Бурмака: Решение моего кузена Юрия Павленко идти в Оппозиционный блок стало ударом для меня БГ

Виктория ВОРОНИНА 26 Августа, 2015 13:00

Когда я узнала о назначении Саакашвили губернатором Одесской области, подумала, что это фейк

– Мария, вы были активной участницей Евромайдана. Как сейчас оцениваете результаты, политику власти?

– Очень просто сейчас пенять на власть, давая оценку тому, что делается, а что нет. Но я не принадлежу к числу тех, кто таким образом выражает свое недовольство, сидя за монитором компьютера, например, в социальной сети. Также я не считаю себя специалистом в распутывании политических интриг, поэтому не считаю нужным высказываться по любому поводу. Надеюсь, что у тех, кто принимает решения, есть стратегия. А тактические шаги и решения направлены все-таки на преодоление коррупции, решение вопросов внутренней и внешней безопасности, ну и, самое главное, мирного разрешения ситуации на востоке страны.  Допускаю, что многого могу не знать, да и вряд ли все нюансы переговоров и дипломатических договоренностей, не говоря уже о оборонной стратегии, должны знать все. Иногда не сразу все понятно, конечно... Например, последнее назначение Михаила Саакашвили губернатором Одесской области. Когда мне сказали об этом поздним вечером, подумала, что это фейк. На самом деле данное назначение имеет больший смысл, чем тот, который лежит на поверхности. Но высказывать свои догадки, предположения и иронические замечания, как это многие делают, не буду. Мне не хочется быть бойцом диванной сотни Facebook, которая имеет мнение по каждому поводу.

– Есть ли в зоне АТО ваши близкие друзья?

– Да. И многие из них погибли там. Это фотограф Витя Гурняк, оператор Олег Задоянчук. Мой хороший друг Михаил Саенко до сих пор в зоне АТО.

Абсолютный герой, по моему мнению, Всеволод Стеблюк – доктор, который попал в иловайский котел. Мне тогда его жена сообщила, что Всеволод звонил, чтобы попрощаться. А потом с ним прекратилась связь. Когда через какое-то время Всеволод позвонил, я была за рулем. Помню, остановила машину и просто плакала. Представляете, он, живой, звонит! Это фантастическое ощущение. Всеволод совершил настоящий подвиг: на маленькой машинке смог вывезти пятьдесят раненых. И вот что еще самое поразительное: многих настоящих героев уже знаю очень много лет. Даже не думала, что эти люди, такие мягкие и уютные, спокойные и домашние, способны на столь героические поступки.

В России было не так: не одно десятилетие кристаллизовался образ украинца-врага

– В одной из ваших песен, посвященной теме АТО, есть слова: "Я б тебе не пустила нікуди, але хто ж мене захистить!" Думаете, женщина когда-либо может смириться с тем, что мужчина уходит на войну?

– Конечно, женщина не может смириться. Я знаю случаи, когда женщины буквально падали на пороге, провожая мужчин. Это очень болезненная тема. Но мужчины не прячутся. Женщина будет падать, кричать, а мужчина все равно пойдет воевать. Так было веками. Женщины – это жены героев, и они ими гордятся. Но жить во время войны – это по-настоящему ужасно. И больше всего я хочу, чтобы наши парни и мужчины не должны были идти воевать.

– В случае призыва на войну вашего возлюбленного вы бы не пытались откреститься от мобилизации?

– Наверняка это было бы очень больно. Но у меня нет возлюбленного, поэтому я не знаю, по отношению к кому рассматривать эту ситуацию. Теоретически повестка может прийти к моему родному брату. Он раньше жил в другой квартире, а сейчас переехал. Но он попросил людей, которые теперь живут по тому адресу, чтобы, если придет повестка, сразу же сообщить ему об этом. И меня предупредил, чтобы я не вздумала ее спрятать. Но в целом волна патриотизма и пыла сейчас спадает. Война длится уже больше года. Президент говорил в своей инаугурационной речи, что это будут месяцы и дни. Внутри армии происходит деморализация. Солдаты уже не понимают, за что идти воевать добровольцами. Ведь украинские олигархи не закрывают бизнес в России. А здесь – война.

Я вообще раньше не могла подумать, что в наше меркантильное время люди способны отдавать жизнь за Родину. Никто не допускал в нашей стране, что не просто будет война, а что фактически мы будем воевать с Россией, вернее, она с нами. Украинцы всегда не то что с симпатией и дружбой, а даже с подобострастным уважением относились к россиянам. В России было не так: не одно десятилетие кристаллизовался образ украинца-врага. Над украинцами всегда насмехались. Посмотрите мультики, фильмы: если киевский князь, то это негативный персонаж, предатель. Введите в интернете выражение "пьяный украинец", и вы увидите, сколько появится ответов от российских СМИ. Это настоящая информационная война. Для России Украина давно была врагом, а в Украине подобного не было. А уж насчет притеснения русского языка (расскажите об этом мне, харьковчанке) – на весь мой родной город-миллионник, когда меня отдавали в первый класс, была всего одна школа с украинским языком обучения.

– Ну а как же шевченковское "Кохайтеся, чорнобриві, та не з москалями, бо москалі – чужі люде, роблять лихо з вами"?

– Ну а что не так произошло, как предвидел Шевченко? На самом деле, он писал о времени и исторической правде, знакомой ему. И мы видим, что и тогда россияне не были нам великими друзьями. Вся история Украины – это история противостояния с северным соседом. Нам не верилось, что будет война. Но она готовилась давно. Засилье русской попсы тоже помогало создать иллюзию, что мы одна страна. У нас создавался русский мир. Просто еще не укладывается в голове, что в ХХI веке люди могут стрелять в людей из "Градов", убивать, пытать. Казалось, все можно решить дипломатическим путем.

В то время как половина населения работает волонтерами, парни идут добровольцами в армию, люди собирают деньги на помощь солдатам и переселенцам, сохранять нейтралитет – аморально

– Ваш двоюродный брат Юрий Павленко – депутат Оппозиционного блока. Вы часто с ним спорите на тему политики?

– Мы с моим кузеном достаточно близки. Он много помогал мне в жизни. И мне было очень тяжело, когда я узнала о его решении присоединиться к этой политической силе. Можно даже сказать, это был удар в какой-то степени и испытание для меня. Но он самостоятелен в своих решениях, и я на них не могу влиять, как и нести за это ответственность. Могу сказать однозначно: Юра никогда не делал подлость. И сейчас он занимается тем, чем и раньше: опекает детей. Он ездил в зону АТО организовывать там учебу и лечение детей. Да, рядом с Юрой находятся несимпатичные мне политические силы. Но это его выбор. В то же время у меня есть масса претензий к представителям политических сил, которые вроде бы должны быть мне близки. Как бы там ни было, надо учесть, что за Оппозиционный блок проголосовало 10% избирателей. У нас большая семья: у меня есть родной брат, у Юры – две сестры. 1/10 нашей семьи – и есть эти 10% людей. У нас это Юра.

Да, мы спорили с Юрой о политике. Я ему привела свои аргументы, он мне – свои. Со многими я согласна: АТО длится больше года, дети абсолютно незащищенные, беженцам очень сложно, кроме того, есть политические моменты, о которых я говорить не хочу, так как это была беседа между нами.

– Многие публичные люди обозначают свою политическую позицию как нейтралитет. Имеют ли они право оставаться в стороне от происходящего?

– Сейчас военное время. И здесь нельзя просто интересоваться политикой или держаться вдали от нее. Это уже выбор, который может стоить тебе жизни. Если ты украинский музыкант и тебя угнетают, оттесняя на второе место в собственной стране, а на первое место десятилетиями выдвигая представителей страны-агрессора, это уже не политика, а жизненные ценности.  Конечно, в том случае, если ты отождествляешь себя с Украиной. Люди отдают жизнь за справедливость, правду, Родину. Здесь нейтралитет – это тоже позиция, и она разрушительна. Помните слова Юлиуса Фучика? "Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных: они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия творятся самые ужасные преступления на свете". Когда половина населения работает волонтерами, парни идут добровольцами в армию, а люди собирают деньги на помощь солдатам и переселенцам, сохранять нейтралитет – аморально.

Если люди осуждают Ани Лорак, это еще не означает, что они пойдут на концерты украинских артистов

– Соответственно, это можно применить и по отношению к Ани Лорак? Или она просто оказалась козлом отпущения, так как приняла публично награду от российской стороны?

– Ани Лорак повела себя неразумно. Но нет мерила, определяющего, кто любит Родину меньше, кто больше, кто что в эту любовь вкладывает. Давать оценку Ани Лорак я бы не взялась. Я ее очень ценю. У нее красивый голос, фантастические природные данные. Если мы будем давать оценку действиям Ани Лорак, то давайте давать ее и всем тем, кто не закрыл свой бизнес в России. Включив канал "М1", вы всегда увидите клипы Ани Лорак. Она есть на экране, на ее концерты ходят люди. И те депутаты, которые пришли пикетировать ДК "Украина" в день ее концерта, только сделали пиар мероприятию: о нем говорили все. Почему эти люди не приходят пикетировать каналы и радиостанции, где нет украинской музыки, почему они не инициируют законы, которые должны защищать украинских музыкантов и украинское информационное пространство?

Конечно, так, как Ани Лорак, я бы не сделала никогда. И эта ситуация мне неприятна. Но я бы не хотела осуждать коллег по цеху. В России поют и Иван Дорн, и Святослав Вакарчук. Но давайте ответим на вопрос, хватает ли работы украинским артистам на родине? Украина не дает работу своим артистам и жестока к музыкантам. Ведь если люди осуждают Ани Лорак, это еще не означает, что они пойдут на концерты украинских артистов. Хотите протестовать – купите билет на концерт Тони Матвиенко или группы "Антитела", к примеру.

Кузьму любили все, независимо от того, на каких майданах стояли

– Вы дружили с Андреем Кузьменко. Его гибель шокировала всю страну. Появились разные версии его смерти. К какой склоняетесь вы?

– Я соглашусь с родственниками Кузьмы, которые считают, что не надо поднимать эту тему. Потому что это был очевидный несчастный случай. Кузьма очень быстро ездил. У нас очень плохие дороги. Этот поворот я сама проезжала – там действительно опасно. Люди, которые родом из тех мест, рассказывали, что там постоянно случаются аварии.

Проблема глубже: музыкант должен был ехать ночью после концерта на другой концерт для того, чтобы иметь возможность содержать свою семью. Украинскому музыканту нужно постоянно зарабатывать, чтобы дальше вкладывать. Андрей никогда не выставлял запредельных гонораров, он очень много работал. Он был человеком с огромным сердцем, веселил и радовал. Его любили все, независимо от того, на каких майданах стояли. И в памяти он останется народным любимцем.

Андрей мечтал о концерте во Дворце спорта, на львовском стадионе "Арена". При жизни его мечте не суждено было сбыться. Вот, сбылась после смерти, когда песни Кузьмы прозвучали на самых больших площадках страны. Как говорится, музыканты не умирают, если остается их музыка... 

Я вообще призываю не осуждать музыкантов и не стравливать их между собой, даже если они оказываются по разные стороны политических баррикад. Мы все видим, как становится больно, когда артисты уходят...

– Год назад вы выступали в зоне АТО. Почему сейчас не даете там концерты?

– Я не знаю, время ли сейчас проводить концерты в зоне АТО. Артисты вообще сейчас туда не ездят, как мне кажется. Очень важно, чтобы выступления не воспринимались как какой-то пиар. Если без концертов можно обойтись, надо обходиться. А вот средства, без которых точно не обойтись, – на лечение, протезирование, помощь семьям погибшим, – собирать, конечно, нужно. Я принимала участие во многих благотворительных концертах и в Украине, и за границей. Недавно вернулась из Британии. За счет курса валют за собранные там средства в Украине можно купить больше необходимого для солдат.

Но количество благотворительных концертов тоже не может быть бесконечным. Есть еще свои личные трудности, проблемы. Я воспитываю дочь, у меня болеет отец... А сейчас еще и возникли проблемы со связками – надо лечить... Человеческий ресурс не бесконечен.

– А какая позиция у британских украинцев относительно происходящего в Украине?

– Люди за границей много слышат об отсутствии реформ, перемен, о коррупции. Например, читают о детях и женах главных гаишников, которые ездят на "Бентли", – совсем недавно в прессе писали об этом. И это, конечно, разочаровывает и нас, и их. Люди за границей тоже тяжело работают, и не так просто все время помогать. Но у них остаются силы оказывать помощь конкретным пострадавшим людям. Самое страшное, что может быть, – это когда все устанут. Конечно, роль волонтеров и благотворителей велика, но все ждут, когда же, наконец, за все будет брать ответственность государство.

Писать обличительные тексты в Украине страшно. И так было всегда

– После Оранжевой революции вы написали песню "Я втомилась від цих революцій". Тогда на вас обрушилась критика недовольных результатами первого Майдана – мол, ничего не поменялось и революций не хватит. А в 2013-м вы снова были на Майдане...

– События 2004 года породили очень сильное разочарование через какое-то время. Был огромный кредит доверия, ожидания были завышены. И люди не увидели изменений. Один скандал за другим – и общество погрузилось в апатию. Мне очень сложно было тоже, ведь меня многие ассоциировали с этими событиями. И эта песня – попытка самой себе сказать, что нельзя разочаровываться в идее, в Родине и в себе. "Я втомилась від цих революцій, що такими не є насправді, що такими даремно лиш звуться, я сама собі буду правда..." Этих слов никто не услышал... Песня призывает быть верным себе, не разочаровываться в самых важных вещах, даже если разочаровываешься в людях. Люди слабы. А Родина, правда и идея – неизменны.  Я устала от революций, которые всего лишь эрзац революций...

Если говорить о разочаровании после революции достоинства, то оно может быть страшнее во сто крат. Ведь погибли люди – Небесная сотня. Более того, идет война. Полстраны в волонтерском движении, а мы снова слышим о претензиях политических сторон друг к другу и о раскрытии новых коррупционных схем. Тогда спрашиваешь себя: за что погибли люди? Сейчас одни защищают целостность страны, для других войны как бы и не существует. Боль, разочарование, замешанное на крови. И полная деморализация общества – вот что страшно. Очень важно этого избежать.

– Страшно ли в Украине писать обличительные тексты?

– Страшно. И так было всегда. Но я не пишу обличительные тексты, а просто стараюсь быть правдивой в своих песнях. То, что чувствую, то, как думаю... Именно это ценят люди в моем творчестве. И я, кстати, не истина в последней инстанции, конечно. И могу ошибаться, но это лучше, чем приспосабливаться к ситуации, писать в угоду конъюнктуре и сознательно допускать фальшь. Я так не могу. И не буду.