Олег БАЗИЛЕВИЧ: «В официальную версию гибели «Пахтакора» не верю — мне кажется, самолет с футболистами на борту разбился из-за безалаберности ПВО, стал их очередной жертвой. Видимо, из-за ошибки диспетчера борт залетел в воздушное пространство над оборонным объектом — туда, где ему нельзя было появляться»

(Продолжение. Начало в № 48)

«Стоя перед гробом Лобановского, я плакал»

— Любопытно, а кто первый предложил создать уникальный тренерский тандем Лобановский — Базилевич?

— Инициатива принадлежала Валерию Васильевичу — однозначно: только он с его гениальным предвидением и умением просчитать ситуацию мог до такого додуматься — мне это и в голову не приходило. Чего, собственно, нам не хватало? И у меня вроде бы благополучная команда была, и у него, но когда мы обсудили вариант с созданием суперклуба, у нас не осталось сомнений, что решение это оправданное.

— Друг к другу вы обращались на ты, по именам?

— Ну а как же? Мы ж вместе играли, дружили, хотя при команде были на вы: Васильич — Петрович...

— Как же таких два медведя уживались в одной берлоге? У вас никогда не возникало столкновений на почве теории, тактики?

— Возникали, еще и какие! Мы, в общем-то, по-разному смотрели на целый ряд моментов, у нас и образование было разное, и опыт. Валерий Васильевич проходил свои университеты в Днепропетровске («Днепр» считался провинциальной командой), а я три года во второй лиге работал — тренировал черниговскую «Десну» и кадиевский «Шахтер», которые были рангом пониже. Я делал упор на разработку методик, учебно-тренировочного процесса...

— Дружбу с Лобановским вы сохранили до последних его дней или после окон­чания совместной работы в «Динамо» у вас были чисто деловые отношения?

— Нет, мы по-прежнему были близки и постоянно держали связь — если не удавалось встретиться, общались по телефону.

— Он доверял вам какие-то вещи, о ко­торых не откровенничал бы с другими?

— То, чем мы занимались, не требовало никакой конспирации: все было открыто — и тогда, и сейчас. Я, например, читаю лекции в Центре лицензирования при Федерации футбола Украины и ничего не скрываю: все наши так называемые тайны выкладываю ребятам — как начинающим, так и бывалым, но добавляю, что тренерские подходы в зависимости от обстоятельств должны изменяться.

— Мне кажется, Валерия Васильевича в Украине как-то поспешно канонизировали. Безусловно, он был выдающимся тренером, но прежде всего человеком — без помпезности и забронзовелости, приданной его образу стараниями льстивых биографов. Вы знали его, наверное, как никто, — разве что только в семье Лобановский был более открытым. Каким он остался в вашей памяти?

— Очень сложно ответить, потому что личностью Валерий Васильевич действительно был многогранной. Думаю, несправедливо акцентировать внимание только на его тренерских качествах, не замечая остальные, ведь канонизируют людей, которые заслуживают комплексной оценки. На мой взгляд, его гениальность проявлялась в умении свой интеллект и мудрость трансформировать (непременно совместно с коллегами — в одиночку ничего не добьешься!) в конкретные достижения, и то, что он предложил нам объединиться и сделать суперкоманду, это лишь подтверждает.

— Вы вместе играли, тренировали, дружили, и вдруг Валерия Васильевича не стало. Что вы чувствовали, стоя перед его гробом?

— (С болью). Были очень тяжелые ощущения... Я, в принципе, человек достаточно уравновешенный, психически устойчивый и способен переносить многое незаметно от окружающих, но тут не сдержался... (Пауза). Я плакал...

«В трубке раздалось рыдание, и прерывающимся голосом второй секретарь ЦК Компартии Узбекистана сообщил мне, что все наши мальчики погибли»

— 11 августа 1979 года в небе над Украиной произошла жуткая трагедия — в авиакатастрофе погибла в полном составе ташкентская команда «Пахтакор», которую вы в то время тренировали. По какому-то счастливому стечению обс­тоятельств вы на тот злополучный рейс не попали — судьба второй раз подарила вам жизнь. Что же тогда произошло?

— Дикий, необъяснимый случай — иначе не назовешь. Я до сих пор не могу говорить на эту тему спокойно. Было безумно жаль талантливых молодых ребят...

— Ан, Федоров...

— Макаров, Баканов, Чуркин... Они направлялись в Минск на календарную игру чемпионата СССР, а я полетел на день раньше...

— Почему?

---

---

— Жена с ребенком были на отдыхе в Сочи, я их не видел дней 40 — работал в Ташкенте безвыездно, а тут еще сын приболел, вот и отпросился у начальника Спорт­комитета проведать семью. Если бы Ибрагимов не отпустил, я полетел бы вместе с командой, но он сказал: «Конечно, езжай!». Оставил ребят лишь на сутки, и этого оказалось достаточно, чтобы их потерять...

— Как вы о катастрофе узнали?

— Сообщил один из руководителей Цент­рального комитета Компартии Узбекистана. (Глаза наливаются слезами). Дмитрий, это такое горе, что даже рассказывать тяжело, описывать страшно. Я находился в сочинской гостинице, и вдруг вызывают к стойке регистрации вниз: звонок из Узбекистана... Беру телефон и узнаю голос второго секретаря ЦК (мне уже стало не по себе, я понял: что-то случилось). В этот момент в трубке раздается рыдание, — можете себе представить мою реакцию?! — и прерывающимся голосом он сообщает, что наши мальчики все погибли: лайнер, в котором летел «Пахтакор», столкнулся в небе над Днепродзержинском с другим самолетом.

Реакция у меня была чисто вегетативной, разуму не подконтрольной. Впечатление, будто ледяной водой окатили...

— Вы стояли в этот момент или сидели?

— Стоял. Помню, ухватился за стойку, к которой был прикреплен аппарат, и голову уронил — разговор, естественно, прервался. Придя в себя, побежал наверх — созваниваться насчет билета. Договорились, что я сразу же возвращаюсь в Ташкент, где уже была создана комиссия по проводам футболистов в последний путь. Пришлось погрузиться во все эти хлопоты, заниматься организацией траурной церемонии — жуткий момент был...

— Не возникала тогда мысль, что некие высшие силы специально оставили вас жить?

— Честно говоря, даже не задумывался об этом. Поглощен был одним: достойно похоронить ребят... Господи, все на нервах...

— Что же привело к фатальному столк­новению — ошибка пилота, диспетчера?

— Окончательный ответ на этот вопрос даст только время, но я почему-то в официальную версию не верю. Мне кажется, «Пахтакор» погиб из-за безалаберности наших ПВО, стал их очередной жертвой. Самолет, я считаю, сбили там, где ему нельзя было появляться.

— Я слышал, этим воздушным коридором должен был следовать Брежнев...

— Не в том дело, просто из-за ошибки диспетчера борт с футболистами залетел в воздушное пространство над каким-то оборонным объектом. Откровенно говоря, информации на этот счет очень мало и она до сих пор засекречена. Давно можно было бы организовать самую тщательную проверку: привлечь журналистов, специалистов, — но этого так и не сделали.

— Вы где-то обмолвились, что трижды были на волосок от смерти. Один раз в детстве в эвакуации, второй — в случае с «Пахтакором», а третий?

— Помню, когда еще в «Динамо» играл, возвращались после матча из Кишинева — нас уже тренировал Маслов... В Киеве самолет зашел на посадку, и тут по ошибке диспетчер разрешил встречный взлет... Сближались мы лоб в лоб, но наш пилот чудом успел среагировать — резко взмыл вверх. Разминулись со встречным бортом на несколько метров, а когда выходили из самолета, командир вывалился и произнес: «Ребята, второй раз родились!».

— Вывалился?

— Ну да — он уже не в состоянии был выйти нормально.

— Иными словами, кому суждено быть повешенным, тот не утонет...

— Не хотелось бы этот афоризм вспоминать, но суть передана верно. Было, кстати, еще очень много всяческих ситуаций, связанных с автомобилем.

— В таких случаях благодарят обычно ангела-хранителя или интуицию, а вот вы в мистику верите?

---

---

— Думаю, в жизни много непознанного и необъяснимого существует, и вот вам пример.

После успешного окончания сезона 74-го года Спорткомитет СССР командировал меня в Польшу. Почему именно туда? Поляки в этот период имели очень хорошую сборную и прекрасного тренера. Помните, может, Казимежа Гурского?

— Конечно — в его команде блистали Лято, Любаньский, Шармах, Шимановский, Дейна... На чемпионате мира в ФРГ они заняли третье место...

— ...и получили серебряные медали: тогда так было заведено. В принципе, командировка была не длинной, не затянулась, но у меня на душе кошки скребли, и это внутреннее состояние подталкивало к досрочному возвращению. В то время не так-то и просто было командированному уехать раньше, но я настоял, попросил ребят, которые меня принимали. «Поймите, — сказал, — я уже тут не могу, у меня мать больная».

Мама действительно очень хворала, но почему именно в тот день мне стало не по себе, объяснить невозможно. Поменял, одним словом, билет, вернулся в Москву и там узнал, что меня везде разыскивают (поскольку находился не в Варшаве, а в провинциальном городе Мелец, где изучал опыт фут­больной шко­лы, воспитав­шей Лято, меня не могли найти). Оказалось, что накануне мать умерла, то есть, видите, интуиция, связанная с печальными событиями, действует без­отказно.

— И часто она помогала вам в футболе?

— Вообще-то, интуиция — родная сестра информации, и если на тренировках ты много раз одни и те же ситуации повторяешь, то и в процессе игры подсознательно находишь оптимальные решения. Неожиданно вдруг видишь позицию, занимаешь ее, и именно в этот момент туда прилетает мяч. Как, почему — объяс­нить невозможно.

«Кто-кто, а Йожеф Йожефович соперника покусать мог — в это я верю»

— Сегодня благодаря телевидению, в частности, каналам «Ностальгия» и «НТВ-футбол», мы можем увидеть редкие кадры 60-х-70-х, снятые как на советских первенствах, так и на чемпионатах мира, Европы. Естественно, невольно сравниваешь тот футбол с нынешним: мастерство, скорости, тактику... Как вы, профессионал, считаете: сильно изменилась игра за минувшие 40 лет?

— Всюду по-разному, но у нас, к сожалению, футбол выглядит сегодня менее успешным, чем в те годы. Говорю даже не о результате, а о содержании игры...

— Один из ветеранов киевского «Динамо» сказал мне в сердцах, что звездный состав 75-го не только бы дал фору команде нынешней, но и загнал бы ее на свою половину поля, не дав про­двинуться за центральную линию даже на сантиметр. Вы с этим утверждением согласны?

---

---

— В полном смысле нет, потому что все-таки...

— ...на какие-то сантиметр-два дали бы?

— (Улыбается). Дело в том, что уже тогда были сформулированы принципы (не только у нас, но и в Германии, в Голландии, в Англии), которые, как мы говорим, обслуживают современный футбол, работают и сейчас.

— Тем не менее сегодняшние футболисты иногда через губу говорят вашим ровесникам: «Та-а-а, что раньше были за скорости? Как вы с мячом на ходу работали?». Правы они?

— Понимаете, с точки зрения функционального состояния, физиологии и биохимии возможности человека (и спортсмена в частности) от поколения к поколению практически не меняются: все зависит от методов тренировки. Ну вот смотрите: наши наиболее быстрые футболисты Блохин и Матвиенко пробегали 30 метров менее чем за четыре секунды, а среди нынешних есть такие, которые из че­ты­рех секунд не выбегают, тем не менее играют в «Динамо». Значит, все от того зависит, на какую работу они сориентированы и каким образом можно внести коррекцию.

— Следовательно, звезды 70-х сейчас не только бы не потерялись, но и были бы лидерами?

— Они уступали бы лишь в одном — в эффективности и согласованности коллективных дейст­­вий.

— Вот даже как?

— Над этим работают многие ведущие тренеры мира, и те, кто в данном направлении преуспевают, как правило, добиваются лучших результатов. Вот, пожалуйста, сборная Гол­лан­дии — ну чем не со­временный каток, который не оставляет со­пернику ни сантиметра? Ван Бастен — представитель того направления, где много внимания уделяется повышению эффективности команд­ных дейст­вий...

— ...и, наверное, физической подготовке...

— А тут все взаимосвязано: функциональная физическая подготовка — это базис, который позволяет реализовать какие-то новые принципы.

— Лет 10 назад, будучи главным тренером киевского «Динамо», Йожеф Сабо с возмущением говорил мне, что его подопечные не смогли собраться и выложиться на поле, даже когда им посулили за победу над «Баварией» по 50 тысяч долларов на человека. «Да если бы мне и моим товарищам в 60-е годы, — сказал он, — предложили не по 50, а по 10, нет — по пять, даже по две тысячи долларов, мы бы соперников не просто порвали — мы бы их покусали». Он, по-вашему, не преувеличил?

---

---

— Ну, кто-кто, а Йожеф Йожефович покусать мог — в это я верю. Футболистом он был экспансивным и фанатичным, а что касается остальных, приведу вам пример.

...Конец чемпионата СССР 65-го года, впереди один из последних матчей, победа в котором позволит киевскому «Динамо» занять второе место, и руководство делает широкий жест: обещает премию в размере месячного оклада — это где-то 300 (не долларов, а рублей!). Помню, как мы к этой игре готовились. Чтобы снять болевые ощущения в мышце, Андрей Андреевич Биба, который уколов терпеть не мог, согласился на инъекцию, все остальные подтянулись, настроились на серьезное испытание.

— Так 300 ж рублей на кону!

— Скромные даже по тем временам три сотни оказались достаточной мотивацией — мы выиграли 1:0.

«Ни договорных, ни проданных матчей у нас не было и быть не могло»

— Вам не противно сегодня смотреть, как нынешние мальчишки, которым в мастерстве до вас и ваших товарищей далеко, запрашивают такие суммы, что просто в голове не укладывается? Причем не просят, а требуют!

— К сожалению, все это вышло из-под государственного контроля и отдано на откуп клубам — поэтому такие вопросы и возникают... Раньше подобное было исключено, все команды материально стимулировались приблизительно на одном уровне.

— Вам не кажется, что большие деньги развратили футбол?

— Конечно же, развратили.

— Еще, в общем-то, недавно, когда покупали какого-то игрока за 10 миллионов долларов, казалось, что это ого-го как много, а потом стали выкладывать 20 миллионов, 30, 40, 50, 70... Дальше-то что?

---

---

— Честно говоря, даже не знаю, потому что я никогда в жизни такими суммами не оперировал и не представляю, как они влияют на психику... Если бы мне предложили, я бы подумал, сделал определенные выводы, а так...

Я с вами согласен: это большая проблема... Когда игроку обещают крупную сумму, он уже на поле не думает, как отдать или принять мяч, как забить, — ломает в основном голову над тем, куда вложить деньги, как их заставить работать и на что, собственно говоря, потратить.

— В поколении ваших ро­весников и игроков, которы­ми вы руководили как тренер, было немало ребят, тянувшихся к знаниям. Их, например, можно было увидеть с книгой в руках (об этом мне рассказывали многие наши деятели культуры, бывавшие в ту пору на базе в Конче-Заспе), вместе с вами и Лобановским они с удовольствием ходили на спектакли БДТ и киевских театров, смотрели какие-то кинофильмы, которые будоражили тогда всю страну, интенсивно на эти темы общались. Сегодня молодые футболисты проводят в основном время за картами, за бильярдом, за обсуждением того, у кого какая машина, какой особняк или квартира и сколько кому денег по контракту положено. Невольно ловишь себя на мысли, что у этих парней, выступающих в лучших клубах и сборных, какие-то — как бы это помягче сказать? — неодухотворенные лица. Вас это не тревожит?

— Тревожит, но предъявлять им за это претензии, по меньшей мере, наивно. Тут налицо огромный просчет в работе тренеров, которые должны заниматься чужими детьми так же, как и своими собственными. Безусловно, необходима серьезнейшая воспитательная работа.

— Когда Лобановский и Базилевич ру­ководили «Динамо», московские средства массовой информации и видные футбольные обозреватели обвиняли киевлян в договорных играх, в том, что какие-то матчи, по их мнению, продаются и покупаются. А действительно, почему в гостях киевляне чаще всего добивались ничьей, а дома непременно играли на выигрыш?

— Выхолащивать спортивные принципы — преступление, поэтому мы никогда такими вещами не занимались. Всяческие «хитрости» разрушают футбол изнутри — о них нельзя даже думать.

— Ну хорошо, вы возглавляли «Динамо»-75, которое было на голову выше остальных соперников в чемпионате СССР. Представим теоретически, что какой-то из команд нужны позарез очки и к вам приходят ее представители. «Ребята, — говорят, — вы все равно сильнее, чемпионами стали досрочно. Отдайте нам эту игру, мы предлагаем вам столько-то» — и намекают на крупное денежное вознаграждение. Было такое?

— Не было и быть не могло. Возможно, в других командах случалось, но с «Динамо» это было исключено.

— Ну а если бы показали портфель или чемодан, туго набитый купюрами, что было бы?

— Абсолютно то же самое.

— Спортивный журналист Александр Липенко сетовал как-то в интервью «Бульвару Гордона», что вы, знаменитость, да еще и на «москвиче», отбили у него дочку народного артиста СССР Юрия Сергеевича Лаврова. Насколько я знаю, благодаря автомобилю вы и со своей будущей женой познакомились...

— Я называл это ДТП со счастливым концом... Августовским днем 61-го отпросился на пару часов с базы, чтобы отвезти билеты на матч родителям и друзьям. По дороге голосовали две симпатичные девушки, я их решил подвезти. Познакомились. Одна из них, Татьяна, оказалась второкурсницей Киевского театрального института имени Карпенко-Карого. Делая правый поворот, я чуть-чуть превысил скорость и ее... потерял. Таня в этот момент что-то рассказывала и, жестикулируя, случайно нажала локтем дверную ручку. Та открылась, и попутчица выпала с заднего сиденья наружу. По иронии судьбы это случилось напротив Дворца бракосочетания...

— ...и как порядочный человек вы на ней тут же женились?

— Сначала отвез в больницу, потом начал проведывать, и продолжалось это довольно долго.

— Сколько лет вы уже вместе?

---

---

— Были вместе (с тоской) — она умерла...

— Простите...

— Дмитрий, не будем о грустном — лучше поговорим о том, что дает надежду и помогает жить. Например, об уникальной истории болезни и исцеления моей сестры. Врачи поставили ей страшный диагноз: четвертая стадия рака. Удалили желудок, поджелудочную — все, что было можно...

— Вы понимали, что это конец?

— Максимум ей давали месяц-два, но неожиданно случилось чудо. Прошло уже три с половиной года, даже больше, а она жива, мало того, анализы показывают, что раковые клетки исчезли.

— Под воздействием чего?

— Объяснить невозможно — этот феномен не связан с какими-то лекарствами или снадобьями... Мое мнение — причина в силе духа и желании жить. Она до сих пор пишет статьи в свои исторические журналы, выходит уже на улицу, совершает длительные (по ее меркам) прогулки. Потрясающий случай!

«70 лет для тренера не критический возраст»

— Олег Петрович, а вам интересно сегодня смотреть футбольные матчи или вас это уже не волнует, потому что заранее знаете, как все произойдет?

— Должен все-таки быть регламент, а то нынешний чемпионат Европы выдержать невозможно: попробуй-ка этот объем информации переварить! С ней же надо работать, фиксировать, как это обычно делается, эпизоды или, допустим, фрагменты игры, связанные с организацией атаки и обороны, надо рассматривать, анализировать, а просто смотреть очень сложно.

— Но вы как зритель можете устроиться перед телевизором, расслабиться и получить удовольствие?

— Нет (смеется). Не получается.

— Неужели сидите с ручкой, бумагой и что-то засписываете?

— Не обязательно — просто автоматически считаю количество проникающих атак (это когда команда с мячом добегает, грубо говоря, до ворот соперника), отмечаю, на чьей стороне по этому важному показателю преимущество. Подсчитываю также число острых моментов, ведь если, допустим, французы создают их пять-шесть, а забить не могут, значит, какие-то есть причины. Тренеру это дает повод для размышлений.

— Пытаетесь докопаться, в чем, собственно, дело?

— Обязательно, и одна из причин лежит на поверхности: они к этому чемпионату подошли...

— ...не в лучшей форме?..

— ...не в том составе. Следовательно, где-то кое-что упустили... Я-то догадываюсь, из-за чего возникла раскоординация, — эти неточные пасы, удары. Все с функциональным состоянием связано.

— Чемпионат Украины вы смотрите?

— Не все матчи.

— Не болит душа футболиста и тренера, когда видите низкий уровень нашего первенства?

— (Грустно). Она уже давно отболела! Ищешь все время варианты, каким образом можно ситуацию переломить, однако... Тренеры моего поколения (их не так много уже осталось) чувствуют ответственность за то, что сейчас происходит в нашем футболе, и обращение к прошлому продиктовано вовсе не ностальгией, а здравым смыслом. Сегодня приходится констатировать, что, к сожалению, мы никуда не движемся — на месте стоим.

— Вы очень много классных игроков видели — сегодня можете назвать тройку (я не прошу одного!) самых выдающихся мастеров, которые под вашим руководством играли...

— Это с моей стороны будет нечестно.

— Ну хорошо: пятерку — немножко расширим список...

---

---

— В разные периоды были ребята что надо. Я уже называл тех, кто входил в «Динамо»-75, но и в генерации, которая выиграла Кубок кубков в 1986 году только с Васильичем, были выдающиеся хлопцы: Михайличенко, Беланов — тоже юридически узаконенный лучший футболист Европы. Хорошая была команда...

— Ну а сегодня есть виртуозы, видя которых по телевизору или на стадионе, вы думаете: «Ах, молодец, какой же красавец!»?

— Их много — Рональдиньо, Кака...

— Олег Петрович, а тренерская работа для вас уже закончилась или вы готовы еще принять команду?

— По-моему, 70 лет для тренера — не критический возраст. Бельгиец Гуталс выиграл Лигу чемпионов в 72 года, так если он смог, почему бы и мне не тряхнуть стариной?

— Тем более есть чем тряхнуть!

— (Улыбается). Не могу с вами не согласиться.

— Я вам задам последний вопрос. Если сегодня, накануне 70-летия, вам предложат раз 10 пробить с центра поля в перекладину, сколько вы попадете?

— (Грустно). Уже ни разу.

— Не может быть!

— Может. Во-первых, далеко — с центра я не добью, а во-вторых, в 70 эти упражнения уже противопоказаны.

— Но подождите: ноги-то помнят...

— Помнят, и все-таки с возрастом определенные изменения происходят...

— Хорошо, а с 11-метровой отметки попадете в девятку?

— В принципе, это решаемая задача...

— Сколько раз из 10-ти?

— Не скажу, потому что давненько не пробовал. Нужно тренироваться...

— А если бы немножко потренировались?

— Несколько раз, наверное, бы попал...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter