«Чуть-чуть хотел сделать как лучше, а вышло опять, как всегда!»

Валентин Гафт, прозванный королем эпиграмм, уверял, что давно их не пишет. Но киевляне, которые у Киевского театра оперетты спрашивали лишний билетик на творческий вечер замечательного актера, ему явно не поверили. И они были отчасти правы. В этом убедились те, кто, заплатив от 30 до 220 гривен, все-таки попал в зал.

ГРОМЧЕ ВСЕХ СМЕЯЛСЯ ЧЕРНОМЫРДИН

Правда, теперь из-под гафтовского некогда хлесткого и едкого пера все чаще выходят стихи — грустные, философичные, с предчувствием неизбежного. Да и начал выступление Валентин Иосифович с ностальгической нотки. Попросил, чтобы включили свет в зале, — он хочет видеть глаза зрителей! — и сказал: «38 лет я сижу в одной и той же гримерке театра «Современник». Раньше слева от меня сидел Олег Даль, справа — Валечка Никулин. Они оба ушли из жизни. Все меньше в телефонной книжке живых номеров»... Примиряет артиста с потерей только то, что два его друга живут во множестве картин. Ну и, наверное, в столь любимых народом эпиграммах. Одну из самых первых молодой Гафт некогда сочинил для тезки Никулина:

Ты так сегодня о любви сказал,
Что забеременел весь зал.

Валентина Иосифовича всегда считали саркастичным и язвительным, сложным и непредсказуемым, но сам он уверяет, что никогда таким не был. Ведь писал свои эпиграммы для удовольствия и радости: к именинам, торжествам, застольям и, конечно, к знаменитым капустникам, длившимся ночи напролет. Когда-то на них приходили собратья из знаменитой Таганки, расстелив газетку на полу, усаживались Любимов, Райкин... Все смеялись над подколками в свой адрес. Сейчас же, по словам Гафта, ушла естественность и легкость. А главное, не хочется ему обижать людей, поскольку он стал лучше к ним относиться...

В доказательство своей филантропии актер поделился воспоминаниями об Олеге Табакове, с которым учился когда-то на одном курсе в Школе-студии МХАТа и дружит более полувека. Гафт помнит респектабельного мэтра худющим и всегда голодным студентом. «Лелик без зазрения совести облизывал тарелки, свои и чужие. Впрочем, он и сейчас это делает, не стесняясь ни людей, ни обстоятельств!» — добавил насмешливо однокашник.

Интересно, с чего это он так разоткровенничался? Может, припомнил, как водил на юбилей к Табакову своего духовного настоятеля Николо-Берлюковской пустыни. Они с иеромонахом тогда очень надеялись, что Олег Палыч замолвит где надо словечко, чтобы здания разоренного монастыря были возвращены православной церкви. Видно, не получилось...

Если бы артист озвучил все эпиграммы, написанные им за долгие годы, творческий вечер затянулся бы минимум на неделю... Но из высоких моральных соображений Валентин Иосифович старательно избегал опусов, которые могли многих обидеть. Поэтому большую часть вечера он посвятил своим весьма несовершенным виршам и не стал читать прежние, острые эпиграммы на российского Посла в Украине Виктора Степановича Черномырдина, а предложил новую, которую сочинил по дороге в Оперетту:

Порыв мой не самый был худший.
Не вышло — жалею, молчу.
Но сны теперь только о лучшем,
Глаза открывать не хочу.
Где солнце?
Одни только тучи!
Что делать?
Ну просто беда!
Чуть-чуть хотел сделать как лучше,
А вышло опять, как всегда!

Аплодисменты длились минут пять. Громче всех смеялся Черномырдин, который по окончании вечера вручил народному артисту России огромный букет. Виктор Степанович рассказал, что всегда знал Гафта, но никогда не встречался с ним. И вот благодаря Киеву наконец познакомился.

«РАЗДВИНУВ НОГИ У КУЛЬТУРЫ, ОН ЭПАТИРУЕТ НАРОД...»

Далеко не ко всем политикам автор эпиграмм так хорошо относится, что и не преминул продемонстрировать. Правда, сначала настойчиво попросил телевизионщиков выключить камеру: «А то все порежете и скажете, что я ругаюсь матом». Долго извинялся перед залом за то, что придется употребить ненормативную лексику: мол, жанр такой — требует, даже великие себе иногда позволяли это в эпиграммах. А потом собрался с духом и выдал строки, посвященные лидеру национал-большевиков и по совместительству писателю Эдуарду Лимонову:

Раздвинув ноги у культуры,
Он эпатирует народ.
Он снял трусы с литературы,
А сам политику е...т.

«В КОНЦЕ ЖИЗНИ ВРЕМЯ БЕЖИТ БЫСТРО»

Да, теперь Валентин Иосифович так энергично не пишет... И мне, честно говоря, жаль былого яда, который, если применять его малыми дозами в медицинских целях, бывает весьма полезен...

«В конце жизни время бежит быстро», — заметил как-то Валентин Иосифович. В сентябре ему исполнится 72. У него по-прежнему прекрасный голос и острый ум, которые еще совсем недавно делали его неотразимым в глазах женщин. Ах, какой был мужчина! Настоящий секс-символ... Напомню, что Гафт четырежды официально был женат и всегда проявлял изысканный вкус в выборе спутниц жизни: модели, балерины, виолончелистки и нынешней — народной артистки России Ольги Остроумовой. Впрочем, на вопрос, что у него сейчас на первом месте: личная жизнь или творческая, — артист без колебаний отвечает: «Конечно, профессия!».

Увы, теперь он не часто снимается в кино. «В месяц раз приглашают. Отказываюсь, — признался он. — Мне интереснее вот так стоять и читать свои глупые стишки. И получать за это те же деньги». Однако и вечера Валентин Иосифович проводит не часто — раз в пять месяцев. Похоже, бережет силы, которых осталось не так много.

Читая стихи, артист часто спотыкался, не мог вспомнить текст, от чего мучительно смущался: «Уже забываю!». В зале было жарко, и он попросил разрешения снять пиджак, то и дело вытирал лицо, иногда держался за поясницу... Когда же брал со столика разнокалиберные мятые бумажки, исписанные неразборчивым почерком, было видно, как дрожат его руки.

Публика горячо аплодировала, пытаясь поддержать стареющего кумира. Киевляне помнят, что летом 2005-го из-за болезни Гафта на месяц пришлось перенести антрепризный спектакль «Коллекция Пинтера» — у артиста был нервный срыв. Минувшим летом у него случился сердечный приступ на сцене в Красноярске. Валентин Иосифович так расхворался, что одно время даже перестал получать зарплату в «Современнике» — у него не было сил и желания хлопотать насчет бюллетеней.

И дело тут не только в возрасте. Актер заметно сдал после того, как в августе 2002-го покончила с собой его 29-летняя дочь Ольга. Казалось, ничто не предвещало трагедии: девушка танцевала в Кремлевском балете, поступила в Российскую академию театрального искусства... Оля оставила две предсмертные записки: родителям и любимому мужчине — по слухам, дирижеру. После этого потрясенный отец, который и до того был человеком довольно закрытым, окончательно захлопнул дверь в свою душу. Только раз обмолвился, что винит в трагедии себя. Среди московских театралов даже ходили упорные слухи, что Гафт полностью погрузился в веру и уйдет послушником в монастырь, но Валентин Иосифович от этой идеи отказался: мол, слишком грешен...

На вечере нет-нет да и казалось, что Гафт избегает пауз, потому что боится вопросов на личные темы. Только в самом конце он прервал стихотворный поток и согласился ответить на пару вопросов из зала. Конечно, киевляне не могли не поинтересоваться его мнением о фильме «Мастер и Маргарита». О картине, снятой режиссером Бортко, актер отозвался весьма критично. Очень недоволен остался тем, как справился с ролью Каифы: «Что делать? Снимался всего три дня, плохо себя чувствовал — сам во всем виноват».

Куда выше Гафт оценил «Мастера и Маргариту» режиссера Юрия Кары. Картина была снята 15 лет назад, но по загадочным причинам так и не вышла на экраны. Пару месяцев назад Валентин Иосифович наконец смог ее посмотреть — все три с половиной часа. «По сравнению с тем, что сделал Бортко, очень хорошая картина, — сказал Гафт. — Я надеюсь, что ее пробьют. Наследник писателя — точнее, человек, который так себя называет, — требует очень много денег. Поэтому продюсер держит фильм и показывает избранным. Все нужные люди ее уже посмотрели». Гафт сыграл там Воланда... Сегодня он считает, что это его лучшая роль.

Кстати, среди актеров бытует мнение, что сниматься в «Мастере и Маргарите» опасно, это приносит несчастье. Вот и не верь после всего, что пережил Валентин Иосифович, в нелепые предрассудки.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter