Убойная сила

Юлия ПЯТЕЦКАЯ 18 Апреля, 2006 00:00

Сразу скажу: редкая ситуация. Спектакль вымывается из памяти мгновенно - потное измученное лицо Хабенского и его финальную фразу "Я! Еще! Жив!" забыть невозможно. Мне вообще кажется, что после таких ролей актеров нужно отпаивать молоком или водкой, отливать водой или отправлять на уик-энд в тихий загородный санаторий.

Спектакль "Калигула" по одноименной пьесе нобелевского лауреата Альбера Камю лауреат "Золотой маски" Юрий Бутусов поставил в Питере в Театре Ленсовета в 1998 году. За шесть лет многое изменилось.

Хабенский переместился в Москву, стал сериальным брэндом, затем Иным Антоном Городецким, полностью погрузился в кино, и вот уже год "Калигулу" возят только на гастроли. Такая себе сборная по футболу - участники играют в своих клубах, потом съезжаются на сборы, репетируют - и вперед в зарубежье, на чемпионат. Хотя сравнение все равно приблизительное - Хабенский не просто играет в своем клубе, он преимущественно на широком экране. А широкий экран, при всем моем к нему уважении, принципиально отличный от сцены вид искусства. И достаточно взглянуть на Геликона - верного раба Калигулы Михаила Пореченкова, чтобы в этом убедиться. Агент национальной безопасности. Прапорщик Дыгало. Ну еще кто-нибудь из этого же ряда. Альбер Камю здесь ни при чем.

Я вовсе не хочу сказать, что в сериалах играть стыдно. Что сериалы - это фу, кака. Что смотрят их только малограмотные и неразвитые. По моему глубокому убеждению, профессиональный актер не должен гнушаться никакой работой, включая рекламные ролики про кетчуп и зубные прокладки. Артисту вредно простаивать. Работа не только кормит, но и дисциплинирует. Но, как говорил молодой герой из одной популярной пьесы, "нельзя запихнуть незапихуемое". Когда ты весь состоишь из кинопроб, дублей, меркантильных продюсеров, криков "Мотор!", киношных ощущений, из всей этой суеты, дерганья, перелетов, недосыпов, текста на бегу, всухомятку, на скорую руку, из типажей, бесконечно повторяющихся версий самого себя, кофейных перекуров и анекдотов на съемочной площадке, из девичьих грез, из того, что тебя обязательно узнают, и захлопают, и обрадуются, очень трудно запихнуть это все в себя, выйти на сцену, отрешиться и предстать древним римлянином. В принципе, я зря так. Нормально сыграл Михаил Пореченков. Собственно, как и все остальные, включая режиссера. А Хабенский меня напугал.

Я все ждала, когда подлые преторианцы его убьют. Это облегчило бы страдания. Но режиссер оставил Калигулу живым, и пожалуй, это единственная емкая метафора во всем действе. "Я! Еще! Жив!".

Немирович-Данченко когда-то обронил, что для театра нужны два актера и коврик. Ерунда. Актера вполне достаточно одного. Что наглядно и продемонстрировал Бутусов, сделав, по сути, моноспектакль. Страшно авангардный. Толпа народу на сцене, все говорят слова, слова, слова, декорации явно что-то символизируют, а действие держится на единственном гвозде - молодом императоре из рода Юлиев-Клавдиев по прозвищу Калигула (Сапожок), возомнившем себя богом и устроившим страшный беспредел в Древнем Риме.

Безобидное прозвище Калигула давно уже стало именем нарицательным. Обычно им обзывают тиранов и деспотов с неограниченной властью. Этот Сапожок действительно утопил Рим в крови, запугал всех жуткими зверствами, вызвал недовольство сената и в 29 лет почил в бозе, пав от рук императорских гвардейцев.

С определенного момента жизнь для молодого маньяка потеряла всякий смысл и стала настоящей пыткой: "Посмотри на этот мир, Геликон! Его же невозможно вынести!". Убивая без цели и смысла, он ждал какого-нибудь серьезного ответа на свои многочисленные злодеяния ("Только не смирение! Только не смирение!"), но так и не дождался. "Я! Еще! Жив!".

Все начиналось банально. Умерла его любимая сестра Друзилла, которую он боготворил и с которой находился в кровосмесительной связи. Нелепо, от обычной болезни - и Калигула всерьез обиделся на небеса. Он даже решил, что никаких небес нет, есть лишь наглые боги, и решил им уподобиться. Это было его состязание с вечностью. Обычная история власть предержащего маньяка. Гитлера, не поступившего в художественную школу, Сталина, не ставшего священником... Хотя, с другой стороны, если бы каждый обиженный становился маньяком... Видимо, присутствовало еще нечто, ускользнувшее от внимания общественности. А может, и нет. А может, и не нужно постоянно пытаться оправдывать злодеев, подробно анализируя их жизненный путь. По-моему, мы в этом немножко увязли. Но ведь Станиславский сказал: "Играя злодея, ищи, где он добрый!". А играя доброго? А какой смысл его играть?

Калигула хотел Луну. Настоящую. Спутник Земли. Было у него трепетное желание, и верный Геликон-Пореченков пытался его осуществить. "Я хочу Луну!" - поет группа "Аукцыон", старыми хитами которой музыкально оформлен спектакль. А почему бы и нет, если ты уподоблен Богу, если тебя все боятся (значит, уважают?), если у тебя нет больше никаких желаний, а ты еще жив?

Было что-то еще... Какие-то сложные отношения с поэтами и женщиной по имени Цезония (Ирина Ракшина). Она любила Калигулу, и понимала его, как никто, и жалела его, как никто, а он убил ее. Как никто. "Только не смирение! Только не смирение!"...

Спектакль вымывается из памяти мгновенно. Многословный, утомительный, суматошный, невнятный. Все, что в нем есть, - текст Альбера Камю и Хабенский, ушедший в этот текст с головой. Создается впечатление, что актер, словно парус одинокий, мечущийся в режиссерской пучине, решает какие-то свои проблемы. Под ним струя светлей лазури, над ним луч солнца золотой, а он, мятежный, играя злодея, ищет, где он добрый...

Сегодня его знает в лицо каждая домохозяйка. Благополучный мужчина редкого обаяния, один из самых высокооплачиваемых киноактеров, бонус для зрителя, мечта режиссера... Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?

В краю родном он оставил театр и перескочил в другой город и другой творческий регистр. Я думаю, не только потому, что это лучше оплачивается. Так получилось. Спрос диктует предложение. Но, похоже, он уже порядком поднадоел самому себе своей убойной силой и своим редким обаянием. Он ищет, где он добрый.

Пока он ищет, спрос в кино на него возрастает. Потому что спрос диктует. Так утверждают люди. На самом деле, вранье это. Со времен Юлиев-Клавдиев все всегда диктует предложение. Предложите себя в виде бога, и вас примут. Будут плеваться, сплетничать, заискивать, плакать, молить о пощаде, устраивать заговоры и революции, умирать от вашей руки, но примут.

Калигула так и не умер. Подлые преторианцы остались в истории. Замученный духовными поисками актер - на сцене. Слушайте, предложите ему что-нибудь еще. Он! Еще! Жив!