Константин БОРОВОЙ: «Все смеялись, когда мы с Новодворской говорили о неизбежности суда над Хусейном. Потом — над Каддафи. Следующий — Путин»

Татьяна ОРЕЛ. Интернет-издание «ГОРДОН» 18 Сентября, 2014 00:00

Константин Боровой на протяжении нескольких месяцев находится в США, где, по его словам, делает все возможное, чтобы убедить американское правительство в том, что первоочередная задача мирового сообщества — это быстрая и мощная помощь Украине, которая оказалась ключом к решению международных проблем.

— Константин Натанович, участие рос­сийских военных в конфликте на Донбассе — факт уже очевидный: в Донецкой области задержана группа десантников из Костромы, в бронемашине под Луганском найдены документы псковских десантников, военные под­разделения со стороны России вошли в Новоазовск...

— Конечно, так и есть. Мелкие провокации, мешающие развитию Украины, — это еще не все. Основная задача Путина — оккупация. Та неустойчивая ситуация, которая продолжается несколько месяцев, безусловно, плохо влияет на положение и самого Путина, и России в целом — экономически и политически. Теперь ему придется либо выводить войска из Крыма и с востока Украины, либо проводить операцию по захвату Восточной Украины, чтобы обеспечить коридор на Крым и Приднестровье. Вот эти задачи он сейчас и решает.

— Почему же тогда не объявляет войну?

— В современной политической практике нет такого метода, как объявление войны. Международные отношения не предполагают решения каких-то сложных ситуаций военным путем. 20 с лишним лет назад начался распад огромной империи, а ведь два десятилетия для истории — это ничто, поэтому процесс еще продолжается. Путин просто ускорил его, хотя, казалось бы, он попытался его сдержать, сохранить недемократическую, агрессивную империю, которая захватывает чужие территории. На самом же деле именно он и приближает распад России.

— Выдержит ли Россия нынешний милитаристский размах Путина?

— Воевать со всем миром невозможно, даже обладая ядерным оружием. Есть краткосрочные ресурсы, с помощью которых можно напугать, а потом начать переговоры. Готовность Запада вести переговоры с Путиным — это катастрофическая ошибка. Но встреча в Минске продемонстрировала Путину, что, несмотря ни на какие нарушения международных прав и норм, Запад переговоры с ним вести будет. Это значит, что любое варварство с его стороны допустимо. С ним нужно не переговоры вести, а оказывать ему военное сопротивление — быстрое, эффективное, мощное.

Я надеюсь, что после усиления агрессии со стороны Путина лидеры ЕС и США выводы сделают. Вести переговоры, пытаясь смягчить сердце этого, как уже понятно, психически не очень здорового человека, бессмысленно. Сегодня речь идет о том, что объявлена война всему мировому сообществу, в ней надо либо участвовать, чтобы победить, либо отказаться от участия и проиграть.

— Может ли НАТО оказать Украине военную поддержку?

— НАТО обязано реагировать. Это теперь вопрос безопасности не только Европы, но и всего мира. Помимо огромного количества заявлений о готовности защищать мир, эта организация должна уже перейти к действиям. Необходимо разморозить помощь Украине со стороны США, потому что ей просто нечем будет защищаться. Если этого не сделать, останавливать агрессора придется потом на границе Германии, Австрии, Италии.

— Но пока Запад неторопливо присматривается к ситуации в Украине, на Донбассе, там каждый день гибнут люди...

— Я сейчас нахожусь в США и делаю все возможное для того, чтобы американские власти услышали призывы к действиям. Барак Обама решает множество задач, связанных с Ираком, Сирией, Южной Америкой, у США огромное количество внутренних проблем, но очень важно, чтобы они поняли: проблема Украины — это задача номер один. Если не решить проблему с Путиным, то проблемы с Сирией, Афганистаном и Ираком будут усугубляться, потому что он продолжает влиять на ситуацию в этих странах. Украина сегодня — это ключ к решению многих международных проб­лем.

— В Россию из Украины все чаще идет «груз 200». Российских военнослужащих, погибших в Украине, хоронят без лишних свидетелей, снимая после похорон именные таблички с могил. Журналистам, которые пытаются приоткрыть тайну их гибели, открыто угрожают. Но массово замалчивать эти факты России вряд ли удастся. Как вы считаете, движение солдатских матерей, начавшееся в России, может обернуться для Путина импичментом?

— Не может. Это движение не наберет политической силы, да солдатские матери этого и не хотят. Я много раз с ними это обсуждал — прежде всего они стараются сохранить жизни солдат.

Во время войны в Афганистане в Союз привозили огромное количество гробов — тогда-то и появился термин «груз 200». Но и это не произвело сильного впечатления на граждан СССР. Люди с рабской психологией реагируют на такие события только как на стихийные бедствия.

— Судя по общению с родителями российских десантников, задержанных в Украине, они вообще понятия не имеют о том, что Россия ведет войну с Украиной, и искренне не понимают, как их сыновья, контрактники и солдаты-срочники, отправленные на учения в Ростовскую область, могли оказаться на территории чужой страны...

— Я считаю, что одна из главных задач — противостоять путинской пропаганде, создавать информационные сети, радиостанции, которые будут информировать граждан России о событиях в мире, вокруг России и в самой России. В советские времена многие ведь узнавали правду лишь от «Голоса Америки» и других западных радио­станций. Такие «голоса» очень нужны и сейчас, нужны активные солидарные действия демократических сил внутри самой России, чтобы противостоять авторитарному режиму.

Я считаю, что в России должна создаваться либо русская освободительная армия, либо повстанческая, которая будет освобождать Крым от оккупационных войск. Формирование ее может начаться в Украине. Я этим планом не раз делился с руководством Украины, но там сейчас не до этого. Огромное количество добровольцев были бы готовы защищать Россию от этого маньяка.

— Вы верите в то, что он когда-нибудь предстанет перед судом?

— Понятно, что пока преступник находится у власти, говорить о наказании можно только предположительно. В перечне преступлений, которые он совершил, будет нарушение и международных соглашений, и законов Конституции РФ.

То, что он сейчас делает, — это фактически попытка защитить свое право на власть, полученную обманным путем, благодаря фальсификациям на выборах.

Я уверен: когда дойдет до Международного трибунала или суда в России, Путин ответит за все преступления.

Все будет, как в Югославии, где сначала судили Слободана Милошевича, потом к суду привлекли генералов, затем — ос­тальных военных преступников.

Работы у Га­агского трибунала будет очень много. Путин создает достаточно прецедентов для этого, и все они будут постепенно рассмотрены, на это, наверное, понадобятся десятилетия.

Очень жалко, между прочим, министра обороны России Шойгу — когда-то приличный был человек, но теперь по его приказам совершаются военные преступления, а значит, и он должен быть наказан. Я помню, как все смеялись, когда мы с Валерией Новодворской говорили о неизбежности суда над Саддамом Хусейном. Примаков тоже хихикал, говорил, что Хуссейн еще простудится на наших похоронах. Но то же самое потом случилось и с Муаммаром Каддафи. Следующий — Путин.