Валерий ЛЕОНТЬЕВ: «Как буду день рождения отмечать? Выпью чего-нибудь да закушу. Если не усну после концерта...»

Хоть и не скрывает Валерий Леонтьев свой паспортный возраст, 65 — это не про него. Надо писать: «6:5 в его пользу». Пойдите на концерт и удостоверьтесь: молодой, хулиганистый, спортивный, стильный, в татуировках, завидев которые барышни визжат от восторга... По-прежнему сложнейшие па с балетом, невероятные кульбиты и стойка на руках — и, конечно, по-прежнему завораживающий тембр голоса, который ни с каким другим не спутаешь и который хочется слышать снова и снова. Недаром люди анекдот придумали: «Куме, а ви чули, шо колись давно хлопчик на сопілці заграв — і всіх щурів із міста вивів?». — «Ну, чув. І шо?». — «Так давайте ми Валєру Леонтьєва позвем, він заспіває — і всіх наших баб к бісовій матері виведе, шоб вони нам голови не гризли!»...

«НАС ПРИУЧИЛИ, ЧТО ЮБИЛЕЙ — ЭТО ТОРЖЕСТВО НЕМОЩИ...»

— Валерий, 10 лет назад в одном из интервью вы сказали: «Уже несколько лет близкие пытаются называть меня Валерием Яковлевичем. Меня это раздражает, и я, бывает, их передразниваю — вместо «Яковлевич» употребляю непечатное слово, которое с ним рифмуется». Сейчас кем себя чувствуете: Ва­лерой, Валерием или Валерием Яков­левичем?

— Вообще по этому поводу не заморачиваюсь: как человеку удобнее ко мне обращаться, так пусть и говорит. А кем себя чувствую... Бог его знает! Новая программа на выходе, и о самочувствии даже не думается: не до этого. Все спрашивают: «Как ты будешь день рождения отмечать?», а я не знаю, что бы такого сказать интересного. Выпью чего-нибудь да закушу. Если не усну после концерта...

— По традиции праздничных концертов у вас не один, а целых три, и проходят они в Санкт-Петербурге. Почему именно там?

— Питерские организаторы предложили. Если бы эта идея у киевских появилась, может, и в Киеве бы отмечал.

— Чем будете зрителей юбилейного шоу удивлять?

— Тем, что оно не похоже на все те юбилейные концерты и творческие вечера, которые показывают по телевидению (улыбается), потому его ни один канал и не снимает. Всю жизнь ненавижу слово «юбилей», поскольку нас с детства приучили, что это торжество немощи. Сейчас ничего не изменилось, поэтому, как только слышу: «Юбилейный концерт артиста такого-то», переключаю канал. Формат этих действ всюду один и тот же: группа товарищей чествует как умеет виновника торжества. Мне тоже этот формат предлагали: я сижу где-нибудь в сторонке (а еще лучше — за кулисами), а на сцене беснуются дуэты. Но я не согласился, не хочу. Я работаю один два часа 30 минут и не собираюсь превращать свой юбилей в торжество тех людей, которых канал предложит мне в качестве гостей. А программа юбилейная будет в единственно возможном для меня решении — смесь песен, записанных за последний год, и пере­аранжированных старых, таких, как «Кабаре», «Дело вкуса», «Продавец цветов»...

— Это, если не ошибаюсь, ваша песня?

— Я музыку писал — вместе с Юрием Варумом, с которым работал в 80-е годы. Но очень быстро поставил точку, потому что композиторство все-таки не мое. А песню вспомнил под обилием букетов. Когда зрители несут все эти букеты-букетики-корзинки, мне хочется ответить: «А вот если б я служил в цветочном магазине...». И тут же заверить: «Я не продаю цветы, я не продаю цветы!». (Смеется).

— Так, может, пора начать? Вы же их грузовиками с этих «концертов в день рождения» увозите!

— А (отмахивается), это такой скоропортящийся товар... Песни долговечнее.

— И в этом году у вас вышло три диска.

— Да — один мой новый, «Любовь — кап­­кан», на втором, двойном, собраны песни композитора Владимира Евзерова, который ровно месяц назад юбилей отметил, а третий — это винил, красивая такая пластинка, посвященная памяти моего директора Николая Кары: летом будет год, как он нас всех бросил...
Композитор Юрий Чернавский, с которым они очень дружны были, выбрал восемь своих песен — в их числе небезызвестные «Маргарита», «Человек дождя», «Гонолулу», «Пьяное такси», «Миллионы ангелов»... Они на этой пластинке и записаны. Но она, я думаю, для людей постарше, которые знают, что такое винил, потому что молодежь если что-то об этом и слышала, то уж точно не слушала. Для тех, кто хочет поностальгировать, погладить большую красивую обложку, где много визуального материала, послушать характерное шипение, которое раздается в колонках или наушниках до того, как начнет звучать песня... В общем, каждому свое. Кому-то пластинка в коллекцию, а кому-то диск в сумку, чтобы то, что нравится, было под рукой.

«В ЮСУПОВСКОМ ДВОРЦЕ ЛОЛЛОБРИДЖИДЕ ТАК ПОНРАВИЛСЯ КАМИН, ВЫТОЧЕННЫЙ ИЗ ГЛЫБЫ ЯНТАРЯ, ЧТО ОНА ДОЛГО ВОЗЛЕ НЕГО СТОЯЛА, СМОТРЕЛА И НАКОНЕЦ СКАЗАЛА: «Я БЫ ЭТО КУПИЛА»

— Я слышала, в Санкт-Петербурге с вами выступала итальянская кинозвезда Джина Лоллобриджида. Но вы почему-то редко вспоминаете об этой уникальной совместной программе «Красавица и Казанова»...

— А что вспоминать? Сидела Лоллобриджида, я для нее пел, рассказывал о ее творчестве. Она уже подзабыла многое, и мы по этому поводу спорили. С режиссером Олегом Аверьяновым схватились с ней на репетиции. Он сказал: «Джина, после этой реплики Леонтьева идет фрагмент из вашей картины «Царица Савская». А Лоллобриджида говорит: «Я не снималась в таком фильме». — «Ну как же не снимались? По­йдемте в киноаппаратную, мы покажем кадры». — «Пойдемте!». — «Только имейте в виду, что это на седьмом этаже и лифта нет...». — «Пойдемте!». Привели, поставили фрагмент, где она, абсолютно голая, входит в бассейн, — сцену купания царицы. Пригорюнилась наша гостья и говорит: «Да-а-а, снималась...». (Путаница могла возникнуть оттого, что это в советском про­кате фильм назывался «Царица Савская», точнее, «Соломон и царица Савская». В мировом — «Соломон и Шеба». — Авт.).

Анатолий Собчак, первый мэр Санкт-Петербурга, много внимания нам уделил: Лоллобриджиде показали Юсуповский дво­рец. И ей так понравился камин, выточенный из глыбы янтаря, в курительной комнате, что она долго возле него стояла, смотрела и наконец сказала: «Я бы это купила». (Смеется). Пришлось объяснять, что это музей и камин не продается.

Очень хорошие впечатления она о себе оставила: красивая, исполненная энергии, умница. А талантливая какая! Мало того что всемирно известная актриса, так еще и поет прекрасно, обладательница академиче­ского сопрано, фотограф, художник, скульп­­тор... Мы просили: «Останьтесь еще на пару дней», а она: «Не могу, у меня раст­вор для скульптуры замешан. Если пересижу здесь, его можно будет выбросить». Это то, что называется «Бог отпустил по полной».

— А идея совместного выступления кому принадлежала?

— Не мне — питерскому концертному залу «Октябрьский» и уже упомянутому Олегу Аверьянову. Он хотел сделать цикл подобных программ, где мне отводилась роль постоянного ведущего, а в гости звали бы великих женщин. Режиссер планировал еще Элизабет Тейлор пригласить и Катрин Денев, но когда его не стало, идея сошла на нет, ее так до конца и не воплотили в жизнь. Потому совместное наше шоу с Джиной Лоллобриджидой — первая и последняя в этом цикле программа. А жаль. Было бы интересно заявить такой проект с мировыми кинозвездами и осуществить его.

— Вы ведь и сами в кино снимались — недавно смотрела картину 92-го года «Экстрасенс».

— Ну да, я там главный злодей, враг рода человеческого (улыбается).

— И как чувствовали себя в роли абсолютного зла?

— Прекрасно! Злодеев играть интереснее и легче, чем положительных героев: эмоции и выразительные средства ярче, возможностей больше. Уж лучше, по мне, воплощение зла изображать, чем добродетельного человека, который совершает исключительно правильные поступки, никого не подводит, никуда не опаздывает и вовремя ложится спать. Это ж можно повеситься от скуки! И потом, злодей — всег­да спаситель. Не будь его в сюжете, публика перестала бы ходить в кино и не читала бы книжек, потому что это была бы сплошная положительная рутина, в которой ничего не меняется. По крайней мере, мне так кажется, потому что и в кинематографе, и в литературе у меня вкус специфический — я люблю фантастику, жанр, в котором без злодеев никак. А наше население в основном ее терпеть не может.

«ЖИВЕТ В ТЕБЕ МЕЧТА, ЖЕЛАНИЕ ЗАГЛЯНУТЬ ЗА ГОРИЗОНТ — ЗНАЧИТ, ФАНТАСТИКА — ТВОЙ ЖАНР. А НЕТ — НУ, ТОГДА ЧИТАЙ ПРО УРОК И МЕНТОВ»

— Не задумывались, почему одни фантастику обожают, а другие не воспринимают вовсе?

— Видимо, есть люди, которые ни разу в жизни голову не подняли и даже не знают, есть ли в том небе звезды, а есть такие — их очень мало, — которые ходят, задрав голову, и ждут хорошей погоды, потому что тогда звезды можно получше рассмотреть. Вот эти, вторые, фантастику любят. Первые, конечно же, нет. Живет в тебе мечта, желание заглянуть за горизонт, узнать неизведанное, разгадать какую-то загадку — значит, фантастика — твой жанр. А нет — ну, тогда читай про урок и ментов.

— В одной из новых фотосессий вы в образе то ли вампира, то ли зомби: бледное лицо, вычерненные глаза...

— Тема вампиризма всегда меня будоражила, привлекали талантливые ее воплощения. Взять, например, «Дракулу» Фрэнсиса Форда Копполы — какой красивый фильм! А «Интервью с вампиром», где снялись Брэд Питт и Том Круз, разве не достойная картина? Много, конечно, фуф­ла на эту тему наштамповали, впрочем, как и на любую другую, но интересные, увлекательные вещи есть, и их немало.

— Сыграть в какой-нибудь вампирской саге согласились бы?

— С огромным удовольствием! Быть на экране вампиром, на мой взгляд, гораздо интереснее, чем, скажем, работником бензозаправки. Или скучным надоедливым следователем, который сидит в кабинете и с утра до ночи звонит кому-то: «А где вы были такого-то числа с семи до восьми?».

— В замок Дракулы на экскурсию ездили?

— Нет, специально выбираться не хочу, гори оно синим пламенем (улыбается)! Но если оказался бы неподалеку на гастролях, наверное, не отказался бы посмотреть.

— И ни боязни, ни суеверий нет?

— Мистических нет, есть одно практическое: я никогда не считаю наперед работу — сколько концертов будет за месяц, квартал, полугодие... Как только начну это делать, сразу что-то из запланированного отпадет.

— Вы не раз говорили, что с удовольствием ходите на концерты западных коллег-артистов...

— ...когда бываю в Майами, где мне можно и в кино, не шифруясь и не надевая шапку и темные очки, и на концерт. Любопытство и профессиональный интерес регулярно толкают смотреть зарубежных звезд. Кого только не видел: и Шер, и Мадонну, и Леди Гагу, и Earth, Wind & Fire... Не так давно был на концерте группы Maroon 5 и певицы Келли Кларксон. Это весьма популярные на Западе ребята, их там очень любят. Хотя у меня такое впечатление, что амерканцы вообще всех своих звезд безумно любят. Музыканты только-только на сцену вышли, ничего еще сделать не успели, а стадион 50-тысячный встал, все аплодируют, молодняк верещит... Представляю, что чувствуют люди, стоящие на сцене: артист, у которого такая мощнейшая поддержка, просто обязан быть счастлив.

Не могу, конечно, пожаловаться, что меня публика не любит, но проявляется это несколько иначе. Первые полчаса я сомневаюсь, узнали ли меня, и долго и упорно доказываю: это я, это я, это я... Как, например, прошлым летом в Евпатории, где перед концертом подошел ко мне директор площадки и говорит: «Там какой-то чудак на букву «м» отговаривает людей у кассы: «Не берите билеты, это не Леонтьев, это двойник!». И вот выхожу на сцену — и вроде бы полный зал, а реакция не такая, как хотелось бы. Я и так подпрыгну, и так заверещу... Ну, смотрят. Вежливо аплодируют. На вторых 30 минутах спустился к зрителям — наконец поверили, что это я. Видимо, до этого сидели и думали: «А может, и впрямь двойник?».

— Возможно. Ведь даже пресса писала, что вместо вас гастролирует человек, точь-в-точь на вас похожий, а вы в это время где-то в тропических странах...

— А неплохая идея, знаешь? (Смеется). Может, пора действительно конкурс двойников провести да отобрать пару человек, раз народ все равно думает, что, как в известном всем фильме, «царь ненастоящий»? Да и пускай себе ездят, а то дома бываю, грубо говоря, три дня в году... Недавно, кстати, снялся в телешоу «Точь-в-точь»: там Глеб Матвейчук пел «Зеленый свет», и так удачно с вокальной точки зрения меня изобразил — правда точь-в-точь.

Только когда нас рядом поставили, возник вопрос к гримерам: зачем они ему подбородок приделали — метра полтора? Можно же, в конце концов, фотографию мою в интернете найти и посмотреть, что он у меня не такой, как у Кощея... А в целом хорошее впечатление от программы осталось, особенно приятно было слышать добрые слова в свой адрес — как от начинающих артистов, так и от членов жюри: Ярмольника, Хазанова, Казарновской... Меня, собственно, для того и позвали, чтобы поздравить, и у них это славно получилось (улыбается).

«ВОЙНА — НИКОГДА НЕ ВЫХОД. ЭТО ТО, ЧТО НАКАПЛИВАЕТ ПРОБЛЕМЫ И УСУГУБЛЯЕТ ИХ, А НЕ РЕШАЕТ»

— Когда слышите, какой вы замечательный, что чувствуете?

— Не верится, что все это обо мне. Стою и думаю: «Неужели я действительно такой, как говорят?».

— Где-то читала, что вы не любите праздничные тосты. Это правда?

— Слушать люблю, произносить — нет, потому что, честно говоря, не умею этого делать. Есть люди, которым удается и которые знают массу тостов — и стихотворных, и анекдотических, и другу, и теще, и брату, и свату, — но я к их числу не принадлежу. Мне все время кажется, что если начну говорить тост или поздравление, это будет звучать неискренне и нелепо, будто «заготовка впрок» — что-то подготовленное заранее и заученное наизусть. Поэтому всем, кого поздравляю, оставляю простые короткие пожелания: здоровья, хорошего настроения, счастливых лет.

— А себе чего желать будете, если не секрет?

— Чтобы по утрам хотелось просыпаться — это так важно! Я заметил, потому что в прошлом году были периоды, когда не знал: а зачем, собственно, вставать? Потому пожелаю, чтобы таких ощущений не было и каждый день хотелось подниматься с постели и что-то делать — новое, интересное, захватывающее, нужное кому-то. И еще, конечно же, мира — нам всем, потому что смотрю сейчас информационные каналы и безумно переживаю по поводу ситуации внутри и вокруг огромной и горячо любимой мною страны Украины.

Как артист, который постоянно в разъездах, а потому все-таки не настолько в материале, чтобы что-то анализировать, давать оценку и так далее, и как гражданин­­ другого государства, я, наверное, не вправе комментировать то, что сейчас происходит, но мне меньше всего хотелось бы, чтобы между двумя родными мне народами (отец ведь у меня — русский, а мама — украинка) было военное противостояние. Как бы ни накалялись отношения, как бы ни сталкивались интересы, война — никогда не выход. Это то, что накапливает проблемы и усугубляет их, а не решает.

— И это, кстати, говорит человек, который одну войну уже видел...

— Мы с коллективом месяц провели в Афганистане — на рубеже 84-го и 85-го. Много увидели, услышали, много площадок объездили, хотя какие там были площадки? Одно название. Столовая, госпиталь, улица, поле — вот где приходилось выступать. Мы, наверное, не осознавали в полной мере, насколько наше положение опасно, потому что были люди, которые постоянно находились в куда большей опасности, они ведь не гастролировали там, а воевали, но в память врезались моменты, привнесения которых в нашу теперешнюю жизнь не хотелось бы. До сих пор вспоминаю, как пилоты, перевозившие нас, клали на сиденья крышки от канализационных люков, потому что «брюхо» вертолета простреливалось с земли, а такую крышку прострелить нельзя. Или как в полете нам доверили пулемет: «Нате стреляйте!». — «Куда?». — «Да вниз!». — «Зачем?». — «Да просто «поливайте», чтобы они знали, что мы тоже можем...». Неужели сегодня две братские страны, которые все это пережили и помнят до сих пор, не смогут как-нибудь по-другому?

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter