Исполнительный директор «Евровидения-2017» Павел ГРИЦАК: «30 миллионов евро, потраченные на «Евровидение», — абсолютная информационная утка, непонятно кем и с какой целью запущенная»

Спустя полтора месяца после окончания «Евровидения-2017» в Киеве скандалы вокруг песенного конкурса не стихли. На днях Европейский вещательный союз, владеющий правами на это шоу, решил оштрафовать Украину за недопуск российской участницы Юлии Самойловой. По пред­варительной информации, сумма штра­фа может составить до 200 тыс. ев­ро. Национальная общественная телерадиокомпания Украины, занимавшаяся ор­ганизацией конкурса, уже опротестовала это решение, подчеркнув: СБУ запретила Са­мойловой въезд в Украину в связи с не­за­конным посещением певицей территории оккупированного Крыма.

«В связи с этим НОТУ сообщает, что не­ук­лонно придерживается законодательст­ва Украины, выполняет решения уполномоченных органов власти и не видит возможным нарушать законы государства ни под каким предлогом», — говорится в офи­циальном сообщении телерадиокомпании.

Не менее громкий скандал разгорелся и в начале этого года, когда первая команда во главе с исполнительными продюсерами Александром Харебиным и Вик­то­рией Романовой ушли из проекта, заявив о блокировании своей работы и срыве сроков проведения тендеров. Позже продюсер Джамалы, после победы которой Ук­ра­ина получила право проведения «Евро­видения-2017», Игорь Тар­но­по­ль­ский напрямую об­ви­нил певицу Рус­ла­ну и ее мужа Алек­санд­ра Ксенофонтова в лоббировании кандидатуры Павла Грица­ка в качестве нового ис­пол­нительного про­дюсера конкурса.

Изначально наша редакция договаривалась об интервью с Александром Ксе­но­фон­товым, входившим в организаци­онный комитет конкурса. Но к беседе при­со­еди­нился и Павел Грицак. Оба за­нимались ор­ганизацией первого «Евро­видения» в Ук­ра­­ине в 2005 году.

«В руководство процессом втерся персонаж, который свои личные интересы поставил выше имиджа страны»

— Почему вы пришли на интервью вдвоем?

Грицак: Мы с Сашей друзья, у него боль­­­шой жизненный и продюсерский опыт. Честно говоря, мне с ним спокойнее.

Ксенофонтов: Я был тем, кто рекомендовал Пашу как украинскому, так и международному оргкомитету «Евровидения». Когда начался серьезный кризис и стало ясно, что у Украины могут отобрать право про­водить конкурс, я сказал: «Един­ст­венный, кто сможет переломить ситуацию и сменить тренд «неудачников» на тренд «победителей», — Павел Грицак».

— Когда именно возник «серьезный кризис»?

---

---

Ксенофонтов: Первая ласточка была еще осенью 2016-го, вторая — ближе к Но­вому году, когда Европейский вещательный союз в закрытом режиме начал рассматривать не только саму возможность, но даже варианты перенесения «Ев­ро­ви­дения» из Украины в другую страну.

На мой взгляд, основная причина проб­лем носила не объективный, а субъективный характер, а именно: в руководство про­цессом втерся персонаж, который свои личные интересы и амбиции поставил выше имиджа страны. Сам факт того, что в ноябре 2016 года был ак­туален вопрос о переносе «Ев­ро­ви­дения» в дру­гую страну, говорит о серь­езном кризисе в подготовке.

— «Втерся персонаж» — это камень в огород исполнительного продюсера «Евровидения-2017» Александра Ха­ре­бина, который вместе с продюсером Вик­­торией Романовой со скандалом добровольно покинул проект? Но ведь вы сами на первых порах их поддерживали.

Ксенофонтов: Сначала я был ангелом первой команды (так называют тех, кто без особой прагматики впрягается в стартап). Я делал все, что в моих силах, чтобы у них получилось. С огромным уважением отношусь к Вике Романовой, чего не могу сказать о втором экс-исполнительном продюсере.

Интересы проекта я ставлю выше интересов отдельных людей. С самого начала мы с Русланой вошли в оргкомитет, пытались помочь, тем более, что набили серьезные шишки на «Евровидении-2005». Тог­да Украина тоже была в жутких условиях с серьезными внешними и внутренними проб­лемами. Все было настолько похоже, что мы сразу поняли: надо помогать.

— В итоге допомогались до того, что «Евровидение» в Киеве стало самым дорогим за всю историю песенного конкурса и обошлось в 30 млн евро.

Грицак: 30 млн евро, потраченные на «Евровидение», — абсолютная ин­фор­мационная утка, непонятно кем и с ка­кой целью запущенная. «Евровидение-2017» обошлось Украине в 20,4 млн евро. В эту цифру входят все средства, потраченные публичным акционерным обществом «На­ціональна суспільна телерадіокомпанія Ук­раїни» (НСТУ), а именно: деньги из государственного бюджета, из бюджета города Киева, а также от коммерческих поступлений. «Евровидение» в Киеве стало одним из самых дешевых за всю историю этого песенного конкурса.

Ксенофонтов: 30 млн евро — это чьи-то фантазии, ничем документально не подкрепленные. Организация «Ев­ро­ви­дения» в Киеве обошлась дешевле, чем в Сток­голь­ме.

— Но на «Евровидение-2016» в Сток­гольме было потрачено 9 млн евро, а вы сами только что заявили, что Ук­раине конкурс обошелся в 20,4 млн евро.

Ксенофонтов: Так утверждение про 9 млн евро тоже информационная утка.

Грицак: «Евровидение-2016» в Швеции обошлось в 23 млн евро. В отличие от лю­дей, делающих себе имя на скандалах, я оперирую суммой, указанной в официальном письме от продюсеров конкурса в Сток­­гольме. Например, «Евровидение-2015» в Австрии стоило 38,2 млн евро, а «Евро­ви­дение-2014» в Дании — 49 млн евро. Я оз­ву­­чиваю вам четкие цифры. Может, они скуч­ные и не такие яркие, но правдивые. Это официальная информация из официальных источников.

«Харебин — завхоз, который на всем спекулирует. Завалив тему с организацией «Евровидения-2017», он теперь облачился в тогу «борца с коррупцией»

— Вы не первый раз настаиваете, что «Евровидение» обошлось Украине в 20,4 млн евро, при этом вам еще удалось сэкономить 135 млн грн. На что Харебин достаточно убедительно за­яв­ляет, что озвученная вами сумма зат­рат на конкурс занижена на 5 млн ев­ро. По его словам, эти деньги были от Европейского вещательного союза, но вы их не включили в итоговый отчет.

Грицак: Если в Украине один и тот же че­ловек с разницей в несколько дней за­являет СМИ, что «Евровидение-2017» яко­бы обошлось то в 30 млн, то в 25 млн евро — это не информация, а сплетня или генерирование информационного шума.

Ксенофонтов: Харебин достаточно продвинутый аферист. Он изначально вел двойную, если не тройную игру. Отсут­ствие знаний предмета и, пожалуй, интеллек­та как такового он компенсировал изрядной порцией наглости, инсинуаций и немужских истерик по поводу и без. Он старательно приложился к решению Зу­раба уйти в от­ставку, почти примерил на себя тогу главы правления НСТУ. Использовал ситуацию для чего угодно, только не для вывода ее из кризиса. (Зураб Аласания, украинский журналист и медиаменеджер, с марта 2014-го по ноябрь 2016-го генеральный ди­ректор На­цио­нальной телекомпании Украи­ны. С апреля 2017-го — глава правления НСТУ. — «ГОРДОН»).

Харебин до сих пор генерирует сомнительные информационные поводы, чтобы удержать внимание вокруг своих мелочных амбиций. Ни в «Евровидении», ни в телевидении этот человек ни черта не смыслит. Он даже по-английски не говорит! Вика Ро­манова — да, профессионал, а Харебин — завхоз, который на всем спекулирует. За­валив тему с организацией конкурса, он те­перь облачился в тогу «борца с коррупцией». Одним словом, пчелы против меда.

Я тоже слышал спекуляции: мол, Грицак с компанией не включили в статью расходов 5 млн евро от Европейского вещательного союза. Но это подмена понятий.

Есть бюджет Европейского вещательного союза, куда действительно заложены 4,5 млн швейцарских франков. Ни разу ни одна из стран, где проходило «Еврови­де­ние», не вносила эти средства в бюджет конкурса. Единственное, что на самом де­ле всех интересует: сколько телеканал-ор­га­низатор потратил на проведение конкурса? В Украине было потрачено 20,4 млн ев­ро, из которых 18 млн — из госбюджета и бюджета Киева, а остальное — затраты от коммерческих поступлений.

Очень хорошо сказал продюсер Джа­ма­лы Игорь Тарнопольский. Сказал, не понимая, что эти слова будут обращены против него самого и его визави, на которого он фактически ссылается, не называя имени: «Любой проект в здоровом режиме как делается? Профессионалы национального те­леканала садятся, все просчитывают и говорят: проект стоит столько-то, нужен та­­кой бюджет, на основании расценок ло­каль­ного рынка. У нас делалось все с точностью до наоборот. «Сколько мы можем вы­делить денег на «Евровидение»?». — «Ну, давайте 30 млн евро». Это же нонсенс».

И тут я с ним абсолютно согласен — это нонсенс и именно такого подхода в работе не было.

— В феврале 2017-го Харебин и Ро­ма­нова ушли из проекта, заявив, что им два месяца блокировали работу, забрали полномочия и фактически создали параллельную структуру управления конкурсом во главе с Грицаком.

Ксенофонтов: Когда работала предыдущая команда, мы с Русланой помогали всем, чем могли, изначально даже не задумываясь, все ли правильно делаем. Мы обращались и к Гройсману, и к Парубию с просьбой упростить систему тендерных электронных закупок ProZorro, сделать закупки по упрощенной процедуре, чтобы успеть уложиться в сроки, времени же катастрофически не хватало. Но это было до прихода Грицака в проект. Когда пришел Павел, он настоял: только через ProZorro.

Грицак: Да, каждая процедура заняла больше времени, но позволила сэкономить десятки миллионов гривен. Вы говорите о параллельной структуре, но у меня вопрос: параллельной чему? Какая была структура до декабря 2016-го? Первый детальный план подготовки к конкурсу я отправил в Ев­­ропейский вещательный союз в четыре утра 31 декабря 2016 года. Первое штатное расписание появилось в январе 2017-го. Первая версия бюджета появилась в феврале 2017 года. Придя в проект, я старался максимально сотрудничать с теми, кто уже был в нем, использовать, а не ло­мать наработки. Кто захотел работать — тот остался.

Если говорить о блокировании работы… Блокировать могли, скорее, меня. Сами подумайте: до середины февраля со мной на проект пришло всего семь человек! Я ни у кого полномочия не отбирал просто потому, что их не было ни у кого. Оба исполнительных продюсера отказывались получать право подписи. Нельзя управлять резонансным проектом и ни за что не отвечать. Работать в формате клуба по интересам, месяцами решать только приятные творческие задачи. Не думать о задачах, которые надо было решать, уже было нельзя: оставалось всего четыре месяца до самого большого шоу в Европе. Нужно было включать жесткий интенсивный режим работы, каждый день готовить и принимать решения, выполнять их и двигаться к результату. Это то, что мы сделали. И у нас получилось.

«Из Европы позвонили очень известные люди, сказали: «В Украине проблемы? У нас уже дважды собирались и решали, что делать с «Евровидением» в Киеве?»

Ксенофонтов: Было дико и странно слы­шать спекуляции на тему: мол, Украина не готова, у нас отберут «Евровидение»… И это при том, что премьер Гройсман дал ко­манду всячески способствовать безупречной организации «Евровидения». А ведь люди, которые жаловались, были той час­тью Украины, которая должна быть го­това. И на кого они тогда жаловались, на себя?

Я никак не мог понять: зачем поднимается волна — «У нас отберут конкурс!», для чего нагнетается ситуация и создается негативный имидж Украине? Причем озвучивалось это очень сомнительным медиа вроде «Вести», «Интер», «Страна.ua». Ев­ро­пейскому вещательному союзу внушалось, что правительство Украины создает большие проблемы в подготовке. Но жаловаться всем на всех и готовить конкурс — не од­но и то же. Я, наконец, понял: кто-то внут­ри шатает ситуацию под себя, и амбиции этого человека мелочны, а вред, который он может принести, огромен.

— И как именно вы это поняли?

Ксенофонтов: Мне из Европы позвонили очень известные люди, сказали: «В Украине проблемы? У нас уже дважды со­би­рались и решали, что делать с «Евро­ви­дением» в Киеве». Я удивился: «С чего вы взяли, что у нас проблемы? У вас же на счету 15 млн евро гарантийного взноса». Это Кабмин отправил в швейцарский банк деньги, которые были гарантией того, что «Евровидение» в Киеве состоится.

Они мне в ответ: «У нас информация от украинской стороны, что ничего не готово». А я точно знал, что у нас все делается, и Верховная Рада с Кабмином всячески со­действуют! Потом было еще несколько та­ких же звонков, и я понял: в Европе всерьез рассматривают возможность проведения «Евровидения» не в Украине.

— Ощущение, что у вас личная не­приязнь к Харебину, а ведь у него репутация современного продвинутого ме­ди­а­менеджера.

Ксенофонтов: Какая репутация, о чем вы?! Харебин — человек беглого олигарха времен Януковича Сергея Курченко! В 2013-м, когда Курченко купил «Украинский медиахолдинг», именно Харебин стал там членом наблюдательного совета и операционным директором компании. Я вообще не понимаю, как он пролез в команду по подготовке к «Евровидению». Я патронировал и поддерживал Романову, потому что она безупречный профессионал, который с 2005 года занимается песенным конкурсом.

Грицак: Харебин пришел в Нацио­наль­ную телекомпанию Украины при Зурабе Аласании, отвечал за хозяйственную деятельность — вентиляционное оборудование, лифты и так далее. Это назначение соответствовало его способностям.

---

---

— Если вы общались с Викторией Ро­мановой, почему не спросили ее на­пря­мую: как в команде оказался Ха­ре­бин?

Ксенофонтов: Спрашивал, и не раз. Мне кажется, Вика сомневалась в себе, не была уверена, что сама сможет вытянуть такой огромный проект. Наверное, ей по­надобилось мужское плечо. Появился Харебин, каким-то образом втерся к ней в доверие, стал вторым исполнительным продюсером, взял на себя «сложности пе­реговорного процесса с правительством, парламентом и общественностью» (так он сам себя презентовал вовне), а в итоге на­чал плести такие интриги — просто треш!

Как член оргкомитета «Евровидения» я контактировал только с Викторией Ро­ма­но­­вой, это было прекрасное конструктивное общение. Когда стало понятно, что за мутную, манипулятивную, неэтичную игру ответственен Харебин, — прекратил общение.

Грицак: Прежде чем говорить о реноме Харебина, достаточно взглянуть на его биографию. До «Евровидения» этот человек не снял ни одной телевизионной программы, ни одного даже новостного сюжета. Харебин покупал для Курченко медиа-холдинг, а после бегства олигарха работал в Национальной телекомпании Украины, отвечал за хозяйственные вопросы. И вдруг в 2016-м, когда началась подготовка к «Евровидению» и Аласания покинул свой пост, Харебин стал исполнительным продюсером. Очень странно.

«Когда утку о выступлении Леди Гаги на «Евровидении» в Киеве запустили, сразу посыпались комментарии: мол, а зачем нам американские артисты, пусть лучше будет Руслана»

— Поговорим о других не менее гром­­ких скандалах. В одном из интервью продюсер Джамалы Игорь Тарно­поль­ский заявил, что всемирно из­вест­ная американская певица Леди Га­га готова была выступить в финале «Еврови­де­ния-2017» бесплатно в качестве приглашенной звезды, это бы добавило конкурсу еще несколько миллионов те­ле­зрителей. Но, по словам Тарно­поль­ско­го, «на Леди Гагу не на­шлось 200 ты­сяч долларов в бюджете из 30 млн ев­ро, а роль приглашенной звезды отдали Руслане».

Грицак: Ни разу не стоял вопрос, кто должен стать приглашенной звездой — Леди Гага или Руслана. Именно потому очень прошу господина Тарнопольского предоставить хотя бы один факт реальных переговоров с Леди Гагой. Боюсь, он этого не сделает, потому что в принципе никаких переговоров не было. Совсем. Ни до, ни вовремя, ни после моего назначения не было ни одного факта контакта с менеджментом Леди Гаги. Слова Тарнопольского — еще одна информационная утка или глубокое заблуждение.

— Ну не с потолка же взялась эта ин­фор­мация, тем более что обвинить Тар­нопольского в плохой репутации и мутной биографии вы точно не сможете.

Грицак: Понимаю, он знаменитый продюсер, а я — малоизвестный человек. Но не знаю, что еще ответить, кроме того, что ни одного документального доказательства таких переговоров я до сих пор не видел, хотя СМИ уже месяц пишут об этом.

Что касается «не нашлось 200 тысяч долларов»… Я был в курсе переговоров с Леди Гагой, когда она приезжала на другое большое европейское мероприятие. По­тому утверждаю: у американской певицы в команде столько человек, что сам технический райдер стоит гораздо больше 200 тысяч, которые озвучил Тарно­поль­ский.

Информация о 200 тыс. долл. на Леди Гагу так же «достоверна», как бюджет 30 млн евро, то есть сплетня. Но самое глав­ное — никаких переговоров о выступлении Леди Гаги в финале «Евровидения» в Киеве не было. Это либо ошибка, либо клевета!

Давайте чисто гипотетически допустим: Леди Гаги захотела приехать и бесплатно выступить на «Евровидении-2017», а ее райдер действительно составляет порядка 200 тыс. долл. Умножьте это на курс гривны и получите больше 5,4 млн грн.

— Ну и что? Зато сколько бы дополнительной телеаудитории привлекли, рекламных денег.

Грицак: А то, что все артисты, выступившие на «Евровидении-2017», суммарно стоили меньше 5 млн. грн., но сделали такое шоу, которое высоко оценили все в Европе, в том числе фанаты конкурса. И еще, объясните: а почему в принципе Леди Гага должна была приезжать на «Евро­виде­ние» в Киев?

— Потому что подобное выступление — отличное промо, выход на громадную европейскую аудиторию.

Грицак: Залы и так были полные даже на репетициях. Если бы Леди Гага каким-то чудом выступила на «Евровидении» в Киеве, СМИ тут же бы задали вопрос: зачем пригласили такую дорогую звезду, зачем потратили лишних 5 млн. грн.?!

Ксенофонтов: Европейская аудитория смотрела конкурс независимо от Леди Га­ги. Да и не смотрят они это!

— Что «это»?

Ксенофонтов: Фанаты «Евровидения» не смотрят американских поп-звезд. Есть целое движение, которое выступает против американизации конкурса. Фанаты считают, что «Евровидение» само по себе рождает достаточное количество звезд, чтобы дополнительно привлекать варягов из-за океана. Мне такая позиция кажется спорной, но среди фанатов движение против американизации настолько сильно, что руководство конкурса не может не обращать на это внимание.

— Странно, а на прошлогоднем «Ев­ро­видении» в Стокгольме в качестве приглашенной звезды был американец Джастин Тимберлейк. И телерейтинг конкурса зашкаливал.

Грицак: Это телерейтинг самого «Ев­ро­видения» зашкаливал, а не Тимберлейка. Кстати, когда утку с Леди Гагой запустили и ее перепечатали сайты «Евровиде­ния», сразу посыпались комментарии: мол, а зачем нам американские артисты, пусть лучше будет Руслана, мы ее знаем и лю­бим.

Ксенофонтов: Шоу-продюсер «Ев­ро­ви­дения-2017» Стюарт Барлоу и Паша Грицак вели переговоры, кого из больших звезд (не американских) можно пригласить на «Евровидение». Даже я выступил с предложением пригласить Селин Дион. Во-первых, она единственная звезда, о которой никто не скажет «ну вот, американизация конкурса!». Во-вторых, Дион победила на «Евровидении-1988». Но Павел сказал: «У нас нет на нее денег!».

— А что мешало вам пригласить в качестве ведущей «Евровидения-2017» голливудскую актрису с украинскими корнями Миллу Йовович? У нее нет огромной команды, значит, техрайдер был бы по силам.

Грицак: Откуда вообще информация, что Йовович могла стать ведущей?

— От украинского продюсера Олега Боднарчука, он написал об этом в Face­­book.

Грицак: Ну тогда давайте вместе прочтем, что конкретно он написал.

— Цитирую: «Наши, выбирая хедлайнера для «Евровидения», отказали Леди Гаге и выбрали Руслану. Пришло время раскрыть карты. Вот вам еще одна тайна: одной из ведущих конкурса за символический гонорар очень хотела быть Милла Йовович. Ее менеджер написал мне письмо, поскольку знал, что я занимаюсь этим, и просил о переговорах. Уверен, что Милле отказано по той же причине, что и Lady Gaga».

Грицак: И этим «менеджером Йовович» оказался некий Алекс Чумак из Лос-Андже­леса? Смешно!

— Почему?

Грицак: Пишет некий Алекс Чумак, ко­то­рый заявляет, что представляет другого человека, который представляет Миллу Йо­во­вич. Пишет в Facebook-мессенжер, а не обращается к руководству канала-ве­щателя, хотя все контакты есть и доступны в интернете. И это подается как переговоры?

— Еще раз: в чем проблема?

Грицак: Вообще нет проблем. Выходит Боднарчук и заявляет: были проведены переговоры с Миллой Йовович, но наши организаторы ей отказали. А какие именно переговоры проведены? В Facebook от имени некоего Алекса?

С кем из организаторов общались, о чем, какие условия, отказали в чем? Об­ра­тите внимание, Боднарчук заявил о Йово­вич уже после того, как «Евровидение» в Киеве прошло. Это просто пиар на повышенном интересе к конкурсу.

— Ваш аргумент, что переписка через соцсети не может являться подтверждением переговоров, — сомнителен. Переговоры известного американского изобретателя Илона Маска с властями Австралии о строительстве хранилища энергии вообще начались с публичной переписки в Twitter. Соц­се­ти — просто дополнительный и очень удобный способ коммуникации.

Грицак: Вот только между Илоном Мас­ком и Алексом Чумаком есть крохотная разница: первый запускает ракеты в космос и создает электромобили, второй — вообще никому не известный персонаж. Немаловажная деталь: да, Илон Маск написал премьеру Австралии Малкольму в соцсети. Но это было только началом переговоров, и уж точно этим не ограничились.

Ксенофонтов: Я вел переговоры с по­бе­дителями «Евровидения» Марией Ше­рифович, Александром Рыбаком, Эммили де Форест, Лорин, Данной Интернешнл. Мы хотели сделать классный совместный концерт. Так я вам покажу, как выглядят настоящие переговоры: менеджмент артистов присылает контракты, четкие условия, сроки, требования — все, вплоть до номера счета. А когда человек всерьез называет «переговорами» нечто вроде: «Ва­ся сказал Пете, что Милла Йовович мо­жет на шару у нас выступить»... Даже не понимаю, зачем всерьез это обсуждать.

— Почему совместный концерт с победителями «Евровидения» не получился?

— Паша сказал, что денег на это нет. Требовалось около 6 млн грн. или 200 тыс. евро.

«Новый клип Русланы, как и шоу, делался под «Евровидение-2017», и поверьте, видео обошлось гораздо дороже 290 тысяч гривен»

— Тот же Боднарчук обвинил вас в том, что якобы для «Евровидения» за счет госбюджета вы сняли для Русланы клип за 400 тыс. грн. Цитирую: «Рус­­ла­на и ее клан Грицак — Ксенофонтов при­­тесались к этому конкурсу непонятно с какого перепугу. Я уже молчу про 400 тыс. на ролик перед номером из госбюджета, который оказался час­тью ее клипа. И теперь пойми: государство сняло ей клип или выкупило часть клипа для номера».

Ксенофонтов: Во-первых, видео снималось и делалось не за 400 тыс., а за 290 тыс. грн. Во-вторых, подобного рода видео снимались и готовились для всех участников «Евровидения», в концепте которых были видеоинтродукции либо видеосопровождение к выступлению.

Что касается бюджета выступлений ар­тистов, журналисты опять подняли типичную и технологичную тему для любого шоу. Интересно, многих ли возмущает бюджет постановок разнообразных звезд и селебритис в больших телевизионных проектах? А ведь там тоже нужна спецтехника, спецэффекты, графика, каскадеры, сценическое оборудование и так далее. Пред­став­ляю себе картину: «Американская общественность возмущена бюджетом на по­ста­новку шоу Селин Дион на вручении «Ос­кара».

Да, если бы Руслана выступила с номером «Дикі танці» 2004 года (та же песня, постановка, костюмы), это бы обошлось в 0 гривен 0 копеек. Для бюджета было бы идеально, понимаю. Но у шоу были европейские продюсеры, которые сказали: «Нам повторы не нужны».

Новый клип Русланы, как и шоу, делался исключительно под выступление на «Ев­ро­видении-2017». Не было никаких других планов на эту песню. И поверьте, видео обошлось гораздо дороже 290 тыс. грн.

— Насколько именно дороже?

Ксенофонтов: В пять раз больше, чем было заложено в бюджете конкурса. Мы с Русланой вбухали свои личные деньги. Постановка и шоу тоже стоили намного дороже, чем компенсировали из бюджета. Точнее, еще не компенсировали.

Грицак: Когда пришлете все акты предоставленных услуг и все подтверждающие документы — компенсируют.

Ксенофонтов: Руслана очень хотела выступить в финале «Евровидения-2017». Она первая украинская победительница этого конкурса. Ну неужели надо кому-то доказывать, почему продюсеры хотели поставить ее на финал? Неужели во всем надо искать подвох и верить бреду от Тарнопольского: мол, Ксенофонтов специально лоббировал Грицака, чтобы тот дал Руслане выступить в финале? Только несведущий и неискушенный обыватель способен поверить в такую информацию. Любой профессионал и представитель индустрии понимает: это нонсенс.

— Еще один громкий скандал. Когда стало ясно, что конкурс будет проходить не в Палаце спорта, а в Между­на­родном выставочном центре на Левом берегу, был объявлен тендер на закупку и обустройство зрительских трибун. Согласно расследованию программы «Схемы», тендерный комитет во главе с Харебиным выбрал победителем конкурса на установление трибун немецкую компанию Nussli. Но пришел Гри­цак, объявил новый тендер, и немецкой фирме было отказано, зато подписали контракт с «Артмакс Інжи­ні­ринг» — компанией, которая, согласно расследованию журналистов, аффилирована с ва­ми, Павел.

Грицак: Абсолютно спокойно утверж­даю: это расследование имеет все признаки заказного или тенденциозного сюжета, в лучшем случае — журналисты ошиблись. Заявляю это совершенно ответственно. Мо­гу повторить в суде.

— Программа журналистских расследований «Схемы» — это проект «Ра­діо Свободи», за которым не стоят ни олигархи, ни финансово-промышленные группы. Более того, в сюжете есть масса документальных подтверждений.

Грицак: И тем не менее я совершенно точно не связан с компанией «Артмакс Інжиніринг», а она — со мной. Более того, я являюсь владельцем международной компании Euromedia, и мы с «Артмакс Ін­жи­ні­ринг» неоднократно конкурировали как на украинских, так и на международных проектах. В сюжете «Схем» есть масса инфографики, но как раз документальных подтверждений нет. И я скажу почему: их не существует.

— Но факт остается фактом: немецкая компания Nussli готова была установить 9 тыс. 278 зрительских сидений и 50 комментаторских кабинок. Но тендер выиграла украинская компания, которая предложила почти на 2,5 тыс. сидений меньше и 0 комментаторских кабинок.

Грицак: Факт в том, что был единственный тендер на установку трибун. Это был один из первых тендеров, которые мы провели через систему ProZorro. На тендер подались одна украинская и одна немецкая компания. Еще одна немецкая компания, упомянутая вами Nussli, вообще направила свое предложение по электронной почте, а не через ProZorro.

Немцы были готовы предоставить услуги за 32 и 25 млн грн. соответственно. А украинцы — за 23 млн грн. Выиграла компания, которая дала самое дешевое решение, при этом удовлетворила техническое задание. Что касается «первого тендера», то никакого тендерного комитета во главе с Харебиным не существовало в принципе. И что мог выбрать несуществующий тендерный комитет, я комментировать не мо­гу.

Но у меня встречный вопрос: кто и на каких основаниях должен был подписывать договор с более дорогим немецким поставщиком? Кто бы отвечал за лишних 10 млн государственных денег? Вам не кажется удивительным такое публичное отстаивание интересов более дорогого иностранного подрядчика, предложение которого не отвечает украинским нормам? Мало того, предложенные немцами сроки оказания услуг срывали первые репетиции со статистами.

Плюс предложение немецкой компании не отвечало требованиям пожарной безопасности. А у нас были очень жесткие тре­бования к безопасности конструкции трибун, которую в итоге тестировали и сер­­тифицировали две независимые экспертные организации: украинская (с не­мец­ким сертификатом) и европейская. Обе компании с мировым именем.

Эти сертификации полностью удовлетворили и НСТУ, и Европейский вещательный союз. Если заметили, ни одного инцидента не произошло.

Кресла от немецкой компании не соответствовали нормам пожарной безо­пас­нос­­ти, принятым в Украине. Нормам, которые очень четко регулируют глубину, ши­ри­ну и длину кресел, а также глубину проходов между рядами. И это было очень важно с точки зрения пожарной безопасности и возможной эвакуации огромного количества людей, пришедших на шоу.

Я рекомендую программе «Схемы» провести расследование на тему, кто и почему отстаивал интересы более дорогой немецкой компании? Кто нанимал псевдоученого, который на пальцах показывал, как лег­ко поломать конструкцию массой в 400 тонн? Кто и почему настойчиво вводит в заблуждение общественность, когда говорит, что предложение Nussli включало 50 комментаторских кабин, хотя предложение включало лишь подиумы, на которых устанавливают сами кабины? Мне кажется, талантливые дизайнеры «Схем» должны нарисовать очень убедительную инфографику и к этому расследованию.

Давайте рассмотрим гипотетически ва­ри­ант развития событий, если бы, вопреки всем аргументам, мы выбрали немецких подрядчиков. Налицо игнорирование проз­­­рачной системы электронных закупок ProZorro, государство переплачивает, ре­пе­тиции сорваны. А случиcь какой-то ин­ци­дент и начнись эвакуация — еще и человеческие жертвы. Факт: тот, кто подписал бы договор с немецкой компанией при ука­занных мной обстоятельствах, нес бы заслуженную уголовную ответственность за злоупотребление служебным по­ло­же­нием или в лучшем случае преступную халатность и самонадеянность.

«Расследования «Схем», СТБ и «1+1» не выдерживают критики. Выпустили три абсолютно одинаковых сюжета, в которых источником «сенсации» был один и тот же человек»

— Вы всерьез утверждаете, что украинские требования к пожарной безопасности жестче западных?

Грицак: Да. И жестче, и лучше, в смысле безопасности. Эвакуация зрителей проходит быстрее.

— А еще раздолье для коррупции: нагрянула пожарная безопасность, сказала «не соответствует нормам!» — и все: одна компания слетает, а другая, с не самым выгодным предложением, внезапно выигрывает тендер.

Грицак: Послушайте, по украинским по­ложениям о пожарной безопасности рас­стояние между спинками должно быть метр, а по немецким — 850 мм. Кстати, украинский стандарт ближе к британскому. И это важный вопрос, особенно в стране, где идет война и возможны теракты и как следствие эвакуация. Даже сейчас, когда все прошло безупречно, я не хочу вас пугать сценариями, которые мы отрабатывали на случай экстренных ситуаций.

Кстати, одна из причин количества жертв в Манчестере — давка на выходе. По всем параметрам украинская компания была дешевле и соответствовала стандартам, в первую очередь — стандартам безопасности. Я как должностное лицо обязан выполнять нормы и стандарты, прописанные в законе. Иначе несу уголовную ответственность. Кстати, мы обращались с тре­мя разными бумагами в три разные ин­стан­ции — в Минрегионстрой, МВД и в Гос­службу по чрезвычайным ситуациям: можно ли сделать исключение для «Евро­видения»? И везде получили четкие ответы: есть положения о пожарной безопасности, их надо выполнять.

Кто бы нес ответственность, если бы при эвакуации, не дай Бог, кто-то пострадал? Лоббисты немецких компаний? Ди­зай­неры, которые с помощью инфографики доказывают преимущества немецкой компании?

Ксенофонтов: Расследования «Схем», а также СТБ и «1+1» на заданную тему не выдерживают критики. Выпустили три аб­со­лютно одинаковых сюжета, в которых источником «сенсации» был один и тот же человек. Запустили страшилку про трибуны, которые не выдержат нагрузки. За­меть­те, конкурс прошел без единого инцидента в плане безопасности трибун. И тут вопрос к журналистам, которые в погоне за сенсацией и разоблачением «коррупции» не проверили источник информации, цифры и факты.

— Что мешало вам опротестовать все выдвинутые обвинения в день их появления, а не спустя полтора месяца после завершения «Евровидения»?

Ксенофонтов: Так Паша сидел и реально занимался «Евровидением», вместо того чтобы подать в суд.

Грицак: Мы писали телеканалам, требовали опровержения. Но мне физически не хватало времени писать что-то в Face­book, комментировать, отслеживать ин­фор­ма­ционные вбросы. У нас по 18-20 ча­сов в сутки уходило на проект. Но я не оставлю подобные «расследования» просто так, буду бороться за свою репутацию. Пре­до­ставлю все документы, подтверждающие: я действовал единственно верным путем. И потребую документов взамен инфографики от любителей голословных обвинений.

— Правда, что по окончании «Евро­видения-2005» в Киеве на вас возбудили дело?

Грицак: Неправда, не было никакого дела. У вас очень странная информация.

— Но ведь есть акт ревизии, на 72 стра­­ницах контроллеры описали не­про­зрачное использование средств, а также то, что только на продаже билетов в 2005-м недосчитались более трех миллионов гривен.

Грицак: Абсолютная неправда. Рас­скажу, как было. Два раза подавали на открытие уголовного дела в прокуратуру, дважды было отказано из-за отсутствия состава преступления. Были аудиторские выводы с замечаниями, на которые мы писали свои замечания. И все. Но почему-то эту информацию кто-то выбросил в интернет именно во время «Евровидения-2017».

Результаты аудиторских выводов почти всегда содержат замечания, если это действительно независимый аудит.

И в этом году обязательно будут за­мечания аудиторов, мы к этому готовы, это нормально. Вспомните неблагоприятный политический контекст после «Еврови­де­ния-2005», премьер-министр Янукович назначил начальником Главного контрольно-ревизионного управ­ле­ния Петра Анд­ре­ева. Они делали все, чтобы дискредитировать «оранжевую» команду.

— По итогам «Евровидения-2017» будет проверка?

Грицак: Уже началась проверка Госу­дарственной аудиторской службой по поручению премьер-министра. Это стандартная практика. Согласно процедуре, результаты проверки должны быть не позд­­нее середины сентября. Вывод аудиторской службы будет отправлен во все правоохранительные органы. Дальше ор­ганы принимают решение, открывать производство или нет. Кстати, во время организации конкурса у нас уже работали прокуратура Киева, НАБУ и полиция.

— Это тоже стандартная практика?

— Нет.

— Тогда почему они начали проверку?

— НАБУ в связи с публикациями в СМИ. Они по закону должны проверить. Первое следственное действие — осмотр Меж­ду­народного выставочного центра — приехали проводить 15 мая сотрудники прокуратуры и полиции, через два дня после финала «Евровидения-2017».

— Интересно у вас получается: и Ха­ребин с Боднарчуком вас оболгали, и переговоры с американскими звездами — не переговоры, и немецкая фир­ма не соответствует высоким украинским стандартам… Выходит, что все во­круг — клеветники и только вы — чест­­­ные и профессиональные?

Грицак: Почему же все? Всего четыре-пять фамилий из сотен контрагентов, подрядчиков, участников проекта. Причем информационные поводы постоянно создают одни и те же недовольные люди. Это нормально. Много лет назад, когда меня назначили исполнительным продюсером «Евровидения-2005», я спросил одного западного продюсера: «А как все будет?». Он ответил: «Сначала у тебя будет очень много друзей, потом — очень много врагов». Это бич всех больших проектов даже на Западе, потому что одни получают работу и контракт, другие — нет. А ведь речь о больших деньгах, и у каждого в проекте свои лоббис­ты.

«Евровидение» — самый скандальный шоу-проект Европы. В какой-то степени это и обеспечивает ему сумасшедший рейтинг. После каждого конкурса во всех странах были скандалы. Например, «Евровидение-2011» в Дюссельдорфе. Прошел конкурс и куча судебных исков. Оказывается, часть зрителей получила ожог сетчатки глаза из-за слишком мощных лазерных лучей, установленных на сцене.

Ну и главное: мы же многим дорогу пе­решли. Кто-то что-то свое планировал, рас­считывая на бюджет «Евровидения». А мы не просто провели конкурс, вложились в бюджет, но и сэкономили — на счетах осталось 135 млн грн. Не исключаю, кто-то хотел освоить эти деньги и попиариться на известном бренде. Теперь вопрос к общественности и СМИ: очень много внимания уделялось каждой потраченной копейке при подготовке конкурса, включая абсурдные обвинения в том, что мы выбирали более дешевых подрядчиков, но сейчас не менее важно контролировать, как будут потрачены сэкономленные 135 млн.

Давайте не верить информационным уткам, а смотреть на результат. Конкурс проведен на высшем уровне. Слава богу, все нормы безопасности были соблюдены, не было внештатных ситуаций. «Евро­виде­ние-2017» посетили свыше 64 тысяч зрителей. Это рекорд для Украины после соль­ников Вакарчука. Рекорд! А ведь Вакарчук на стадионах выступает, а у нас зал был всего на 9,5 тысячи мест.

Кстати, «UA:Перший» в ту неделю вооб­ще в топ-10 телеканалов ворвался, хотя годами был в третьей десятке в рейтинге. И еще: впервые в истории «Евровидения» именно в Киеве на генеральную репетицию конкурса в субботу были проданы все билеты. Даже в Швеции, где все с ума сходят по этому конкурсу, такого не было.

Простите за пафос, но я уверен: если бы мы не занялись проектом, «Еврови­де­ния» в Киеве не было бы. А ведь мы постоянно были под пиар-атаками, в СМИ и интернете регулярно появлялись информационные вбросы. Но я точно знаю, что наша команда действовала правильно, честно и самоотверженно. И уж точно не украла ни копейки.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter