Народный артист Советского Союза Олег БАСИЛАШВИЛИ: «Пахан в барак меня пригласил: «Выпить хочешь?» — спросил. Я ответил: «Хочу», и тут же из очка зеки достали поллитру, на столе появилась закуска — в зоне все есть!»

Об Олеге Валериановиче Басилашвили можно говорить исключительно восторженно и с придыханием: любимец как массовой, так и эстетствующей публики, артист-оркестр, который, по словам Эльдара Рязанова, способен заставить звучать тончайшие струны души... Трудно поверить, что полвека назад он попал в легендарный БДТ (Ленинградский Большой драматический театр) по блату — режиссер Товстоногов пригласил к себе Татьяну Доронину, которая тогда была замужем за Басилашвили, но актриса поставила условие: зачислить в труппу мужа и дать ему роль в первой же постановке. Ее ультиматум был принят, и хотя супруги вскоре расстались, любовь Олега Валериановича к БДТ выдержала все испытания... Почему гениальный Гога, как называли Георгия Александровича в театре, не рассмотрел в молодом актере недюжинный талант сразу? Думаю, этому помешала мягкость и трогательная интеллигентность Басилашвили, переходящая порой в зажатость. Олег Валерианович (вспомните его переводчика Бузыкина из «Осеннего марафона») просто физически был не способен растолкать конкурентов локтями, приложить крепким словцом, вырвать кусок послаще из глотки: он и попросил только раз в жизни — у Товстоногова прибавки к жалованью: играет, мол, по 28 спектаклей в месяц, а зарплата мизерная. «Почему вы не позволили нам самим об этом подумать?» — вспылил режиссер: с тем, изнывая от стыда, ведущий актер и удалился... Нет, совсем не случайно друзья дали ему мягкое, как подушка, прозвище Басик, но началась перестройка, и вдруг все увидели, что когда речь заходит о вещах для него принципиальных, Басилашвили может быть тверд и решителен. В 1990 году актер, который никогда прежде не диссидентствовал, не состоял в партии, не играл партийных деятелей и вождей, обошел на выборах 13 неслабых конкурентов и получил мандат на съезд народных депутатов Российской Федерации, и это несмотря на отсутствие денег, на то, что помогал ему лишь один коллега-артист, который в мегафон агитировал народ у станций метро. Что интересно, и прозвище Басик оказалось в итоге знаковым, ибо в нем с тех пор закодированы цвета российского триколора: белый, синий и красный... В Верховном Совете РФ Олег Валерианович вошел во фракцию «Радикальные демократы» и за чужими спинами, как некоторые представители искусства, не отсиживался, причем чужой текст озвучил лишь раз — на инаугурации Ельцина. Его страстные выступления с парламентской трибуны рождались бессонными ночами в гостинице «Россия» под полуночный бой кремлевских курантов — они стоили Басилашвили гастрита, колита, язвы желудка и не только, ведь от любви до ненависти один шаг. Однажды толпа с красными флагами едва не растерзала его по пути в «Россию» за то, что вместе с другими межрегионалами он защищал на съезде Егора Гайдара. Тогда ему плевали в лицо, бросали вслед горсти медяков, а в 93-м его фамилия стояла в списках не поддержавших Руцкого и Хасбулатова и поэтому приговоренных к физическому уничтожению депутатов.Сколько грязи было на Олега Валериановича вылито! Бывший помощник питерского мэра Юрий Шутов, который когда-то баллотировался с актером по одному округу, а ныне приговорен к пожизненному заключению за бандитизм и организацию заказных убийств, в своей скандальной книге «Собчачье сердце» даже привел «почти документальную запись» беседы Анатолия Собчака с неким агентом ЦРУ, который говорил, что Советский Союз надо разваливать через Басилашвили. Успешно справившись с этой задачей, Олег Валерианович без особого сожаления оставил политику и вновь сосредоточился на театральных делах, тем более что и во время депутатства с БДТ не порывал и после заседаний спешил частенько на поезд или самолет и мчался на очередной спектакль. 77-летний Басилашвили до сих пор остается романтиком и считает, что в театре главное — игра, а в политике — искренность. Он по-прежнему боится коммунистов, которые обменяли партбилеты на чековые книжки, и терпеть не может тех, кто «лижет афедроны начальству» (при случае хулигански цитируя пушкинское: «Афедрон ты жирный свой подтираешь коленкором»), а еще Олег Валерианович верит, что когда-нибудь будет провозглашена Декларация прав не только человека, но и культуры, идею которой он предложил в свое время академику Лихачеву. «Московский петербуржец и питерский москвич», он и сегодня живет на два города: в Москву приезжает играть в антрепризе (выживать-то надо), но при этом наотрез отказался от роли Брежнева в недавно вышедшем сериале — генсек, дескать, показан в сценарии симпатичным, отягощенным старостью человеком, который все понимает, но ничего уже сделать не может. Басилашвили же, по его словам, не испытывает к Леониду Ильичу, при котором были психушки, издевательства над Сахаровым и афганская война, никакого сочувствия и поступаться принципами не желает... Когда седой актер выходит на поклоны и зрители в зале встают, мне кажется, они благодарят его не только за блестящую игру, но и за несгибаемую жизненную позицию, ведь каждому поколению нужны люди с незапятнанной репутацией, которые могли бы служить нравственным ориентиром.

«СЕЙЧАС, К СОЖАЛЕНИЮ, ВРЕМЕНА ТАКИЕ НАСТАЛИ, ЧТО СТРАХ НАЧИНАЕТ ВОЗВРАЩАТЬСЯ»

Олег родился в московской интеллигентной семье. Отец Валериан Николаевич — директор Московского политехникума связи, мать Ирина Сергеевна Ильинская — доктор филологических наук, автор «Словаря языка Пушкина». Один из дедов Басилашвили был полковником царской армии, возглавлял полицию в Тбилиси и арестовывал Иосифа Джугашвили

- Олег Валерианович, я очень рад нашей встрече и надеюсь, что, вопреки традиционно хмурой питерской погоде, беседа у нас получится теплой и солнечной. С вашего позволения, начну с наболевшего: как вы, человек, который родился в интеллигентной московской семье, думаете - сейчас интеллигенция обмельчала?

- Ну, не мне об этом судить, к тому же об интеллигенции всегда в прошедшем времени говорят. Мы знаем о ней из истории: о земской, чеховского периода, еще более ранних времен, а то, что происходит сейчас, довольно-таки трудно понять. Тем более актеру, который с утра до ночи занят в театре и общается мало: не ходит ни на тусовки, ни на выставки, ни, к сожалению, в музеи.

- Вам это не нужно?

- Просто некогда, а если выдается день посвободнее, накапливается уже усталость и хочется отдохнуть.

- Вы с оптимизмом смотрите на жизнь, на людей, которые вас окружают? Мне почему-то кажется, что раньше личности были масштабнее, мощнее, глобальнее...

- Хм, а что вы подразумеваете под словом «раньше»?

- У меня, например, сложилось впечатление, что в 70-80-е годы в Советском Союзе еще оставался довольно значительный слой интеллигенции...

«Только когда во мне стала какая-то позиция жизненная вызревать, понял: актер выходит на сцену во имя того, чтобы нравственные устои донести до сознания зрителей, — это главное, ради чего стоит играть»

- Конечно, вдобавок тогда эти фигуры были просто более высвечены, потому что в начале 90-х, особенно с приходом Бориса Николаевича Ельцина, люди приобрели самое драгоценное, на мой взгляд, что может обрести человек, - отсутствие страха. Это позволяло им говорить все, что они думают, даже ерунду пороть всякую... Соотечественники перестали бояться, что за лишнее, ненароком выскочившее из их уст слово, можно подвергнуться каким-то репрессиям: моральным или тюремным, они об этом забыли, поэтому каждый самим собой стал. Как при Петре I, когда он указом повелел господам сенаторам «на ассамблеях и в присутствии говорить токмо словами, а не по писанному...

- ...дабы дурь каждого...

- ...видна была». Сейчас, к сожалению, времена такие настали, что страх начинает постепенно возвращаться.

- Говорить публично себе дороже?

- Да, поэтому одни молчат, другие, наоборот, пытаются высказываться, так сказать, в пандан (от французского pendant - обычно так называют вещи или понятия, дополняющие друг друга и создающие симметричное и гармоничное целое. - Д. Г.) к определенным правительственным установкам, третьи позицию свою меняют. Тут сразу видно, кто есть кто, - это такая проверка, тест на способность собственное мнение иметь, поэтому создается, видимо, ощущение, что ярких, значительных личностей становится все меньше и меньше.

- Раньше говорили: интеллигенты - люди с больной совестью, и смотрите: писатель Горький в свое время не боялся вести очень неоднозначную переписку с Лениным, а еще раньше Чехов мог сесть и спокойно поехать через всю страну на Сахалин проводить перепись каторжан, хотя, казалось бы, ему, человеку с таким именем и благосостоянием, это зачем?

Курс в Школе-студии МХАТ, внизу в центре — педагог Сарычева, справа от нее — Татьяна Доронина, за ней во втором ряду — Олег Басилашвили, первый слева в третьем ряду — Евгений Евстигнеев, рядом с ним Михаил Козаков

На ваш взгляд, сегодня поступки, которые можно рассматривать как вызов власти, возможны или претендующим на право называться интеллигентами комфортнее и удобнее быть на самом деле другими?

- Вы знаете, если человек претендует на право называться интеллигентом, он, наверное, таковым не является, и если выбирать, как о себе говорить: интеллигентен я или нет, - лучше, пожалуй, второй предпочесть вариант, потому что внятно сформулировать, что такое интеллигент, достаточно трудно. Это понятие, свойственное только России (имею в виду и Украину, и Грузию, и другие бывшие советские республики), вернее, народам империи, где оно зародилось. На Западе есть интеллектуалы, умные, начитанные, образованнейшие люди, но своей интеллигенции, по сути, там как бы нет, а вот у нас она существовала, существует и будет, наверное, всегда. Чем это вызвано, не знаю, и точно так же не в курсе, каковы необходимые признаки интеллигента. Вы вот можете себе представить, допустим, крестьянина из деревни, который интеллигентен?

- Вполне...

- И я тоже, но это не значит, что он всего Вольтера прочел или Бердяева.

- Что уж о маникюре говорить...

С Татьяной Пилецкой в одной из своих первых киноролей в фильме «Невеста», 1956 год

- Совершенно верно: он может натруженные иметь руки и рваные носить ботинки, но при этом в нем есть нечто такое, что ставит его по одну сторону баррикады, допустим, с Чеховым, а другого, рядом живущего, - на противоположной, увы, стороне.

- Опять-таки, чтобы закрыть тему... Отвечая на письмо Горького, Ленин написал, что интеллигенция - «это не мозг нации, а говно», а по-вашему, первое или второе она из себя представляет?

- Владимира Ильича я бы причислил именно ко второму, и основания на то мне дает не только это широко известное его высказывание - у него есть еще одно, претворенное в жизнь его прилежным учеником товарищем Сталиным и гласящее: «Наша нравственность подчинена интересам борьбы пролетариата».

Понимаете, библейские заповеди отвергались, а делом хорошим и нужным объявлялась любая подлость, если она служит победе большевиков. Значит, можно предать отца, мать, жену, можно, если это необходимо власти, убить ребенка - все нравственно. Так, кстати, и рассуждал Гитлер, когда писал на пряжках своих солдат: «Gott mit uns!» - «Бог с нами!», то есть фюрер как бы давал им добро: «Убивайте, насилуйте, грабьте, сжигайте - я все беру на себя, Бог нас одобрит», и точно такой же позиции в свое время придерживался и Владимир Ильич Ленин.

С Георгием Товстоноговым, Светланой Крючковой и Евгением Лебедевым на репетиции в БДТ, 1989 год. «Георгий Александрович вырастил плеяду замечательных артистов, причем воспитывал их исключительно в ходе репетиций — никаких нотаций, менторских поучений... Добивался результата, может быть, иногда чересчур жестко» Фото «РИА Новости»

Думаю, опираясь именно на его лозунг, власти проводили такие массовые убийства, как Катынь или еще раньше голодомор в Украине, - это ленинское дело, хотя уже после его смерти. Именно он дал оправдание репрессиям против прибалтов, против многих миллионов граждан России - в результате его высказывания возник новый тип советского человека, и мне кажется, именно с ним идет сейчас неравная борьба за то, чтобы люди стали людьми, а не теми бездумными винтиками, исполнителями приказов, которых из них формировали «инженеры человеческих душ» - советские так называемые писатели.

«КОГДА ЗАЗВУЧАЛ МАРШ ИЗ «СИНЕЙ ПТИЦЫ», МИША КОЗАКОВ В ТЕМНОТЕ  КО МНЕ НАКЛОНИЛСЯ И ПРОШЕПТАЛ: «СТАРИК, Я ПЛАЧУ»

- В начале 80-х я впервые попал в МХАТ имени Горького и ощутил бешеное сердцебиение, потому что казалось: вхожу в храм, но увидев мертвящую атмосферу, безжизненную игру актеров, я понял: театр мертв, осталась только легенда. В детстве вы буквально бредили Московским художественным - тогда это был живой театр?

- Скорее всего, живой, потому что мертвый никогда бы в памяти у меня не остался. Я был маленьким мальчиком - шести лет, это было точно до войны: 20 или 21 июня 41-го года посмотрел спектакль МХАТа «Синяя птица», поставленный Константином Сергеевичем Станиславским, и до сих пор все помню от «А» до «Я» и могу даже нарисовать вам прямо сейчас декорации, хотя больше этого спектакля не видел.

Кирилл Лавров, Олег Басилашвили и Сергей Юрский в постановке Георгия Товстоногова «Океан», 1961 год

- Это было потрясение?

- Ну, в том возрасте, что такое потрясение, еще не знал - я просто был так впечатлен... Господи, когда мы пришли домой в нашу коммунальную квартиру, где были очень милые соседи, я вдруг понял, что кот наш Барсик - не просто кот, а у него еще есть и душа, и жизнь таинственная, что огонь в печке, в плите на кухне - это не просто языки пламени: он противоборствует с водой, и их союз неразрывен, хотя в то же время друг друга огонь и вода ненавидят. Понимаете, Станиславский показал всю опоэтизированную сложность жизни - наверное, это было живо.

- Вы в тот вечер захотели актером стать?

- Какое там? Нет! Потом, пацаном, я, видимо, бывал и в других театрах, меня водили туда на утренники, но ничего из увиденного там в памяти не сохранилось. Что был на каком-то представлении по пьесе Маршака, что по окончании автор вышел на сцену и сказал: «Ну, дети, идите ко мне, будем фотографироваться», что мама меня к нему все гнала, а я не шел, до сих пор помню, а самого спектакля нет.

...Недавно был юбилей Школы-студии Московского художественного театра, которую я окончил, там были наши - и ранних, и поздних выпусков, - и все, конечно же, приоделись: бабочки, галстуки, рубашки - вот приблизительно как я сейчас перед вами. Пришел Миша Козаков, Михаил Михайлович...

- ...вы же на одном курсе учились...

С коллегой по БДТ народным артистом СССР Кириллом Лавровым

- Да, так вот, он всячески подчеркивал свое небрежение: был в вязаном грубом свитере, небритый, с трубкой. «Да ну, все это ерунда», - говорил.

- Сын писателя, богема...

- Мы рядом сидели... На сцене начали показывать фильм такой маленький (это было очень хорошо у них сделано), и стали мелькать фотографии наших педагогов: и артистов МХАТа, и по общеобразовательным предметам - под марш из «Синей птицы», и когда этот марш зазвучал, Миша в темноте ко мне наклонился и прошептал: «Старик, я плачу». Вот что такое Константин Сергеевич Станиславский!

- У вас очень сильный ведь был курс...

- Ну, сами судите: Женя Евстигнеев, Таня Доронина, тот же Козаков, Витя Сергачев, к сожалению, безвременно погибший Володя Поболь, Соня Зайкова, Володя Любимов и так далее. Кого-то могу упустить, но талантливых людей много было.

- После окончания Школы-студии МХАТ ваша судьба долго не складывалась: у актеров она - лотерея?

С Евгением Леоновым в роли графа Мерзляева в картине Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово», 1981 год

- В Художественный театр нас с Таней Дорониной не взяли - направили в Сталинградский областной.

- Кошмар!

- Ну а что делать? Запросто можно было остаться в Москве, показаться там, сям, куда-нибудь да приняли бы - в Театр Станиславского, какой-нибудь областной драматический... Все наши так и устраивались, но едва мы с Таней заикнулись об этом дома, отец сказал: «Нет, ребятки! Я Сталинград от звонка и до звонка защищал, весь город на брюхе прополз, и если туда вас направили, долг ваш быть там». Мы выписались из Москвы и поехали туда, но сразу увидели, что в этом театре мы, еще зеленые актеры, не нужны, потому что там был пустой зал...

- ...и город, наверное, еще разрушенный?

- Нет, центр уже восстановили: планетарий, гостиница и театр были в полном порядке. Кстати, война его здание, как ни странно, не тронула - каким был, таким и остался. Вокруг руины, а он стоит, но не в этом дело - там, чтобы привлечь народ, необходимы были артисты сильные, популярные, и где-то через два-три месяца после приезда мы пошли к директору и сказали: «Мы понимаем, вы можете нас не отпустить, но, в принципе, вам бы лучше...». Он кивнул: «Да!», тут же подписал нам разрешение, и мы уехали в Питер, в Ленинградский театр Ленинского комсомола - вот тут-то в 56-м и началась актерская наша судьба.

«НА НАШЕГО АКТЕРА, КОТОРЫЙ ПОЗВОЛИЛ СЕБЕ ПУБЛИЧНО В АНТИСЕМИТИЗМЕ ПРИЗНАТЬСЯ, РЯДОМ СИДЯЩАЯ РУССКАЯ АКТРИСА ВЫЛИЛА КОМПОТ»

С Андреем Мягковым в «Служебном романе», 1977 год. «Эльдар Александрович — режиссер прекрасный: много подсказывает и интересные у него мысли, но прежде всего я безумно ему благодарен за обретение свободы»

- Как вы считаете, попав в БДТ, вы счастливый вытащили билет?

- Полагаю, что да: не знаю, что было бы со мной как с актером, если бы все эти годы я не работал в БДТ (а особенно, конечно, с Георгием Александровичем Товстоноговым), если бы не находился в стенах этого театра. Теперь-то, оглядываясь назад, понимаю прекрасно, что актером может быть человек либо остро чувствующий, либо остро понимающий проблемы сегодняшнего дня, - только! - а я был зеленым мальчиком, воспитанным в хорошей интеллигентной семье. В пристенок во дворе не играл, с финкой не ходил...

- ...коров не доили...

- Да, то есть невинен был - жизни не знал. Дают мне какую-то роль, я стараюсь ее сыграть, но что этим хочу сказать, не ясно, и, только когда во мне стала какая-то позиция жизненная вызревать, понял: актер выходит на сцену во имя того, чтобы нравственные свои устои донести до сознания зрителей - это главное, ради чего стоит играть!

- Со смертью Товстоногова БДТ закончился? Теперь это уже другой театр?

- Нет, конечно, - это БДТ имени Товстоногова. Георгий Александрович вырастил плеяду замечательных артистов, причем воспитывал их исключительно в ходе репетиций - никаких нотаций, никаких менторских поучений...

В роли следователя жандармерии Арнольда Лахновского в советском эпическом сериале «Вечный зов», 1973-1983 годы

- Кнутом или пряником тоже?

- Ну как? Он добивался результата - может быть, иногда чересчур жестоко. Вот не выходит у актера роль, не выходит, не выходит - снял его и назначил другого, а для отвергнутого это психологическая травма. Такое у нас бывало, но лишь в процессе репетиционном он актера воспитывал, показывал, что сделанное им - это до сих пор (показывает - по грудь), а необходимо быть заполненным до конца (показывает - выше головы), и это все мы прекрасно понимаем сейчас. Иногда он был, повторяю, жесток, иногда - чересчур требователен, порой пытался раскрыть актерский бутон раньше времени, что вредно, хотя, случалось, это и помогало.

- Поди разберись, когда раньше времени, а когда в самый раз...

- Да, а уж нравственные основы существования в театре для него были незыблемы. Вспоминаю: один из наших очень хороших актеров играл главную роль в спектакле по Достоевскому. У меня была вечерняя репетиция, и около шести часов я его встретил: стоит около доски расписания, смотрит... Я подошел и почувствовал, водочкой от него попахивает. «Ты что, выпил?» - спросил (а у нас это было категорически запрещено). Он: «Да сегодня у меня день рождения - в четыре часа пришли гости, и рюмку водки я опрокинул. Хмеля ни в одном глазу, но запашок...».

Действительно, он был трезв, вот только запах, и, на его несчастье, рядом оказался Товстоногов. Он все время ходил за кулисами (показывает, как принюхивается). Тот ему принялся объяснять: «Георгий Александрович, вот потому-то, потому-то и потому-то я...» - и услышал в ответ: «Хорошо. Идите одевайтесь и гримируйтесь». Актер так и сделал, но занавес в тот день не открылся. Перед началом спектакля наш директор вышел и объявил: «Ввиду болезни артиста такого-то спектакль отменяется, деньги можете получить в кассе» - и тут же был вывешен приказ: «Уволить!».

- И уволили?

- Да, поэтому ни о каком пьянстве в театре до сих пор речи нет.

Никита Михалков, Людмила Гурченко и Олег Басилашвили в «Вокзале для двоих» Фото «ИТАР-ТАСС»

- Наглядно...

- Или другой пример: на гастролях в Венгрии один из наших артистов позволил себе публично в антисемитизме признаться - будем так говорить.

- Оскорбил кого-то?

- Рядом сидящую русскую актрису, которая за это вылила на него компот.

- Заподозрил в ее родословной что-то неладное?

- Нет, стал очень нелицеприятно высказываться в адрес евреев и в нашем театре, и вообще клеймил, как водится, сионистский заговор... Я ничего этого не знал, а в семь утра звонок по телефону: «Георгий Александрович просит срочно зайти к нему в номер». Прибежал туда - вся труппа сидит: у него большой люкс был, двойной. Товстоногов произнес: «Вчера произошло следующее... - и обратился к этому актеру: - Что вы можете по этому поводу сказать? Вы были пьяны?». Тот вспыхнул: «Нет, я пьян не был и могу повторить все, что тогда говорил».

«КОГДА ОКАЗЫВАЕШЬСЯ ПОД ПРИЦЕЛОМ ПОЛУТОРА ТЫСЯЧ ПАР ГЛАЗ, ОТ УЖАСА МОЖНО СОЙТИ С УМА»

- Ух ты!

- Тот: «Повторите, пожалуйста», и он все воспроизвел. Это была, знаете ли, реакционная речь времен Суворина, махровый такой антисемитизм. Мы все это выслушали, Копеляну стало плохо. Он схватился за сердце: «Я больше не могу» - и ушел, а Георгий Александрович сказал: «Ну, что же, думать так - воля ваша, но я со своей стороны должен предупредить вас, что никогда в моем театре вы не получите больше ни одной роли: ни главной, ни в массовке. Это я говорю перед всей труппой, поэтому вам лучше всего будет уйти. Я попрошу Горбачева...

«Вокзал для двоих», 1982 год. «В жизни мы держались вежливо, дружелюбно, но холодок между нами был»

- ...Игоря Олеговича...

- Да, главного режиссера в Александринском театре, он вас возьмет к себе - там вы будете на месте...

- ...действительно, в Александринке это считалось нормальным...

- ...а сейчас - вот билет: вон отсюда!». Тот улетел, и больше его мы не видели - это тоже наглядный пример нормального отношения друг к другу в труппе.

Можно было бы ограничиться этими двумя примерами, но приведу еще третий. Был у нас секретарем партийной организации очень хороший человек (фамилии называть не буду) - добрый, честный, порядочный, но иногда выпивал. Поначалу редко, потом все больше, больше, больше - и стал спиваться. Георгий Александрович собрал труппу и сказал: «Должен вас предупредить: я ухожу из театра». - «Почему, что случилось?». - «Потому что на ваших глазах гибнет ваш товарищ, а вы палец о палец не ударили, чтобы ему помочь, - как это может быть? (хотя крупным актером тот не был - артист на эпизодах. - О. Б.). Вы же видите, что с ним происходит, во что он превратился? - с укоризной спросил Товстоногов. - А сидите как ни в чем не бывало. Это же ваш друг! Нет, в таком коллективе работать я не могу» - и ушел: вот так он воспитывал труппу.

Все это в БДТ осталось... Да, у нас другой главный режиссер, естественно, он несколько иначе театрально мыслит, чем Товстоногов, и таланты их, может, нельзя сравнивать (чей выше, чей ниже, потом разберемся), но, в принципе, заветы, традиции, стремление добраться до сердцевины авторского замысла неизменны. Не себя выразить: посмотрите, какой я талантливый, оригинальный! - а понять, что же драматурга волновало, что заставило взять перо и написать пьесу, и это вот проявить. Естественно, каждый это будет делать по-своему и каждый найдет что-то свое, но попытка добраться до сути должна быть, и в нас она существует. Иногда получается, чаще всего - нет, но если удается, убеждаешься: оно того стоило - это и есть то, что мы называем товстоноговской школой.

В роли Федора Степановича Елистратова в фильме Рязанова «Небеса обетованные», 1991 год

- Михаил Юрьевич Резникович, в чьем спектакле «Кафедра» вы играли Брызгалова, сказал мне, что Товстоногов, у которого он учился, часто повторял: «В искусстве падающего подтолкни». Вы с этим постулатом согласны? Многих он подтолкнул?

- Нет, и вообще-то, при всей его жестокости, которая, видимо, сейчас стала вам очевидна, это был чрезвычайно мягкий, добрый, гуманный и хороший человек. Его напускная суровость - во имя театра: чтобы тот держался, необходимо вести себя так, но на многое он закрывал глаза. Собственной линии Товстоногов держаться все-таки продолжал, но каждый знал: с ним можно говорить - и он тебя непременно поймет. Таким вот он был, поэтому доброта его мне сейчас вспоминается прежде всего.

- Свои самые значительные, на мой взгляд, кинороли вы сыграли в фильмах Эльдара Рязанова. «Служебный роман», «О бедном гусаре замолвите слово», «Вокзал для двоих», «Небеса обетованные», «Предсказание» - мощный какой перечень! Это тоже счастливый билет - Рязанов?

- Конечно. Ну разумеется! Вы вот, наверное, постоянно перед объективом бывая, к камере привыкли, а если взять человека неопытного...

- ...театрального, к примеру, актера?

- Да нет, просто с улицы, и поставить на сцену: «Постой минуту!», когда полторы тысячи сидит в зале? Моя старшая дочь Ольга недавно получала за меня награду «Золотой софит» (у меня в это время спектакль в Москве был, и присутствовать я не мог), так она призналась потом: «Сидя в зале, я поняла, что должна выйти, сказать: «Я счастлива, что мой папа то, се... Спасибо! До свидания!» - и уйти», но когда оказалась на сцене, ноги у меня подкосились».

Михаил Берлиоз (Александр Адабашьян), Воланд (Олег Басилашвили) и поэт Иван Бездомный (Владислав Галкин) в сериале Владимира Бортко «Мастер и Маргарита», 2005 год. «Это одна из очень значимых для меня работ. Воланд вовсе не дьявол, а один из тех, кто карает зло»

- Суммарная энергия зрительская обрушилась...

- Да, потому что, когда оказываешься под прицелом полутора тысяч пар глаз, от ужаса можно сойти с ума. Тяжело это невероятно, а киноиндустрия - это же миллионы, и когда благодаря Рязанову я вдруг ощутил свободу, был счастлив. Он, не читая мне никаких лекций, приучил к тому, что камера - это, в общем, пустяк: надо только знать, в каком ракурсе тебе выгоднее сниматься (поворачивает голову в разные стороны). Так или так, с этой стороны или с той, а в остальном - работай по существу...

- ...живи своей жизнью...

- Да, и знаете, что он придумал? Для фильма «Служебный роман» - впервые в Советском Союзе! - построил павильон, а в нем - громадную бывшую баню или ресторан, где статистическое управление и находится. Сейчас это невозможно, денег на такие вещи никто не даст, интерьеры используют подлинные, а тогда все это было выстроено, там поставили четыре или пять камер. Ну, скажем, снимаем мы сцену в кабинете директора - Алисы Бруновны Фрейндлих. Камеры замаскированные стоят: одна выдает общий план, вторая - средний, третья - крупный план того персонажа, четвертая - этого, и то, на что раньше на «Мосфильме» уходило две смены, снималось за пять минут.

- Потрясающе!

- Мало того, только мы в павильон входили, Рязанов говорил: «Та-а-ак, давайте работать». - «Мы еще текст учим». - «Возьмите бумажки и приступайте», а камеры в это время уже включены были. Мы смотрим по монитору (все это снималось на пленку «Кодак», но одновременно шел сигнал и туда), и сразу видно: вот это плохо, а то ничего, здесь надо усилить, там лучше убрать, а в этом кадре я должен стоять левее - понимаете?

С Дмитрием Гордоном. «Теперь-то, оглядываясь назад, понимаю, что актером может быть человек либо остро чувствующий, либо остро понимающий проблемы сегодняшнего дня» Фото Александра ЛАЗАРЕНКО

- Профессиональный подход!..

- Эльдар Александрович - режиссер прекрасный: много подсказывает и интересные у него мысли, но прежде всего я безумно ему благодарен за обретение свободы.

«С ЛЮСЕЙ ГУРЧЕНКО МЫ СОВЕРШЕННО РАЗНЫМИ БЫЛИ ЛЮДЬМИ, НО ПО ДУХУ БЛИЗКИ»

- Знаете, смотришь сейчас «Вокзал для двоих» - и все ощущения и эмоции, как в первый раз. Современная, на мой взгляд, история, а правда, что отношения с Гурченко поначалу у вас не сложились?

- Поначалу да - мы совершенно разными были людьми.

- Столкновение характеров произошло?

- Ну, не то чтобы... Мы не ругались, ничего такого, но мне она опытной киношной львицей казалась, а я был... Я, вообще, отношусь к себе всегда с большой неуверенностью - вот дают новую роль, и я в совершенной растерянности: как ее играть, зачем и с чего начинать? Клянусь вам! - и в кино то же самое. Вот что играть-то? Каким голосом? Ничего не известно, а мне казалось, она такая уже, так сказать, опытная...

- ...прожженная...

- Люся, замечу, так себя и вела, плюс у нее и детство другое, и юность.

- Да все другое!

- Для фильма это, может, и хорошо, потому что и там мы люди разные, а в жизни держались мы вежливо, дружелюбно, но холодок между нами чувствовался. Была, помню, одна сцена, по советским понятиям эротическая, когда мы остаемся, наконец, одни. Ночь, пустой вагон, мы в купе наедине, и мой герой любовные поползновения начинает, но текст был написан такой, что совладать с ним не мог - якобы Веру я обнимаю и длинные фразы какие-то произношу. По мне, так тут ничего и говорить невозможно: что-то другое должно быть, какие-то междометия - не знаю, ведь герой мой не донжуан и не опытный ловелас, но вот так случилось... Ну, стали меня упрекать в том, что я, дескать, недотягиваю, слабоват: «Вот у Вальки Гафта на пробе это получилось прекрасно». Я разозлился: «Так позовите Гафта, пусть эту роль играет. Чего ты, Эльдар, меня взял?» - и со съемочной площадки ушел. Это было на железной дороге Октябрьской, вагон там на дальних путях стоял, и где-то часа в четыре ночи я оттуда уехал, понимая, что меня, наверное, дальше снимать не будут.

Прошло около недели... Нет, дня три-четыре, и вдруг звонок: на съемку! Я приезжаю, и Люся дает мне текст, который написала сама, а там одни междометия. Она меня поняла прекрасно - она вообще литературно талантливым человеком была. Написала, и мы сыграли ту сцену вот так (поднимает большой палец) - за это я безумно ей благодарен, и с тех пор началось наше сближение. Мы все равно оставались разными, все равно я не смог бы себя так вести на эстраде, да и в жизни тоже, но по духу мы были близки.

- Во время съемок эротических сцен между вами никакая искра не проскочила?

- Исключено: она никогда нигде не проскакивает, это все выдумки. Представьте себе, что вы, лично Дмитрий Гордон, лежите обнаженный в постели с обнаженной женщиной, а вокруг вас 500 человек в линзу наблюдают, что там у вас происходит.

- Ну разве что если с Гурченко...

- С кем бы то ни было - это же ужас какой-то! Не понимаю, какие нервные импульсы, токи возможны в таких условиях - тут ничего подлинного: поцелуи и те не искренние. Подлинного эротического чувства, на мой взгляд, добивался, может, только Ежи Гротовский - польский режиссер, а это все же имитация. За что зритель платит? За имитацию, да? «Ух! - восхищается публика. - Как здорово он сыграл сумасшедшего!», но ведь актер же не сумасшедший. А вспомните Рэймонда в «Человеке дождя» - Дастин Хоффман ведь, который эту роль исполнил, нормальный человек, а изобразил больного аутизмом. Вот за что актерам деньги платят - у вас гривны, у нас рубли.

- В зоне реальные были съемки?

- Реальнее некуда.

- И зеки настоящие были?

- Естественно, правда, с одной поправкой: это была образцовая Икшинская колония, где сидели несовершеннолетние до 18 лет, а поскольку я все-таки выглядел старше, на первый план всякие другие наряжались люди, но, в принципе, все они зеки. Кстати, колония славилась тем, что была без ограды: забор построили мы, киношники, - для наглядности.

«ОДЕТ Я БЫЛ В ТАКОЙ ЖЕ ВАТНИК С НОМЕРОМ, КАК У ЗЕКОВ, ТОЛЬКО ВМЕСТО БРИТОЙ ГОЛОВЫ ПАРИК НОСИЛ СТРИЖЕНЫЙ»

- Колючая проволока хоть была?

- И даже колючей проволоки не было, но в последнее время ребята стали совершать побеги, потому что хотели остаться там дольше. На воле их опять вся эта история ждала воровская, а тут тюрьма себе и тюрьма, сидят и сидят...

- ...режим, свежий воздух...

- У них очень хороший начальник был - кум, как там говорят (не помню, к сожалению, его имя-отчество и фамилию). Он понимал прекрасно, что если переведет этого подростка во взрослую зону - все, это криминальный университет, и тот уже никогда честным человеком не будет, поэтому незакоренелый преступник должен был, по его мнению, остаться здесь и отсюда выйти уже на свободу, и вот в этой зоне сидели люди даже старше 19-ти, но делали вид, что им почти 18.

Они меня проверять стали, и я их за это не осуждал. Одет был в такой же ватник с номером, как у них, вместо бритой головы парик носил стриженный, и вот работаем на улице, на природе, по кадру им было велено мимо меня с волокушами проходить, которые из железных листов сделаны (на случай, если надо чего-нибудь притащить), и сколько вот было дублей, столько раз они провозили железками мне по ногам. У меня валенки, мне не больно, но по ногам зачем же? - причем я видел, что могут спокойно объехать. В перерыве к ним подошел: «Ребята, ну зачем вы это делаете? Думаете, пойду сейчас на вас стучать? Я ведь на работе, такой же подневольный, как вы, так что давайте не будем глупостями заниматься. На фиг это нужно?». Они перестали...

Потом тамошний пахан в барак меня пригласил. «Выпить хочешь?» - спросил. Я: «Хочу», и тут же из очка они достали поллитру, на столе появилась закуска - в зоне все есть! В это время - а там человек пять из совета подразделения собралось и я в их числе, - вошел прапорщик и скомандовал: «На работу. Строиться!», а пахан остался со мной выпивать. Тут снова этот прапорщик заглянул: «А почему ты (или вы?) здесь сидишь?». Мой собутыльник ему: «Спокойно. Иди, иди!» - и тот ушел (смеется).

- Вам сразу все стало ясно...

- Мы подружились (насколько это за несколько дней было возможно) - он даже попросил меня произнести его фамилию в кадре, что я и сделал.

- Да?

- Представьте себе!

- Как вы сами считаете: роль Воланда в сериале Бортко «Мастер и Маргарита» - главная в вашей жизни?

- Нет, ни в жизни, ни в кино, но это одна из очень значимых для меня работ. Роман Михаила Афанасьевича настолько всеобъемлющ и многогранен, что сыграть все, что им написано там, фактически, по-моему, невозможно - значит, надо было выбрать какую-то одну линию поведения Воланда и определить для себя, какие побуждения им руководят. Чего он, собственно, прибыл в Москву, что ему там надо? У Булгакова мало об этом сказано - существует некая данность, типа, такая вот личность, и вокруг этот сумасшедший дом, который Воланд привез с собой. Мне показалось, что ключ к пониманию образа - эпиграф, в качестве которого Михаил Афанасьевич взял слова из «Фауста» Гете: «Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Это значит, что мой персонаж - существо, совершающее благо, а действительно, если разобраться, что же плохого он сделал? Во-первых, напугал погрязших во множестве пороков (злобе, пьянстве, лжи и разврате) москвичей так, что они до сих пор не могут прийти в себя. Во-вторых, показал, что ВЧК-ГПУ-НКВД-МГБ-КГБ-ФСБ - это все ничтожные силы, которых особенно бояться не следует, потому что существует нечто такое...

- ...что гораздо выше...

- ...и по сравнению с высшей силой все эти стукачи и прочие ничтожны, ничего не могут. В-третьих, на глазах у всех уничтожил стукача-энкавэдиста барона Майгеля - выпил его кровь и заставил выпить Маргариту, причем Майгель существовал реально, только фамилия у него другая, хотя и похожая (увы, я ее забыл): он ни одной вечеринки не пропускал, и все в Москве знали, кто это такой. В-четвертых, наказал главного атеиста Берлиоза, отрезав ему голову трамваем. Ничего себе! - значит, он уже за Христа? Сказал же прилюдно: «Имейте в виду, что Иисус существовал... А не надо никаких точек зрения! Просто он существовал, и больше ничего».

Кроме того, поэта Бездомного - необразованного, малограмотного, но обладающего талантом, - превратил в доктора философии и профессора, а двум выдающимся личностям своего времени: Мастеру, угадавшему всю историю Христа и Пилата, и его женщине, которая готова отдать жизнь, только бы он жил и работал, героине любви и герою литературы, совершившему подвиг, даровал покой.

- А что может быть выше?

- Свет, но света они недостойны, ибо видел Михаил Афанасьевич Булгаков в фигуре Мастера нечто и свое собственное, а он не достоин света.

«МАСТЕР И МАРГАРИТА» - НЕ РЕЛИГИОЗНЫЙ, А АНТИСОВЕТСКИЙ РОМАН, ПОЭТОМУ ОЧЕНЬ МНЕ НРАВИТСЯ»

- Мистика во время или после съемок вас не окружала?

- Нет.

- Спрашиваю, потому что на это жалуются едва ли не все режиссеры и актеры, соприкасавшиеся с Булгаковым...

- Это все выдумки, реклама, пиар: «Мастер и Маргарита» - не религиозный, а антисоветский роман, поэтому он очень мне нравится.

Мистика проявилась только один раз: перед началом съемок я был на гастролях в Киеве и, когда услышал эти разговоры мистические, отправился в Киево-Печерскую лавру - решил пойти в восстановленный Успенский собор и как бы попросить разрешения у Господа Бога на роль. К сожалению, этот храм оказался закрыт. Ну что делать? Рядом какой-то другой был, зашел я туда... Стою молюсь, и вдруг подходит ко мне какая-то женщина - видимо, служка местная - и говорит: «А вы наш собор не видели? У нас там иконостас резной замечательный». Я руками развел: «Он закрыт», а она: «Пойдемте». Я за ней, дверь приоткрылась, меня впустили, и там я попросил позволения у Бога на это вот, так сказать, святотатство.

Причем никакого святотатства-то, я полагаю, и не было, потому что Воланд - вовсе не дьявол, а один из тех, кто карает зло. Дьявол, Сатана - искуситель. Помните, в Библии описано, как он искушал Иисуса Христа на стене храма: «Прыгни, прыгни! Тебе же Бог поможет и ты не разобьешься», и раньше в пустыне, где Иисус 40 дней и ночей постился, дьявол нашептывал: «Скажи, чтобы камни сделались хлебами». Этот никого не искушает - он карает и предупреждает зло. Чего стоит хотя бы его фраза: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!».

Киев - Санкт-Петербург - Киев

(Окончание в следующем номере)

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter