Сергей СЕНИН: «Дмитрий Гордон — великолепный дипломат и к дому найти подход умеет, причем деликатно, не нахрапом, не хамски. Мир творческих людей очень сложный, и, будучи личностями высочайшего масштаба, многие друг друга на дух не переносят, тем не менее Гордон с каждым из них или ровные, или теплые, или дружеские отношения сохраняет. Как-то он в этом ужасе вертится, и все его любят: друг друга — нет, а Диму — да: вот так!»

К Ук­раине я относился и отношусь замечательно — на этой земле родился, учился, профессиональную карьеру начал, до сих пор у меня друзей и близких там много, мой брат в Одессе живет, но так обстоятельства складывались, что несколько лет я туда не ездил. Причин достаточно — и не политических даже, а технических. Конечно, если захотеть, куда угодно махнуть можно, но, во-первых, работа, а во-вторых, как добираться? Через Варшаву летать не хочу, и хотя прямой связи с событиями 2014-го тут нет, в целом сложнее стало.

То, что сегодня между Россией и Украиной происходит, если по-человечески говорить, ужасно. От политики я далек, но запреты, Киевом на российские телеканалы, фильмы и книги введенные, если честно, мне не­понятны. Они здесь при чем? — тем более что в наше время столько возможностей... Давно известное, уже оскомину набившее правило есть: чем больше запрещают, тем сильнее интерес — ну, в интернете найдут... Яндекс вон закрыли — люди на него все равно, как и на Mail.ru, выходят, украинцы по-прежнему в Москву приезжают, россияне — в Киев, вы — к нам, мы — к вам: что изменилось? Ничего, просто способ доставки себя самого в то или иное государство усложнился, а в результате народ и там, и там снова страдает — он смекалку проявлять, обходные пути искать вынужден.

Признаюсь: когда — впервые за столько лет! — в Харьков машиной я ехал, какое-то внутреннее беспокойство грызло, но до­брался, и все прекрасно было, как будто не расставались, причем не своих харьковских друзей имею в виду, а сам город, его жителей. Никакой злости, агрессии я в них не увидел — кстати, здесь, в Москве, то же самое происходит, так что рано или поздно все это уйдет. Да, наверху какие-то взаимные уколы место имеют, но бесконечно продолжаться это не может — и так долго длится, и простые россияне и украинцы, по обе стороны границы живущие, друг к другу потихонечку тянуться уже начинают.

Открытие памятника Людмиле Гур­чен­ко в Харькове — знаковое событие, оно, в силу того что Люся в Украине рождена, а вся ее творческая, профессиональная жизнь в России прошла, нас сближает и доказывает: то, что украинцев и русских друг от друга отделяет, совершенно глупо, бессмысленно... Так бывает: люди много глупостей совершают, а ког­да убеждаются, что путь это тупиковый, все на круги своя возвращается.

Мне кажется, здорово, что Дмитрий Гордон о записанных в лучшие времена интервью с представителями российской культуры и искусства вспомнил, что в его новый сборник они вошли, и я бы не хотел, чтобы мое предис­ловие к его книге политизированным было, потому что в нашей жизни вещи выше политики есть — дружба, верность слову, память о том, чего забывать нельзя...

Диму я очень люблю и уважаю, он для Людмилы Марковны много сделал. Мы так здорово в Киеве встречались! — и концерты совместные были, и выступления, какая-то вдохновенная атмосфера царила. У Дмитрия талант — он великолепный дипломат и к каждому найти подход умеет, на самые-самые, казалось бы, необсуждаемые темы разговорить, причем деликатно, не нахрапом, не хамски. Гордон, как мне кажется, внутренней энергетикой берет: я же много его программ смотрел, интервью читал и видел, как умело он — в хорошем смысле слова — самых мощных, влиятельных политиков, писателей, ре­жиссеров, артистов, спортсменов открыться, довериться заставляет, какие-то вещи рассказать, в которых другому журналисту они никогда не признались бы. В Диме это качество есть, и Люся его всегда ценила.

Понятно, что мир творческих людей очень сложный, и, будучи личностями высочайшего масштаба, многие друг друга на дух не переносят, тем не менее Гордон с каждым из них или ровные, или теплые, или дружеские отношения сохраняет. По отно­шению к нему никто так: «Ах, ты у него интервью брал, поэтому разговаривать с тобой не хочу» — себя не ведет, как-то он в этом ужасе вертится, и все Диму любят: друг друга — нет, а Гордона — да: вот так!

Дмитрий из настоящих профессионалов, перед талантом которых я преклоняюсь — это особенно отчетливо понимаешь, с теми «великими» украинскими журналистами столкнувшись, которые об открытии памятника Люсе писали и лишь одно — ошибки в фамилиях спонсоров — заметили. Как это важно, Боже мой! (Табличку сняли — на следующий день поменяли). Один ко мне по­дошел и спросил: «А разрез на платье Людмилы Мар­ков­ны вас не смущает?». Слушайте, это как живому человеку упрек — вы что, с ума сошли? Господи, а как она стоять должна? В чем? — но почему-то, какой памятник прекрасный и что скульптор Катиб Мамедов фантастически талантлив, не написали, тому, что в Харькове еще один за­мечательный сквер появился, не порадовались. Таких журналюг — с журналистами не путать! — везде, во всем мире, хватает: это на Западе началось, потом у нас появилось — в уродливой, как обычно, форме.

К счастью, других людей гораздо больше — благодаря им перед гостиницей «Харьков», где мы с Люсей всегда останавливались, в сквере, где с собаками гуляли, теперь восьмиметровое чудо стоит. Это же не одной Люсе памятник, там еще 10 артистов: Джигарханян, Шакуров, Басилашвили, Михалков... — все ее значимые партнеры, с которыми на съемочной площадке она встречалась. Замечательная композиция! — кстати, копию фрагмента, где Людмила Марковна с Никулиным, скульп­тор мне подарить обещал — для музея-квартиры...

Да, музей-квартира Людмилы Гурченко в Москве функционирует, у нас ежедневно большие экскурсии, регулярно концерты проходят, где лучшие артисты выступают, замечательные мастер-классы проводятся. Считаю, что такой музей и Харькову нужен, и полноценную коллекцию туда передать обещаю. В принципе, отдать все могу, чтобы полноценный государственный музей там появился, чтобы это навсегда было, и если Дмитрий Ильич в этом посодействовать сможет, рад буду.

...Постоянно его вспоминаю. Многое туда, где квартиру снимаю, я перевез, но какие-то важные вещи в музее оставил, где раньше наша с Люсей квартира была. Все тома, которые Дима нам в свое время презентовал, в мас­терской на видном месте стоят — две полки им выделены, и верю, что со временем и третья появится. Он же не остановится, поэтому новую книгу Дмит­рия Гордона в подарок жду!

Читателям пожелать хочу то, что наверняка Людмила Марковна пожелала бы, — чтобы в той сложной ситуации, которую сегодня переживаем, выдержку мы сохраняли, держались. Эти лихие дни минуют, и с радостью и удовольствием в Киеве, Харькове, Одессе, Москве, Санкт-Петербурге встречаться мы будем — везде, как в старые добрые времена. Согласитесь, друг без друга просто невыносимо скучно, нормальных человеческих проявлений не хватает. Сейчас отношения пошатнулись, но так хочется, чтобы при нашей жизни к прежнему состоянию они вернулись, — в общем, мира и добра всем желаю!