместе с ней в пьесе венгерского драматурга Миклоша Дярфаша «Проснись и пой!», поставленной в Театре сатиры Марком Захаровым и Александром Ширвиндтом.

В 23 года Татьяна повстречала главную любовь своей жизни — немецкого коммуниста Ганса Тейблера и уехала с ним в Берлин

Видимо, что-то такое было в этом спектакле, потому что он остался в памяти многих людей. Там замечательные работы и Георгия Павловича Менглета, моего мужа, и Татьяны Ивановны Пельтцер, да и я имела какой-то успех. До сих пор, когда встречаю театралов в санатории или просто на улице, они хватают меня за руку и говорят о «Проснись и пой!» хорошие слова, а случается, напевают мелодию оттуда.

- Это был бенефис Татьяны Пельтцер!

- Каждый раз, глядя на то, как она ведет себя на сцене, я поражалась: вроде бы уже не молода, а как заразительна и привлекательна, когда хочет быть приятной и красивой! А как Татьяна Ивановна скакала по лестницам - я в ее возрасте уже бы так не могла, а она все себе позволяла и была просто прелестной.

С Фаиной Раневской

Однажды после очередного спектакля Пельтцер вдруг сказала всем нам: «Как, вы собираетесь по домам? Это после такого удовольствия, которое мы получили на сцене?! Нет, мы должны сейчас куда-нибудь поехать - например, в Ленинград!». И что вы думаете, и Шура Ширвиндт, и Таня Егорова дружно подхватили: «Едем! Едем!». И нас с Георгием Павловичем тоже накрыло этой волной. Впрочем, мой муж не очень любил подобные эскапады - он был человеком сдержанным, поэтому от участия в нашей вылазке отказался. Я же сказала ему: «Не хочешь - не надо. А я поеду в Ленинград, встречусь с друзьями, погуляю по городу».

С Александрой Захаровой, Леонидом Броневым и другими в фильме Марка Захарова «Формула любви», 1984 год

Татьяна так нас завела, что мы всей компанией махнули в аэропорт. Но там билеты сразу взять не удалось, надо было ждать. За это время я немного очухалась, испугалась: «Что ж я делаю-то - Георгий Павлович на меня обидится!». Взяла машину и отправилась домой. А они веселились, веселились, а потом как-то соскучились и тоже разъехались по домам. Но эта история вполне в духе Татьяны Ивановны, хотя она позволяла себе их только после спектаклей. Во время работы всегда себя берегла, старалась быть в форме.

- После этого спектакля вы и подружились?

- Я уже оторваться от нее не могла! Где бы театр ни был на гастролях, мы везде ходили вместе - ей нужно было обегать весь город. И вот ведь что удивительно: у нее никогда не уставали ноги. Пельтцер вприпрыжку бежала вперед, а я плелась сзади и просила: «Татьяна Ивановна, пожалуйста, помедленнее!».

«Солдат Иван Бровкин», 1955 год. После фильмов про Бровкина Татьяну Ивановну стали называть солдатской матерью

Причем носилась она не только по музеям и достопримечательностям, но и по магазинам: и то ей надо купить, и это! И мне что-то присматривала - какие-то ножички, дощечки, салфеточки...

Мне иногда казалось, что у нее, как у Карлсона, где-то спрятан небольшой моторчик. Помню, как мы праздновали 70-летний юбилей Пельтцер: на вечер был запланирован спектакль с ее участием, потом должны были Татьяну Ивановну чествовать, а поздно вечером всей труппой собирались идти в ресторан.

Учитывая такой насыщенный вечер, женщина ее возраста полдня отдыхала бы, а она с утра побежала на вокзал встречать поезд, на котором должны были приехать из Ленинграда две ее подруги. Оттуда вся троица потащилась по магазинам, потом дамы поехали в парикмахерскую, чтобы вечер встретить во всеоружии.

В театр виновница торжества влетела в последнюю минуту, превосходно отыграла спектакль, выдержала все поздравления, поехала в ресторан Дома актера, где перетанцевала, по-моему, со всеми присутствующими мужчинами.

«Иван Бровкин на целине», 1958 год

Это была женщина невероятного темперамента! Мы все сидели уставшие, Георгий Павлович просил: «Ниночка, нам пора домой!», а Татьяна Ивановна и сама плясала, и всех заводила. Общение с ней всегда превращалось в праздник, даже если она сердилась.

- Бывало и такое?

- Пельтцер, например, всегда начинала подготовку к спектаклю с маленького скандала: то костюм у нее недостаточно наглажен, то парик не так завит. Все в театре об этом знали, и никто не обижался, потому что костюмеры и гримеры ее просто обожали. Спустя какое-то время мы поняли: так Татьяна Ивановна себя заводила и потом выпархивала на сцену с горящими глазами. Это был ее актерский рецепт - она считала, что нельзя играть просто так, нужно эмоционально себя настроить. Я, кстати, научилась этому у нее и потом тоже использовала.

С Андреем Мироновым в комедии «Трое в лодке, не считая собаки», 1979 год

«НА ГАСТРОЛИ ОНА ЕЗДИЛА СО СВОЕЙ ЭЛЕКТРИЧЕСКОЙ ПЛИТКОЙ»

- Татьяна Ивановна - удивительная актриса, ее никто не помнит молодой: в кино она начала сниматься в 40 лет, а известность к ней пришла почти в 50...

- Ее - уж не знаю почему - с молодых лет воспринимали как пожилую женщину. То ли у нее морщинки появились раньше, чем нужно, то ли она очень убедительно вживалась в роли старух - других ролей ей просто не давали. По-настоящему знаменитой Пельтцер стала после исполнения роли Лукерьи Похлебкиной в фильме-спектакле «Свадьба с приданым», а буквально через пару лет сыграла маму Ивана Бровкина - там она выглядела уже глубокой старушкой.

С Любовью Соколовой. Одна из самых заметных киноролей Пельтцер — бабушка в мелодраме Ильи Фрэза «Вам и не снилось», 1980 год

Но стоило присмотреться, и становилось ясно, что актриса совсем не старая. К тому же она была не по возрасту подтянутой и грациозной: вспомните, как порхала в «Женитьбе Фигаро»! Каждое утро делала сложнейшую физзарядку, для чего даже на гастроли всегда возила с собой специальный гимнастический коврик.

- Внешность имела для нее большое значение?

- Конечно! В жизни она в отличие от многих характерных артистов мало была похожа на своих экранных и сценических персонажей. Татьяна Ивановна любила хорошо одеваться: то на ней была какая-то хорошенькая блузочка, то симпатичный шарфик, то шубка дорогая, и не одна.

С Александром Абдуловым Пельтцер выходила в «Поминальной молитве», и подчас Абдулову приходилось произносить ее реплики

Она не только интересовалась, что и где можно купить (или, как тогда говорили, достать), но и выглядела привлекательной, а если хотела, то и красивой. Могла, например, надеть какую-нибудь необычную шляпу и произвести на окружающих неизгладимое впечатление.

- Поклонников у Пельтцер много было?

- Масса - они ходили на ее спектакли, ждали у служебного входа с цветами, просили автограф. Некоторые из них впоследствии становились ее друзьями. Несмотря на отсутствие семьи, Татьяна Ивановна никогда не чувствовала себя одинокой. Наоборот, иногда пряталась от всех, чтобы немного отдохнуть.

- Дома у нее вы бывали?

К Марку Захарову Татьяна Ивановна поначалу отнеслась настороженно, «но прошло какое-то время, она поняла, насколько Марк талантлив, и ее отношение к нему стало меняться в сторону обожания»

- У нее было очень уютно и очень чисто, в квартире все сверкало - и на кухне, и в комнате. Она вообще отличалась редкостной чистоплотностью, говорила, что это качество унаследовала от отца-немца. На гастролях в ее номере тоже всегда была идеальная чистота, хотя, казалось бы, временное жилье, чего там особо усердствовать?

Еще Татьяна Ивановна была очень гостеприимной и обожала всех угощать кофе, который варила сама. На гастроли она ездила со своей электрической плиткой, а кофе сначала обжаривала, затем молола и только потом по какому-то особому рецепту варила.

«В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ЕЕ ПРИВОЗИЛИ В «ЛЕНКОМ» ПРОСТО ТАК - ОНА СИДЕЛА В ГРИМЕРНОЙ, ДЫШАЛА ТЕАТРАЛЬНЫМ ВОЗДУХОМ»

С Евгением Леоновым в «Поминальной молитве» Марка Захарова — этот спектакль стал последней театральной работой Татьяны Ивановны

- Почему Татьяна Ивановна ушла из Театра сатиры в «Ленком»?

- Ее любимый режиссер, Марк Захаров, перешел из нашего театра, когда его назначили главным режиссером «Ленкома». Сделал он это деликатно по отношению к нашему руководителю Валентину Николаевичу Плучеку - не взял с собой никого из артистов. Хотя и Татьяна Ивановна хотела с ним работать, и я бы, позови он меня, последовала бы за ним, да и другие актеры тоже... Но Татьяна Ивановна просто не могла без Марка жить. Она устроила Плучеку маленький скандал прямо на репетиции - назвала его «старым дураком». Он вспылил, обозвал ее «безумной старухой», Пельтцер воспользовалась моментом и подала заявление об уходе. И Валентин Николаевич, который в другой ситуации никогда бы его не подписал, тут сказал: «Пожалуйста!». Татьяна Ивановна, которой только этого и надо было, тут же ушла в Захарову. Правда, в «Ленкоме» она очень мало играла, зато была влюблена в Марка Анатольевича - ходила на все репетиции и просто смотрела, как он работает.

- Но ведь с Захаровым у нее тоже не сразу сложились хорошие отношения?

- Их дружба началась с ссоры. Захаров начал репетировать в нашем театре «Доходное место» Островского. Он был тогда режиссером молодым, хотел привнести в театральное искусство что-то новое, необычное - например, предложил актерам играть Островского без грима. И вот представьте себе: когда Захаров вдохновенно рассказывал труппе о концепции спектакля, в полной тишине вдруг раздался голос Татьяны Ивановны: «Что же это такое: почему, если человек ничего не умеет, он обязательно лезет в режиссуру!». В этом была вся Пельтцер - она, наверное, единственная во всем театре, позволяла себе говорить людям в лицо все, что думает.

Но прошло какое-то время, она поняла, насколько Марк талантлив, и ее отношение к нему потихоньку стало меняться в сторону обожания. Через несколько лет мы начали репетировать «Проснись и пой!», и Татьяна Ивановна, когда надо и когда не надо, кидалась на защиту Захарова, как тигрица, - можно сказать, закрывала грудью. Стоило мне спросить: «Марк Анатольевич, а может, я тут зайду с другой стороны?», как она тут же встревала: «Молчи, не задавай режиссеру лишних вопросов!».

Татьяна Пельтцер (вторая слева во втором ряду) с актерами театра «Ленком». Николай Караченцов, Александр Збруев, Ирина Алферова, Александр Абдулов, Евгений Леонов и другие, 80-е годы

- Как у нее складывались отношения с главным режиссером Театра сатиры?

- Валентин Николаевич ее очень любил, занимал в лучших спектаклях - «Интервенция», «Маленькие комедии большого дома», «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Когда Пельтцер ушла, он очень об этом сожалел, ведь потерял высококлассную актрису. Звал ее обратно, но она отказалась: «Я от Марка никогда не уйду».

- В последние годы жизни Татьяны Ивановны вы с ней общались?

- Мы поддерживали отношения почти до самой ее смерти. Два раза я ходила смотреть спектакль «Поминальная молитва», где Пельтцер играла старушку Берту. Ее роль там ничего не значила: она выходила в конце второго акта со своим партнером Александром Абдуловым и произносила всего две или три реплики. Но публика была в восторге.

Когда я пришла смотреть этот спектакль второй раз, Татьяна Ивановна была уже очень больна и забывала текст. «Ленком» устроил ее в клинику. Надеялись, что врачи восстановят ей память, но вскоре стало ясно, что это невозможно. Пельтцер привозили на спектакль, а потом увозили обратно. Помню, она вышла на сцену, стояла и молчала. Ее текст говорил Абдулов: «Ну что, мама, в поезде вас, наверное, укачало? Вы, наверное, устали?». Татьяна Ивановна своим характерным, узнаваемым голосом ответила: «Да, очень!». В зале поднялась буря аплодисментов! Они пошли дальше: Абдулов снова произнес за нее ее текст, и она снова ответила: «Да!». И снова - буря аплодисментов.

Меня тогда поразило благородство театра, который всеми силами, до последнего старался сделать так, чтобы угасающая актриса чувствовала себя нужной и востребованной. В последнее время в «Ленком» ее привозили просто так - она уже не играла, только сидела в гримерной, дышала театральным воздухом, а актеры, которые обожали свою «бабушку», приходили, чтобы ее обнять.

- В клинику к ней вы ездили?

- Как-то собралась, даже приготовила ей несколько блоков сигарет «Мальборо», - моя подруга курила только их! - но мне сказали, что к ней уже никого не пускают. Я попросила, чтобы ей передали хотя бы сигареты, - она и в клинике много курила, несмотря на запреты врачей. Жизнь Татьяны Ивановны была счастливой, а ее финал, к сожалению, грустным. Но он редко у кого бывает веселым...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter