НЕ РОДИСЬ КРАСИВОЙ!

Ирина АЛФЕРОВА: «Как мы с Абдуловым познакомились? В театре. Я по лестнице спускаюсь, а навстречу такой большой-большой мальчик идет — рыжий, некрасивый, нескладный, очень смешной... Янковский посмотрел на нас и Саше сказал: «Жена твоя...»

Дмитрий ГОРДОН. «Бульвар Гордона»

Часть II.

(Продолжение. Начало в № 10)

«Когда Абдулов спросил: «Выйдешь за меня?», я в ответ пошутила: «До театра на руках донесешь — может, и соглашусь». Он меня подхватил и через весь парк понес — большой, между прочим»

— Когда и при каких обстоятельствах с Александром Абдуловым вы познакомились, помните?

— В театре — меня в «Ленком» взяли, труппе представили, и он первый ко мне подошел. Я по лестнице спускаюсь, а навстречу такой большой-большой мальчик идет — рыжий, некрасивый...

— Некрасивый?

— Совсем. Нескладный, очень смешной, в джинсовом костюме — он подошел ко мне и что-то говорить стал, вокруг мельтешить.

— Замолаживать...

— Да, и в это время вальяжный Олег Янковский с трубкой спускается — посмотрел на нас и Саше сказал: «Жена твоя». Да, он очень мудрый был: все видел и умно совмещал. Почему его, практически единственного из всех актеров, действительно состоявшимся можно назвать? У него же плохих работ в кино нет.

— Мельтешения, наверное, не было...

— Вот! Он угадывать с ролями умел — это не каждому дано, а ему удавалось, его на какую-то рольку уговорить нельзя было.

Ну, каждому свое — поэтому они и разные. Саша Абдулов на все, даже на маленький эпизод, соглашался — неважно, ему действительно все интересно было. Он на любую роль бросался, параллельно в 10 проектах работал. Я, бывало, говорю: «Саша, но это же совсем неинтересно». — «Нет, ты что? Там, там...» (руками машет). Там его уломали, здесь уболтали, а Олега ничем соблазнить нельзя было. Он говорил: «Вам деньги нужны? Пожалуйста, я взаймы дам, а это моя работа, моя профессия. Я не могу играть роль, которая мне не нравится, ради друга, ради чьей-то выгоды или карьеры. Ни за что, ни при каких условиях я не буду играть то, что мне не нравится», поэтому он угадывал и таким впечатляющим послужной список его получился.

— Вы помните, как Абдулов руку и сердце у вас попросил?

— Ну конечно! Мы в Ереван на месячные гастроли — для меня первые! — с театром имени Ленинского комсомола приехали, в гостинице поселились... Вообще, это потрясающе было: весь город гастролями жил, буквально расцветал: все о приезде театра знали, поэтому приходили, вокруг гостиницы фланировали...

Ой, Ереван, — он же прекрасен! — как и другие столицы кавказских республик: Тбилиси, Баку... Я недавно в Баку была: не представляю, как это можно было построить, — просто рукотворная сказка.

...Саша в парке меня ждал, через который мы в театр на какой-то спектакль ходили, и когда спросил: «Выйдешь за меня?», я в ответ просто пошутила: «До театра на руках донесешь — может, и соглашусь». Ему, кстати, ничего этакого говорить нельзя было: что-то скажешь — обязательно это сделает. Он, в общем, меня подхватил и на руках через весь парк понес — большой, между прочим (смеется). Помню, все ленкомовцы перед театром уже собрались: там такие скамеечки были, и на них почти вся труппа сидела. А-а-а, в тот вечер «Гамлет» был, и Толя Солоницын, который Гамлета играл, так посмотрел на нас, с тоской головой помотал... Ну и пришлось согласиться.

— После свадьбы вы какое-то время в общежитии обитали, а квартиру, я слышал, вам Евгений Леонов получить помог...

Ленкомовцы Олег Янковский, Ирина Алферова и Николай Караченцов, 1984 год. «Олег очень мудрый был: все видел и умно совмещал»

— Да, причем что интересно... Я сегодня по телевизору передачу про Игоря Крутого смотрела и узнала, что Евгений Павлович и ему помог...

— Он же штатным ходоком по начальству был...

— Штатным выбивальщиком квартир и вообще всего (смеется), никому не отказывал. Раньше можно было куда-нибудь в Моссовет прийти и за кого-то попросить, только времени своего жалко было, а вот Леонов никогда не жалел: телефоны пробивал, путевки — все, что угодно.

— Живя в общежитии, дискомфорта вы не ощущали? Все-таки известными артистами уже были...

— Нет, говорю же вам: я другой человек, мне вообще мало что надо, правда! Я какие-то важные вещи от второстепенных могу отделить... Ну что вы — мы так счастливы были! Комнатка крохотная: три на три, но мы молоды были, в таком интересном театре работали, все впереди. Когда то, что по сердцу, искренне делаешь, какая разница, где ты живешь? — это такая все чушь!

«Не понимаю, когда говорят, что измены — это неважно, что прощать надо. Абдулова я простила, но в свою жизнь больше не пущу»

— Вас самой красивой актерской парой Советского Союза называли — почему же она все-таки распалась?

— Долгая история — не хочется даже о ней вспоминать. Распалась...

— Виноваты оба были или кто-то один?

— Я не виновата, нет! — все это из-за Саши, но человека уже нет, поэтому винить его в чем-то... Он такой, и я это понимала — поэтому и стала потом с ним вместе работать. Вот на него обиды я никогда не держала — сразу простила.

— Нельзя было на него обижаться?

Александр Абдулов и Ирина Алферова с дочерью Ксенией от первого брака с болгарским дипломатом Бойко Гюровым, 1980 год

— Нельзя. Он вот такой, увлекающийся, а мне один мужчина нужен был, я с этим жить не могла, хотя многие психологи, когда за помощью к ним обратилась, уговорить пытались: «Ну он же вас любит — какая разница, что у него еще женщины есть?». Но для меня такой подход категорически неприемлем: или я, или они... Не понимаю, когда говорят, что измены — это неважно, что прощать надо: я Сашу простила, но в свою жизнь больше не пущу.

— Скандальную статью журналистки Дарьи Асламовой о ее случайной связи с Абдуловым вы тогда в «Комсомольской правде» читали?

«Саша действительно один-единственный был — я таких не встречала...»

— Не верю я в это, не верю! Во-первых, Дарья Асламова очень страшная чисто внешне, поэтому выглядит ее история неправдоподобно — вот если бы она интересной женщиной была, тогда бы я еще как-то поверила...

— Спустя годы вы сказали: «Абдулову нужна была не жена, а заботливая нянька»...

— Да, нужен был друг, который был бы рядом, опекал, кормил, поил и никаких претензий не предъявлял. Человек вот дверь за собою закрыл и все, что хочет, делает, — многих женщин это устраивало... Более того, он бы все в дом нес, к которому по-своему был очень привязан. Многие женщины так любовь мужа и понимают: все в дом, в дом! У Саши потребность строить была, он сам процесс любил, поэтому столько впоследствии и настроил. Ему все время во что-то встрять надо было, он хотел в каждом городе, если тот ему нравился, дом поставить, и у него это получалось...

Надо признать, что Саше очень везло, и в конце жизни он уже мастером стал. В последнем спектакле «Все проходит», в котором мы играли (я эту работу очень любила!), все актеры ему подчинялись, потому что каждое сказанное им слово по-режиссерски очень точное было. Если он как-то мизансцену менял, что-то предлагал, это действительно здорово было, поэтому надо было только слушать и делать, как он просил. Абдулов бы очень много успел...

Гастроли «Ленкома» в Риге, 1983 год

Из интервью журналу «7дней».

«Выходя замуж за Сашу, я думала, что он в моей жизни постоянным праздником станет, — его невероятная энергия, жизнелюбие, неуемная жажда деятельности чем-то из ряда вон выходящим казались. Когда он в любой, даже самой скучной, компании появлялся, вокруг шум, гам и веселье воцарялись. В этом какая-то его особая магия, что ли, была, но каждый день в состоянии вечного праздника жить я не могла. Мне надо было ощущать, что человек только мной дышит, видеть его, слышать, а Саша, если так можно сказать, из своих друзей состоял. Сейчас, анализируя все происшедшее, понимаю, что ему просто-напросто совсем другая женщина нужна была — неработающая, без амбиций, без претензий, а мне, конечно, хотелось, чтобы он и в работе мне помогал, что-то советовал или хотя бы слова добрые говорил...

Замечательная актриса «Ленкома» Елена Фадеева часто при мне строго Саше выговаривала: «Ты Ире помогаешь?». — «А чего ей помогать, — он отвечал, — она и так талантливая, сама всего добьется...». — «Не говори глупостей! — если ты эту актрису в жены взял, ею заниматься надо. Больше ей никто не поможет — только ты ответственность за ее судьбу несешь!». Саша на такие слова, естественно, внимания не обращал: вроде бы рядом был и в то же время — где-то далеко.

Выйдя замуж за Сашу, я опять начала плакать — каждый день, а после того, как расстались, перестала. Помню, ко мне в театре жена Евгения Леонова подошла и с удивлением спросила: «Ирочка, что происходит?! Третий день тебя встречаю — а ты не плачешь!».

Я ни за что Сашу не осуждаю. Об одном жалею: надо было в себе силы найти, сесть и поговорить, но получилось, что, столько лет вместе прожив, мы с ним так ни о чем не поговорили... Ни одной женщине, как бы мирно и цивилизованно ни складывались потом взаимоотношения с бывшим супругом, разрыв с мужем легко никогда не дается, вот и моя жизнь после развода претерпевала крах. Я абсолютно не знала, как строить ее дальше, — ничего не радовало, ничего не хотелось: ни жить, ни работать».

— В одном из интервью вы обмолвились: «Помню сцену в нашем последнем совместном спектакле — он мужа играл, а я жену, которые друг другу изменяли. В последнем диалоге мы на кровати сидим и друг другу такие вещи говорим, которые я могла сказать только ему, — мне важно было произнести это как можно более жизненно. «Кто из твоих знакомых сказал, что все проходит?» — моя героиня спрашивает. «Соломон Давыдович», — отвечает Саша. «Дурак твой Соломон, я тебя до сих пор люблю», — говорю я. Саша обернулся и отвечает: «Я тебя тоже люблю». Абдулова вы до конца жизни любили?

Александр Абдулов и Ирина Алферова (Митя и Катя Лавровы) в мелодраме «С любимыми не расставайтесь»

— Ради этой сцены я спектакль и играла, потому что там много каких-то несовпадений было, натяжек, юмора странного — это настолько не наша история... У меня с такими женщинами общего мало, потому что я никогда ничего не выясняю, не кричу — просто поворачиваюсь и ухожу: все, больше меня не увидите! — и вот ради этого диалога...

Там, в этом спектакле, скорее, литературная такая основа — я понимала, что зрителям обязательно вера нужна в то, что как бы муж ни нагрешил, что бы вы нехорошего ни натворили, все-таки ценности есть, которые вы вместе создали. Жизнь очень коротка, и это осознать можно и снова друг друга полюбить — я ощущала, что очень многим женщинам в зале именно это надо. Бывает так в жизни или нет — не важно: главное, чтобы они сейчас поверили, что так может быть, — тогда легче им станет.

«С любимыми не расставайтесь», 1979 год

Из интервью журналу «7дней».

«В середине 90-х мне директор Абдулова позвонила и осторожно спросила: «Ира, а ты бы не отказалась с Сашей играть?». — «С Сашей — никогда бы не отказалась!». — «Абдулов сейчас очень болен (сильнейший тромбофлебит. — Прим. ред.), ему ходить тяжело, он не в состоянии большую роль выдержать. В основном на сцене будешь ты находиться — если согласна, мы с радостью начали бы работать... Саше очень нужны деньги».

Саша очень хорошим продюсером был, прекрасно понимал, что наши совместные постановки будут кассовыми. Со спектаклем «Все проходит» мы триумфально по миру гастролировали — семейную пару, находящуюся на грани развода, играли: обоюдные измены, выяснения отношений, сплошные крики. Зрителям казалось, что на сцене — наша с Сашей история, но это не так. Ни при каких обстоятельствах на повышенных тонах мы с ним не разговаривали, но в этой постановке Абдулов буквально орал на меня «от» и «до», и зрители считали, что именно так мы и жили...».

— В конце жизни Александр Абдулов признался, что, хотя женщин у него было немало, единственно любимой была и осталась Ирина Алферова, — об этом вы знали?

— Я чувствовала это, когда мы спектакль играли, потому что он... (Пауза).

— Вы Александра тоже любить продолжали?

Последней постановкой, где Абдулов и Алферова вместе играли, был ленкомовский спектакль «Все проходит». «Я эту работу очень любила...»

— А его не любить нельзя было — когда человека понимаешь, когда видишь, как он мучается, как страдает, как... Саша же, как ребенок неразумный: кто-то может в своих поступках отчет себе отдавать, а он действительно рабом страстей был и ничего с собой поделать не мог. Например, мы приезжали куда-то, он спектакль играл и сразу после этого в какое-нибудь очередное казино отправлялся. Его только к шести утра в самолет привозили, где все мы уже сидели: он никакой, а в 11 ему уже репетировать надо — вот так и жил.

17 лет Ирина и Александр были самой красивой парой советского кино

Саша действительно один-единственный был — я таких не встречала, потому что другие все-таки по слабости какой-то это делают, а Абдулов иначе не мог, поэтому... Правда, когда на сцену он выходил, все уходило куда-то... Вообще, сцена для него всем была, ради нее он все-все забыть мог. Помню, последний совместный фильм мы снимали, «Капкан», Саша как-то на площадку приходит, и я вдруг понимаю, что он не работает — номер отбывает. «Саша, — спрашиваю, — ну что ж ты делаешь?». — «Ой, Захаров «Женитьбу» сейчас начал». После этого он сразу же к съемкам интерес потерял: «Все, скорее снимайте, у меня репетиция». Я: «Саша, это тоже потрясающая работа, ты должен ее закончить». Нет, если Захаров за новый спектакль взялся, он забывал про все, и когда на сцене стоял, тоже про все забывал, роли полностью отдавался. Такой отдачи я ни в ком не встречала — все артисты халтурили, отдыхали немножко... Ну, устал человек — что тут поделаешь, а в нем такого никогда не было, и за одно это его ценить надо — мы, да и все нормальные люди, это понимали.

«Я понимала: вот сейчас Саша на меня сердится, потому что забыл, что мы врозь эти годы живем, что я не его жена»

— Хорошие отношения вы до самого его конца поддерживали?

— Да, конечно.

— В телесериале «Капкан» вы не просто вместе с Абдуловым снимались — мужа и жену изображали. Совместное прошлое вам помогало?

Последней совместной киноработой Абдулова и Алферовой стал 10-серийный фильм Ускова и Краснопольского «Капкан», где Ирина и Александр сыграли мужа и жену

— Не очень — только когда надо было друг на друга кричать, хотя мы в нашей семейной жизни до этого никогда не опускались — я-то точно. Просто не умела — на сцене кричать после того научилась, как мы расстались, а вот любовную сцену играть было почти невозможно — это что-то страшное. Абдулов даже как будто меня в эти минуты наказывал — вдруг я ощущала, что он хочет мне что-то нехорошее сделать, боль причинить. Не тянулся ко мне, как по сценарию полагалось, а, наоборот, на контакт не шел, и я понимала: вот сейчас Саша на меня сердится, потому что забыл, что мы врозь эти годы живем, что я не его жена. У него как бы время смещалось, и на сцене он об этом тоже постоянно забывал и вдруг что-то со мной выяснять начинал — мне очень нелегко иногда приходилось...

— Что вы почувствовали, когда узнали, что он смертельно болен?

— Я не поверила. И Саша не поверил. Ему, правда, всегда везло — до степени совершенно невероятной, ему с неба все время падало, поэтому я подумала, что и тут какое-то чудо должно произойти, — он это заслужил.

— На похоронах вы были?

— Конечно.

С Дмитрием Гордоном. «Я другой человек, мне мало что надо, правда! Я какие-то важные вещи могу от второстепенных отделить...»

— Мне приходилось слышать, будто вы считаете, что в смерти Абдулова отчасти Марк Захаров виноват...

— Я не могу, не имею права так говорить — это нечестные журналисты написали. Никто в смерти Саши не виноват, Захаров тем более — он его любил и вообще его сделал. Это был Сашин театр, я бы даже сказала — театр имени Саши Абдулова, и поэтому нет, ни в коей мере.

Вообще, к Захарову с пиететом я отношусь, и все же на моих глазах происходило — из-за репетиций «Женитьбы» Саша очень много в фильме «Капкан» не сделал, он все время в театр мчался... Некогда ему было сниматься, он на репетиции спектакля убегал, и вот ситуация возникла, когда спектакль выпускать надо, а Абдулов, который его срепетировал, слег. По совести надо бы его подождать, но юбилей театра был (80-летие. — Д. Г.), поэтому на роль Кочкарева Захаров другого актера ввел — эта ситуация, как вы понимаете, всегда двоякая.

— Это театр...

— Извините, если чувства каждого артиста щадить, тогда вообще ни одного спектакля не будет, но в данном случае я считаю (хотя кто я для «Ленкома»? — никто!), что Саше помогло бы, если бы коллеги пришли и сказали: «Саша, без тебя этого спектакля просто не будет. Ты давай уже, лечись — мы тебя подождем». Думаю, это как-то его дни продлило бы, но в том, что случилось, никто, повторяю, не виноват...

(Окончание в следующем номере)

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter