Как Ким ты был, так Ким ты и остался...

Любовь ХАЗАН. «Бульвар Гордона» 22 Июня, 2010 00:00

«ФОЛЬКЛОР ОБРАЗОВАННЫХ СЛОЕВ»

В последнюю перед концертом минуту Городницкий сообщил организаторам, что американцы пригласили его на геофизический симпозиум. Будучи доктором геолого-минералогических наук, Александр Моисеевич предпочел дальнее зарубежье ближнему.

И вообще, держать бардовское «небо на каменных руках» с годами становится все труднее. Как-то Александр Городницкий вспомнил, что Булат Окуджава незадолго до ухода из жизни сказал ему: «Авторская песня появилась на московских кухнях и там же умерла, оставив несколько имен».

Вот и Юлия Черсановича Кима, автора «Московских кухонь» («Чай, гитара Высоцкого с Галичем тоже здесь, а не где завелась»), без конца атакуют вопросом: «А правда ли, что бардовская песня зачахла?». Ким невозмутимо отвечает: «Бардовская песня жива, и я думаю, что она вообще бессмертна, поскольку речь идет о фольклоре образованных слоев». Исходя из этого определения, по его концертам в том числе можно судить о параметрах интеллигентного слоя в той или иной постсоветской местности.

В результате творческий вечер перенесли из Дома офицеров в более уютный зал Дома художника, где неделей позже с киевлянами и встретился Юлий Ким. К уплотнению зрительских аудиторий бард относится с пониманием и говорит, что для него приемлем зал на 400 человек, а лучше - на 200, а еще лучше - домашний концерт. Тогда публика превращается в теплую компанию.

Когда Юлий Ким выходит на сцену, вспоминается старый каламбур: «Как Ким ты был, так Ким ты и остался». Да, он все тот же - подвижный, голосистый, по-светлому умный, что каким-то образом сочетается у него с колким остроумием, расположенный к общению.

«Помните ли вы свое первое стихотворение?» - спросил кто-то из зала. «Представьте себе, помню - это было в 1946 году. «Дрогнули русские хаты, на землю пошел самолет». 10-летний мальчик из интеллигентной семьи (отец Ким Чер Сан - переводчик с корейского языка, расстрелянный спустя два года после рождения сына, и мама - педагог из древнего рода Всесвятских, вышла из лагеря как раз в 1946 году) посвятил свое первое стихотворение подвигу советских военных летчиков. А профессионально Юлий Ким начал писать с 1955-го. Следуя совету Давида Самойлова, в профессии научился всему - от песен и стихов до прозы и драматургии.

«ОН ПОЕТ ПЕРЕД ВСЕВЫШНИМ - ТОТ С НЕГО НЕ СВОДИТ ГЛАЗ»

Свои концертные программы Юлий Ким составляет по принципу компота: ягоды - к ягодам, фрукты - к фруктам. Компотами называет тематические серии, скомпонованные более чем из полутысячи собственных песен. Киевлянам Ким приготовил компот «лирический».

Правда, найти чисто лирические песни оказалось не так-то просто. «У меня было несколько любовных песен, но истинное чувство я всегда прикрывал иронией». Иронию и самоиронию он называет «родовой чертой шестидесятников».

«Губы окаянныя, думы потаенныя, ой, бестолковая любовь, головка забубенная...». Предметом воздыханий автора песни, тогда еще студента, как признался Юлий Черсанович, была девушка по имени Оля.

Ким женат уже во второй раз. Первая супруга Ирина, внучка репрессированного начальника Киевского военного округа Ионы Якира и дочь правозащитника Петра Якира, ушла из жизни более 10 лет назад. Ее светлой памяти посвятил поэт проникновенные «Письма Ирине». Судьба не обделила Юлия Черсановича потомками - дочь-журналистка, трое внуков.

В поисках собственной лирики Ким вспомнил и «Тишину на море», сочиненную на Камчатке, где учительствовал после окончания пединститута и был поражен необыкновенными пейзажами. Допев до конца, спохватился, что по этому поводу Гоголь сказал бы: «Переложил сахару». Диета 60-х: «поменьше сладкого, побольше соли и перца» актуальна и в наши дни.

У Кима двойное гражданство, российское и израильское. Большую часть года живет в Москве, а в Иерусалиме у него маленькая квартирка и работа члена редколлегии «Иерусалимского журнала». Говорит: «Я там важно читаю рукописи».

В Израиль Юлий Черсанович попал 20 лет назад. Лечил жену, там же занялся и своим здоровьем. На киевской сцене спел «Моторчик», посвященный забарахлившему сердцу. Но и в этой песне нет ни крупинки сахара, ни слезинки патоки. С фирменной усмешкой он извинился перед «моторчиком» за «недосмотр»:

И плохое оправданье,
Что потом я сам не свой
Возле смерти кувыркаюсь
С валидолом за щекой.

На своем творческом вечере поэт, драматург и композитор говорил не только о себе, как это часто бывает, но и о коллегах-бардах.

Эх, раз, еще бы раз,
Еще бы много-много раз...
Он поет перед Всевышним -
Тот с него не сводит глаз.

Это перепев из Высоцкого: «Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, мне есть чем оправдаться перед ним...». Юлию Киму, автору «Памяти Высоцкого», да и каждому поэту из знаменитого бардовского круга есть что сказать не только Всевышнему, но и простым смертным.

Юлий Черсанович считает, что Высоцкий, Окуджава, Визбор, Галич создали свои собственные жанры. Честно и как-то даже радостно признается в том, о чем другие поэты обычно умалчивают: в свое время барды произвели на него такое впечатление, что он не мог удержаться от подражания. «В 2008 году Галичу стукнуло 90. Обычно говорят: «Стукнуло бы, исполнилось бы». Но когда я думаю о наших художниках, я это «бы» отметаю. Чувство, что они с нами, непреходяще».

«И НА ЛЕВОЙ ГРУДИ ПРОФИЛЬ СТАЛИНА ТЫ ОБРАТНО СЕБЕ НАКОЛИ»

С неизменным успехом Ким исполняет песню, написанную от имени Александра Галича. Особенно гордится первой строкой: «Не слагал я трех гимнов Отечеству, но свободе его послужил». Отпущенный Управляющим вечностью на юбилей, Галич предлагает нынешней Москве, даме сановной, развращенной, импульсивной («то над кошкой рыдает бездомною, то гоняет бомжей, как собак»), исполнить концерт из новых сочинений.

Есть баллада про новых зека,
Есть канкан ветеранов ЧК,
Есть про Путина пара стишков,
Есть комедия «Вас вызывает Лужков».

С таким репертуаром Галич снова не ко двору, и Москва выпроваживает поэта восвояси: «Ты давай приезжай на 100-летие, я на подступах встречу тебя».

Не обделил вниманием Юрий Черсанович и вечно популярную в России тюремную тему. На «Письмо Михаила Ходорковского Родине-матери» поэта вдохновило сообщение о том, что бывшему олигарху отказано в условно-досрочном освобождении, поскольку за время отбывания срока тот не освоил профессию швеи-мотористки.

Говорю с прямотой большевистской,
У меня здесь желанье одно:
Я хочу быть швеей-мотористкой,
Дерипаской мне быть западло.
Ты пришли мне его да Потанина,
Да Хлопонина тоже пришли,
И на левой груди профиль Сталина
Ты обратно себе наколи.

В общем, как Ким ты был, так Ким ты и остался. Хотя горьких складок на лице Юлия Черсановича все-таки прибавилось.

Это след неизгладимый,
И откуда он, Бог весть:
От того ль, что счастья нету,
От того ль, что совесть есть.