ШУТКИ В СТОРОНУ

Кандидат в президенты Украины Владимир ЗЕЛЕНСКИЙ: «Кучма мне сказал: «У меня трусы лучше». Я, конечно, в долгу не остался: «Да я не в своих был»

Дмитрий ГОРДОН. «Бульвар Гордона»

В интервью Дмитрию Гордону лидер «Студии Квартал-95» рассказал о своем детстве, родном Кривом Роге, родителях-инженерах, временном проживании в Монголии, почему папа не отпустил его учиться в Израиль, как создавался «Квартал», о дружбе и команде, где до драк пока не доходило, но друг другу все уже сказали, как отпрашивал Елену Кравец у ее начальства в «Макдональдсе», почему на него обиделся Виталий Кличко, кто из олигархов и политиков самый креативный и зачем идет в президенты.

Украинский шоумен номер один Владимир Зеленский сейчас, безусловно, еще и ньюзмейкер номер один — день и ночь политики, политологи, социологи, журналисты, блогеры, да, думаю, не ошибусь, если обобщенно скажу, что буквально все население Украины резонансный поход лидера «Студии Квартал-95» в президенты обсуждает.

Почему он так решил? Как давно? Чего ему, и без того успешному и сытому, не хватало? Кто из сильных мира сего за ним стоит и, собственно, на чьи деньги «фестиваль»? Кто с ним рядом (это же важно!), ведь что такое президент без сплоченной команды единомышленников, мы уже видели — на примере Виктора, который Андреевич. И что такое президент с воровской шайкой вместо коллектива профессионалов-управленцев, тоже, к сожалению, удовольствие наблюдать имели. С завидным, увы, постоянством...

Это наше интервью, выпущенное в медиа-пространство накануне Нового года, много шума наделало — пожалуй, даже больше, чем новогоднее поздравление, оно же заявление о намерениях Володи, на канале «1+1» прозвучавшее. По крайней мере, если второе в социальных сетях девятый вал негодования спровоцировало: «В ноль часов, при живом президенте? Да кто он такой?! Какая дерзость! Как можно?!», то первое пищей для ума стало — в первую очередь для наших граждан и не в последнюю — для соседей, ведь действительно: а что, если вдруг пойдет — и пройдет?

Представим-ка на секундочку, что да. Нет-нет, я ни за кого не агитирую — просто вообразите, что во второй тур президентских выборов кто-то из старых (хотел «проверенных» написать, но «прожженных» просится) вышел и Зеленский: вы в таком случае за кого? Многие скажут: «Ну, каким президентом Владимир будет, мы же еще не знаем...». Зато, друзья, отлично знаем либо догадываться можем, какими другие будут...

Простой парень из семьи инженеров. Не столичный — из Кривого Рога. Кавээнщик (причем очень яркий, таких сегодня нет — достаточно нынешний российский КВН посмотреть: не острый и не смешной, а какой-то пресный, жалкий, дотлевающий, рабски преклоняющийся перед Шойгу в зале, женой Пескова в жюри и Путиным на экране). По образованию — юрист. По профессии — актер, режиссер, ТВ-менеджер, теле- и кинопродюсер, а по призванию, мне кажется, в первую очередь лидер, обеспечивший всем своим друзьям-квартальцам известность, достойные заработки и безбедное существование. Креативный, энергичный и, как видим, очень рисковый.

Конечно, руководство «Интером» (какой бы большой и разветвленной эта медиа-группа, которую Зеленский в свое время возглавлял, ни была) и управление государством сравнивать, мягко говоря, наивно, разумеется, Володя еще даже не представляет, насколько не просто разница, а пропасть между тем и другим велика, какой там, на самом верху, уровень ответственности, моральных и физических нагрузок. И да, я согласен: пародировать президентов и президентом по-настоящему быть — совершенно разные вещи, но утверждать, что «шут в политике нам не нужен», так вот категорично и безапелляционно, не стал бы.

Во-первых, если историю какой хотите страны вспомнить, только шуты (при всех царях и императорах) право и возможность правду говорить имели — правителю прямо в лицо, без страха и стеснения. Во-вторых, а не поздно ли о шутах в политике спохватились? Лишний раз в Верховную Раду, под купол, сходите и вокруг оглянитесь: кого там только нет! И шутов предостаточно: другое дело, что талантливых не найдете, — вот в чем вопрос. Ни в клоунаде, ни в политике, ни богу свечка ни черту кочерга.

Фото Ростислава ГОРДОНА

Потому-то и радости от представлений в этом «центральном шапито» никакой, и смеяться совсем не тянет. Да даже плакать, а судя по массовому отъезду из Украины лучших, одаренных, перспективных, которых безысходность и невостребованность просто достала, народу нашему одного хочется — бежать куда глаза глядят, лишь бы от этого безобразия подальше. Лишь бы человеком себя чувствовать и детей не для фронта, а для счастья рожать — как в нормальных цивилизованных странах.

Сможет ли Владимир, если у руля встанет, украинцам мир, процветание, спокойствие и человеческий уровень жизни обеспечить? Думаю, нет, один — никак. Он же не волшебник и не Господь Бог, да и нам, на 28-м году независимости, пора, наконец, свое отношение к президентской должности, кто бы ее ни занял, пересмотреть.

Сейчас ведь как? Сначала президент — это тот, на которого, как на чудо, уповают, а потом просто всенародно назначенный козел отпущения.

Он во всем виноват, он один за все в ответе, на него, подлеца, надеялись, а он не справиться посмел.

С тем, что президент всегда виноват, даже не спорю, но и каждый из нас — тоже, вот потому, мне кажется, вопрос по-другому ставить пора — к самому себе в первую очередь обращаясь: «А что я, такой-то такой-то, сделал, чтобы он... Чтобы все мы, коллективно, справились и прорвались?». Фейсбучным экспертом, на диване сидя, работал?

В последнее время мы о евроинтеграции, европейских демократических ценностях говорить любим и сокрушаться: увы, мол, туда нам рано, мы безнадежно отстали, нам все это еще прививать и прививать, а на самом деле все эти европейские ценности с простого, того, что каждому под силу, начинаются.

Один взятку не сунул, другой не взял, мимо шел, видел, что-то лежит, но руку, чтобы украсть, не протянул, свой голос на выборах не продал, понимал, что что-то полезное сделать можешь, — молча пошел и сделал. В этой простой цепочке, из причин и следствий состоящей, ничего, требующего сверхчеловеческих усилий и возможностей, нет, то есть особо надрываться не надо. Только поверить нужно — и попробовать!

Поверить, имею в виду, не в Зеленского или кого-то еще как в человека, который вдруг, ни с того ни с сего, чудо нам сотворит и без усилий со стороны каждого из нас страну из бедной в процветающую превратит. Поверить в то, что мы можем, достойны и, в конце концов, с силами, с мозгами, со всем потенциалом своим собраться обязаны.

Кому обязаны? Да много кому — список очень длинный. Тем, кто на Майдане и на востоке погибли, кто жизнью и здоровьем до сих пор рискуют, родителям своим, которые достойную человеческую старость заслужили, детям, которым здесь жить и от которых в будущем не упреки, а слова благодарности и уважения слышать хочется — за то, что именно здесь реализовались и состоялись, за то, что не пришлось им, как в 2014-м, под дубинки и пули на Майдан выходить.

...Когда я Володе вопрос о команде задал, с которой в большой политике работать он собирается, Зеленский полушутя-полусерьезно ответил: «Главная команда у нас — «не воровать». Правильная, кстати, команда — еще бы выполнять ее все научились...

«В конце дня, бывает, падаю, но друзья ловят»

— Володя, добрый день...

— ...добрый!..

— ...даже доброе утро, пожалуй...

— Этого читатель может и не знать — это наш секрет (улыбается).

— 11 часов дня — это для актера рано или нет?

— Для актера?

— Для большого актера...

С мамой Риммой Владимировной, 1979 год

— Давай тогда меня на части разделим — пока многие этим в интернете занимаются...

— ...препарируем...

— Да, препарируем. Для актера, ребят из нашего коллектива зная, хотя наши еще ранние пташки, это очень рано. Актеры просыпаются — собой занимаются, всегда свежо выглядят, зрителя радовать должны... У меня свежо выглядеть с утра и без грима не получается, потому что я все-таки продюсер, а для продюсера 11 утра — это очень поздно, поскольку вчерашний, допустим, день жутким назвать могу: он в 4.20 утра сменой фильма «Слуга народа» начался, а закончился во дворце «Украина» в 11 вечера, после концерта — вот примерно такая жизнь.

— Ты после таких дней не падаешь?

— Падаю, но друзья есть — они ловят.

— Обычно, когда такого яркого человека препарируешь, очень интересно...

— ...что значит «препарируешь»? Тьфу-тьфу-тьфу! (По столу стучит)...

— ...кто родители твои, чем они занимаются?

По словам мамы, в детстве Володя больше всего любил играть с мясорубкой

— Родители — это трепетная такая тема... Это большие, главные для меня люди, особенно до появления моей семьи — жены и детей. Они мне основополагающую вещь дали — воспитание, болезненное мироощущение, болезненное ощущение неправды: почему, собственно, на любое вранье в интернете я так реагирую.

Все наши мне говорят: «Шо ты переживаешь? Это же боты!», и их действительно вокруг меня очень много — гарантоботов, ботов бывших премьер-министров, но не реагировать, когда что-то слышу, особенно если это денег касается, я не могу, я знаю, что мой отец позвонит и скажет: «Почему ты промолчал? — это ведь неправда! Ты ответить должен, ты знаешь, как мне по улице идти стыдно, как в университете меня уважают...», и я всегда думаю: «Не дай бог, чтобы что-то такое вылезло, обязательно ответить мне нужно». Поэтому на неправду болезненно реагирую — это относительно главного качества, которое мои родители мне дали.

— А неправды все больше, а реакция все болезненнее...

— Реакция, да, с годами усиливается — раньше от меня, как засохшая грязь после дождя, отпадало, а сейчас... Как, по-моему, Фрай сказал, «я должен покинуть Фейсбук, потому что в этом бассейне стало слишком много людей, которые в него писают».

«Помню, что «бахкуй» — это по-монгольски «нету», а там действительно многого не было, поэтому сплошной бахкуй»

— Кто твои родители по профессии и чем они занимаются?

— Отец — профессор, кафедру кибернетики и вычислительной техники возглавляет. Простым языком, для людей понятным, — математик. В какой-то момент компьютерной техникой безумно увлекся, меня в это дело все время втягивал, и я действительно часть своей жизни ему отдал...

Тогда это «программист» называлось, сегодня — IT-технологии, программирование, веб-дизайн. Как языки эти, «бейсики», «караты», Си++ вспомню... Немало всего этого в моей жизни было — он, конечно, свои знания передать хотел. У отца действительно ученики потрясающие, многие из них за границей живут и работают, безумно ему благодарны, но папа, такой же болезненный максималист, как и я, ничего от них не принимает — даже коробку конфет не возьмет.

Пацан из Америки недавно приехал — у него работа хорошая (в самом начале пять тысяч долларов получал, а сейчас уже наверняка очень богатый человек), какие-то конфеты, коньяк ему принес — он его по институту, по коридорам гонял... Ну стыдно!

— Плохая у тебя наследственность...

С другом Димой, 1987 год

— Жуткая! (Смеется) — но я за нее благодарен.

Мама моя всю жизнь инженером проработала. Мы много лет в Монголии жили: ну, я-то четыре года, а отец — 20 лет, так что папу своего я толком почти не видел — он одним из лучших советских специалистов был, по большому счету, горно-обогатительный комбинат строил — то, что в Кривом Роге развито...

— Эрдэнэт?

— Да, речь о том самом городе-гиганте, в котором горно-обогатительный комбинат есть, и хотя папа мне об этом говорить запрещает, там даже небольшая стела моему отцу установлена, потому что он для них там бог, многих ученых воспитал. Тогда ведь кандидатами наук как становились? Со всего Советского Союза приезжали и все в основном в Москве защищались — собственно, и мой отец тоже. Он целое поколение ребят обучил, они кандидатами и докторами наук стали, там теперь с китайскими специалистами руководят...

В Эрдэнэте и плюсы, и минусы есть, и когда про маму говорю — самый большой минус, конечно, это здоровье, которое мои родители там окончательно потеряли.

— Степь...

— Да, климат тяжелейший. Там два магазина было, и как-то летом...

— ...на рассвете...

С другом и одноклассником Игорем, 1988 год

— Так и было: на рассвете мы просыпались — и папа меня в магазин отправлял. Магазины «верхний» и «нижний», в зависимости от геолокации, назывались, я вышел — солнце, в шортиках, ключ на шее, родители на работе, иду — снежок пошел. Такие климатические изменения к серьезному ухудшению здоровья моей матери привели: она со мной в Монголии четыре года пробыла, и мы с ней на Ту-134 — до сих пор помню — в Украину, на родину, вернулись: после этого инженером работать она уже не смогла, но, в принципе, 40 лет трудилась, 1600 гривен пенсии — жизнь удалась! (Смеется).

— Во время учебы в Монголии что-то по-монгольски ты выучил?

— Да, шото было, как-то с монголами общий язык находил. Помню, что «бахкуй» — это «нету»: ну, из-за «куй» запомнил, а там действительно многого не было, поэтому...

— ...сплошной бахкуй...

— Вот именно! Родители мне рассказывали, как я домой прихожу — и описываю, как где-то на улице увидел, как арбуз едят. Ну, это невозможно! — а Советский Союз же туда все давал — деньги, ученых...

— ...арбузы...

— Арбузов как раз не хватало — мама вспоминала, как мы пришли, длиннющую очередь выстояли и как я плакал, потому что прямо перед нами арбузы закончились. Продавщица успокаивала: «Ну, ничего, через месяц вам привезем...», но зато мы с отцом баранину в фольге всегда делали...

— Вот это было!..

— И фольга, и баранина, и я даже кумыс пробовал!

«Кривой Рог моего детства — это бандитский город 90-х, правда, законы какие-то были. Если по улице с девочкой идешь, пацаны не тронут»

— Володя, Кривой Рог твоего детства — что это за город?

— Бандитский город 90-х, правда, законы какие-то были. Я — мальчик, который серьгу в ухе носит... Мы же всегда против всего были...

— Дырочка хоть осталась?

— Дырочка — осталась! (Смеется).

— А серьги нет — сняли...

— Ну, на уроках и на дискотеке (уже тогда актерские способности проявляться начали) ты вид делаешь, что у тебя ухо все время чешется... Такое внутреннее настроение стиляг было, мы фанатами рок-н-ролла, «Битлз», Жанны Агузаровой были.

Да, город 90-х, но если по улице с девочкой идешь, пацаны...

— ...не тронут...

— Да, вот так.

— Город, однако, мрачный был?

— Мрачный, а я на фортепиано играл... Эти пальцы, в общем, этим заниматься не должны были...

— ...но руки помнят...

— Помнят, но, как я говорю, не я пошел, а меня отдали. Сначала на классическую борьбу, греко-римскую, чтобы как-то к городу своей жизни я адаптировался, а потом — на тяжелую атлетику.

— В Кривой Рог вообще тебя тянет, ностальгия какая-то есть?

— Я Кривой Рог очень люблю...

— Вот так?..

С другом Денисом Манжосовым в школьной самодеятельности, 1994 год

— ...просто обожаю. Мне вообще уютные провинциальные города по душе, по концертам, как нас там ждут, вижу. Люди там более открытые, они тебя не потому, что ты какой-то там символ, ждут, а потому что радушные, светлые. Почему я Москву не любил, хотя и шесть лет прожил там, проработал? Потому что постучаться можно — дверь не откроют, и не просто к соседу какому-то — вообще, во всем: это по жизни.

— А в Кривом Роге откроют?

— Всегда! — и накормят, и обогреют (улыбается). Кривой Рог — это такая большая моя душа, большое сердце, и за все, что в жизни я получил, Кривому Рогу благодарен. За то, что родители никуда меня не увезли, в этом городе остались, где предки наши похоронены...

— Они до сих пор там, родители?

— Все там!

— И в Киев переезжать не хотят?

— Нет, для них это святое. Слушай, на могилы же с цветами ходить надо, жить и умереть там, где ты родился, нужно — какие-то законы в этом есть. У меня такое же к Украине отношение — просто моей профессии, сегодняшней, в Кривом Роге, увы, нет, хотя кто его знает? Вон в Америке — у них там тоже киностудии вначале в Нью-Йорках и Лос-Анджелесах были, а потом в Чикаго, затем Опра появилась и так далее. Может, когда-нибудь в Кривом Роге самая большая киностудия будет...

«Сначала я Лене симпатизировал, а потом влюбился — глубоко и бесповоротно»

— Я сейчас вспомнил, как покойный Михаил Задорнов всячески название «Кривой Рог» обсмеивал: мол, салон красоты...

— ...«Красное Криворожье»? Мы ему эту шутку не забудем! (Смеется).

— Ну да, а еще конкурс красоты «Мисс Криворожица»... Знаешь, когда он умирал, в клинике «Шарите» в Берлине лежал. У него рак мозга был, ему операцию сделали, и вот я на тренировке и смотрю — у меня на мобильном семь неотвеченных звонков подряд от него...

— Вы дружили?

— Да, много лет, и он мне тогда сказал: «Я тут одну за другой серии «Квартала» смотрю — как мне Володе Зеленскому сказать, что он очень талантливый, что я им восхищаюсь?». Такое от Михаила Николаевича услышать практически нереально было, он редко кому подобное говорил. Я ответил: «Сейчас Володе позвоню», и ты его тогда набрал, поблагодарил...

— Было такое...

— Это настолько трогательно было — он уже умирал, уходил, все...

С Денисом Манжосовым (слева внизу) и друзьями юности, Кривой Рог, 90-е. «Кривой Рог — это большая моя душа, большое сердце, и за все, что я в жизни получил, Кривому Рогу благодарен»

— Я тот момент помню, он такую фразу сказал, перед смертью практически... Не знаю, можно ли это говорить...

— Можно, можно...

— «Мы не знакомы, мне Дима контакт дал, но за «Слугу народа» я вас поблагодарить хочу — мне кажется, что вы уже, в принципе, все сделали». Я, конечно, обескуражен был, очень приятно было... Сначала мне сестра его позвонила...

— ...она за ним ухаживала, да...

— ...и это действительно тронуло. У меня таких несколько звонков было... Некоторые люди из Москвы после 2014 года, мою внутреннюю, жизненную позицию видя, со мной разговаривать перестали, а руководители каналов (понятное дело, что как продюсеры мы различные бизнес-отношения вели) просто все пропали, поэтому звонком Задорнова я приятно удивлен был.

И такой же звонок от Юлия Соломоновича Гусмана прозвучал, который всегда в «КВН» судил. Когда я играл, никаких восторженных приятностей от него не получал, а тут он мне много хорошего сказал, даже очень много.

— Володя, а это правда, что в школе ты дипломатом хотел стать и к поступлению в МГИМО — вожделенный для многих вуз — даже готовился?

— Это моя мечта была — меня международные переговоры интересовали, мне все это нравилось, я английский язык учил, английскую спецшколу оканчивал...

— ...то есть к чему-то себя готовил?

— Не знаю, кто меня готовил и к чему, но жизненные обстоятельства есть, и это, в принципе, тему, что родной город мне дал, продолжает. Знакомство с моей будущей женой, рождение дочери... С Леной восемь лет мы встречались, не спешили...

— ...а познакомились где?

— В школе — в параллельных классах учились. Выпускной вечер был, все пацаны к девчонкам присматривались: ну, это же выпускной, с кем-то пойти надо, во-первых, а во-вторых, с девочкой, как я уже говорил, на улице безопаснее (смеется)...

Лену я на школьной линейке заметил: сначала симпатизировал, потом влюбился — глубоко и бесповоротно, мы очень много лет вместе, и вот когда учиться на дипломата хотел, всего два варианта было — МГИМО, потолок, топ вообще, и КИМО, который я даже не знаю, когда появился...

— Но поскольку тут уже Порошенко с Саакашвили учились...

— ...нам туда не надо? (Смеется). Не в том дело. Мы все, англоязычный класс, свою перспективу в этом пространстве видели, и одна девочка из моего класса, у которой родители очень серьезные были, — фамилию называть не хочу...

— ...настолько серьезные?

Последний звонок, 1996 год. Владимир Зеленский — слева, справа — друг и одноклассник, будущий кавээнщик и квартальщик Денис Манжосов

— Нет (смеется), но для нас, тогдашних, да. Ты просто не понимаешь, как в Кривом Роге мы жили, если рассказывать начну...

— ...приятно удивлен буду?

— Очень! Так вот, родители этой девочки нам сказали: «Там вопрос решать надо», а решать его...

— ...не на что было...

— Во-первых, даже если бы и было на что, папа меня на первом же суку во дворе повесил бы. Никто ничего не решал! — чтобы ты понял, когда я на юрфак поступал (это совершенно другая кафедра была, новшество в нашем городе — я по специальности «міжнародна економіка і право, правознавство» учился), первый экзамен английский был, а второй — теория государства и права. Я эти два предмета прекрасно знал и, конечно, что-то лишнее учить не очень хотел: пошел — и пошел, так вот, мой папа из Украины уехал!

В том году в Монголию он не собирался, ему не надо было, но он монголам позвонил, которые его до этого уговаривали: «Ну, Саша, приедь, еще поработай» и которым он отвечал: «Да уже здоровья нема», согласился — и специально из страны выехал, чтобы никто не подумал, что папа как-то на мое поступление повлиял...

— Может, он просто из страны выехать хотел?

— (Хохочет). Нет, он никогда не хотел, да и у меня много моментов было, когда уехать я мог...

«В 16 лет я бесплатное обучение в Израиле выиграл, но отец не отпустил, «Только через мой труп», — сказал»

— Вот об этом тебя и спрошу. В 16 лет ты грант на бесплатное обучение в Израиле получил, но дома остался...

— Да. Я конкурс выиграл: мы TOEFL сдавали — ну, англичане знают, что это такое, это такой спецэкзамен по английскому языку. Он в Днепропетровске проходил, а Днепропетровск тогда для меня уже заграницей был, я уже желаемое осуществил, и да, я конкурс с одной девочкой выиграл...

— ...красивой?

— Очень симпатичной. Инна звали, Инка Ковалева — вот она в Израиль уехала, и еще ряд ребят из области, которые выиграли. Да все уехали! Нас как-то на группы делили, мы тест писали... Словом, все, кто победили, в Израиль отправились, кроме меня.

— А ты почему не уехал?

С Денисом Манжосовым и Александром Масляковым, КВН, 90-е

— Отец не отпустил, «Только через мой труп», — сказал. Я из дому тогда уходил, у друзей жил, у Пикалова Сашки (мы же со многими из «Квартала» с детства дружим), кричал, угрожал ему, тапок в него бросал (смеется), а он в меня, но он отрезал: «Нет!».

— Весело вы жили?

— Весело и жестко, отец сутками работал! Он говорил: «У нас дома у детей всегда мясо будет» — и это не просто фраза...

— ...мяса же не было...

— Да, я это от ребят знаю. Вадик Переверзев, с которым мы тоже в одно время в школе учились (он на год старше), затем на юрфаке, а сейчас он один из ведущих авторов «Квартала-95», сетовал, что у них мясо по средам было.

— А рыба — по четвергам?

— Рыбы тогда вообще не было, карась и карп — все, другую никто не знал. Мы ребят всегда подкармливали, они к нам приходили, что-то кушали. Мои папа, мама и бабушка считали, что все вокруг накормлены должны быть!

— Володя, а костяк «Студии Квартал-95» как подобрался, как с этими ребятами многолетние правильные отношения выстроить удалось?

— Хм, а что такое «правильные отношения»?

— Когда люди столько лет вместе и не перессорились...

— Ну просто это родственники. Они и ссорились (точнее, скандалили — это не ссоры), и мирились, и все друг другу сказали...

— ...не раз...

— ...и выпили... Ну, до драк не доходило...

— ...пока...

С Юрием Корявченковым, КВН, конец 90-х

— ...но руку друг на друга поднять могли — это нормальные мужские разговоры. Дружбой людей, с которыми вырос, я очень дорожу, я максимально все для них делал, потому что они все прошли — Крым, Рим, медные трубы, потом Кривой Рог идет...

— Вообще-то, такие долгие отношения удивительны...

— Я за эти отношения всегда боролся — я тебе честно скажу, и надеюсь, что они тоже. Были периоды, когда многие из этих ребят курс меняли...

— ...на коммерческий?

— Да — Ленка Кравец, например, как только «Макдональдс» открылся, туда работать пошла. Зарплата 100 баксов была — ты даже не представляешь, сколько это для Кривого Рога! Я к ней прибегал, она говорила: «Вова, я не могу, тут деньги платят...», а я убеждал: «Послушай, мы команда, мы в Москву на игры Высшей лиги ехать должны!». Тогда Высшая только в Москве была — потом уже в Украине появилась.

Лену я у ее начальника в «Макдональдсе» отпрашивал, мы прямо там концерты давали, и из-за этого поток посетителей увеличивался (улыбается). Очередь туда всегда стояла, потому что люди знали, что «Квартал» выступить может, — я, в общем, на все шел...

«Федорыч убежал, а Саня Пикалов остался»

— Все ваши ребята из Кривого Рога?

— Очень многие — Саня Пикалов, который бежавшего Виктора Федоровича играет... Видишь: Федорыч убежал...

— ...а он остался...

— А он есть, да! (Смеется). Несколько авторов ключевых — криворожане: Вадик, Рома Маров, Юрка Крапов, с которым парные номера мы играем, Лена Кравец, музыкант наш любимый, ныне покойный, — на машине разбился. Мы каждый год приезжаем и на могиле его в Кривом Роге встречаемся: красивый памятник в виде форпепиано ему сделали — комок к горлу подступает, когда рассказываю... Он красные «Мальборо» курил — мы многие уже не курим, побросали, только когда нервничаем, можем, но на могиле — это святое, и наливаем: как он всегда говорил, «дайте мне, пожалуйста, вонючей дешевой водки». Он старше всех нас был, но в 36 лет погиб — уже мы его старше, и обязательно рюмочка...

— ...вонючей дешевой...

Свадебное фото Владимира и Елены Зеленских, 2003 год. С будущей женой Леной Кияшко Володя познакомился еще в школе, они учились в параллельных классах

— Да, все выпиваем, «Мальборо» выкуриваем... Он за рулем уснул — такова жизнь, к сожалению.

— Из-за чего у тебя в 2003 году конфликт с Масляковым, который КВН руководил, произошел?

— О-о-о, по той же причине — командности. КВН я всегда уважал, потому что он очень сильный...

— ...толчок вам дал...

— Да, и никого забывать нельзя — как родителям и Кривому Рогу, так и КВН я благодарен: пацану из провинциального города вырваться невероятно сложно, а команде из Украины вообще невозможно было, а уж команде из Кривого Рога...

— ...нереально совсем...

— Это просто большая удача была. Когда в Высшей лиге в Москве мы играли, единственной командой из Украины были — и чемпионами стали, всех победили, а уже «Кварталом», правда, проиграли. Ну, сложно было... Все говорили: «Да что это такое: сборная Москвы против криворожан играет? Не может такого быть, чтобы они у москвичей выиграли!».

Я в КВН долго, порядка 10 сезонов, играл.

— Ух!

— Около 10 лет, когда «Квартала» еще не было, в команде «Запорожье-Кривой Рог — Транзит» автором был. Конечно же, на постсоветском пространстве огромное количество лиг было, и когда все понимали, что «Квартал» как кавээновская команда свою жизнь заканчивает, мне предложение поступило, очень простое: в Клубе веселых и находчивых редактором остаться, а ребят распустить. Ну, для меня это вообще больной вопрос: что такое друзей распустить — это что, рабы, что ли? Рабство отменили — мне так кажется, и я сказал, что нет, я только с ребятами, и основывался конфликт на том, мол, что такое «вместе с ребятами», что-то делать надо!

Мы в Киев приехали, первый «Вечерний квартал» выпустили — мне звонили, что-то там говорили, Октябрський дворец закрывали, туда попасть не давали, но я не уверен, что это сам Масляков делал, доказательств у меня нет.

Тем не менее первую съемку мы провели, а это означало: все, из КВН в самостоятельную жизнь вышли, и я предан анафеме был — мне так и говорили.

— И она до сих пор не снята?

— Не знаю. Много лет спустя, году в 2010-м, мы с Масляковым встретились, он сказал: «Я знаю, ты в Украине уважаемый человек, рад за тебя, что у тебя успехи такие». Я ответил: «И вам, Александр Васильевич, спасибо».

— Удивительная, согласись, история: скромный мальчик из хорошей интеллигентной семьи...

— ...таким нескромным и нехорошим стал (смеется)...

— ...из Кривого Рога... Ощущение, что ты такой головокружительный взлет совершить можешь, у тебя было, что-то тебя по жизни вело или все само по себе происходило?

Владимир с родителями Александром Семеновичем и Риммой Владимировной и квартальщиками собирается ехать к своей невесте Лене, 6 сентября 2003 года

— Только поступки, и я вообще считаю, что сегодня жить так нужно, чтобы не было стыдно завтра, — меня так учили, и в 99 процентах случаев я так и поступаю. Иногда по-другому получается, причем сказать, что из-за кого-то, не хочу: все, что имеем, все равно в итоге из-за нас, поэтому, что меня вело, не знаю, но всегда люди помогали, всегда рядом человек появлялся, который, даже когда я сомневался, убеждал: «Да давай, да все нормально будет...».

— А часто сомневался?

— В принципе, нет — я такой парень, что если в битву ввязался, как правило, из нее не выхожу. Проиграть могу, но посреди боя выйти... Нет, белый флаг — не наш флаг! (Смеется).

«Мне кажется, Путин на моих выступлениях не смеялся»

— Я неоднократно видел, как ты перед президентами разных стран выступал...

— ...да.

— Перед какими именно?

— Перед всеми...

— Украинскими?

— Бывшего Советского Союза — это как отдельные выступления были, так и саммит — я Крымский, например, помню. Про Крым мы теперь только вспоминать можем...

— ...пока...

— Пока да. Там все президенты Украины были, России — в разное время разные, также Армении, Азербайджана, Грузии...

— ...Назарбаев, наверное, для которого Днепродзержинск (ныне Каменское) — не пустой звук...

— Да-да, а еще президент Молдавии — Воронин, кажется...

— ...коммунист...

— ...Польши — Квасьневский: да много кто.

— Когда перед ними вы выступали, как они себя вели?

— В какой момент — в начале, в середине? (Смеется). Ну потому что в начале все очень строгие, все их ждут, специальные люди что-то пробуют, потом они садятся и к трапезе приступают... Пара культурных тостов, а потом это пьянка, но нормальная, приличная — никто не дрался!

— Что удивительно...

— Что удивительно, да.

— С Путиным лично ты знаком?

— Нет. Ну, так, видел...

— А за его реакцией на свои выступления наблюдал?

— Мне кажется, он не смеялся. Я, знаешь, чью реакцию помню? Вот это я точно помню, потому что к нам подошли. Когда Медведев, президент, был и Янукович...

— ...уже смешно...

— (Смеется). Тем не менее история есть история. Нас, в общем, на мероприятие пригласили, сказали: «Президенты будут». Ну, будут — хорошо. Кстати, мы за гонорар выступали — многие звезды, знаю, в таких случаях бесплатно работают...

— ...за еду...

«Квартал» на отдыхе. Мика Фаталов, Юрий Корявченков, Владимир Зеленский и Степан Казанин

— Может, впоследствии и за еду, но обычно за звания. Ой, у меня смешной случай, со званиями связанный, был, я потом расскажу, но сначала этот закончу. Нас, короче, в известность поставили: «Для президентов». Миша, такой министр культуры был, фамилию не помню...

— ...Кулиняк...

— Да, скрипач...

— ...на крыше...

— Не знаю, где он сейчас...

— Я же говорю: на крыше...

— А, понятно (улыбается). Значит, он нам сказал, что перед президентами выступать будем, нас в какой-то очередной лес привезли — обычно это в лесу почему-то происходит...

— ...к деревьям привязали...

— Нет, не дождешься! (Улыбается). Сцена была, какая-то наша группа выступала...

— ...известная?

— Не-не, какие-то лабухи, а что такое лабухи, ты же понимаешь — те, которые просто играть иностранную музыку и шансон умеют, назовем это так — то, что эти люди любят. И Повалий была, а почему я это помню, сейчас объясню.

В общем, мы выступаем — и два человека, Янукович и Медведев, сидят. Я этому Мише говорю: «Миша, шо ты нас подставил? Мы думали, тут народу полно — разодетые, все дела...». Он: «Вова, не видишь? Два президента сидят!». — «Ну хорошо. Сколько работаем?». — «Полчаса». Ну, отлично — пошабашили и домой.

Отработали, и в конце я объявляю: «Выступает, тра-та-та, народная артистка, всеми любимая Таисия Повалий, встречайте!», и знаю, что шмотки собираю — и быстрее домой, в семью, а эти два красавца встают и уходят!

Ну то есть Повалий выходит, вступление играет (финала дождись — ты все поймешь!) «та-та-та-та-та-та-та-та», она только петь начинает, а они встали и пошли...

Мы уже переоделись, собрались — министр заходит: «Слушай, у них там беседа срочная, еще один блок показать нужно будет». Я: «Миша, ты издеваешься?».

«Ждем мы, конечно, не полчаса, а полтора — Янукович и Медведев в халатах возвращаются и в халатах за стол садятся!»

— На один договаривались...

— Ну да, мы же серьезные ребята. Он: «Ну это же президенты, мало ли шо...». Я: «Да шо «мало ли шо»? — совесть имей!». В общем, ладно, он нас убедил, что подождать надо. Вторая часть Марлезонского балета, ждем мы, конечно, не полчаса, а полтора — они вдвоем в халатах (хохочет) возвращаются и в халатах за стол садятся! Я на Мишу смотрю, он мне: «Все нормально, работаем». Мы второй кусочек показываем — острые политические шутки разные...

— ...они халаты снимают...

— Если бы! — тогда нам платить пришлось бы... В конце я снова объявляю: «Народная артистка Украины Таисия Повалий!».

— Вот тут они точно халаты снимают...

— Нет, вот тут они точно встали — и опять ушли. Их еще полчала не было, потом вернулись. Миша мне: «В общем, такая ситуация, Вов, — там они вас зовут, поблагодарить хотят». Мы подходим, и Медведев говорит: «Ребята, Владимир... Конечно, шутки необычайно острые, мне очень понравились, но у нас так не надо!» (Смеется). Это я запомнил, а Повалий так и не спела: опять на вступление вышла — и ушла.

Ну а я же... как моя бабушка говорила: «Ты спокойно не можешь — тебе обязательно что-то ляпнуть нужно». Я, короче, Медведеву говорю: «А вот у нас в коллективе Валера Жидков есть — вы знаете, что он гражданин России? У него паспорт российский». Медведев так на Валеру посмотрел и сказал: «Да? Ну, хорошо, что вы здесь» (хохочет).

Тут Виктор Федорович слово взял: «Спасибо, ребята, мне ваш юмор всегда нравился...», а потом к Повалий повернулся: «Таечка, но ваши песни сегодня великолепны были!» (Смеется).

— Когда ты сказал, что они в халатах пришли, я анекдот вспомнил, как два грузина встретились, и один другого спросил: «Гоги, ты где вчера был?». — «С Гиви в шахматы играли». — «И кто кого?». — «Никто никого, я же говорю: в шахматы играли»...

Степан Казанин, Александр Пикалов, Юрий Корявченков, Мика Фаталов, Евгений Кошевой, Елена Кравец, Владимир Зеленский, Юрий Крапов. «Это родственники. И ссорились (точнее, скандалили), и мирились, и все друг другу сказали. Дружбой людей, с которыми вырос, я очень дорожу и максимально все для них делал, потому что они все прошли — Крым, Рим, медные трубы»

— (Смеется). Ну, а теперь вторая история, хотя их, историй этих, миллион. По поводу «хто за шо работал» — за какие, значит, барыши. Итак, Пельш, Собчак и я. Ну, Пельш, как представитель прибалтийской интеллигенции...

— ...внук члена Политбюро Арвида Яновича Пельше, по слухам...

— Ну вот, неслучайно, значит, он на празднике был. Чего я там тогда делал? — потому что у Собчачки корни тоже политические.

Мы втроем, короче, большое мероприятие ведем, где все-все-все, саммит в Крыму, потому что в халатах — это под Киевом было, а тут — просто все артисты, перечислять сейчас не хочу, потому что буквально все наши, все русские, кто народные, там были. Ну и мы, заморыши из «Квартала-95», потому что званий у нас нет, и это печальное, жуткое даже, зрелище было, когда после выступлений артисты благодарили и, если не звание, то «кусочек земли в Крыму» просили. Мещанство такое, словом...

Пельш это как-то в шутку в конце перевести решил, но и про свой кусочек напомнить не забыл, Собчак: «Ой, а я с Валдисом согласна, что в Крым приезжать куда-то, не просто так, а к себе хорошо». Ну а меня сказать угораздило: «Спасибо, все есть, ничего не надо, за деньги работаем». Я просто всегда считал, что артист, неважно, перед кем он выступает, за свой гонорар должен работать, который заслуженно получает, — это важнее званий и подарков.

«Кличко на нас обижался, Лысому говорил: «Ох, ты это...»

— Тебе и перед президентами, и перед олигархами выступать часто приходится — кто из них самый яркий и креативный был, кто запомнился так, что забыться не может?

— Мы именно о выступлениях, не об их политической жизни говорим — это общество пускай оценивает. Кравчук Леонид Макарович уважаемый, всегда любые мероприятия открывал...

— ...первый...

— Да, первый президент — это понятно. У него українська мова самая красивая...

— ...он вообще красавец!..

— Да, и мне нравилось, когда он говорил: «Дуже багато людей, тостів — я вас усіх прошу: буквально п’ять хвилин», и минут на 15 вещать начинал (смеется), но это всегда здорово было. Некоторые вообще говорить стесняются, некоторые шутят... Самое хорошее чувство юмора из политиков у Кучмы, а из олигархов — у Коломойского — он хорошо шутит, и Кучма тоже... У нас с Леонидом Даниловичем очень нормальные отношения, правда, к тому времени, когда мы жестко шутить про политику начали, с поста он уже уйти успел (улыбается). Мне он однажды сказал: «От знаєш, у тебе один жарт про мене був...». А я действительно Кучму еще во времена его каденции пародировал и говорил: «Сегодня мы с русскими за газ рассчитались» — и тут же из-за трибуны выходил и в пиджаке и в одних трусах оставался (смеется). Так вот, он мне сказал: «Я тобі з приводу цього жарту дещо зауважити хочу». Я: «Шо, Леонид Данилович?». Он: «У меня трусы лучше» (хохочет).

— Класс!

— Ну, я, конечно, в долгу не остался: «Да я не в своих был», но, в общем, нормально.

— Я не раз наблюдал: у тебя в таком кругу шутки на грани или даже за гранью фола бывают — кто-то из президентов или олигархов на тебя обижался: прямо на мероприятии?

— Ну, думаю, многие.

— Втихаря?

С Дмитрием Гордоном. «Я считаю, что сегодня жить нужно так, чтобы не было стыдно завтра, и в 99 процентах случаев я так и поступаю»

— Да, но сил обиды не высказывать им хватало. Знаю, Виталий Кличко обижается.

— Да? Почему?

— Он обидчивый парень, считает, что это не совсем юмор, хотя я ему говорил: «Вы большой боксер, мы вас уважаем, но мы же про политику шутим. Посмотрите, что в мире происходит, — это уже даже не шутки!». Что в Америке с Клинтоном, с Обамой делали — про Трампа вообще молчу, но он по себе ездить вдоль и поперек дает: это свобода!

— А какая самая жесткая шутка про Виталика была, на которую он обиделся?

— Ой, столько их было... (Улыбается). Я не знаю, где тот уровень, когда он обижается, но он как-то и Лысому говорил — мы на мероприятии пересекались: «Ох, ты это...». Я: «Да вы хоть от него отстаньте — он же не пишет! Женя тут ни при чем».

— Извиняться перед людьми за свои шутки тебе часто приходится? Такие моменты бывали?

— Я вообще не считаю, что за юмор извиняться нужно, но если что-то где-то про семью просочилось — я очень бережно к этому отношусь. Помню, что-то про Януковича было: не о бизнесе — о сыне, больно было, и я, хоть и против редакционной политики, против того был, чтобы эта шутка звучала.

— О старшем сыне?

— Не-не, о младшем — ни с бизнесом, ни с политикой не связанное...

— Уже после его смерти?

— Да не, ну ты что — неужели мы вообще без царя в голове? Конечно, до. После каденции Януковича это вообще никому не интересно, а после гибели сына говорить об этом абсолютно нельзя, никому такого не пожелаю. Нет, это во время президентства Виктора Федорыча было — какая-то неприятная история с сыном всплыла...

— Янукович напрягся?

— Нет, мне кажется, его шутки исключительно по поводу его личности напрягали.

— А что за конфликт у тебя с Рамзаном Кадыровым был, после которого перед ним извиниться пришлось?

— Я объясню, Димочка, как это произошло. В нашей программе «Чисто News» какой-то видеоролик был — я его не видел, тогда эту программу не вел, ею другая авторская группа занималась. Там даже речь не о нем шла — какая-то нарезка видео была, и в нее фрагмент, где Рамзан Кадыров плакал, попал. Мне по этому поводу позвонили: мол, что вы думаете, как отреагирует мусульманский мир... Я ответил, что, в чем там суть, не знаю, эту историю пересмотрю, потому что тема религии очень тонкая и кого-либо на этой почве обижать мне не хотелось бы. Я сказал, что если кого-то из мусульманского мира наши ребята обидели, ребят в СНГ не знать могут, поэтому за них попросить прощения я хочу.

(Продолжение в следующем номере)

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter