Бывший депутат Государственной Думы России Илья ПОНОМАРЕВ: «Есть слухи, что Медведев — жена Путина»

«Я и с Ярузельским знаком, и с Валенсой, Качиньских видел...»

— Илья, твой отец — бывший заместитель председателя Госстроя России, мама до недавнего времени — член Совета Федерации и, наконец, дядя — член ЦК КПСС академик Борис Николаевич Пономарев: кандидат в члены Политбюро, по-моему, правда ведь?

— Правда. Автор «Краткого курса истории ВКП(б)», секретарь по международной работе ЦК, куратор левых по всему миру (улыбается).

---

---

— Как, спрашивается, в такой семье политиком не стать?

— Ну, видишь, я как бы и не стал. Или стал, но, может, не очень хорошим, поскольку не в России сейчас нахожусь, а здесь...

— ...или, наоборот, очень хорошим!

— На самом деле я в семье инженерно-технических работников вырос, потому что и мама, и папа инженерами были: папа — физик, мама — математик-программист, а вот этого своего дядю знаменитого я даже ни разу в жизни не видел. Кто на меня действительно сильно повлиял, так это два деда, один из которых военным был, а второй — первым секретарем посольства СССР в Польше, именно он ключевую роль сыграл в том, чтобы советское вторжение в Польшу предотвратить...

— ...когда «Солидарность» там «лютовала», в 1980-м?

— Так точно, а ведь тот же сценарий мог бы быть, как в свое время в Венгрии и Чехословакии. Дед другом Ярузельского был и фактически посредником между ним и Валенсой, и вот в этих событиях я активно участвовал: я тогда маленьким был, и он меня, когда на такие переговоры ездил, для маскировки с собой брал.

— То есть ты и с Ярузельским знаком, и с Валенсой...

— Ярузельского, Валенсу, Качиньских видел — еще когда они в «Солидарности» были, откуда их за национализм изгнали: как говорится, из борделя за проституцию выгнали (смеется).

— Ты ученый-физик...

— Ну, это сильное преувеличение — на самом деле я недоучившийся физик: четыре курса физфака МГУ окончил и стохастическими процессами, в частности, голубыми лазерами, занимался. В нашей лаборатории технологии для Blu-ray DVD были придуманы, которые потом Toshiba к себе взяла, всю команду в Японию сманив, а я очень рано в бизнес ушел, в 14 лет кооперативно-перестроечное движение заинтересовало. Я верил, что надо менять мир и что делать это именно через предпринимательство нужно.

— Депутатом Государственной Думы России ты долго был?

— 10 лет.

— Госдуму ты изнутри знаешь — все ли депутаты с политикой Кремля согласны?

— Нет, конечно, — думаю, не менее половины бывших коллег на это имеют, как ми­нимум, другую точку зрения, но, как у вас, так и у нас люди в депутаты по совершенно иным причинам идут — не для того, чтобы...

— ...Родину спасать...

— ...а чтобы зарабатывать. Либо защищать то, что уже «непосильным трудом» нажито, либо новые бабки делать.

«После моего голосования по Крыму многие коллеги подходили: «Что, сука, чистеньким остался?». Мол, мы бы тоже так проголосовать хотели, но не могли, а ты смог»

— 20 марта 2014 года ты единственный против присоединения Крыма к России проголосовал — почему против и почему единственный?

— Дим, от тебя этот вопрос на самом деле звучит странно: ты тоже единственный против всех шел, поэтому мне кажется, что ты меня очень хорошо понимать должен...

— Но это же кайф — в одиночку да против всех, правда?

— Это очень некомфортная ситуация, и когда я читаю: вот, мол, поступок... Какой поступок? Поступок тогда был, когда всей этой политикой в 2002-м году заняться решил...

— И тем не менее, в российской Госдуме одному против всех проголосовать — это таки поступок!

— Вообще-то, несколько случаев было, когда я один голосовал, — например, когда так называемый закон Димы Яковлева по запрету усыновления сирот иностранцами принимался: в первом чтении я один был, потом Гудков присоединился, мы друзей уговорили, и в итоге человек восемь против большинства в третьем чтении голосовали. Когда так называемый закон о гей-пропаганде принимали, я тоже кнопку «против» один нажимал...

— Это ясно, но тут Россия в патриотическом угаре, «Крым — наш!», а ты вдруг против течения поплыл...

— Это действительно трудный шаг, потому что последствия были понятны, но я принципиально важным считал, чтобы потом, лет через 10, вы, украинцы, знали: это не единогласно было, мне важно было единогласное голосование сорвать.

— Кто-нибудь из коллег по Госдуме к тебе подошел, руку тихонько пожал, сказал: «Молодец! Я бы так не смог»?

— Конечно, не сразу после голосования, но многие подходили, правда, другое говорили: «Что, сука, чистеньким остался?». Мол, мы бы тоже так хотели, но не могли, а ты смог.

— А многие шипели: «Сука! Ты против России!»?

— Нет, разве что в эфирах, но мы же понимаем: то, что люди перед камерой произносят, и что за рюмкой чая...

— ...две большие разницы...

— Ну, и у вас тоже ведь политики на публику играют, друг с другом борются, могут даже в морду вцепиться, а на самом деле в прекрасных отношениях...

— Очень важный вопрос: аннексия Крыма загодя готовилась или это спонтанная реакция Путина на события в Украине была?

— Думаю, это было спонтанно. Очень многие здесь, в Украине, меня убедить пытаются, что это не так, однако могу сказать, что много раз с этой темой хоть косвенно, но соприкасался, поскольку одним из инициаторов Закона о «Карте русского для со­оте­чественников, проживающих за пределами Российской Федерации», являлся, — еще в те времена, когда у вас Ющенко президентом был и первая волна напряженности между нашими странами пошла. Тогда я такую инициативу внес — как можно сделать, чтобы, с одной стороны, людям хорошо было, а с другой — чтобы между странами нормальные отношения остались, и кто намертво стоял, противником № 1 той идеи был? Лавров, который говорил: «Нам эта Украина и Крым нахрен не нужны, не надо нам потоков граждан, это нагрузка на наши дипломатические представительства, мы этого не хотим».

То есть МИД, повторюсь, абсолютно намертво стоял, Администрация президента тоже против была... Люди, которые потом во всей этой «русской весне» на короткое время как идеологи засветились, — Проханов, Затулин, Глазьев, Дугин — да, они всегда позиции «Крым — наш!» придерживались, но большинство тех, кто сейчас самые громкие патриоты вокруг Путина, против этого выступали.

Украина для Путина всегда важна была, но целиком, а беспорядки в Крыму могли быть заранее запланированы, но как инструмент давления на Киев, если там что-нибудь не так, например, на президентских выборах пойдет.

— Интересно, а с другой стороны, не­сколько уважаемых людей меня уверяли, что американцы Путина в Крым, как в ловушку, заманили, — потому нашим руководителям и твердили: «Ни в коем случае полуостров оборонять не вздумайте», типа, мы его сюда затянем и нагнем. Так это или нет, как считаешь?

— Знаешь, один умный человек, который, к сожалению, непосредственное отношение к реализации российской политики по поводу Украины имеет, Владислав Сурков, мне говорил: «В политике, особенно российской, да и вообще в любой...

— ...логики не ищи?..

— ...нет, если ты смотришь на что-то и сомневаешься, это чудовищная глупость или хитро продуманный план, не сомневайся — это чудовищная глупость».

Я неплохо себе представляю, каким образом решения в Соединенных Штатах принимаются, людей знаю, которые их принимают, и могу сказать, что глубины проработки там никакой нет, и когда с Крымом все началось, никто в это поверить не мог, администрация Обамы решение этого вопроса откладывала, а вам говорила: «Ну, вы не дергайтесь, как-нибудь разрулим». Поэтому не верю я в то, что кто-то кого-то куда-то заманивал, — мы сами в эту петлю, в эту мышеловку полезли. Никто, кроме Путина, такого количества негатива для страны не делал, и таких извращенных вариантов, которые он придумывает сам, не смог бы придумать никто.

«Путин — агент своих денег, Кощей, который над златом чахнет»

— Путин не агент Запада?

— Нет, он агент своих денег — Кощей, который над златом чахнет.

— Когда уже, блин, зачахнет?

— Ну, он тоже смертный... Недавно в соцсетях фотография появилась, где Путин наклонился, — и видно, что на спине у него то ли бронежилет, то ли корсет. В бронежилет, чтобы нормальный человек его все время носил, я не верю, а корсет — это известная история, у Путина серьезные проблемы со спиной, поэтому, как только его «поймали», он тут же в отпуск в Тыву поехал, где с голым торсом себя демонстрировал...

— ...мачо...

— ...гей-икона такая... Это, я думаю, как раз ответ на то фото — чтобы никто не думал, что у него со здоровьем проблемы.

— Кто аннексией Крыма непосредст­венно руководил?

— Ну, общее руководство, конечно, за Путиным было, но непосредственно «на зем­ле» два человека этим занимались — Шойгу и Сурков: Сурков за политическую составляющую вопроса отвечал, Шойгу, соответственно, за военную.

— А Глазьев?

— Нет. Понимаешь, огромное количество прилипал есть, к которым никакого большого доверия в Кремле нет и которые...

— ...щеки надувать пытаются...

— ... любую ситуацию в своих интересах использовать. Глазьев — это, скорее, тот человек, который за распространение в Кремле идеи «Новороссии» ответственен. Идея эта, я абсолютно убежден, изначально не оттуда исходила, просто, когда стало видно, насколько здорово в плане карьерного роста у Шойгу с Сурковым все получилось, у некоторых желание это повторить возникло, и пошло-поехало... Глазьев, Затулин, Стрелков (который деньги у Малофеева, олигарха российского, взял, у которого проблемы с законом были, и, соответственно, ему надо было что-то патриотичное сделать) и ревнующий к Суркову руководитель Администрации Сергей Иванов... Вот они всю остальную кашу и заварили, расхлебывать которую до сих пор приходится и которая кровью каждый день сочится.

— Казалось бы, полуостров у Украины забрали, это «долгожданное возвращение крымчан на русскую землю» состоялось — ну какого-то адекватного, толкового руководителя уже на Крым по­ставьте: нет, Аксенова и Константинова взяли — один другого лучше. А что, других людей не нашлось?

— Константинов в той позиции был, в которой от него ничего не зависит: ну, бегает и бегает, это несерьезная ставка, а на Аксенова как раз осознанно ставили — это Суркова решение. Он, во-первых, человек извращенно образованный, и для не­го эта связь между «островом Крым» и фамилией Аксенов, безусловно, исполнена сим­волизма (смеется)...

— Как интересно!..

— Так и есть, учитывая, что Сурков, разумеется, роль в принятии решения играл. Я лично от него слышал, что ваши бывшие крымские регионалы сказали: «Мы тут сами все сделаем, у нас все под контролем», а потом крымские татары пришли и всех их разогнали. «Тогда стало понятно, что нам пассионарный элемент нужен, — признавался Сурков, — и мы к бандитам, то есть к Аксенову, обратились». Это я почти дословно цитирую то, что сказано было, то есть совершенно осознанно был бандит выбран...

— ...а Аксенов — бандит?

— Абсолютно криминальный элемент — он должен был штыки поставить, которые могут толпой управлять.

— Как ты думаешь, Константинов когда-нибудь в Киеве появится? Он просто много денег мне должен, и я очень заинтересован в том, чтобы он сюда приехал и их отдал...

— Ну, мы можем с тобой договориться и их потом привезем, попозже (улыбается).

«Донбасс Путин сдаст, а по Крыму сделает все, что от него зависит, чтобы его удержать»

— Спасибо! Скажи, а заход России в Донбасс ошибкой был?

— Смотря с какой точки зрения поглядеть. С точки зрения Путина, конечно же, нет, а с точки зрения здравого смысла и интересов России это катастрофа! Путин с предложением согласился, которое ему, по всей вероятности, Сергей Иванов принес. Стрелков, он же Гиркин, — это коммуникатор группы вокруг газеты «Завтра», который в интересах Малофеева и своей сверхидеи восстановления Российской империи действительно ключевую роль в разжигании конфликта сыграл...

— ...и который теперь Путина со страшной силой клянет...

— Ну а эти люди всегда Путина кляли. Пресса сейчас пишет, что они путинские агенты и так далее, но я эту тусовку с 1993 го­да хорошо знаю, когда в осажденном Белом доме они находились, который сторонники Ельцина из танков расстреливали. И Гиркин, и Проханов, и Затулин, и Глазьев...

— ...на стороне Хасбулатова и Руцкого были?

— Да, на стороне расстрелянного Верховного Совета, а дальше совместную работу продолжили, вокруг газеты «Завтра» сплотились, которая их главным мозговым, интеллектуальным центром была...

— Профессиональные национал-патриоты...

— ...убежденные, кстати, и в этом плане я к ним с уважением отношусь, потому что это Путин конъюнктурщик, который стороны с одной на другую меняет...

— Он разве не убежденный?

— Он только в силе денег убежден, в тезисе, что «бабло побеждает зло», — ос­та­ль­ное для него вторично, а Гиркин в высокие идеалы, в возрождение империи верит, он на это сколько угодно сил готов положить...

— Сумасшедший?

— Скорее, фанатик...

— Сумасшедший фанатик...

— Так или иначе, когда Путину донбасский вариант принесли, он понял: это то, с чем можно дальше с Западом вокруг признания Крыма российским торговаться, ставки поднять, чтобы потом сдать.

— Что же дальше с Донбассом и Крымом будет?

— Ну, Путин его сдаст...

— ...Донбасс?

— Конечно.

— А Крым?

— Крым — нет, все, что от него зависит, сделает, чтобы его удержать. Этот воп­­рос только следующая власть решить может.

— В исторической перспективе Крым украинским будет или уже нет?

— Надеюсь, что справедливость будет восстановлена...

— ...но уверенности в твоем голосе я не слышу...

— А ее у меня нет, потому что танго — это ведь когда двое танцуют...

— ...а то и трое: третий за кадром...

— Ну, европейские ценности — они иног­да тонкие, однако у Украины такая все время позиция, что «есть закон, назад верните, и мы на этом точку поставим», а так в политике не происходит, это так просто сделать нельзя, поскольку речь не о чемоданчике, который взять и передать можно. Это большая территория, где много людей живет, и Россия постоянно ситуацию усложняет, искусственное заселение новых людей на эту территорию проводит. Речь о живых людях, и то, что они не ту сторону поддержали, не то сделали, еще не повод их всех в море утопить, так что даже при максимальном желании новой послепутинской власти проблему Крыма решить это совместный процесс, а не одномомен­т­ное действие будет.

«Денис Вороненков неоднократно мне говорил, что единственный человек, которого он боится и который будет пытаться на него покушение организовать, — генерал ФСБ Олег Феоктистов»

— Вместе с убитым в центре Киева экс-депутатом Госдумы Денисом Вороненковым ты показания по делу о гос­измене Виктора Януковича дал, а в чем их суть заключается?

— Она очень простая: Янукович письмо с просьбой ввести войска написал...

— ...«написала Зойка мне письмо»...

— (Улыбается). Думаю, что и не одно даже, но именно это было публично на заседании Совета Федерации — верхней палаты российского парламента — показано. Соответственно, мы как парламентарии об этом знали и показания дали: мол, письмо действительно было, зачитывалось...

— ...о том, чтобы...

— ...на территорию Украины войска ввес­ти — такую просьбу оно содержало. Писать его Янукович не имел права — отсюда состав преступления, с точки зрения украинского законодательства государственной измены, и возникает, а мы как свидетели говорили, что оно было и на действия России повлияло.

— Где сейчас Янукович живет?

— По моей информации, на Рублевке, под Москвой. В Баковке, точнее.

— Молодец!

— Ну, у нас все гады, жулики и негодяи примерно в одном месте живут — так же, как ваши в Конча-Заспе.

— Он там в хороших условиях?

— Ну, ты же фильм Оливера Стоуна видел? Его у него дома снимали...

— То есть это его дом?

— Да.

— Какое будущее Януковича ждет?

— Суд. Тюрьма.

— Ты уверен?

— Ну, если до этого не помрет.

— Кто Дениса Вороненкова убил?

— Киллер, которого самого застрелили, господин Паршов, а заказчик явно в Москве находится. Моя версия с версией самого Дениса совпадает, который неоднократно мне говорил, что единственный человек, которого он боится и который будет пытаться на него покушение организовать, — это Олег Феоктистов, генерал ФСБ, начальник Шестой службы Управления собственной безопасности...

— Старые дела, да?

— Между ними давняя вендетта была, связанная с тем, что Денис в свое время большую контрабандную схему раскрыл...

— Наркотрафик?

— Просто контрабанда — наркотики в том числе, но не только. Крышевали это дело генералы Федеральной службы безопасности, и Путиным они были уволены. Не отданы под суд, но уволены, и в числе этих генералов непосредственный руководитель, скажем так, крестный папа этого самого господина Феоктистова был, и с тех пор он Вороненкову в течение многих лет мстил, в России дважды покушения на него организовывал.

— Выходит, Вороненкова не по распоряжению Путина застрелили?

— Я сомневаюсь в том, что такое распоряжение Путина было.

— И не по наущению бывшего гражданского мужа Марии Максаковой господина Тюрина?

— Не исключаю, что он, будучи представителем криминальных кругов, так или иначе мог в этой истории участвовать, но мотива у него самого не вижу. С другой стороны, политические убийства в России, как правило, на совпадении двух интересов совершаются — личного и государст­венных, поэтому Тюрин мог приказ Феоктистова выполнять, с которым они знакомы и у которого мотив был, или другого высокопоставленного силовика.

— Марии Максаковой что-то угрожает?

— Очень надеюсь, что нет.

— В Киеве охрана у тебя есть?

— Да.

— Большая?

— Достаточная (улыбается).

— Жить не страшно, скажи?

— Нет, жить прекрасно, а в Киеве особенно — ваш город мне очень нравится, но при всем том, что мне это удовольствие доставляет, я понимаю, что на войне нахожусь.

«Я сомневаюсь, что приказ Немцова убить Путин отдал, но думаю, что сделал это человек, достаточно к Путину близкий. Его фамилия на букву «и» начинается»

— Кто и по чьему заказу Бориса Немцова убил?

— Отвечу так: я очень сомневаюсь, что заказ от Кадырова исходил, практически совсем в это не верю и никаких доказательств не видел, хотя многие мои коллеги по оппозиции пальцем в ту сторону показывают. Мне кажется, это, скорее, сам господин Кадыров хочет, чтобы все так считали, и этим он истинных убийц прикрывает, которые в Кремле находятся. Опять-таки я сомневаюсь, что приказ Путин отдал, но думаю, что сделал это человек, достаточно к Путину близкий. Сдается мне, я его фамилию знаю...

— ...и начинается она на букву..?

— (Улыбается). На букву «и», мне кажется, но доказательств у меня нет, поэтому фамилию называть только тогда буду, когда они появятся.

— Насколько верна версия, которую мне не раз озвучивали: мол, вокруг Путина два мощных клана столкнулись — кадыровцы и московские силовики, и чтобы тень на Кадырова бросить, силовики на убийство Немцова пошли?

— Думаю, все совсем не так. Цель убийства Немцова — баланс внутри Кремля восстановить, который в результате российско-украинской войны нарушен, в частности, Владислав Сурков. Вернулся и очень усилился, поэтому нужно было не­много его потеснить. Он за политические методы — антиукраинские, но политические...

— ...и сам, к слову, наполовину чеченец?

— Да, и близкий друг Кадырова, который его защищал, поэтому думаю, что, когда эта провокация была осуществлена, предполагалось, что в ее итоге можно будет Ук­ра­ину обвинить — в том, что она это организовала, — и тем самым увеличение военных ассигнований и перетягивание вли­яния на силовое крыло Кремля обосновывать, а Кадыров, думаю, действовал так, чтобы этот план сорвать, и в итоге сорвал, за что практически сразу же Путиным награжден был — орден Почета получил, был президентом Чечни переназначен и свое положение в российской системе власти только упрочил. Если бы Немцовым Кадыров занимался и настолько несогласованно действовал, вряд ли его так по головке погладили бы.

— А интересный он человек, правда?

— Кадыров? Да, очень умный, решительный...

— ...и глубокий...

— Ну, совершенно не поверхностный, как его многие представить пытаются. Безусловно, он патриотические чувства по отношению к своему народу чеченскому испытывает, воевал, кровь за него проливал. Для моей страны очень опасен, но идейный и действует так, как правильным считает.

— С Путиным ты встречался?

— Да.

— Много раз?

— Дважды.

— Какое впечатление он производит?

— На всех одинаковое, о чем я, к счастью, предупрежден был, поэтому смог это правильно отрефлексировать, — впечатление человека, который отлично тебя понимает и другом тебе является...

— Обволакивает...

— Ну, во всяком случае, иллюзию взаимопонимания создает.

— Ну, чему-то в КГБ его ведь учили, правда?

— Да, это абсолютно профессиональное, он блестящий манипулятор, отличный психолог... Первая наша встреча совсем мельком была, вторая — более развернутая: он, по-моему, рассчитывал, что я о чем-то его просить начну, о чем-то договариваться, но не дождался, озадачен остался, и я горжусь: это моя маленькая психологическая победа (улыбается).

— Ты, однако, влюбленным в Путина вышел или нет?

— Нет, но убедился, что он по понятиям живет и сильной эмоциональной окраски: того люблю, того не люблю, ты в оппозиции, значит, против меня, — у него нет...

— Понятийный товарищ...

— Абсолютно — видимо, потому я до сих пор жив.

— Путин — человек воли?

— Человек, ориентированный на личные интересы и личные деньги, вне всякого сомнения. К сожалению, он карту российского патриотизма часто разыгрывает, российским патриотом предстать пытается, но постоянно этот патриотизм в жертву приносит.

— Почему Путин все время опаздывает?

— Это абсолютно сознательно происходит — психологический прием, которому его в том же КГБ обучили, чтобы собеседника принизить.

«Войной против Ук­ра­ины руководит Путин, но за советы на эту тему отвечает Сурков»

— Ясно, а что за история с опозданием к Папе Римскому была?

— Ой, это был блеск, и после этого Папой Бенедиктом XVI я просто восхищаюсь — он ведь немец, а у немцев со временем трепетные отношения... Путину полчаса на аудиенцию выделили, а он на нее на 27 минут опоздал, поэтому вся встреча свелась к тому, что он вошел, поздоровался, спросил, как дела...

— ...«Хорошо, сын мой»...

— ...да-да, и аудиенция закончилась. Насколько я информирован от людей, которые ее готовили, цель этой встречи в том состояла, чтобы Папа Олимпиаду в Сочи призвал не бойкотировать (осенью 2013 года такая угроза существовала). Соответственно, все это провалилось, и побочным результатом освобождение такого великого человека, как Михаил Борисович Ходорковский, стало, потому что Путину надо было какие-то другие красивые жесты делать...

— ...и поэтому он Ходорковского отпустил?

— Думаю, это было главной причиной. Я это с Михаилом Борисовичем обсуждал, он считает, что и другие соображения имелись, но я убежден, что главная причина именно в этом.

— Кровью какие-то обязательства пе­ред Путиным Ходорковский подписал или нет — за освобождение?

— Я не присутствовал, но уверен, что нет.

— То есть просто взяли и освободили?

— Да, потому что Путин конкретную тактическую задачу решал — нормальное проведение Олимпиады, которую, начав войну с Украиной, в итоге сам в унитаз спустил.

— Кто сегодня в России войной с Ук­ра­иной руководит? И борьбой с Украиной...

— Сурков.

— Единолично?

— Ну, Путин, разумеется, тоже (улыбается), но за советы на эту тему отвечает, конечно же, Владислав.

— Владислав Сурков — он какой?

— Очень интересный глубокий интеллектуал, начитанный, последовательный меланхолик, поэт, даже рок-музыкант, с группой «Агата Кристи» совместный альбом записавший. Его личные взгляды, скорее, в левую сторону, чем в правую...

— ...а он убежденный человек?

— К сожалению, убеждений у него абсолютно нет — есть взгляды, но их при себе он держит. Как любит он про себя на каждом углу говорить, «я — корпоративный человек», и за этим определением необходимость услуживать и приказы выполнять Сурков прячет — даже те, которые незаконными являются.

— Хорошо, ну а цель его какова? Украину расчленить, чтобы ее на карте мира как государства не было, много людей убить? На какой результат он работает?

— Ну, задача, которая стоит, — это лояльная к Кремлю Украина.

— То есть при этом все-таки государство?

— Ну, государство или не государство — это уже как получится.

— У российской оппозиции шансы есть?

— А что такое российская оппозиция? (Улыбается).

— Хороший вопрос...

— Ответа на него я не знаю.

— А что, ее нет?

— Как организованной силы — нет. Есть оппозиционеры, вокруг каждого из них — какая-то группа влияния, у кого-то она меньше, у кого-то больше, но самая большая проблема такая же, как у вашей оппозиции: мало у кого политические взгляды имеются. Политические союзники, политические враги есть...

— ...«Хотим вместо них быть»?

— Совершенно верно, и пока это на идеологическую базу не поменяется, фундаментальных изменений не будет.

«Алексей Навальный — очень яркий оппозиционер, но я в нем угрозу вижу, поскольку он будет пытаться путинизм реинкарнировать, будучи более талантливым, чем Путин, и более молодым»

— Лидером российской оппозиции кто сегодня стать может?

— Я вообще считаю, что лидеров нам не надо, — прежде всего идея нужна, которая бы во главе угла стояла: будет идея — и лидеры возникнут. Есть люди, которые мне нравятся, и те, кто не нравится, то есть Ходорковский, Гудков, Удальцов, каждый по-разному, мне по душе, с какими-то их взглядами я согласен, с какими-то нет, но они для меня со­юзники, а есть те, кого угрозой для демократического процесса считаю, — например, Алексей Навальный. Очень яркий российский оппозиционер, но я в нем угрозу вижу, поскольку, скорее всего, он будет пытаться путинизм реинкарнировать, только будучи более талантливым, чем Путин, и более молодым...

— Более талантливым?

— Конечно — он же в отличие от Путина публичный политик. Тот просто манипулятор, а Навальный — политик, и, на мой взгляд, его приход к власти все наши идеи дискредитировать может.

— Я убежден: российский либерализм заканчивается там, где украинский вопрос начинается...

— А знаешь, кто эту фразу сказал?

— Нет...

— Угадаешь?

— Нет, наверное...

— (Улыбается). Ленин.

— Серьезно?

— Да. В 1913 году в работе «О национальном вопросе и национальной политике», и именно потому, что на стороне украинских националистов выступал.

— Спасибо, буду себя таким же умным, как Ленин, считать...

— (Хохочет). Нет, мне просто очень нравится, что у вас в разгар процесса декоммунизации одна из самых любимых фраз украинской элиты — цитата из Ленина.

— Потрясающе, тем не менее я Навального несколько раз слушал, когда об Украине он говорил, — ну абсолютно имперский человек...

— Согласен...

— Однажды ты сказал, что Навальный не столько с Кремлем, сколько с коллегами по оппозиции борется, — это так?

— Сейчас задача у него очень простая — он за допуск на президентские выборы воюет, хотя очень сомневаюсь, что это возможно...

— Жену выдвинет...

— Может, только чем это от действий Путина отличается, который Медведева выдвигает? Такого же уровня процесс...

— А что, Медведев — жена Путина?

— Ну, на эту тему разные слухи есть, свечку я не держал...

— Однако слухи ходят?

— Ну да, что психологически у них отношения ровно такие, доминантного и зависимого партнера, — это точно, но что касается Навального, он другую задачу решает — не конкуренции с Путиным, а как бы «главным оппозиционером» стать. Решает небезуспешно, и президентские выборы для него — это инструмент: если его до них допустят, никто о победе над Путиным не говорит, но победа над Зюгановым, который у нас традиционный № 2, для него вполне выполнимая миссия. После нее Навальный главным оппонентом власти станет, и именно это меня больше всего пугает, потому что между одним злом и вторым выбирать не хочу, это самый тупиковый путь.

«Лесина бейсбольными битами убили, 38 ударов нанесли — по данным вскрытия, которые нигде не публикуются»

— У меня есть устойчивое ощущение, что Навальный — проект Кремля и вообще ФСБ...

— Я так не думаю и в эту конспирологию не верю...

— ...но его, как наследника, берегут! Не будь он плоть от плоти этих ребят, они бы его давно «в сортире замочили»...

— Нет, его защищают, потому что он им полезен, и когда фильм про Дмитрия Медведева делался, из всего этого уши того самого Олега Феоктистова и Игоря Сечина торчали...

— ...конечно!

— Навальный довольно вяло оправдывается, что это не так...

— ...но информацию ему явно органы предоставляют...

— Может, и органы, а может, другие кланы Кремля. В случае с Медведевым, я думаю, это группировка Сечина-Феоктистова, и не только думаю — у меня прямая на этот счет информация есть, но повода Навального агентом ФСБ называть это не дает. То, что он по тактическим вопросам сотрудничать может, собственный интерес реализовывая, еще не значит, что он агент.

— А вообще среди российских оппозиционеров агентов ФСБ много?

— Много.

— Ну, так, собственно, и должно быть — что ж это за оппозиционеры, если агентами власти не являются?

— Это давняя традиция охранки: даже Столыпина в Киеве агент царской охранки убил, но это как раз и показывает, какова цена того, что человек — агент. Где-то сотрудничает, где-то нет, где-то что-то пишет, где-то свой интерес реализовывает... На страны Восточной Европы посмотри, которые подлинный процесс десоветизации и декоммунизации прошли и где архивы раскрыли...

— Господи, даже Валенса...

— ...именно этот пример я и хотел привести...

— ...агентом КГБ оказался!

— И что?

— Ничего — оторвался... Кстати, в США недавно Михаил Лесин убит был — в российской политике фигура ключевая, он знал то, о чем очень многие не до­гадывались. Кто его убил и сколько ударов бейсбольными битами по нему было нанесено?

— 38 ударов — по данным вскрытия, которые нигде не публикуются, но мне это человек рассказал, который их видел...

— Итак, Лесин — миллиардер, знающий все механизмы кремлевских интриг, руководящий пропагандой кремлевской, в Соединенные Штаты летит...

— ...угу...

— ...дать показания американскому правосудию решает...

— ...более того, по приглашению ФБР приезжает!..

— ...и накануне дачи показаний его бейсбольными битами в гостинице убивают, причем американскими спецслуж­бами предоставленной...

— Совершенно верно.

— Парадоксально! Кто же его ликвидировал?

— Ну, опять-таки свечку я не держал и спекулировать не буду, но мотив только у одной стороны был — у Российской Федерации. Можно опять-таки предполагать, что это убийство людьми из бизнеса организовано, которые до этого рейдерским образом компанию «Видео Интернешнл» у Михаила Лесина захватили, — у них, соответственно, финансовый мотив имелся...

— ...интересно!..

— ...может, это приказание государства было, а может, и то и другое, как во многих остальных случаях.

— Между тем Лесин, который в США огромным количеством денег и недвижимости обладал, дать показания готовился...

— Он своего сына, известного голливудского продюсера, защищал, его карьеру спасти хотел, над которой тучи сгущаться начали, поэтому эти самые показания давать согласился. Фактически ФБР эти данные засекретило, пытаясь честь мундира спасти и сам факт убийства очень долгое время отрицая.

«Жириновский — гей, причем его фракция из двух категорий людей состоит — его любовников и его спонсоров»

— Что за конфликт у тебя с Жириновским возник?

— Я просто смог доказать, что он фальшивым образом докторскую степень по философии получил, и даже дебаты у Соловьева на эту тему у него выиграл. Ну, он мне, соответственно, мстить начал (улыбается).

— Жириновский — агент КГБ?

— Скорее всего, во всяком случае, его партия первоначально ЛДПСС называлась — Либерально-демократическая партия Советского Союза... Это ведь первая партия была...

— ...после КПСС созданная...

— Да, после того как многопартийность разрешили, и думаю, что без участия спец­служб вряд ли это произошло бы.

— Жириновский — гей?

— Да.

— Это известно?

— Конечно, причем, его фракция из двух категорий людей состоит — его любовников и его спонсоров.

— Какое замечательное сочетание!

— По крайней мере, честно — завидуйте!

— А что завидовать? У нас такая партия тоже есть...

— Там не настолько все ясно...

— Ну ладно. Скажи, чем ты в Сколково занимался и почему Сколково блефом оказалось?

— Ну, с тем, что это блеф, не соглашусь — по задумке это прекрасный проект был...

— ...инновационный?

— Да, идея была крупнейшие, самые лучшие американские университеты в Россию притащить, утечку мозгов на Запад остановить и представительства венчурных фондов, которые в Силиконовую долину инвестируют, в России создать, чтобы они в российские стартапы на месте вкладывали и чтобы страна большим хабом для инноваций стала.

— Не получилось?

— Увы, потому что Медведева Путин сменил, а Владимиру Владимировичу этот проект был абсолютно не интересен. Более того, Путин и его окружение классовую чуждость этой истории понимали, поскольку там этих вот самых яйцеголовых готовили, которые потом на Болотную площадь пошли, и, кстати, когда я в этом проекте участвовать начинал, это не последняя моя мотивация была.

— Медведев, однако, Сколково поддерживал?

— Конечно!

— У тебя с ним хорошие отношения были?

— Нормальные.

— Медведев интересный человек?

— Слабый.

— Он гей?

— Я доказательств этого не видел.

— Но разговоры ходят?

— (Кивает). Разговоры были...

«У меня куратор из ЦРУ есть, я агент Моссада и МИ-6, но на самом деле моя единственная любовь — СБУ»

— Несколько лет ты в Соединенных Шта­тах Америки прожил — ты американский агент?

— У меня даже куратор из ЦРУ есть (улы­бается) — это телекомпания НТВ обнародовала, а еще я агент Моссада...

— ...двойной агент...

— ...потом было расследование, что я агент МИ-6...

— ...тройной!..

— ...но на самом деле моя единственная любовь — СБУ.

— Четверной, в итоге... Против тебя уголовное дело открыто, ты заочно мос­­ковским судом арестован и в международный розыск объявлен — почему?

— Ну, собственно, за Сколково: они доказать пытались, что то, что я в Сколково делал, — это на самом деле организация финансирования из госбюджета протестов на Болотной площади, ну и когда, соответственно, доказать это не удалось, просто сказали, что я эти деньги зачем-то взял и растратил...

— Много?

— 750 тысяч долларов — аж неудобно как-то: пацаны не понимают...

— Вообще уважения никакого...

— Ну, это часть пропагандистской кампании...

— Да, если бы 750 миллионов долларов ты присвоил, я бы тебя тогда уважал...

— Для рядового избирателя это слишком много, а для уважаемых пацанов слишком мало — все это придумано, чтобы потом об этом по телевидению говорить. Следственный комитет какие-то лекции выдумал, которые я якобы должен был читать и которые 30 тысяч долларов каждая стоили...

— ...нормально...

— ...короче, черный пиар чистой воды.

— В июне 2016 года вид на жительство в Украине ты получил, а чем в Киеве занимаешься?

— На самом деле, ровно то же, что и в Сколково, делать пытаюсь, — иностранные инвестиционные ресурсы в страну привлекать. Многие мои соотечественники очень любят в другую страну приезжать и советы давать начинать...

— ...ну, страна советов...

— Страны такой уже нет, а я на эту тему вспоминаю: «Не учите меня жить, лучше помогите материально». Самое важное, что надо для Украины сделать, — значимые инвестиционные ресурсы привлечь, потому что она на самом деле гораздо более, чем Россия, для мира закрыта. Даже сейчас, несмотря на все эти разговоры про евроинтеграцию и так далее, больших иностранных инвесторов у вас нет, ваша элита, чтобы никого сюда не пустить, круговую оборону занимает... Не то чтобы жесткие меры какие-то принимают, а просто ничего не делают: много говорят о том, как деньги Запада важны, но на самом деле ничего подобного — эти ребята хотят грабить страну самостоятельно.

«Майдан для России пугалкой является, а нужно, чтобы мечтой стал»

— В Украине, стране победившего Майдана, которая за эту победу колоссальными жертвами заплатила, коррупция до сих пор процветает. Страну изнутри, как ржавчина, она разъедает, по-настоящему никто с ней не борется — мы только коррупционные скандалы наблюдаем, которые на самом деле просто ширма, видимость борьбы. Никто до сих пор не сидит и вряд ли сядет — что ты об этом думаешь?

— Я очень простую вещь думаю: революция, в ходе которой только революционеры погибли, — очень странная.

— То есть?

— Пока она до конца не дойдет, ничего не изменится, и, думаю, вы еще через это пройдете.

— Какое будущее Украину ждет?

— Самое светлое. Я много по стране езжу, какие у вас экономические возможнос­ти есть, разобрался, и они, поверь, лучше, чем у России. С точки зрения численности населения, что в ХХI веке очень важно, вы с Россией по размеру сопоставимы — не на порядок разница, а в три раза с точки зрения плотности населения — ну, у вас она многократно больше, плотность инфраструктуры многократно выше, соответственно, возможности для реализации инвестиционных проектов в Украине прекрасные. Географическое положение отличное, перспективы развития сельского хозяйства — супер, энергетический потенциал великолепный: Украина реально может быть в Европе одним из лидеров.

— Зная механизмы привлечения иностранных инвестиций, умея бизнесом заниматься, миллиардером здесь стать ты можешь?

— Это вопрос из серии: «Может ли ваша жена сделать вас миллионером?». — «Конечно. Если вы миллиардер» (смеется). Разумеется, я надеюсь, что смогу здесь ус­той­чивое работающее производство создать. Мои жизненные установки не на деньги направлены, а на изменение мира вокруг, и если мне действительно удастся помочь вам измениться и цели, которые на Майдане ставили, реализовать, буду счастлив, потому что после этого сразу же изменения и в России начнутся. Сейчас главный аргумент, который в России звучит...

— ...«у них не получается»...

— ...да, и «неужели вы хотите, чтобы у нас так же тарифы росли, чтобы люди нищали?». В этом смысле Майдан пугалкой для России является, а нужно, чтобы мечтой стал.

— По-настоящему массовые протес­ты в России возможны?

— Да, и они постоянно проходят. В 2005-м, когда монетизация льгот была (кстати, упаси Бог аналогичную реформу провести — я знаю, что некоторые в вашем правительстве об этом задумываются), Путина чуть не свергли: огромное количество народа на улицы вышло, 18, если не ошибаюсь, региональных администраций захватили...

— Значит, чисто теоретически, 300, 400, 500 тысяч в Москве на улицы выйти могут?

— Могут.

— И однажды выйдут?

— Да, уверен.

— Чемпионат мира по футболу в 2018 го­ду в России состоится?

— Скорее всего, потому что это международная бюрократия, она никогда скандалов не хочет, тем более речь о больших деньгах, которые в эту историю уже вложены, всякие трансляции оговорены, все у всех на мази, но мы же не можем предугадать, что Путин выкинет...

— Пути Господни неисповедимы...

— Если еще какую-нибудь войну начнет, на Литву, например, нападет, то, возможно, чемпионат и не состоится.

— Россию что ожидает?

— Ну, я верю, что тоже все самое хорошее...

— ...жаль...

— Нет, не жаль. Я с ук­ра­ин­скими националистами много общался — теми, старого разлива....

— ...убежденными...

— ...да, и они неоднократно говорили: «Нам в Ук­ра­и­не надо, чтобы у России все хорошо было, потому что если у вас будет плохо, то и у нас тоже».

— Логично...

— Вы сейчас это видите: в России плохо, поэтому у вас кошмар и кровь льется — в ваших интересах сделать так, чтобы эта ситуация поменялась.

— Западные санкции правящий российский режим задушить в состоянии?

— Нет.

— Какими бы они ни были?

— Да. Эти санкции возможности расти Россию лишают, то есть будущего, но не настоящего. Экономика России может в состоянии стагнации еще лет 10 находиться, и это, безусловно, большое напряжение в элитах создавать будет, потому что, когда пирог растет, куда-то двигаться можно, а когда не растет, передел внутри начинается. Ты видишь скандалы, которые у нас происходят, например, с АФК «Система» Евтушенкова, проблемы у «Бинбанка» Гуцериева нарастают — он пытался сюда, в Украину, сбежать, «Сбербанк» купив, но ему это не удалось...

— От отчаяния песни писать стал...

— На него очень сильно в России давят — это звоночки, которые сигнализируют: ситуация нестабильна, но это не значит, что страна развалится.

— Последний вопрос: ты в Россию вернешься?

— Конечно. Вне всякого сомнения.

— При жизни?

— Разумеется, но думаю, что не при жизни Путина, хотя, как знать, какие изменения там происходить будут? Хотел бы цивилизованным способом возвратиться, на самолете или на поезде, может, на броневике придется, но мы вернемся, и рядом с вами хорошая, процветающая и дружественная Россия будет.

— За этот ответ особое тебе спасибо!

Записала Анна ШЕСТАК

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter