Лидер партии «Батьківщина» Юлия ТИМОШЕНКО: «Януковичу за меня судьба отомстила — большей кары, чем потеря ребенка, он заслужить не мог»

«У каждого украинского президента есть три мечты: украсть у страны миллиард, построить свое «Межигорье» и посадить Тимошенко»

— Юлия Владимировна, я вспоминаю 4 августа 2011 года, тогда я уже до­­говорился с вами об интервью, а на сле­дующий день вас посадили. Сегодня, мне кажется, некое дежавю происходит, потому что вас опять вроде бы за газовые соглашения с Россией в тюрьму упечь собираются. Это рейтинги — ваши и вашей партии — вверх пошли?

— Искренне надеюсь, что тем же, чем и много лет назад (смеется), сейчас не закончится, но, действительно, парни в очередной раз испугались. Недавно просто местные выборы состоялись... Я социологическим исследованиям уже давно не верю — ими манипулируют, но даже они ощутимую поддержку людей и наше абсолютное лидерство показывают. Местные выборы — это очень важно, они были масштабными и в декабре, например, в них более полумиллиона человек участие приняли, так вот там среди всех политических партий мы 31 процент получили, и это очень большой отрыв от остальных.

Вы интересную тему подняли, потому что сейчас, именно в это время, уже новый президент Украины Петр Порошенко дал команду своим силовикам и судам снова за решетку меня отправить. Недавно я в Харькове была и мне сказали, что накануне туда президент приезжал, тайно Качановскую колонию посетил и спросил, все ли у них готово? (Улыбается).

---

---

— Это не шутка?

— Нет, и я думаю, что ему еще нужно вы­писать из Крыма, или не знаю откуда, как там его фамилия...

— ...судью?

— Да, Родиона Киреева, и неплохо было бы мастер-класс у Януковича взять, но знаете, что мне смешно? Что эти грабли — непревзойденные. Когда я последний раз с людьми в соцсетях общалась, один человек очень забавно написал, что у каждого украинского президента три мечты есть: украсть у страны миллиард, построить свое «Межигорье» и посадить Тимошенко. Я бы хотела, чтобы Петр Алексеевич просто на опыт Януковича посмотрел — это абсолютно неблагодарное дело.

— Что же на самом деле с газовыми контрактами с Россией произошло?

— Хороший вопрос. Знаете, что меня больно ранит? То, что иногда даже наши сторонники, которые что-то объяснить хотят, говорят: «Тогда очень холодно было, Европе газ отключили, она, как и Украина, замерзала, и у Тимошенко иного выхода не было, кроме как такой пакостный контракт подписать». Вот насколько нужно было людям мозги промыть, чтобы даже мои симпатики так думали. Я могу сказать вам сейчас абсолютно точно, что даже если бы полмира замерзало, я бы никогда в жизни плохой для Украины контракт не подписала.

— То есть для Украины он выгодный?

— Нормальный типовой контракт для всех на тот момент стран Европейского союза и Европейского континента, которые российский газ потребляли, но что интересно: у Януковича, чтобы за решетку меня упрятать, не было ничего. Ни-че-го!

— А желание?

— Кроме желания, причем искреннего, и он абсолютно дурацкую историю выдумал, о которой и Европейский, и Верховный суд Украины в полном составе сказали, что это чистая ерунда, и после этого легендарный Петр Алексеевич, которого уже цитируют, в гос­измене меня обвиняет и дает поручение силовым структурам меня посадить.

Чтобы четко понять, хороший это был контракт или плохой, возьмите платежку 2009 года и на нее посмотрите (это был «плохой» контракт 2009 года). Цена на газ тогда 62 доллара за тысячу кубометров составляла, а сегодня у Петра Алексеевича классный контракт на природный газ, шикарный, и цена за тысячу кубометров — 285 долларов, так кого нужно посадить, интересно? Кроме того, я хочу вам сказать, что вся эта иллюзия правды и патриотизма таковой и является, и она зашкаливает. Они в принцип «Бери или плати» вцепились — ну не во что больше! Во-первых, как премьер-министр, я к этому вообще никакого отношения не имела, об этом совершенно другие люди договаривались и это подписывали, но это то, что все страны Европы имели, которые российский газ потребляли, и ни одна, включая Украину, ни копейки за принцип «Бери или плати» не заплатила. Это был символический политический монополизм, понимаете? — так насколько зашоренные глаза нужно иметь, чтобы в очередной раз ставить задачу за те же газовые контракты меня посадить?! Первый раз — это трагедия, а второй — уже просто фарс: вот так это называется.

«Знаете, когда для меня надежды закончились? Когда на инаугурацию моего президента Виктора Ющенко его семью из Америки в самолете Фирташа доставили»

— Вы дважды были премьер-минист­ром Украины, кандидатом в президенты, а в детстве политиком стать меч­тали?

— (Задумалась). Ну, во-первых, вы наше детство помните? Абсолютно фейковые выборы в какие-то советы, которых мы и в глаза не видели...

— ...всегда один кандидат...

— Да, музыка и мороженое на избирательных участках...

— ...колбаса...

— ...какие-то пожилые люди в ЦК КПСС — какая тут политика, понимаете? Вообще, дети раньше летчиками быть хотели, врачами, еще кем-то, но точно не ассенизаторами, тем более политическими — это было бы извращением. Я мечтала, чтобы мама со мной больше времени проводила, потому что она сутками напролет работала и дома практически не бывала — нашу семью обеспечивала, чтобы скорее экзамены закончились, но точно не о политике.

Важно то, что все общество сейчас волнует: в чем наша национальная мечта состоит и есть ли она вообще? Я бы сказала, что мечтателей было достаточно, но я бы больше о национальной цели говорила, потому что это ее материализация, воплощение в жизнь.

В чем я национальную цель с первого дня пребывания в политике вижу? В том, что весь развитый демократический мир, который в парадигме либерально-демократического капитализма живет, прекрасный, но настолько несовершенный, что в день 16 тысяч детей от голода умирает, каждый восьмой или десятый человек наркозависим, а распределение всех глобальных благ следующее: 90 процентов одному проценту людей в мире принадлежит, а остальным 99 процентам — всего 10 процентов, и далеко не каждый себя реализовать может, ту миссию выполнить, которая Господом, Вселенной заложена.

Мне кажется, что Украина в ХХІ веке имеет шанс и уникальное право свою жизнь с чистого листа строить. Вы понимаете, какое это счастье: все ошибки и все положительные мировые достижения в построении общества учесть и создать страну с новейшими, абсолютно прогрессивными общественными отношениями? С демонополизацией политикума, с настоящей интеграцией гражданского общества в управление страной — это массовое сотрудничество сейчас глобальным трендом является. Я считаю, что национальная идея и цель Украины состоит в том, чтобы в ХХІ веке подарить и себе, и миру такие общественные отношения, которые могут стать основой реформации, преобразования всего мира в более гармоничную систему нашего сосуществования. 

— Что касается идеи и цели... Я «оран­жевую революцию» вспоминаю — у Вик­тора Андреевича Ющенко и у вас приблизительно одинаковый рейтинг был, вы за него по всей стране агитировали и, думаю, делали это искренне, честно. Тогда все нормальные люди были в этом процессе задействованы и хотели, чтобы Ющенко стал президентом. После победы революции вы стали премьер-министром, в 2005 году, помнится, в День Независимости Виктор Андреевич сказал, что ваше правительство — лучшее за все время существования суверенной Украины, но в сентябре вас сняли. Что это было?

— Ох (вздыхает)... Давайте сначала начнем. Меня обвиняют, что я за власть или что-то еще борюсь (вы правильно заметили, что мы одинаковой поддержкой общества пользовались), но я от всяких амбиций в пользу единственного кандидата от демократических сил отказалась. Если помните, я сказала, что в штабе Ющенко готова белье стирать и пол мыть, чтобы сильную европейскую страну и крепкую, богатую нацию построить, я полностью этому себя посвятила. Сейчас я уже знаю, что произошло потом, но если вы меня спросите, поступила бы я так же еще раз...

— ...думаю, что поступили бы...

— Да, и знаете почему? Потому что мы не ведаем, что завтра, послезавтра и еще через несколько дней будет. Господь говорит нам, что сегодня надо делать так, как должно, и будет как нужно, и я бы и теперь делала то же самое, потому что верила в Виктора Андреевича так же, как и миллионы людей.

— И я верил...

— Я просто невозможное делала, чтобы получить президента с большой буквы, государственного деятеля...

— ...европейца...

— ...да, отца нации. Все мы именно об этом мечтаем, но иногда нашим мечтам не суждено сбыться. Вы знаете, когда для меня надежды закончились? Когда на инаугурацию моего президента Виктора Ющенко его семью из Америки в самолете самого богатого олигарха доставили.

— Кого именно?

— Фирташа — об этом все газеты тогда написали, в интернете можно было прочесть, и это — как нож в сердце всадили и три раза там провернули. Тогда с каждой неделей мы нашего желанного президента теряли, а потом, если вы помните, Меморандум о взаимопонимании между Ющенко, Януковичем и Ехануровым родился...

— ...а еще Универсалы национального единства были...

— Да, Универсал национального единства, который Ющенко вместе с коммунистами и социалистами разрабатывался, и после «оранжевой революции» из абсолютного небытия была вся эта стройная, налаженная клановая система возвращена, которой новую жизнь и второе дыхание дали. Они, эти ребята, расправили крылья и поняли, что народ, который на Майдане стоял, абсолютно на их судьбу не влияет: на нее только один человек воздействует — это новый президент Украины, который, щелкнув пальцем, может сделать их жизни счастливыми и прекрасными, и сейчас, когда мы увидели эту книгу черной бухгалтерии...

— ...Партии регионов...

— Да, которая в «Межигорье» была найдена...

— Ну, она же и не одна — их несколько...

— Ну, я об одной говорю, оригинальной, в которой настоящие подписи стояли, и когда мы узнали, сколько денег заплатили деятелям «Нашей Украины» за фальсификацию выборов в 2010 году, все стало ясно. Когда Виктор Андреевич, мой президент, о котором мы все мечтали, своими руками на пост премьер-министра в посторанжевой стране кандидатуру Януковича вносил... Я очень редко плачу, честно вам скажу...

— Плакали?

— Да, потому что произошло крушение моих собственных веры, надежды и политической любви (вздыхает). Очень больно было, но потом я вспомнила, что добро, в принципе, должно быть с кулаками и, не­много ощетинившись, подумала, что опускать руки и смотреть на все это как на поражение, нельзя. Поэтому изнуряющая борьба началась, но с того момента, как самолет одного из главнейших олигархов доставил семью Ющенко на инаугурацию, я поняла, что все наши жертвы, к сожалению, ушли в песок.

«Даже если и правда, что Ющенко просил Януковича меня посадить, верить в это я не хочу»

— Насколько я знаю, когда вы, уже во время второго своего пребывания на посту премьер-министра, звонили президенту Ющенко, он мог не взять трубку, то есть отношения были окончательно разрушены, — это так?

— К сожалению, да — мой телефон как премьер-министра был отключен.

— Да?

— Да, не работал. Не то что трубку не брали, просто эта связь никому не нужна была, потому что в СНБО второе параллельное правительство было создано, которое, вы знаете, Петр Алексеевич Порошенко тогда возглавлял, и все решения уже в совершенно ином кругу и другими людьми принимались. Кстати, все министры, кроме двоих, не моими людьми были, а Виктора Андреевича, но на все значимые постановления, способные реально изменить картину в стране, это правительство просто вето накладывало. Это была глубокая оппозиция к премьер-министру!

— Не знаю, насколько это правда, но генерал Москаль сказал мне, что якобы Ющенко просил Януковича вас посадить...

— Даже если это и правда, верить в это я не хочу. Морально любую красную линию можно переступить, но нет, не хочу... Я понимаю, почему Янукович это сделал, — потому что он твердо знал, что Виктор Андреевич на его сторону встал, потому что за три дня до второго тура выборов 2010 года закон о выборах президента был изменен, были все схемы фальсификаций возвращены, которые до «оранжевой революции» существовали. Закон этот коренным образом изменили, причем голосами фракции президента Ющенко, и на второй тур идти было абсолютно бессмысленно, потому что «карусели» вернулись, голосование по отрывным талонам и на дому... Я считаю, что процентов 30 голосов за Януковича были просто дописаны и вброшены, но обратного хода история не имеет, те ошибки исправить сейчас мы не можем, однако выводы должны всякий раз делать. Вы обратили внимание: каждая революция — и «оранжевая», и достоинства — проигрывала. Почему?

— Почему, кстати?

— Три фактора: во-первых, деньги, и они творят чудеса...

— ...во-вторых, большие деньги...

— ...во-вторых, большие деньги, которые творят еще большие чудеса...

— ...а в-третьих, слишком большие деньги...

— А третий фактор — это промывка сознания избирателей. Буквально несколько дней назад я публицистический фильм под названием «Куклы и кукловоды. Манипуляция сознанием» посмотрела, где несколько непревзойденных, профессиональных манипуляторов, которые через СМИ могут вложить в голову человека все, что угодно, экспериментально, будто фокусы, продемонстрировали, как можно управлять человеческим сознанием в магазинах при покупке товаров, в выборе президентов и депутатов. Это черные технологии, и если все телеканалы в руках кланов находятся и вокруг своего следующего кандидата объединяются, утопить в грязи оппонента, который мешает, им не сложно, они могут даже обезьяну поднять и показать, что это — новое лицо и лидер нации. Даже если он будет абсолютно без мозгов, совести, образования, 100 раз судимый и полностью аморальное существо. Фильм «День выборов» помните?

— Да, конечно, — класс!

— «Выборы, выборы...

— ...кандидаты...» — и далее по тексту...

— (Смеется). Да, но это наглядная демонстрация того, что с сознанием людей делают, и поэтому я хочу сейчас обрати­ть­ся ко всем, кто меня слышит. Мы, украинская нация, больше не имеем права проигрывать, мы не можем еще раз подарить им нашу абсолютную невнимательность к манипуляциям нашим сознанием, не имеем права снова «противвсехов» слушать или того, что в политике все одинаковые. Если это так, то почему одних в кресло ми­нистра экономики сажают, как Петра Алек­сеевича Порошенко в последнем правительстве Януковича перед Революцией достоинства, а других — в тюрьму? Если все политики одинаковые, то нужно, мо­жет, всем министерские должности раздавать?

Есть еще одна технология (и я говорю это с большой любовью и верой в украинскую молодежь, потому что с ней ничего общего она не имеет), которая «Новые лица» называется. Это когда кланы достают из мешка кота и обществу показывают...

— ...вместо обезьяны...

— Да, это, мол, прекрасное новое лицо, такое шерстистое, с ушами, усами... Шикарно — выбирайте, и люди, не зная, что это за существо перед ними, как, например, Вовк, абсолютно молодой политик, который когда-то менеджером фабрики президента «Рошен» в Москве был, а сейчас новым лицом стал и Национальную комиссию регулирования электроэнергетики возглавляет, на это ведутся. Вот такой клас­сный парень! (Большой палец показывает). Но тарифы теперь в 10 раз выше, потому что это бизнес Петра Алексеевича. Хочу предостеречь, чтобы люди на крючки их манипуляций не попадались, чтобы еще и еще раз, просматривая их телевизионные каналы, их марионеток не выбирали...

— Не надейтесь: будут попадаться по­стоянно и будут выбирать...

— Нет-нет-нет, я коренным образом против такого вашего пессимизма, и знаете, почему? Потому что, если такие интеллектуалы, как вы, скажут: «Стоп, давайте все наизнанку вывернем и посмотрим»...

— ...ничего не поможет...

— Нет-нет-нет, никакого пессимизма и фатализма быть не может.

«Местью я не живу —живу будущим»

— Относительно Виктора Андреевича Ющенко... Вы знаете, как в человека я в него был влюблен...

— ...я тоже...

— ...и хотя мне много чего о нем говорили и говорят, я и сейчас его почему-то люблю. Что-то в нем есть, что-то притягивает, а вы, после того, что о нем рассказали, простили уже Виктора Андреевича или нет?

— Ох... (Задумалась). Знаете, когда-то Махатма Ганди сказал, что признаком силы есть способность прощать, и только слабые держат в себе злобу, ненависть и агрессию. Это, кстати, великая мудрость, потому что люди ошибаются, а Бог прощает, и чем больше мы прощаем, тем ближе к Богу, но! Виктора Андреевича должны простить украинская нация и история, потому что то, что Янукович наделал после того, как Ющенко собственными руками привел его, реанимировал и во главе государства поставил... Криминального авторитета, мафиози... Теперь мы имеем войну и разруху, третье место по уровню обнищания своего народа согласно мировым рейтингам и первое — по коррупции среди всех европейских стран. Вот результаты двойных стандартов и абсолютно безответственного отношения к своей миссии в этом мире.

— С Виктором Андреевичем вы нын­че встречаетесь?

— Нет, и это абсолютно логично.

— И не хотите?

— Честно говоря, нет, но это не значит, что кого-то я не прощаю. Это необходимо как воздух, потому что, когда ты своих оппонентов прощаешь, очень много времени для настоящей и позитивной работы у тебя появляется.

— О Викторе Федоровиче Януковиче сегодня вы вспоминаете?

— (Задумалась). Да, потому что Петр Порошенко мне очень его напоминает (смеется) — каждый день, причем во всех чертах и деталях. Знаете, мы так за интеллектуальную, европейскую, демократическую власть боролись, которая на английском языке разговаривает, а теперь я вижу, что те же самые черные схемы работают, но интеллектуально, изысканно, более глубоко и на английском языке обслуживаются, так лучше пусть по-украински говорят, но другими людьми будут. Что касается Януковича... Посмотрите, ни украинское правосудие, ни родители и семьи погибших на Майдане детей его не настигли. Ког­да он своими решениями убил детей на Майдане, своими действиями в качестве президента уже значительно больше 10 тысяч людей на востоке, в своем Донбассе убил...

— ...территорию страны уменьшил...

— ...он действительно Украиной наказан не был, но был Богом наказан, и большей кары, чем гибель его младшего сына, которая просто трагедией является, я не знаю...

— Не дай Бог никому!..

— Да, и могу вам сказать, что когда человек такие трагические, эпохально-кровавые вещи совершает, он должен знать, что Вселенная и время отберут у него самое дорогое, и когда люди так поступают, они думать обязаны не о том, покарает ли их правосудие и ответят ли они перед историей, а о том, что своим самым дорогим будут отвечать перед Богом. Сейчас это в ускоренном режиме происходит... Я бы этого не хотела — больно, но мы все должны выводы делать, потому что и при нашем участии это случилось — и моем в том числе.

Возможно, следовало более трезво на эти ситуации смотреть, возможно, стоило самостоятельно идти и ни одному политику не доверять, потому что, когда ты ответственность перед страной за кого-то другого берешь, именно ты ее и несешь. И я за Ющенко отвечаю — точно так же, как и те, кто голоса за него отдали, и вы тоже, а потому следует нашу жизнь переосмысливать. Нельзя нам каждый раз легкомысленно к своему судьбоносному выбору относиться, потому что мы не политиков выбираем, не партии, не бюллетени бросаем — мы выбираем, жить нам и нашим детям или нет. Вот в чем дело, и потому меня очень тревожит, когда людям навязывают историю о том, что все одинаковые и на выборы ходить не нужно. Вы не пойдете, но бюллетени за вас бросят, поэтому будьте внимательны и осмотрительны. У нас уже не так много шансов осталось, времени на эксперименты над собой и детьми у нас нет, поэтому давайте на это по-другому посмотрим. Пожалуйста, я к каждому сейчас обращаюсь!

— Виктор Федорович Янукович — мужчина, да еще и при власти, а вы — женщина, и именно он, насколько я знаю, при том, что многие из его окружения были против, хотел вас в тюрьму посадить и своего добился. Вы отомстить за это ему хотите?

— Как я уже сказала, ему судьба отомстила, и большей кары, чем потеря ребенка, он заслужить у Бога не мог.

Местью я не живу, и не потому, что себя заставляю, — живу будущим, и то, что со мной делали, могу простить, но у меня очень хорошая память, и нам всем нужно не забывать, что с нашей страной и нашими детьми сделали и что нам еще долго-долго придется это в порядок приводить, и Януковичу все-таки придется перед украинским народом ответить.

«На тему, почему мы с Турчиновым в разных лагерях оказались, я принципиально
не говорю. Никогда»

— Петр Алексеевич Порошенко как президент часто с вами как с лидером фракции встречается?

— Мы давно не виделись. Очень давно.

— Совсем?

— Да, никакой коммуникации и общения у нас нет — собственно, потому, что уже давно наступила полная и очевидная ясность того, что президент в нашей стране делает. Знаете, я прямо из Хмельницкой области к вам приехала — сегодня утром в городе Славута был сильный дождь, но тысячи людей на площадь пришли: они под зонтами стояли, и у меня была возможность с ними пообщаться. Мне жаль, что президент не может так с людьми беседовать и слышать то, что они говорят. Никак не могу забыть, как, когда Порошенко в Одессу приехал, площадь, на которой он выступать собрался, забором обнесли и он через решетки протягивал людям руку и что-то там пожимал. Как аквалангистов к акулам в металлических сетках опускают, так и президент к народу через решетки и заборы спускается — вот это страшно!

Когда без охраны и ограждений глава государства к людям, которые его избрали, выйти не может — это и есть приговор, и знаете, что я думаю? Я, безусловно, желаю, чтобы Порошенко воплотил в жизнь то, что обещал, но мне кажется, он все-таки главой корпорации «Рошен» остался, президентом Украины не стал. Для него деньги заработать все еще намного ценнее, чем чистыми, открытыми глазами в глаза своих граждан смотреть.

— Юлия Владимировна, я вам сейчас очень сложные задам вопросы и надеюсь, что на них вы ответите. Мне всегда казалось, что более приближенного к вам человека, чем Александр Турчинов, не было — почему сейчас в разных лагерях вы оказались?

— (Задумчиво вздыхает). Вы знаете, я принципиально не говорю на эту тему. Никогда. Я думаю, главное, что Господь всем нам в жизни дает, — это выбор. Человек каждую минуту выбирает и свою судьбу тем самым выстраивает. Как в алгоритмах программистов: да-нет, да-нет. Никто, кроме высших сил, на выбор влиять или осуждать кого-либо не вправе. Если Александр Валентинович так поступил — это его право. Говорят, что прощать лю­дей необходимо, но намного сложнее прос­тить друга, чем врага (улыбается). Я стараюсь так поступать по отношению ко всем и, кроме хорошего, ничего ему не же­лаю.

— Помню когда Майдан только победил, вы еще сидели, и Арсений Яценюк вам в телефонную трубку кричал: «Юля, Юля, вся країна тебе чекає!». Это очень забавно, по-моему, было. И фаль­ши­во...

— Кстати, сейчас он снова кричит, только уже то, что газовые контракты — это государственная измена, а все его окружение — и это после Стокгольмского суда! — так же громко о госизмене Тимошенко заявляет.

— Ну это же ваши люди — Турчинов и Яценюк: они вас предали?

— Послушайте, я не хочу говорить о предательстве — хочу об их выборе говорить, но двойными стандартами человек жить не может. Не могут они тогда, когда я за решеткой была, кричать: «Юля, Юля!», заявлять, что это — политические преследования и что контракт с Россией действительно хороший (каким он и является), а сегодня, из-за политической конъюнктуры, вместе с Порошенко снова стремиться меня в тюрьму посадить. В эту вот среду Порошенко поручил заседание Комитета Верховной Рады по вопросам нацбезопасности и обороны провести — представьте себе, других дел у этого комитета во время войны нет. Так вот, заседание будет посвящено тому, чтобы всем комитетом (где, кстати, у «Народного фронта» и Блока Петра Порошенко абсолютное большинство) принять решение, что я против Украины государственную измену совершила, подписав типовой европейский контракт по поставкам газа в нашу страну, причем оно будет идти в прямом эфире «112 канала» и, если не ошибаюсь, News­One. Просто прямая трансляция о государственной измене Тимошенко, и знаете, кто этот комитет будет вести? По иронии судьбы, Сергей Пашинский, который на всех эфирах, когда я сидела, меня защищал и говорил, что это нормальный европейский контракт, что правдой является.

— Может, и сейчас защитит?

— А знаете, кто еще там присутствовать будет? И кто обвинителем будет, новым таким Родионом Киреевым? Артур Герасимов — глава фракции БПП. А знаете, кто мой судья? Это личность, службу личной безопасности у которой возглавлял (а я уверена, что и возглавляет) человек по кличке Бес, а это то же самое, что и Моторола...

— Безлер?

— Да, боевик, который под видеозапись жестоко убивал наших пленных на Донбассе и показывал, чтобы люди это зверство видели. Вся команда Безлера работала и работает на Артура Герасимова — вот кто мои судьи, вот кто в измене меня обвиняет! Я прошу, посмотрите этот эфир, и вы увидите всю мимикрию, продажность и низость этой неукраинской политики, потому что я верю, что украинская политика другая — более моральная и духовная. Я не удивлюсь, если в этом комитете они почти единогласно меня государственным изменником определят — вот как эта чернуха работает, и это в прямой трансляции на нескольких каналах будет идти.

«Если бы я о Ляшко думала, надо было бы не на интервью к вам, а к психиатру идти»

— Вы знаете, в Украине, как нигде, политическая измена востребована и предателей пруд пруди. Многим вы путевку в большую политику дали, многие рядом с вами были, и мы все это видели. Чем вы можете объяснить публичную агрессию против вас того же Ляшко, других ваших воспитанников?

— О-о-о!.. Я очень хорошо помню яркие слова Солженицына, который сказал, что граница между добром и злом не между государствами, народами, политическими силами и даже не между людьми проходит, а по сердцу и душе каждого. Он говорил о том, что в сердце даже светлого ангела всегда можно темный уголок найти, который лучше не трогать, а внутри даже не очень хорошего человека, где душа почти черна, можно отыскать крохотный лучик света, за который нужно ухватиться и дать человеку шанс. Это действительно великий писатель, философ, мудрец говорил, и я живу по такому принципу и в него верю.

Когда команду мы собирали (а наши идеи абсолютно четкие, разумные и, на мой взгляд, совершенно светлые), предоставили людям шанс быть вместе с нами, дали им возможность измениться, работать честно, морально, но прежде всего это люди, и медные трубы, власть, деньги, амбиции иногда свое черное дело творят.

— Когда Ляшко против вас выступает, вам больно или уже ко всему привыкли? Плачете или нет?

— Да нет, что вы?

...Я, честно говоря, ничего о Ляшко не думаю — если бы думала, надо было бы не на интервью к вам, а к психиатру идти (сме­ется). Я о таких вещах точно не задумываюсь — думаю о том, как сегодня в Украине людей с большой буквы найти, которых нужно объединить независимо от того, на востоке они, на западе, в центре или на юге. Как их сплотить? Как эту абсолютно новую, светлую идею им дать, эту вот нашу национальную цель, и как нам собраться, чтобы агрессией, ненавистью, противоборством и оскорблениями мы нашу национальную жизнь не разрушали? Нас эта воронка на дно тянет, ненавистью мы ненависть порождаем, а любовь только любовью порождается, и поэтому я не о таких мелочных и пустых вещах думаю, а о том, как нам из такого сложного положения выйти.

Хочу, чтобы меня все сильные люди Украины услышали, которые понимают, что сегодня с нашим государством и нашей нацией делают. Я просто призываю вас: давайте объединяться, давайте шанс нашим детям дадим и самим себе, чтобы увидеть Украину другой.

— Традиционный вопрос: кто за все годы независимости был, на ваш взгляд, лучшим украинским президентом и премьером?

— Для меня, если честно, этот вопрос несколько некорректный. Надеюсь, что у Украины все еще впереди: в ближайшее время мы и сильного президента, и сильного премьера увидим, и полную, настоящую перезагрузку страны, но скажу вам, что Леонид Макарович Кравчук — единственный президент, который в тюрьму меня не сажал. Он историческая фигура, один из отцов украинской независимос­ти, которая была мечтой многих поколений. В советские времена Кравчук набрался мужества открыть эту клетку и дать Ук­раине свободу, и он был первым и пока что последним президентом, который сказал: «Давайте на досрочные выборы сам пойду и посмотрю, доверяют ли мне люди». После него ничего подобного, к сожалению, не было, государственные деятели пока что выродились — нужно их подождать.

— Как войну на Донбассе остановить?

— Ох! Рецепт номер один: не зарабатывать на войне миллиарды и не использовать ее для сохранения своей прогнившей власти. Знаете, как больно, когда на экранах политики плачут, слезы льют, молятся, крестятся, а за кулисами миллиарды на смертях наших детей зарабатывают, — это низко. Я могу твердо сказать: пока эта прогнившая верхушка не будет изгнана из власти и не уйдет в небытие, война не закончится.

Они ею питаются! Три года у нас АТО была, и вдруг заговорили, что все-таки это война, что нужно военное положение на оккупированных и прилегающих территориях вводить, а почему раньше этого не делали, почему это происходит сейчас?

Это жесткая, циничная и тонкая конъюнктура, это происходит потому, что они знают, что у президента уровень абсолютного доверия — три процента, у парламента — один процент, у правительства — два процента, и они понимают, что до осени кресла под ними зашатаются так, что, скорее всего, и головы упадут. Сейчас они хотят использовать военное положение для того, чтобы выборы в Украине в принципе не проводить, но у нас уже были президенты, которые технологии искали, пасьянсы рас­кладывали, чтобы пожизненно на этом посту остаться... Думаю, что ни время, ни народ, ни мир, ни Вселенная так Украину порочить и хулить им не дадут.

«За мной 24 часа в сутки три камеры следили — в душевой, туалете, когда я спала, ела, переодевалась... Никуда спрятаться от них я не могла»

— Что об украинских олигархах вы думаете и кто из них самый, на ваш взгляд, креативный?

— Они все креативные, что вы!

— А самый-самый кто?

— Слушайте, конкурс там можно не устраивать. Знаете, в чем креативность их заключается? А вот представьте себе, как некреативные люди могут, во-первых, все ресурсы государства к рукам прибрать и, во-вторых, почти 20 лет их удерживать (первые пять лет там хаотичная история была)? Как могут некреативные люди практически всей властью в стране обладать, всеми средствами массовой информации и каждый раз своего Петрушку на высшие должности выставлять, щекотать его за ухом и, собственно, как своим домашним животным, им управлять?

Самого яркого нет — они все яркие, но хотелось бы, чтобы эта яркость Украину, наконец-то, покинула, и для меня большая честь, что каждый из них по очереди своим врагом меня называл. Один сказал, что из страны уедет, если я президентом стану, другой — что жизнь положит, лишь бы государство я не возглавила. Вот это комплименты! Какие-то женщины любят, когда им говорят, что они неплохо выглядят, а я такие комплименты от олигархов пред­по­чи­таю! (Смеется).

— Что во время пребывания в тюрьме особенно вам запомнилось?

— Лучше, если честно, не вспоминать ничего, но больше всего мне запомнились люди. Это называлось «Пост номер один» — каждый день, не исключая выходных и праздников, они под окна моей тюрьмы приходили и с утра до вечера украинские песни пели, чтобы я одинокой себя не чувствовала. У меня все окна бронированные были и непрозрачной краской закрашенные, видеть этого я не могла, но слышала — они так пели, у них такие голоса прекрасные!

Эти люди были молитвой и за Украину, и за тех, кто на Майдане стоял, и за мою жизнь, и еще уникальную человечность врачей я запомнила. Чтобы в Качановской колонии в камеру ко мне зайти, в этой больнице тюремной их практически раздевали. Они через рамки, как в аэропорту, проходили, их рентгеном просвечивали, но они все равно находили способ что-то приятное мне принести — или маленький цветочек, или какую-то записочку.

Главврач больницы «Укрзалізниці» и мои врачи, и медицинские сестрички, и реабилитологи, которые со мной были, — это святые люди, честно, и большая благодарность им и всем, кто молились, к Печерскому суду и Качановской колонии приходили. Я вас благодарю! Я знаю, что мое имя грязью поливали, что против меня целые акции на Майдане устраивали, мою фотографию сдирали, чтобы ее там не было. Мое имя и дальше будут в грязи топить, но сейчас я хочу сказать спасибо каждому, кто верил в меня и молился, — молитвы и ваша борьба двери моей тюрьмы открыли.

— Ваши телефоны прослушивают, за вами следят, всегда подглядывают — как с этим жить?

— Очень просто. Все тайное рано или поздно становится явным, поэтому не делайте ничего плохого, такого, что потом хотелось бы спрятать. Рlease, пускай смотрят, но знаете, я фундаментальную закалку получила: два с половиной года в 12 квадратных метрах бронированного ящика. За мной 24 часа в сутки три камеры следили — в душевой, туалете, когда я спала, ела, передвигалась, письма своим близким писала, а за мониторами такие липкие, похабные, простите, мужики сидели и сально шутили. Никуда спрятаться от них я не могла, и хочу сказать, что после такой психологической школы, такого тренинга все эти их реверансы и приседания воспринимаю как просто ничто.

— Леонид Макарович Кравчук сказал мне, что вы абсолютно бесстрашная женщина. Легко ли быть бесстрашной в страшном, на мой взгляд, мире?

— Спасибо Леониду Макаровичу — я искренне уважаю его и люблю, но ничего не боятся только идиоты. Все нормальные люди боятся, и я в том числе, другое дело, что некоторые могут этот страх преодолевать и держать в себе.

— Лучших женских лет, потраченных на политику, вам не жаль — честно?

— Для меня это не политика и не потраченные впустую годы — это содержание и суть моей жизни, потому что я верю в миссию Украины, в ее национальную цель и в то, что ее мы достигнем. Это смысл моего существования: мне хочется показать всему миру и каждому украинцу, что мы сможем.

— Вам не хочется бросить политику и написать мемуары?

— Нет, и я объясню почему. Если бы я увидела в украинской политике человека, лидера, которому могла бы из рук в руки эту вот борьбу за настоящую Украину передать, я бы, поверьте, передала. Пока же, учитывая, что я знаю всех лично и вижу все их объединения наподобие Камасутры, все, что там происходит, и как этот серпентарий переплетается, могу вам сказать: на этот раз у нас есть лишь один шанс эту штангу поднять и эту систему раз­рушить.

— Вы от своей знаменитой косы избавились — не жалеете?

— Во-первых, я не избавилась (улыбается), она есть. Я ее через день заплетаю, все нормально — не грустите и по моей косе не ностальгируйте. Кстати, это очень удобно, она для меня практична: можно в машинах спать, ездить по регионам и к вечеру выглядеть абсолютно безупречно, но у женщин такая уникальная черта есть: им нравится иногда прически менять (смеется). Поэтому за это меня не осуждайте!

— Последний вопрос: в чем секрет вашей, я считаю, уникальной харизмы и магического влияния на людей?

— О-о-о! Об этом Янукович и прочие говорили — это, дескать, и гадалки, и гипноз, и обряды какие-то... Ну, это шутка, конечно (смеется) — эти люди в абсурде живут. Никакой харизмы на самом деле нет — есть безоговорочная вера, и таким путем идти — это и есть моя жизнь. Это не харизма, а просто самоотверженная ежедневная работа, и я уверена, что она завершится для всех нас очень успешно.

Записала Виктория ДОБРОВОЛЬСКАЯ

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter