Неудержимая бдительность

Виталий КОРОТИЧ

Странно, насколько мы мазохистски зависимы от своего прошлого, не устаем истязать себя пыточными орудиями прежних времен, одновременно всячески от них отрекаясь. Истории мы не знаем, потому что не учим ее как следует. Наблюдаем, как нежелание нынешней власти вести нормальный диалог с обществом выливается в драки в Верховной Раде, митинги-противостояния у правительственных учреждений и в неусыпный поиск врагов, которые-де все это организуют.

Не хочу перегружать текст цитатами, но, пройдясь по свежим украинским газетам, легко обнаружить адреса «врагов внутренних и внешних», действующих Украине во зло. Пугает не только Украина сама себя — стращают и Украиной. Так называемая «оранжевая опасность» объявлена заразной болезнью, которой сами себя запугали некоторые украинские соседи.

Россия с перепугу вообще установила небывалые штрафы за участие в запретных оппозиционных митингах и даже за недонесение про организацию таковых. Большинство обвинений в государственный адрес отныне подпадают под определение клевета и тоже караются немилосердно. Те, кто вошел в организации, хоть чуть-чуть финансируемые из-за границы, зовутся отныне иностранными агентами.

Не хочется уподобляться любителям старины, утверждающим, что раньше и люди, и нравы были лучше нынешних. Но есть категория, сравнения по которой очень уж показательны. ХХ век, переполненный техническими открытиями, способами передачи новостей и разговорами о всеобщей грамотности, оказался и веком борьбы с врагами внешними и внутренними. В процессе поиска таких врагов и выведения их на чистую воду доносы были возведены государством в категорию гражданской доблести.

К середине ХХ века набирающие силу коммунизм с фашизмом изрядно подпортили само понятие патриотического долга. Уже почти не верится, что всякие павлики морозовы были немыслимы всего лет за 100 до их возвеличивания. Уже в одной из первых советских энциклопедий, издании 1929 года, я вычитал, что если гражданин заподозрил своего ближнего в нехороших замыслах, то «донесение о готовящемся преступлении вменяется в обязанность гражданам под страхом уголовной кары». Ложные доносы списывали по разделу повального патриотизма и неудержимой бдительности.

Доносы направляются чиновникам, страх перед которыми — еще один пример мазохизма, вросшего нам в кишки. Сейчас чиновников в несколько раз больше, чем было их в советские годы (с досоветскими и не сравниваю — в пресловутом Третьем отделении, столько раз проклинавшемся советскими комментаторами истории, полтора века назад, в 1861 году, служило 32 человека). Мы уже почти не замечаем сокрытую в сегодняшних туманах целую цепь чиновных соавторов наших бед, множащихся, как тараканы, но умело уходящих в безликость, в ряды, где в конце скалится тот самый безымянный мордоворот, которого все боятся, который научился принимать решения, не отвечая ни за одно из них.

Недавно я заглянул в исторические фолианты и выяснил, что, согласно достоверной статистике, с 1827 по 1846 год в Сибирь было сослано аж 443 человека по мотивам политическим, причем большинство из них составляли поляки, бунтовщики 1830-х годов. Важно учесть при этом, что за тот же период в Сибирь водворили 358 человек за ложные доносы. Один из пушкинских современников, актер Каратыгин, вспоминает, что истоптанные презрением в советские времена шефы жандармов Бенкендорф и Дубельт «презирали доносчиков-любителей, зная очень хорошо, что в руках подлецов донос часто бывает орудием мести». Как выяснилось, орудия эти с вооружения еще не сняты...