Сын многолетнего лидера СССР Никиты Хрущева Сергей ХРУЩЕВ: «Конченый я человек, — сказал Сталин отцу. — Никому не верю. Даже себе...»

Недавно, представляя моего собеседника на российском телевидении, ведущий сказал: «А это Сергей Хрущев — отчес­т­ва, извините, не знаю...» — об этом казусе он, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, доктор технических наук, профессор, известный миру прежде всего как сын бывшего лидера СССР Никиты Сергеевича Хрущева, на протяжении 11 лет возглавлявшего супердержаву, вспоминает с грустной иронией, но эпизод, на мой взгляд, не столько анекдотичный, сколько симптоматичный. В России, где по результатам опросов общественного мнения уверенно лидирует Сталин и где в День Победы славят гений генералиссимуса, его преемник до сих пор оттеснен на задворки общественного сознания и изображается сталинским шутом и чудаком-кукурузником — с точки зрения нормальной логики это понять невозможно. При Сталине были репрессии и кровавая диктатура, а при Хрущеве — «оттепель» и первые ростки демократии, Иосиф Виссарионович определил едва ли не полстраны в ГУЛАГ и на строительство «беломорканалов», а Никита Сергеевич переселил 30 миллионов соотечественников из коммунальных клоповников в отдельные квартиры, один организовал Голодомор и стирал в пыль целые народы, а при другом впервые в ХХ веке средняя продолжительность жизни советского человека выросла до 70 с половиной лет — на полгода больше, чем в США, и ежегодный прирост населения три с половиной миллиона составил. Хрущев, вопреки традициям, заботился не о своих приближенных, не об элите, а о простых людях, которые ездили на метро, стояли в очередях и перебивались с хлеба на картошку, так почему же с маниакальным упорством Россия выбирает лидера византийского типа и отказывает пусть не в любви, но в уважении политику, для которого многострадальный народ все-таки не был пушечным мясом и биомассой? Ответ на этот вопрос знает сын Никиты Сергеевича, который в 1990 году ушел с поста заместителя генерального директора НПО «Электронмаш» и занялся вплотную политологией, в частности, изучением периода, который вошел в историю как хрущевская эпоха. Проще всего, считает Сергей Никитич, сослаться на просчеты в, как говорят в Америке, где Хрущев-младший живет с 1991-го, имиджмейкинге — видимо, Сталин действительно хорошо понимал рабскую психологию своего народа, который скучал по плетке. Простолюдины не знали о том, что вождь маленького роста, что лицо его изрыто оспинами, — он жил в Кремле, откуда изредка им являлся, и всем казалось, что Иосиф Виссарионович ближе к Богу, чем к людям, а Никита Сергеевич был весь на виду. Маленький, толстенький, чрезмерно общительный и эмоциональный, он мотался по городам и весям: сегодня здесь, завтра там, — совал свой курносый нос во все щели, многословно и запальчиво объяснял, как сажать кукурузу, писать картины и ваять скульптуры, почему надо сокращать армию и поднимать закупочные цены на мясо и молоко... Недаром в то время ходил анекдот: «Можно ли завернуть слона в газету?». — «Можно, если там напечатана речь Хрущева» — в нем в отличие от Сталина загадки не было... Именно желание разобраться, расставить все точки над «i» вдохновило Сергея Никитича на подвижнический труд, в результате которого в 2010 году увидела свет его 2072-страничная «Трилогия об отце». В нее вошли книги «Пенсионер союзного значения», «Рождение сверхдержавы» и последняя, самая, на взгляд автора, важная — «Реформатор»: это весомый вклад в «Хрущевиаду» во всех смыслах — и потому, что внушительные тома потянули почти на четыре килограмма, и потому, что они представили читателям совершенно новый взгляд на эпоху правления Никиты Хрущева. Сергей Никитич не скрывает, что гордится своим отцом, — потому, мол, и книги пишет, и охотно о нем рассказывает. В отличие от дочери Сталина Светланы Аллилуевой, которая в интервью всем отказывала, — врать не могла, а правда была слишком ужасна. Кстати, как дотошный биограф неприятные моменты вниманием он не обошел: написал и о поддержке отцом одиозного академика Лысенко, и о расстреле рабочих в Новочеркасске, и о скандале в Манеже, и о поставившем мир на грань ядерной катастрофы Карибском кризисе. Своей задачей сын считал не обелить отца, а объективно во всем разобраться, опираясь на опубликованные документы и малоизвестные материалы, и это ему, по-моему, удалось. Медленно, но неотвратимо автор под­водит читателя к выводу, что Никиту Сергеевича постигла печальная судьба многих российских реформаторов - Бориса Годунова, Александра II... Если бы ему дали завершить начатое переустройство социума и экономики, если бы его преемники не повернули страну вспять, возможно, мир выглядел бы сегодня иначе, но Хрущев был отстранен от власти своими же соратниками и последние годы провел фактически в изоляции.

Книга «Реформатор» была издана скромным тиражом в три тысячи экземпляров: мало, чтобы дойти до каждого, но вполне достаточно, чтобы ее прочитало руководство России, однако Сергей Никитич, который уверен, что «понимание истории важно, потому что все наше будущее произрастает из корней прошлого», надеждами обольщался напрасно. Судя по тому, как нынешняя российская власть действует, она либо не удосужилась за два года его исследование прочесть, либо не сделала выводов, и мне почему-то кажется, что сегодня, когда Сергей Хрущев вышел на пенсию и уже не работает в Уотсоновском институте международных исследований при Университете Брауна, не любовь к американскому комфорту мешает ему вернуться на Родину, не полученное гражданство США, а обида, ведь его отец по-прежнему остается одним из самых популярных советских лидеров не дома, среди соотечественников, а на Западе.

«Я СТАЛИНА ВИДЕЛ, А ОН МЕНЯ НЕТ»

- Сергей Никитич, прошло уже не­ско­ль­ко лет с тех пор, как вы принимали меня у себя дома, в Соединенных Штатах, и вот новая встреча - на сей раз в Киеве...

Никита Хрущев родился в семье шахтера в селе Калиновка Курской области. В 1918 году вступил в партию большевиков, участвовал в Гражданской войне

- Теперь у вас дома, да (улыбается). Видите, мы соблюдаем строгую очередность - в следующий раз вы снова к нам приедете.

- Долго вы в Киеве не были?

- Последний раз приезжал сюда лет 12 назад. Тогда в Москве вышли в свет «Воспоминания» Никиты Сергеевича и нас сюда пригласили - думали книги тут продавать, но российско-украинские экономические отношения оказались такими, что сделать это не удалось.

- Киев за эти 12 лет изменился?

- За эти годы и я изменился, но мне здесь понравилось - город в основном чистый (хотя и не совсем), много красивых домов, но больше всего впечатлил Днепр.

- Вы же когда-то в 24-й школе возле Сенного рынка учились - она стоит до сих пор?

- Сейчас я там не был, но, говорят, школа под этим номером совсем в другом месте нынче находится.

- Сердце, когда идете по Киеву и видите здания, которые с послевоенных времен помните, екает?

- Сердце не екает, но бальзам льется - вот вчера вокруг Кабмина квартал обошел: увидел на Ольгинской место, где в 29-м году Никита Сергеевич жил в коммунальной квартире на пятом этаже, потом особняк напротив Верховной Рады, где он поселился в 38-м, когда прибыл сюда, чтобы возглавить республику. Мне было тогда три года, так что по разным местам походил, и это было очень приятно.

Никита Сергеевич с первой супругой Ефросиньей Писаревой. Ефросинья Ивановна скончалась в 1920 году от тифа, оставив двух детей — Юлию и Леонида

- Вы же и в Межигорье жили?

- Разумеется, но теперь туда не попал. Я было попытался как-то, а потом подумал: может, это мне и не надо? Скорее всего, меня бы туда не пустили, да и мало что там с тех пор осталось - судя по тому, что по телевизору показывали. Я посмотрел вот: в Гор­ках-9, где теперь Медведев живет, он, когда президентом России был, все перестроил - купол там появился какой-то, совсем другие дома. Межигорье я два раза видел: во времена Лазаренко - он занимал второй особняк, тот, где когда-то жил Каганович (я еще внимание обратил, что там красивые фонари поставили), а в доме, где жили мы, Виктор Федорович какое-то совещание проводил на террасе, и тут, помню, сердце и вправду екнуло - у нас была точно такая круглая терраса с видом на Днепр, а там, на круче, цвели сады, соловьи пели.

- Сколько же вам было лет, когда песни их слушали?

- Ну, я уже взрослый был: мы уехали оттуда в 50-м, значит, 15.

- И Межигорье, выходит, запомнили хорошо?

- Там помню буквально все: и где бабочек ловил, и где рыбы плавали, и как мы сбегали вниз, к реке. Еще не было водохранилища, и там образовалась коса песчаная, где мы купались, а напротив Днепр-то широкий, но по колено, только одна протока поглубже - по ней пароходы ходили колесные, а поскольку судоходное русло узкое было, каждую ночь то один, то другой садился на мель и всю ночь гудел, пока не придет буксир. Так в памяти и отложилось: поют соловьи, и либо пароход гудит, либо землечерпалка гремит - углубить что-то пытается.

- От Межигорья прямо к Сталину переходим...

- Ну, давайте.

- Вы Иосифа Виссарионовича живьем когда-нибудь видели?

Со второй женой Ниной Кухарчук, 1924 год

- Вы знаете, ответ мой будет правдивый, но не такой, какого ожидают читатели. Видел, когда в Энергетический институт поступил и во время демонстрации мимо Мавзолея мы шли: мы ему с Красной площади руками махали, а он нам - стоя на трибуне...

- ...то есть я его видел, а он меня нет...

- (Смеется). Он меня - нет... Ну что вы! - Сталин после смерти его жены Надежды Аллилуевой изменился. Как люди рассказывали, до этого он если и не нормальной жизнью жил, то - как все, то есть собирал близкий круг, разных людей приглашал...

- ...на посиделки?

- Вот именно. Жарили шашлыки, пели, плясали, а после трагической гибели На­деж­ды Сергеевны уединился и звал к себе пообедать где-то после двух часов ночи пять-шесть человек, в число которых входил потом и мой отец. Вот характерный пример: где-то в году 1948-1949-м, когда Сталин к Хрущеву относился с - не знаю, как сказать - симпатией, с доверием, он ему сказал: «Я отдыхаю на Кавказе, в Сочи, и вы приезжайте».

«СТАЛИН ОТЦА НА ДАЧУ ПОЗВАЛ И ПРЕДЛОЖИЛ: «ОСТАВАЙТЕСЬ НОЧЕВАТЬ»

С супругой Ниной Петровной Кухарчук, их шестимесячной дочерью Радой, а также 13-летней Юлией и 12-летним Леонидом от первого брака

- Они на вы были?

- А в то время все были на вы - на ты перешли уже после Хрущева.

- Смотрите-ка!

- Никита Сергеевич тоже ко всем на вы обращался: он или по фамилии чаще всего называл, или по имени-отчеству.

- А вот Михаил Сергеевич Горбачев всем тыкать любил...

- Тогда же на ты друг к другу только старые приятели могли обратиться, например, Ворошилов говорил Сталину: «Ты, Коба», а тот ему: «Ты, Клим»...

- Даже при всех?

- Да, и это высшей степенью доверия уже считалось - у них были свои отношения с Гражданской войны. И вот Сталин отца на дачу позвал и предложил: «Оставайтесь ночевать». Никита Сергеевич там две ночи провел, а мама в это время на даче была, которую им для отдыха предоставили, то есть ее не пригласили, и никого из членов семьи с отцом не было - все жили уединенно и друг с другом не общались.

Никита Хрущев и Иосиф Сталин в президиуме сессии ЦИК СССР, январь 1936 года

- Никита Сергеевич не рассказывал вам, каково ему было две ночи под боком у Сталина провести?

- По его словам, было, в общем-то, скучно и неприятно, а что касается опасности... Она не в соседстве со Сталиным заключалась (вы знаете: мелкие певчие птички под гнездом коршуна любят селиться - там никто их не беспокоит) - опасно было, когда без его ведома с другими встречались.

Помню, когда мы здесь, в Киеве, жили, в Межигорье собирались и артисты, и писатели, и поэты, и военные, и политики - все гуляли, разговаривали, на стенде стреляли. Вот и приехав в Москву, мы отправились было в гости к Булганину (Никита Сергеевич был в дружбе с ним еще со времен, когда Николай Александрович председателем исполкома Моссовета работал), так тот просто перепугался. И правильно, потому что доложат наверх - и сразу возникнет вопрос: зачем они собираются?

- Ну да, что-то, видать, замышляют...

Климент Ворошилов, Никита Хрущев и Иосиф Сталин, 1938 год. «К Хрущеву Сталин с симпатией относился, с доверием»

- Больше мы никогда ни к кому не ездили и не ходили - правила там были другие.

- Сегодня в российской прессе Сталина все чаще эффективным менеджером называют: дескать, страну получил с сохой, а оставил с ядерным оружием, да так отстроил еще - до сих пор не могут разворовать: вы с такой оценкой согласны?

- Нет, он абсолютно неэффективным был менеджером, и я это легко могу показать, например, если мы об индустриализации говорим, ее локомотивом, главной движущей силой был страх. В то время, если вы допустили ошибку и у вас где-то что-то не получилось, сломалось, а то и взорвалось, разбираться в причинах к вам приезжали не ваши друзья из Академии наук, не коллеги из института и не специалисты из министерства, а сотрудники НКВД, которые вас забирали...

- ...и начинали допрос с пристрастием...

- После этого вы признавались во всем, а потом сажали еще ваших друзей: из-за этого, собственно, индустриализация, которая еще до Сталина началась, шла самым неэффективным образом - люди просто боялись что-то делать,

«Опасность не в соседстве со Сталиным заключалась — опасно было, когда без его ведома с другими встречались»

принимать решения. Зачем головой рисковать? - а всякий, кто был менеджером (эффективным или не очень), кто инженером работал, понимает, что ошибки неизбежны. Если вы не получили новую машину из США - уже испытанную, отлаженную, а собираете свою, она или не заводится сначала, или не ездит, или пыхтит, или что-то еще. Первый самолет братьев Райт не летал, первые ракеты взрывались и в Америке, и в СССР - это естественно, но когда после любой неудачи к вам приходят чекисты, экспериментировать уже не хочется.

Помню, как уже после Сталина Владимир Николаевич Челомей разрабатывал ракету-носитель «Протон» - это как раз в разгар «лунной гонки» было (так окрестили за­очное состязание между СССР и США в по­пытке первыми высадить человека на Лу­не, которое началось в 1961 году. - Д. Г.) - и одна ракета во время пуска взорвалась. Оказалось, клапан задом наперед поставлен - кто-то перепутал...

Тут же нагрянули представители органов: «Будем разбираться, кто виноват, - это вредительство», но Челомей возразил: «Не вредительство, а дурость. Мой инженер должен был сделать так, чтобы задом наперед клапан поставить было нельзя - я ему уже объявил выговор, уходите».

«СТАЛИНА И НКВД КОМАНДУЮЩИЕ ОКРУГАМИ БОЯЛИСЬ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ГИТЛЕРА»

Никита Сергеевич с Иосифом Виссарионовичем — лучшим другом детей, конец 30-х

- Ух ты!

- Вот это нормальное отношение. Кто-то ошибся, а к вам приходят, и вы признаетесь...

- ...в заговоре...

- Да, так какой же это эффективный менеджмент? Мне Андрей Николаевич Туполев рассказывал, как сразу после ареста в 1938-м - уже начались «шарашки»! - его обязали начать проектировать дальний пикирующий бомбардировщик, чтобы топить английский флот. Он доказывал Берии, что это невозможно, и ему предложили: назовите тех бывших сотрудников, кто вам нужен. «Я, - Туполев вспоминал, - всю ночь сидел и думал, кого внести в список, чтобы уже арестованных вызволить с лесоповала и одновременно не назвать ненароком кого-либо из находившихся на воле: не дай Бог включу - он тут же за решеткой окажется». То есть это было абсолютно неэффективно, и так же и с Великой Отечественной войной. На второй ее день до недавнего времени начальника Генерального штаба, а на тот момент заместителя наркома обороны генерала Мерецкова...

- ...будущего маршала...

- ...который посмел доложить Сталину, что, по его мнению, немцы на нас нападут, посадили.

Кирилла Афанасьевича взяли, выбили из него признание в шпионаже (позднее маршал признавался, что особисты его «дубасили» и мочились ему на голову. - Д. Г.),а через два месяца после нападения Германии Сталин передумал и послал Берию (это сам Лаврентий Павлович рассказывал) разузнать, что бывший начальник Генштаба в тюрьме делает. Лав­рен­тий Пав­ло­вич доложил: «Признался, что он английский шпион». - «Какой еще шпион? - возмутился вождь. - Воевать надо!».

С главным сталинским соратником, председателем Совета народных номиссаров СССР Вячеславом Молотовым, 1936 год

Берия лично приехал в тюрьму, вызвал Мерецкова из камеры и спрашивает: «Ты что тут наговорил?», а тот уже, как робот: «Я признался. Я английский шпион». - «Никакой ты не английский шпион», но Мерецков понимает, что его мучители опять что-то придумали, снова бить будут, поэтому стоит на своем: «Нет, я английский шпион». Долго Берия переубеждал его, но безрезультатно, и махнул, наконец, рукой: «Пойди, подумай до завтра, но учти - товарищ Сталин сказал: «Ты не английский шпион. Воевать надо!». Только на следующий день, когда Мерецкова из камеры привели, он выдавил из себя: «Я подумал. Я не английский шпион...

- ...а японский»...

- (Улыбается). Его выпустили и послали на Карельский фронт, поэтому, понимаете...

- Ну, Рокоссовскому вообще зубы выбили...

- Зубы тут ни при чем - я к другому веду: исходя из всего этого, преемник Мерецкова Жуков, которого мы так нахваливаем, уже боялся предупредить армию, хотя и знал, что немцы нападут. Вот нарком Военно-морского флота адмирал Кузнецов был то ли поглупее, то ли похрабрее: он за несколько часов до начала Великой Отечественной объявил на флотах и флотилиях страны боевую готовность номер один, разрешив в случае нападения оружие применять...

Маршал Советского Союза Кирилл Мерецков в 1941-м был арестован как участник «антисоветской военной организации», на допросах подвергался «физическим методам воздействия». Был освобожден по распоряжению Сталина

- ...поэтому врага встретил достойно...

- ...и сохранил людей и корабли, а Жуков послать предупреждение не осмелился, и командующие округами привести в боевую готовность войска не рискнули, потому что Сталина и НКВД боялись больше, чем Гитлера.

«С ПРИБЛИЖЕННЫМИ СТАЛИН НИКОГДА НЕ БЫЛ ГРУБ - ЭТО ВСЕ СКАЗКИ, БУДТО ЗАСТАВЛЯЛ ИХ ТАНЦЕВАТЬ, ИЗДЕВАЛСЯ НАД НИМИ. НАОБОРОТ, ЕСЛИ ХОТЕЛ КОГО-ТО УБРАТЬ, ЕЩЕ БОЛЕЕ ДРУЖЕСТВЕННЫМ СТАНОВИЛСЯ»

- Хм, а Иосиф Вис­са­ри­о­но­вич действительно навевал на приближенных такой ужас? Ваш отец подтверждал, что его окружала аура страха?

- Знаете, Сталин был гением власти и любил, на­обо­рот, очаровывать, впечатление производить. Когда собирал людей, особенно не близкого круга, он готовился, то есть, если ожидал у себя, например, военных, до этого обязательно кого-то из специалистов приглашал, и потом, в разгар обсуждения, скажем, новой пушки, будто невзначай замечал: «А вы знаете, если нарастить ствол еще на 15 миллиметров и чуть более крутой сделать нарезку, у вас получится то-то», и все ахали: «Как здорово товарищ Сталин придумал!». Или кораблестроителей собирали, и он задумчиво говорил: «А ведь чего-то в башне этого линкора не хватает - если вот тут мы немножко поправим...». Ларчик открывался просто: накануне он с инженерами или с какими-то военными общался, выслушивал их идеи и позднее озвучивал.

- Плюс обаяние, да?

- Иосифу Виссарионовичу нравилось приглашать, общаться, выслушивать, и со своими приближенными он никогда не был груб - это все сказки, будто Сталин заставлял их танцевать, издевался над ними. Да, были шуточки не очень высокого пошиба: кто-то из подвыпивших гостей мог со­се­ду на стул подложить помидор, смешать вино с водкой, подсыпать в бокал с вином соль, - но понимая, что они его ближайшие соратники, Коба этих людей не унижал. Наоборот, если хотел кого-то убрать, еще более дружественным становился.

Маршал Советского Союза, командовавший Парадом Победы, Константин Рокоссовский в 1937-м был исключен из рядов ВКП(б) за потерю классовой бдительности, а затем арестован за связь с польскими и японскими шпионами. Освобожден в 1940-м

- Бдительность усыплял?

- Да какая там бдительность? - те уже ничего не могли сделать. Просто он прощался с ними, обнимал, а потом их уже брали в машине.

- Друг с другом члены Политбюро, тем не менее, танцевали?

- Танцевали - потому что было скучно. Представьте, что у вас есть пять друзей, и вы собираетесь каждый день - ну, не каждый: в понедельник, вторник...

- ...без женщин...

- ...четверг, пятницу, субботу, и потом опять по новому кругу, поэтому развлекались они как могли. Микоян под все мелодии танцевал лезгинку, Молотов был более городским - он вальсировал. «И я, - говорил отец, - двигал ногами». Конечно же, никакого гопака он не отплясывал - если бы мог, пустился бы вприсядку...

- ...но комплекция была не та...

- Разумеется. До войны я видел Буденного, когда он плясал русского, - это было очень красиво, и Сталин просто ногами перебирал - друг с другом они не танцевали, а это было.

- Они тогда, небось, о существовании нетрадиционной сексуальной ориентации не подозревали?

- Нет, знали об этом, но это такой же неприличной темой было, как в ХIХ веке в Ве­ли­ко­британии: в то время увлечение наркотиками считалось среди англичан вполне допустимым, а однополая любовь - подсудной, хотя сегодня все наоборот: вы же в курсе, что отношение общества к разным греховным вещам меняется.

- Ин­те­рес­но, а го­мо­сек­суа­лис­ты среди высших руководителей Советского Союза были?

- Тогда вслух об этом не говорили, во всяком случае, я о таком не знал, и никто о таких случаях не слышал. Никита Сергеевич точно был нормальной ориентации (смеется).

Никита Хрущев, Николай Булганин, Лазарь Каганович и другие на трибуне во время парада, посвященного московской милиции, 1933 год Фото «РИА Новости»

- Я слышал, что однажды ваш отец назвал Сталина Мудашвили...

- ...я тоже слышал...

- ...то есть отношение Хрущева к нему не таким подобострастным было, как кажется, и критический взгляд все-таки присутствовал?

- Понимаете, обо всем этом я только после ХХ съезда узнал - в то время сказать любому не то, что в газетах написано, было опасно, а людям из близкого круга - опасно втройне. Вот когда мы в Киеве жили, нам по правительственному телефону звонили (там были три цифры), и я брал трубку: мало ли что? Допустим, это Коротченко был - я говорил: «Здравствуйте, Демьян Сергеевич». - «А где отец?». - «Да вот гуляет» (или: «В ванне моется») - ну, парой фраз обменяемся. Он спрашивал: «А ты как живешь? Отметки какие?». Когда в Москву приехали, отец позвал меня - мне было 15 лет - и предупредил: «Если этот телефон позвонит (там уже были четыре цифры)...

- ...трубку не снимать...

- Нет, почему - снимать, но если скажут, что это из секретариата Сталина (сам Иосиф Виссарионович не звонил), отвечай только: «Сейчас позову», - и больше ни слова, даже если у тебя спросят чего, молчи». Он боялся: вдруг я проговорюсь, вдруг что-то лишнее у меня вырвется, хотя какой с меня спрос? Мало ли что там и как!

Никита Сергеевич общается с народом

- То есть атмосфера подспудного страха все же была?

- Ну, конечно, у Никиты Сергеевича была - обстановку он понимал. Сталин же какой был? Когда отец у него несколько дней на Кавказе гостил, он разоткровенничался. «Конченый я человек, - сказал. - Никому не верю. Даже себе...».

- Такое прямо слово употребил - «конченый»?

- Да, поэтому его все боялись. Так же, как Булганин говорил кому-то на «Ближней даче»: «Тут никогда не знаешь, что тебя ждет, - с одной стороны, приглашают за столом посидеть, а домой ты поедешь отсюда или куда-то еще, никто предугадать не может».

«ЕСЛИ КЕМ И БЫЛ ОТЕЦ ОЧАРОВАН, ТО ТРОЦКИМ - ТОТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕКОЙ ХАРИЗМОЙ ОБЛАДАЛ»

- На склоне лет, может быть, перед смертью, Никита Сергеевич признавался вам, каково было его истинное отношение к Сталину все эти годы?

- Отец очень много об этом говорил и в своих мемуарах все написал. Отношение очень разное было, потому что в конце 20-х годов, когда он в Промышленную академию поступил...

- ...очарован им был?

- Я бы этого не сказал, и если он кем и был очарован (в начале 20-х), то Троцким - тот действительно некой харизмой обладал.

С Дмитрием Гордоном. «Сердце, когда иду по Киеву, не екает, но бальзам льется» Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- Умел зажигать массы?

- Да, но потом Хрущев в нем разочаровался.

- Он лично Троцкого знал?

- Нет - тот же совсем на другом уровне обретался. Единственным из крупных руководителей партии, с кем он был знаком, был Каганович, который еще до революции в Юзовку на шахтерские митинги приезжал и, в общем-то, как-то Хру­ще­ва наверх тянул, а когда он уже в академии учился, между Сталиным и группой Зиновьева - Каменева и другими представителями «ленинской гвардии» велась борьба. Сталин был наиболее прагматичным из них и функционерам, к которым принадлежал и отец, понятным, поэтому он его поддерживал.

- Их познакомила жена Сталина Надежда Аллилуева, с которой Никита Сергеевич в Промакадемии учился?

- Такая легенда действительно существует, хотя утверждать, что познакомила, нельзя. Отец считал, что она о нем Сталину за столом рассказывала, а познакомил его, видимо, Каганович, потому что именно Лазарь Моисеевич после второго курса вытащил его из академии и назначил секретарем сначала Бауманского, а затем Краснопресненского райкома в Москве. Потом сделал его вторым секретарем Московского горкома, готовя себе преемника, а Каганович, напомню, был тогда первым секретарем Мос­ков­ско­го горкома и обкома, секретарем ЦК...

- ...то есть влиятельным человеком...

- ...и одним из самых близких в тот момент к Сталину, поэтому отец, по сути, руководил городом. Ему сказали: «Ты за строительство метро отвечаешь», и он любил рассказывать, как на стройке дневал и ночевал, как через тоннель метро ежедневно шел утром пешком на работу в Московский городской комитет партии, а вечером тем же путем возвращался домой.

Рассказывал, какая была борьба, когда решали, каким образом доставлять пассажиров на перроны. Начальник строительства Павел Павлович Роттерт отстаивал лифты, как это в лондонской подземке тогда было, а молодые инженеры предлагали заказать в Германии самодвижущиеся лестницы-эскалаторы, которые считались техническим новшеством... Кроме Сталина, решить этот вопрос не мог никто, но тогда Хрущев уже на него выходил...

«КАГАНОВИЧ БЫЛ ЧЕЛОВЕКОМ КОМАНДНОГО СТИЛЯ - КРИКОМ БРАЛ, ГОРЛОМ. ТЕЛЕФОННОЙ ТРУБКОЙ ПО СТЕКЛУ У СЕБЯ НА СТОЛЕ МОЛОТИЛ, И ПОТОМ И ТРУБКУ ЕМУ, И СТЕКЛО РЕГУЛЯРНО МЕНЯЛИ»

- Сталин и эскалаторами занимался?

- Не только он - всякий руководитель государства, процветание которого зависит от состояния экономики, является не столько государственным политиком, сколько президентом компании. Он должен решать, куда вкладывать, а куда нет, в эту поверить технологию или в ту, а разговор там такой шел: «Вот испытанная английская технология - лифты, вот немецкая, более прогрессивная, но не испытанная - эскалаторы: что делать?».

- Каганович вообще резким был? Как сын сапожника, церемоний, по слухам, не разводил - говорят, если что не так, бил прямо в зубы...

- Говорят, но лично я никогда этого не видел.

- Вы с ним общались?

- И очень много... Он был человеком командного стиля - криком, горлом, так сказать, брал. Насчет «в зубы» не знаю, а вот телефонной трубкой по стеклу у себя на столе молотил, и потом и трубку ему, и стекло регулярно меняли. Он, как такой паровоз, - шел напролом. Я с ним общался уже не в Москве, а когда неурожай 46-го года был и Никиту Сергеевича подставили.

Тогда на Украину обрушилась страшная засуха, зерна собрали чуть ли не меньше, чем посеяли, и тем не менее государственные заготовители вымели все подчистую: и рожь, и пшеницу, и кукурузу, и горох, даже семенной фонд, - на собственный прокорм не оставили крестьянам ни килограмма.

Отец понимал: надвигается голод, и пустился на хитрость - попытался в обход Сталина договориться с Москвой о получении для украинских крестьян нескольких миллионов карточек, дававших доступ к централизованному государственному снабжению продовольствием.

Осенью 1946 года Сталин отдыхал на Кавказе, на хозяйстве за него Маленков с Берией оставались, и они посодействовать обещали. Распределением карточек в Москве Алексей Николаевич Косыгин ведал: он тоже подсобить согласился - попросил лишь прислать ему для проформы из Киева официальный запрос, но Берия (а только он имел право факсимиле Сталина ставить) письмо за подписью отца не Косыгину направил на исполнение, а Сталину в Сочи. Не знаю уж почему - то ли московские «друзья» свою игру повели, то ли просто ситуация так сложилась...

У Сталина же осенью голодного 1946 года вызревали совсем другие планы - он решил с 1947-го вообще отменить карточки и теперь резервы копил, а как же их накопить, если повсюду шаром покати и вдобавок нужно в восточноевропейские страны хлеб поставлять? Он подписал секретное Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) об экономии в расходовании хлеба, которое предписывало с 1 октября ежемесячный расход зерна на выпечку сократить и соответственно уменьшить отпуск хлеба по карточкам на 30 процентов, а еще изъять карточки у иждивенцев, в которых все неработающие или работающие на менее важных участках числились...

- ...и это с просьбой Хрущева не согласовывалось никак...

- Когда отец писал свое письмо Сталину, он об этом постановлении еще не знал и попал как кур в ощип.

Никаких карточек Украина, естественно, не получила - Сталин позвонил ему и отругал: «Ты - мягкотелый интеллигент, непонятно чем занимаешься», а после воз­вращения с юга вызвал в Москву, где показательную выволочку устроил. Отец уже худшего ожидал, к аресту готовился, но его только с должности первого секретаря украинского ЦК сняли и прислали сюда Кагановича наводить порядок - вот тогда мы с Лазарем Моисеевичем общались.

В Межигорье было два дома (до войны имелся и третий, но его в боях за Лютежский плацдарм разрушили - все наши наступающие части в Межигорье высаживались), так вот, Каганович во втором доме поселился, где потом жил Лазаренко, а мы в первом, где сейчас, говорят, живет Янукович, и каждый выходной все вместе гуляли, общались.

- Казалось бы, человек ни себя, ни нервы свои не щадил: кричал, ругался, бил телефонными трубками стекла, - и при этом до 97 лет дожил...

- ...да, это так...

- ...фантастика, правда?..

- ...и огромные написал мемуары, исчеркав мелкими буквами тысячи страниц, - была даже издана книжка, но жутко скучная.

- Ничего конкретного он, наверное, не рассказал?

- Ну, какие-то штрихи там есть, но это переписано, так сказать, из «Краткого курса истории ВКП(б)». Если вы мемуары Никиты Сергеевича читаете, видите - это живой человек пишет, если «Сто сорок бесед с Молотовым» возьмете...

- ...писателя и публициста Феликса Чуева?

- Да, это тоже интересно, хотя, может, Чуев что-то присочинил, а у Кагановича, повторюсь, жутко скучно, но я, когда над своей книгой, где его цитирую, работал, по необходимости все перечитал. Пригодились мне две страницы его ругательств в адрес Никиты Сергеевича.

(Продолжение в № 47)

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter