Писатель-фантаст Сергей ЛУКЬЯНЕНКО: "В "Ночном дозоре" Илья Лагутенко совершенно на своем месте: он прирожденный вампир"

Редчайший случай - романом российского писателя-фантаста заинтересовался Голливуд. Но, конечно, только после того, как фильм "Ночной дозор" собрал в российском прокате 15 миллионов долларов, оставив позади "Трою" и "Человека-паука-2". В Украине же (и России, разумеется, тоже), где автор книги Сергей Лукьяненко был известен еще до выхода на экраны картины, она подхлестнула читательский интерес к творчеству фантаста. Лукьяненко, как и полагается писателю, окончил алма-атинский медицинский институт по специальности врач-терапевт. Но на этом его карьера врача и закончилась. Он начал публиковать фантастические рассказы в провинциальных журналах. Стал знаменит после выхода повестей "Рыцари Сорока Островов" и "Атомный сон".

"МЕНЯ РАССТРАИВАЛО, ЧТО ВО ВРЕМЯ "ОРАНЖЕВОЙ РЕВОЛЮЦИИ" ЗВУЧАЛИ АНТИРОССИЙСКИЕ ЛОЗУНГИ"

- Сергей, наверное, естественно спросить писателя-фантаста: воплощались ли в реальной жизни ваши выдумки?

- У меня было несколько случаев. Например, лет семь назад в интернете читатели спросили, что меня связывает с числом 36. Я очень удивился вопросу. А мне перечислили множество книг, где оно так или иначе фигурировало. Тогда я ответил, что, наверное, в 36 лет в моей жизни произойдет важное событие.

- Ну и?..

- У меня в 36 лет родился сын.

- В романах вы пишете о людях со сверхъестественными способностями. А в жизни таких встречали?

- Неоднократно. Я ведь после окончания института работал в маленькой психиатрической лечебнице в Алма-Ате... Там один "уникум", например, мне говорил: "Сейчас я пошевелю взглядом листок бумаги у вас на столе!". - "Ну, давай!" - говорю. Проходит минут 20, и он заявляет: "У вас негативная аура. Она противодействует мне". А если серьезно, мне встречались люди необычные - очень ловкие, смелые, с феноменальной памятью. Но все их способности не выходили за рамки естественных возможностей человеческого организма.

- В мединститут поступали, потому что это обычный путь для великих писателей?

- Все гораздо хуже. У меня родители врачи, отец был как раз психиатром. Поэтому выбор института был предрешен. Другое дело, что уже на студенческой скамье я понимал: работать в медицине не буду.

- У вас украинская фамилия. Может, и родственники есть в Украине?

- У меня коктейль кровей: я наполовину татарин, на четверть русский и еще на четверть - украинец. В паспорте, естественно, записан русским.

- Вы интересуетесь событиями, происходящими в Украине?

- Конечно! Кажется, Бжезинский сказал, что вместе с Украиной Россия останется великой страной, а без нее окончательно развалится и превратится в мелкое второстепенное государство. По-моему, это достаточно верный прогноз. Происходящие у вас политические потрясения, естественно, затрагивают и нас.

Честно скажу: я не сторонник "оранжевой революции". И дело не в личности Президента. На мой взгляд, для простых людей ничего особенно не изменилось бы в жизни. Но меня расстраивало, что во время революции звучали антироссийские лозунги. Я об этом читал в интернете. Понятно, конечно, на кого делало ставку российское правительство, но всерьез рассуждать о том, что сейчас по Крещатику поедут русские танки, было смешно.

- В цикле "Дозоров" иногда очень трудно понять, где кончается зло и начинается добро. Иногда они меняются местами...

- Не помню, кто сказал, что добро должно быть с кулаками. Это на самом деле так. Невозможно, к сожалению, сражаясь за добро, не переступить моральные нормы. Люди, которые находятся на передовой этой борьбы, вынуждены балансировать на грани добра и зла. С самыми благими намерениями иногда совершают недобрые поступки. Легко только тому, кто ничего не делает.

А вообще, в романе "Ночной дозор" мне хотелось показать работу спецcлужб. Ни для кого не секрет, что для этих организаций не существует моральных норм, запретов, добра, зла, есть только поставленная задача, которая выполняется любой ценой. И мы спецслужбы делим только по одному признаку: наши и чужие. Наш человек - разведчик, а враг - шпион.

- У вас, насколько я знаю, есть друзья в силовых структурах. Не они ли вам подбрасывают истории для новых романов?

- Если бы они мне хоть что-нибудь рассказывали, то, как сказал Флеминг, меня бы давно уже ели акулы. Ведь он тоже водил знакомство с такими ребятами и наверняка знал много секретов, но почему-то предпочитал писать о вымышленном Джеймсе Бонде. От греха подальше.

"НАС МОГЛИ ОБВИНИТЬ В ТОМ, ЧТО МЫ ВСЕ СОДРАЛИ С "ВЛАСТЕЛИНА КОЛЕЦ"

- Недавно с огромным успехом прошел фильм "Ночной дозор". Но многие любители этого романа были разочарованы экранизацией - уж очень много там отклонений от первоисточника.

- Знаете, редко встречаются режиссеры, которые умудряются фильм снять и хороший, и близкий к литературному оригиналу. Например, как Бортко экранизировал "Собачье сердце". Чаще бывает, что талантливый режиссер перетягивает одеяло на себя. Вот как в случае с Тарковским и "Сталкером". Кто читал "Пикник на обочине" Стругацких, знает, что от романа в фильме остались лишь рожки да ножки. Но картина-то гениальная! И фильм "Ночной дозор", по-моему, тоже хороший получился.

Заканчиваются съемки продолжения. Премьеру второго "Ночного дозора" обещают к концу сентября. Параллельно начинается подготовка к съемкам третьего фильма. Снимать будет компания "ХХ век Фокс" совместно 1-м каналом Российского телевидения. Режиссер - Тимур Бекмамбетов, а я - автор сценария. На самом деле, я достаточно долго бился за это право. При том, что такая работа мне не особо интересна. Просто знаю, что американский сценарист все очень сильно извратит по-своему. Лучше я сам все испорчу.

- Работа сценариста сильно отличается от писательского труда?

- Конечно. Она предполагает десятки переделываний, а я же по натуре предпочитаю экспромт. То есть фактически никогда не правлю тексты. Тут же все наоборот. Написал сценарий. Вроде бы всех устраивает. Начинают снимать. Вдруг выясняется, что нужно переделать диалоги. Переписал. Тут решают, что сцена как-то провисает по драматургии и нужно ее переделать. Мне от всего этого становится скучно.

- А вам понравились актеры, сыгравшие героев вашего романа?

- Меня смущал Константин Хабенский в роли Антона Городецкого. Нет, он прекрасный актер, к его игре у меня нет претензий, но трактовка образа отличается от книжной. Его Городецкий получился каким-то чересчур рефлексирующим интеллигентом. Таким было режиссерское прочтение и попытка показать характер героя в развитии.

Жанна Фриске и Илья Лагутенко выглядят вполне органично. Лагутенко совершенно на своем месте: он прирожденный вампир. Выбор Меньшова на роль Гесера я воспринял с большим удовольствием, потому что получился образ не просто мага, а советского мага.

- Тем, кто вначале прочитал книгу, наверное, хотелось увидеть в фильме побольше спецэффектов. Например, тот же сумрак. Что, у российских киношников силенок не хватило? В смысле, денег?

- Мы хотели показать, как выглядит мир в сумраке, - все размыто, движение замедляется. Это, кстати, просто и недорого. Но, как назло, в это же время вышел на экраны "Властелин колец". Помните эпизод, когда Фродо надевает кольцо на палец? Он входит в "наш" сумрак. Если бы мы так сделали, нас могли обвинить в том, что мы все содрали с "Властелина колец".

- Вам не хотелось самому сыграть в кино?

- Я снялся в эпизоде во втором фильме "Дозора". Там есть сцена, где идут занятия в школе магов. В аудитории сидят 15-20 начинающих иных. Среди них и я. Открою секрет: все "студенты" там - московские писатели-фантасты.

Мне досталась роль со словами: что-то ехидно говорю про Светлану, мол, она не хочет наращивать свою силу, потому что влюблена в Антона Городецкого. Потом мне нужно взглядом поднять металлический лист. Я пыжусь, пыжусь, изображаю на лице усилие. И что интересно: лист на съемках так и не поднялся, а на экране смотрю - порхает, как бабочка!

Эта трехминутная сцена снималась целый день. Я на собственном опыте убедился, какая тяжелая работа кино. А вообще, очень доволен, что вместе с "Ночным дозором" наше кино вышло из сумрака. Понабежали инвесторы: "Возьмите у нас деньги, снимите фильм!". Заработали актеры, киностудии. В общем, процесс пошел.

- Вы любитель писать продолжения. "Дневной", "Ночной", "Сумеречный дозор"... Берете пример с Голливуда?

- Просто привязываешься к героям, хочешь узнать, что с ними будет дальше. А в отличие от читателя или зрителя у меня есть такая возможность. Не надо вопить: "Автор, сволочь, напиши продолжение!". Сажусь и дописываю. Главное - найти неожиданный поворот сюжета, чтобы самому было интересно.

С "Сумеречным дозором" получилось несколько неожиданно. Я не собирался писать третью книгу. Но много работал над сценарием фильма, потом посмотрел отснятые куски и загорелся. Например, мне очень понравился молодой вампир Костя в картине - очень точное попадание в образ. В общем, я обрадовался и неожиданно для самого себя и к большой радости издателей написал третью книгу.

- В которой вампир Костя плохо кончил...

- Ну что поделаешь? Я не желал ему зла.

"КОНАН ДОЙЛ РУГАЛСЯ НА СВОЕМ БЕДНОМ МАТАМИ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ"

- Скажите, а вам не кажется, что "дозоры" превращаются в конвейерное производство?

- Ну, Конан Дойла читатели тоже заставляли писать продолжение "Записок о Шерлоке Холмсе". Он ругался на своем бедном матами английском языке, сочинял очередную историю, а потом писал что-нибудь для души. Прошло 100 лет. И про того же Холмса конвейерным методом сняты фильмы, написаны десятки продолжений. Даже музей знаменитого сыщика появился.

Я, например, в Лондоне первым делом пошел на Бейкер-стрит. Этот адрес знает каждый русский. Музей оказался довольно смешным. Мы в фильмах привыкли видеть большое пространство, уютно сидящих джентльменов у камина. А там комнатка три на три метра, два кресла, камин и журнальный столик. "Это гостиная, где Шерлок Холмс и доктор Ватсон обсуждали свои дела", - говорят посетителям. И поскольку экскурсоводов уже, видимо, замучили расспросами о размерах, они показывают брошюрку, в которой приведены цитаты из книги, доказывающие, что гостиная действительно была очень маленькой.

- У Сергея Лукьяненко есть муза?

- Если не скажу, что моя муза - это жена, могу в Москву не возвращаться. Она первый мой читатель и критик. Иногда дает какие-то дельные советы. А методика вхождения в рабочее состояние достаточно банальная - крепкий кофе, хорошая, но очень знакомая музыка - так, чтобы звучала, не отвлекая внимания. Плюс сигарета. Но поскольку довольно часто бросаю курить, то это условие не всегда соблюдается.

- А алкоголь?

- Алкоголь не помогает писать. Выпитая кружка пива означает, что в этот день я работать не смогу. Признаюсь, дважды пытался что-то написать в пьяном виде. Один раз мне очень долго не давалась какая-то сцена, я уселся за нее после того, как выпил, причем довольно сильно. И я ее все-таки написал. Но потом потратил целый день, чтобы довести ее до ума.

- За писательством остается время на чтение?

- Обязательно. Уж на это я всегда найду часок. Люблю фантастику, хорошие детективы вроде рассказов о Шерлоке Холмсе и Ниро Вульфе. Ну и куда же деться от "Гарри Поттера"? На самом деле, считаю, что это очень удачная детская книга. Как, кстати, и "Незнайка". Это вообще, по-моему, учебник жизни. Помните, как когда-то все ринулись вкладывать деньги в "МММ"? А я говорил знакомым: "Не делайте этого, почитайте "Незнайку"!". Там написано, что любое акционерное общество создается для того, чтобы собрать у бедняков деньги и смыться. Но люди меня не послушались.

- Бурная фантазия в повседневной жизни мешает или помогает?

- Чаще мешает. Когда у Мюнхгаузена спросили, помогает или мешает в жизни смех, он ответил: "Тем, кто смеется, помогает, а тому, кто шутит, наоборот".

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter