Экс-глава «Укрспецэкспорта» Сергей БОНДАРЧУК: «В ГПУ моим делом занимается 44 следователя и 17 прокуроров, а расстрелами на Майдане — 35 следователей»

В январе 2015 года, Генеральная прокуратура Украины огласила подозрение бывшему генеральному директору государственной компании по импорту и экспорту продукции и услуг военного и специального назначения «Укрспецэкспорт» Сергею Бондарчуку. Обвинения были предъявлены по двум статьям Уголовного кодекса — ч. 5 ст. 191 (завладение имуществом путем злоупотребления служебным положением, совершенное по предварительному сговору группой лиц, в особо крупных размерах) и ч. 2 ст. 366 (служебный подлог, повлекший тяжкие последствия). Генпрокуратура утверждает, что бывший чиновник незаконно завладел 7,428 миллиона долларов госкомпании. Ему грозит до 12 лет лишения свободы.

В феврале того же года Бондарчука объявили в общенациональный, а в июне 2015-го — в международный розыск. На момент оглашения подозрения экс-глава «Укрспецэкспорта» находился в служебной командировке в Лондоне, в Украину возвращаться отказался и попросил у Великобритании политического убежища. Летом 2018-го английский суд отказал Генпрокуратуре Украины в экстрадиции Бондарчука, а Интерпол снял экс-чиновника с международного розыска.

48-летний Сергей Бондарчук, выпускник Киевского высшего общевойскового училища имени Фрунзе и Киевского национального университета имени Шевченко, во время президентства Виктора Ющенко пять лет возглавлял «Укрспецэкспорт». До этого, в первой половине 90-х, служил в СБУ, а в 2002-2005 годах был народным депутатом от фракции «Наша Украина».

«Когда господин Луценко радовался у себя в Facebook моему «аресту», он даже не понял: благодаря ему запустили процедуру оформления моего политубежища в Великобритании»

— В марте 2017-го генпрокурор Юрий Луценко на своей странице в Facebook сообщил, что в Лондоне «был взят под арест еще один «герой» Украины» Сергей Бондарчук. Меньше чем через полтора часа после этого вы опубликовали свои фотографии из лондонского ресторана, снабдив их подписью: «Юрий Витальевич... сейчас у нас в тюрьме время обеда». Отдаю должное вашему троллингу, но все-таки 15 марта 2017 года британская полиция вас задержала или нет?

— Господин Луценко у нас не генеральный, а пиар-прокурор, и министром внутренних дел был таким же. На фоне постоянных неудач своего ведомства он решил попиариться и на мне. Меня это очень удивило, потому что в моем списке людей, которые участвуют в преступной группе и преследуют меня по политическим мотивам, Юрия Витальевича до его поста в Facebook не было.

Мы с Луценко достаточно давно знакомы, я поддерживал его, когда он сидел в тюрьме, но его попытка потанцевать на моих костях очень странная. Теперь могу позволить себе сказать: с креативом и интеллектом у наших товарищей очень слабенько.

— Вас задерживала британская полиция?

— Ничего общего с арестом в украинском понимании этого слова — маски-шоу, мордой в асфальт, руки за спину, наручники — не было.

— А что было?

— Документы на мою экстрадицию были присланы в Лондон в июле 2015-го, через полгода после начала уголовного производства. Но еще в апреле 2015-го, как только завершил учебу в Defence Academy of the United Kingdom, я попросил в Великобритании политического убежища.

Для оформления политубежища важно было получить документы из Генпрокуратуры Украины. Мы с адвокатами не могли их получить, пока не откроется кейс об экстрадиции. И когда господин Луценко радовался у себя в Facebook моему «аресту», он даже не понял: благодаря ему мы получили все документы, с которыми могли запустить полноценную процедуру оформления политического убежища.

К слову, когда я обратился за политубежищем, мои адвокаты проинформировали власти Великобритании и Интерпол, что их клиент Бондарчук Сергей Васильевич проживает по такому-то адресу в Лондоне и готов к сотрудничеству с британскими государственными органами.

В марте 2017-го мне позвонили мои адвокаты: «Сергей, поздравляем, процедура экстрадиции открылась, нужно явиться в любое время в любой ближайший полицейский участок». 15 марта в 9 утра я пришел в полицейский участок, там оформили документы в соответствии с процедурой экстрадиции, взяли у меня ДНК и попытались взять отпечатки пальцев.

— Как это «попытались»?

— В связи с определенными обстоятельствами у меня нет отпечатков пальцев.

— То есть?

— Длинная история, но если коротко: во время работы в «Укрспецэкспорте» я вдруг очень сильно заболел, был поражен подкожно-жировой слой, а с моих пальцев невозможно снять отпечатки. В общем, мы с адвокатами заполнили документы в полицейском участке, сели в обычный автомобиль и вместе с офицерами полиции поехали в Вестминстерский суд, где был рассмотрен вопрос моей экстрадиции. Через несколько часов я был свободен. И это именно то, что господин Луценко громко назвал моим «арестом».

«На моем счету в украинском банке лежит 12 миллионов долларов. С этой суммы на протяжении многих лет я получаю дивиденды, приблизительно миллион долларов в год»

— Вы не просто «через несколько часов были свободны», суд отпустил вас под залог 75 тысяч фунтов стерлингов, а это почти 2,7 миллиона гривен.

— Информация неточная.

— Уточняйте.

— Залог был не 75, а 70 тысяч фунтов. В июле 2018 года Вестминстерский магистратский суд в Великобритании отказал Генпрокуратуре в моей экстрадиции, поскольку счел дело против меня в Украине политически мотивированным. Залог мне уже вернули. Вернули больше, чем я вносил. Думаю, это проценты, которые начисляет банк, если деньги находятся на депозите. Мне вернули 70 тысяч 40 фунтов.

— Меня больше интересует, откуда у бывшего ук­раинс­кого чиновника, с 2014-го про­-живающего со всей семьей в Англии, такие деньги на внесение залога?

— Если можно, я договорю: также решением суда мне частично оплатили адвокатов и на 100 процентов оплатили все, что связано с экспертами и судебными издержками. Таков закон Англии. А остальное, включая моральные издержки, заплатят ГПУ и отдельные граждане, вступившие в преступный сго­вор.

— Сергей Васильевич, откуда у вас такие деньги на залог?

— Докладываю: в моей биографии был период бизнес-деятельности. Сразу оговорюсь: бизнес никогда не был связан ни с бюджетными потоками, ни с уп­равлением госсобственностью, ни с приватизацией, ни с деньгами Нацбанка и так далее. То есть к государственным деньгам я не имел никакого отношения.

— До 1995 года вы были действующим офицером СБУ, а в 2002-м избрались народным депутатом. Получается, официальный период вашей бизнес-деятельности длился семь лет и завершился, как минимум, 17 лет назад.

— Если посмотрите на мою декларацию (которую я ежегодно подавал, в том числе в 2014-м, когда вновь оформлялся в СБУ), увидите там задекларированные определенные суммы. На моем счету в украинском банке лежит 12 миллионов долларов. С этой суммы на протяжении многих лет я получаю дивиденды, приблизительно миллион долларов в год.

— А по официальным сообщениям Генпрокуратуры, ваш банковский счет арестован. Ведомство, кстати, информировало, что арест наложен на 10 миллионов долларов, куда еще два миллиона долларов подевались?

— Ну это же жизнь: было 12 миллионов долларов, но два миллиона долларов я снял и одолжил одному человеку под проценты.

— «Одолжили», чтобы дело против вас закрыли?

— Нет, конечно. На самом деле, деньги находятся на счету моей мамы, которая, к сожалению, не выдержала того, что происходило со мной и моей семьей последние годы, и ушла из жизни 8 августа 2018 года. Это тоже жизнь. Мама очень тяжело уходила. Когда ее проинформировали, что со мной все в порядке, я под защитой, мне ничего не грозит, она уже тогда не могла говорить, но написала два предложения: «Так его больше не будут разыскивать? Меня больше не будут показывать по телевизору?».

Умирающего человека интересовало только два вопроса, потому что ее сделали соучастницей ваши коллеги — журналисты, снимавшие репортажи, будто ее сын участвовал в отмывании денег. Потому у меня вопросы к журналистам, которые занимают очень субъективную позицию и вещают как представители святой канцелярии Петра. Никто не имеет права называть человека виновным до решения суда. Вы знаете мое имя, но не знаете мою жизнь.

«После того как Порошенко уйдет со своей кликой, моя уголовная история закончится»

— Если ваши деньги под арестом, на что вы живете четвертый год в Англии?

— У меня были дополнительные накопления, сейчас становится тяжело, «жировая прослойка» заканчивается. Но семья и друзья поддерживают, а до момента разблокирования моих счетов осталось не так много времени. После того как Порошенко со своей политической кликой уйдет восвояси, моя уголовная история закончится в один день и я вернусь в Украину.

— После открытия уголовного производства вам гонцов из Киева не присылали: мол, за определенную сумму закроем дело?

— Нет. Офицеры СБУ из центрального аппарата предупредили: «Сергей, к нам из Генпрокуратуры приходили, просили на тебя компромат, им поставлена задача открыть против тебя уголовное дело». Я тогда воспринял это как полушутку, но начали приходить сигналы из других мест: да, ищут повод. Когда мне позвонил оперуполномоченный, я с ним встретился, получил повестку, сходил на один допрос, на второй...

За несколько дней до моего дня рождения в моем доме провели обыск, ничего не нашли. Я встретился с определенными людьми (фамилии называть не буду, они из ближайшего окружения Порошенко и фигурировали в лондонском суде) и сказал: «Ребята, передайте Пете, ничего хорошего из его затеи не выйдет». Он мне сам делает публичную политическую карьеру, хотя я не планирую заниматься политикой.

— Не поняла фразу про людей «из ближайшего окружения Порошенко», которые «фигурировали в лондонском суде».

---

---

— Давали показания лондонскому суду, почему считают мое дело политическим преследованием. Давали показания в закрытом режиме. Во время слушаний эти люди прилетали в Лондон или суд обеспечивал им защищенную видеосвязь. В моем случае таких людей было около 15.

— А в чем проблема этим «около 15» открыто заявить: «Да, мы выступили в защиту Бондарчука, потому что считаем дело против него политически мотивированным»?

— Потому что эти люди прекрасно понимают, в какой стране живут и какие последствия их ждут. Не забывайте, за моим делом стоит лично Порошенко.

— Сергей Васильевич, вы всерьез полагаете, что президенту больше делать нечего, кроме как вас преследовать?

— Люди из окружения президента мне лично говорили: «Сережа, странно, при упоминании твоей фамилии Порошенко в лице меняется». Мне передавали, что однажды он сказал кому-то обо мне: «Не лезьте в это дело, это личное».

Знаете, сколько людей в Генпрокуратуре занимается моим делом? 61 человек — 44 следователя и 17 прокуроров! А расстрелами на Майдане занимается всего 35 следователей. Теперь понимаете приоритет правоохранителей? Они только бизнес кошмарят, у них любимая статья для привлечения оппонентов к уголовной ответственности — расходование бюджетных средств и финансирование терроризма. А ведь правоохранительная система — часть национальной безопасности государства.

— Из-за чего вы поссорились с Петром Порошенко?

— У меня с ним давняя история, начиная с 2002 года, когда мы были в одном бюд­жетном комитете Верховной Рады. Хотя никогда с ним никаких дел не имел, денег никаких не зарабатывал, общие политические вопросы не решал. У нас с Порошенко мировоззренческие расхождения.

— Попробуйте ответить конкретно, а не размытой фразой о «мировоззренческих расхождениях» 17-летней давности.

— Например, когда я был директором «Укрспецэкспорта», Порошенко хотел, чтобы мы закупали продукцию его завода по завышенной цене. Я отказал. Когда в 2005-м он хотел забрать 25 процентов предприятия «Мотор Січ», я постарался сделать так, чтобы этого не произошло. И этого не произошло. Когда президентом Ющенко было принято политическое решение поддержать Грузию в будущей войне с Россией, я как директор «Укрспец­экспорта» на 100 процентов его поддержал.

С 2005-го по 2008-й мы поставляли оружие и предоставляли различные услуги по оказанию помощи в формировании обороны Грузии. А Порошенко был против, говорил: «Сережа, не надо этого делать».

— Почему?

— Потому что в это время он начинал строить Липецкую фабрику.

«Для меня Портнов, Лукаш, Онищенко — это более гигиеничное общение, чем с Порошенко, Турчиновым, Яценюком и другими»

— А при чем Грузия к фабрике?

— Потому что в нашем политикуме считалось, что если ты помогаешь Грузии, значит, ты противник России. Многие политики были категорически против, чтобы Украина активно помогала становлению обороны Грузии, среди них — Порошенко и Турчинов. Я вижу в этом абсолютно российские корни.

Сейчас Порошенко мне это все припомнил и начал мстить. Во время заседания лондонского суда были предоставлены документы и даны показания свидетелей, которые указывали: заказчик преследования — президент Порошенко, он возглавляет группу, которую я называю ОПГ, в нее входят исполнители вроде Луценко, Яремы, Матиоса, Черкасского, Грицака, Ложкина, Филатова. Каждый из них отвечает за свой участок работы и выполняет план по фальсификации дела.

— Поговорим о тех, кто открыто вас поддержал во время истории с задержанием-незадержанием в Британии. Например, беглый нардеп Александр Онищенко, экс-министр юстиции времен Януковича Елена Лукаш и первый зам­главы Администрации президента в январе-феврале 2014-го Андрей Портнов. Восхитительная компания, не находите?

— Начнем с Портнова. Украинское общество не хочет разобраться, почему Бондарчук — единственный из «оранжевой команды», кого сейчас преследуют? Причем преследование началось в 2014-м, как только Порошенко стал президентом.

— Бывший премьер-министр Николай Азаров тоже в свое время поддерживал «оранжевый» Майдан, против него тоже открыто уголовное производство.

— Ну да, и страна это радостно восприняла: вот, мол, началась настоящая чистка, наконец взялись за негодяев!

— Давайте ближе к Онищенко, Лукаш и Портнову.

— Портнов имеет возможность публично высказать свою позицию и не остерегается это делать. Госпожу Лукаш лично не знаю, с Онищенко я учился в одном военном училище. Дополню ваш список: меня поддержал и Сергей Власенко, нардеп от «Батьківщини». Других называть не могу, они не давали мне разрешения.

— То есть с Порошенко у вас «мировоззренческие расхождения», а с вышеперечисленными деятелями — все отлично, никаких разногласий?

— Разве я зарабатывал с Онищенко деньги или находился с ним в одном политическом движении? Это Онищенко или Порошенко не вылезали из моего кабинета, когда я был директором «Укрспецэкспорта»? Нет! До встречи в Лондоне я Онищенко видел последний раз в 2005-м. Для меня Портнов, Лукаш, Онищенко — это более гигиеничное общение, чем с Порошенко, Турчиновым, Яценюком и другими товарищами.

Еще раз подчеркну: в отношении меня давали показания люди разных политических взглядов, разных политсил, включая президентские. Если я оппонент Порошенко, естественно, я удобен другим его оппонентам. Извините, но общий враг объединяет.

— Проясните, пожалуйста, степень вашего родства с бывшим главой администрации Януковича Сергеем Левочкиным.

— Никакого родства.

— Есть информация, что вы кумовья.

— Абсолютная неправда. Очень много публичного негатива в отношении меня появилось благодаря журналисту и нынешнему нардепу Сергею Лещенко. Он посвящал моей скромной персоне разные публикации, в которых называл меня кумом Левочкина. Хотя мы с Сергеем Левочкиным знакомы очень много лет, но мы не кумовья.

На самом деле, моей кумой является его родная сестра Юлия Левочкина, она крестила моего сына. Несмотря на это, с Сергеем Левочкиным мы в разных политических и мировоззренческих лагерях. Больше вам скажу: муж моей родной сестры — внимание! — был руководителем протокола и церемониала господина Януковича с 2006-го по 2014-й.

«В «амбарной книге», которая действительно существовала, нет фамилии Бондарчук»

— Как вы восприняли слова Юлии Левочкиной, когда в январе 2015 года на сессии ПАСЕ в Страсбурге, где дебатировался вопрос о внедрении санкций против России, она заявила, цитирую: «Наша ассамблея должна противодействовать правительству Украины, которое пытается выстроить стену между Украиной и Россией. Правительством сегодня руководит партия войны. А секретарь совбеза Александр Турчинов вообще имеет прозвище Кровавый Пастор»?

— Даю вам справку: Юлия Левочкина стала нашей кумой в 2006-м. В тот момент я был на серьезной должности, а Сергей Левочкин не имел никакого влияния.

Сергей Владимирович возглавлял Администрацию президента с 2010-го по 2014-й. За все время я был в его кабинете лишь раз, по работе, когда меня снимали с должности директора «Укрспецэкспорта». Один раз, и все, больше никаких дел с ним не было. Если я такой кум Левочкина, почему никогда не был в эфире «Интера» и никаких должностей при правлении Партии регионов не получал? Нет у вас когнитивного диссонанса?

Вы просто не знаете мою жизнь. С 2005-го по 2010-й я возглавлял «Укрспецэкспорт» — серьезная должность, важный человек. Но у меня не появилось ни политической силы, ни заводов-пароходов, ни собственных сайтов-телеканалов. Я не работал над собственным имиджем, как это делали другие, именно поэтому, когда вы вбиваете в Google слово «Бондарчук», на вас вываливается куча негативной информации обо мне.

— Поговорим об «Укрспецэкспорте», который вы возглавляли пять лет. Генпрокуратура обвиняет вас в завладении 7,428 миллиона долларов компании.

— Это вам Юрий Витальевич сказал? Когда началась охота на меня, многие СМИ писали: «Бондарчук украл», «Бондарчук рас­хитил», но после общения со мной меняли точку зрения, говорили: «Нас использовали, извините, пожалуйста». И мне это очень приятно.

— Готова перед вами извиниться, если внятно ответите: откуда взялась именно эта сумма и как именно, по мнению следствия, вы завладели такими средствами?

— Когда я стал директором «Укрспецэкс­порта», привел с собой двух человек — водителя и главного бухгалтера. Больше никого: ни друзей, ни кумовей.

— Случайных людей просто так в такую, простите, жирную компанию с миллиардными оборотами не привлекают.

— Решением лондонского суда вопрос «Украл Бондарчук или нет?» снят. За время судебных разбирательств в Британии я прошел, выражаясь экономическим языком, due diligence — полную проверку моей деятельности, всю подноготную. Суду были предоставлены документы, связанные с моими финансами. Суд признал уголовное дело против меня политически мотивированным.

— Мне кажется, британцев несложно убедить в политическом преследовании в Украине хотя бы потому, что наш генпрокурор регулярно позволяет себе озвучивать в эфире или в соцсетях материалы досудебного следствия, включая имена подозреваемых. Предположу, что если чиновника вашего уровня не взяли, это не потому, что вы чисты перед законом, а потому, что у нас правоохранительные органы некомпетентны.

— Мне ваша логика понятна. Я так понимаю, у вас стопроцентное доверие к генпрокурору?

— Ни к нему, ни к вам никакого доверия.

— Странная позиция, я тоже умею играть в игру под названием «всех обвинять». Приведу пример, который вам ближе как журналисту.

Опыт показывает, что в информационном пространстве существуют заказные материалы, джинса и обслуживание политиков и режимов. Но, зная это, я вас лично ни в чем не обвиняю, потому что у меня нет на это оснований.

— Замечание принято, приведу свои основания. Например, два года назад украинские СМИ опубликовали не­сколько страниц из «амбарной книги» Партии регионов, где были перечислены неофициальные расходы регионалов за полгода 2012 года. В документах в том числе упоминались расходы на партию Ющенко «Наша Украина». Например, 14 сентября 2012 года 397 тысяч долларов из партийной кассы получил Юрий Костенко. Позже Костенко пояснил, цитирую: «В 2012 году Украинская народная партия, «Конгресс украинских националистов» и «Наша Украина» создали политический блок, но юридически избирательную кампанию вела «Наша Украина». Руководителем штаба был Сергей Бондарчук. Поэтому все вопросы по финансированию можно узнать исключительно у Бондарчука».

— Мне очень весело от вашего вопроса, потому что в «амбарной книге», которая действительно существовала, нет фамилии Бондарчук.

— Я не сказала, что есть.

— Да, но вы ссылаетесь на слова человека, чья фамилия там есть, и при этом ему доверяете. Действительно, в 2012-м «Конгресс украинских националистов» и «Наша Украина» пытались объединиться и участвовать в парламентских выборах.

— В итоге провалились, набрав чуть больше одного процента голосов.

— Я стал инициатором роспуска партии, потому что «Наша Украина» продала своих наблюдателей на избирательных участках в интересах Партии регионов. Более того, я благодарен Ирине Ванниковой (пресс-секретарь президента Ющенко в 2005-2010 годах. — «ГОРДОН»), которая публично заявила, что Бондарчук уехал в свой Лондон и не принимает никакого участия в выборах «Нашей Украины».

— Так вы с Лондоном давно связаны? Я думала, что осели там после открытия уголовного производства в 2015-м.

— Я отправил сюда семью еще в 2012-м, знал, что будет происходить в Украине. У меня были мировоззренческие противостояния с властью, я считал абсолютно недопустимым, чтобы «Наша Украина», один из символов «оранжевой революции», как портовая девка, начала обслуживать Партию регионов.

«Когда Ющенко стал президентом, многие нардепы побежали в «Нашу Украину», как кабаны по кукурузе. Я решил, что лучше поддержу Литвина»

— Как ваши «мировоззренческие противостояния» с регионалами сочетаются с тем, что в 2005 году нардеп Сергей Бондарчук, избранный от партии «Наша Украина», перешел во фракцию тогдашнего спикера парламента Владимира Литвина?

— Не люблю толпу, а в 2005-м, когда Ющенко стал президентом, многие нардепы побежали в «Нашу Украину», как кабаны по кукурузе. На тот момент Литвин был частью определенной политической конфигурации. Я решил, что лучше поддержу его, нежели буду одним из тех, кто будет изображать из себя серьезного любителя господина Ющенко и его фракции.

— Как сейчас относитесь к Ющенко?

— Не виделся с ним с 2013-го, а недавно с дочерью пришел на его лекцию в Оксфорде. У меня к Ющенко есть слова благодарности: он дал мне возможность реализовать себя на посту директора «Укрспецэкспорта», никогда не вмешивался в работу, не давал никаких прямых указаний.

— Вы утверждаете, что Виктор Андреевич не вмешивался в работу «Укрспецэкспорта», но ведь между президентом Ющенко и премьером Януковичем была жесткая борьба за контроль над компанией.

— Янукович несколько раз пытался подчинить «Укрспецэкспорт» Кабмину, его люди начали вести со мной переговоры: назначь этого человека туда, а этого сюда. Я им сказал: «Если у вас есть вопросы — идите к президенту и там решайте». В итоге Ющенко отправил этот вопрос на рассмотрение в Конституционный суд. Тогда Янукович не смог захватить компанию, а в 2010-м, избравшись президентом, снял меня с должности.

И когда вы говорите, что я пять лет сидел на жирном месте... За человека говорят цифры. Когда я пришел в «Укрспецэкспорт», доход компании был 380 миллионов долларов в год, когда уходил — 830 миллионов долларов. В государственном секторе никто не показывал такую динамику роста. А знаете, кто был главным конкурентом «Укрспецэкспорта» на мировом рынке вооружений? Россия. У кого мы забрали эти рынки? У России!

— Так ведь это было сделано не за счет модернизации производства и привлечения новых технологий, а за счет дикой распродажи военной техники советских времен.

— Отлично, спасибо за вопрос. Сейчас много говорят об украинском противотанковом оружии, нынешняя власть активно на этом пиарится, убеждая, что это ее заслуга. Вот только новые образцы противотанкового оружия были сделаны в 2005-2007 годах и использованы в российско-грузинской войне. В патент на этот вид оружия вписано мое имя, а не Порошенко или Турчинова. Тот же БТР-3Е был создан, когда я руководил «Укрспецэкспортом», в патент вписано мое имя, что очень сильно раздражает нынешнюю украинскую власть.

— Хотите сказать, что за четыре года после вашего ухода из «Укрспецэкспорта» Янукович и Ко так разрушили украинское военное производство, что весной 2014-го у нас толком техники не было для фронта?

— Хочу сказать, что за все время независимости военно-политическое руководство страны никогда не интересовалось состоянием украинской армии. Не интересуется и сейчас, потому что господин Порошенко и Ко боятся сильной армии, боятся ярких и настоящих героев войны. Знаете почему? Потому что человек в погонах, статный, подтянутый, опрятный — всегда угроза для политика.

Обратите внимание: вокруг Порошенко нет ни одного военачальника выше его ростом. Все смотрели и восхищались парадом на Крещатике на День Независимости, но при этом мало кто обратил внимание, что самой неопрятной персоной на параде был Верховный Главнокомандующий.

— При всем уважении, вы тоже не Брэд Питт.

— Мы говорим про армию! Для вас это не аргумент, а для армии — аргумент. За неопрятный внешний вид солдат получает три наряда вне очереди.

«Я не святой, но я точно не совершал подлости по отношению к своей стране»

— Вы голосовали на президентских выборах?

— Я не мог голосовать. Согласно процедуре, с момента, как я попросил политического убежища, меня ничего не связывает с государством Украина. Прошу не путать: с государством, а не со страной.

— Но ведь ваш паспорт не аннулировали, вы остаетесь гражданином Украины с правом избирательного голоса.

— Чтобы проголосовать, я должен был в Лондоне прийти в консульство — по сути, зайти на территорию Украины. И в это время сотрудники Службы внешней раз­ведки меня взяли бы под белы рученьки, запаковали бы и отправили в Киев. Не хочу.

— А за кого отдали бы свой голос?

— Мой кандидат — тот, кто победил Порошенко.

— Почему после открытия уголовного производства вы не вернулись в Украину и не отстаивали свою позицию в суде?

— Моей первой эмоцией было возмущение и желание вернуться. Переговорил с женой, с друзьями, все в один голос твердили: «От того, что ты будешь биться головой о стену Лукьяновского СИЗО, никому лучше не станет». Во мне боролись, с одной стороны, кавалерийский порыв вернуться и доказать свою правоту, с другой — рациональные соображения. И когда себя убедил, что в Лондоне буду более не­удобен и опасен украинской власти, я остался.

Обратите внимание, какие балбесы на Банковой. Я же на тот момент был действующим сотрудником СБУ. Вместо того чтобы официально отозвать меня из командировки в Великобританию и задержать прямо в аэропорту Борисполь, начали увольнять меня задним числом. Глава СБУ Грицак вообще в официальном письме написал, что мы Бондарчука в Англию не отправляли. Дискредитировать меня можно было по-другому. Например, если я вовремя не возвращаюсь из командировки, значит, становлюсь дезертиром. Но они и до этого не додумались — уволили задним числом.

Вы меня не понимаете, потому что свободно передвигаетесь по стране, о вас нет гадостей в Google. Постарайтесь поставить себя на мое место. Я жил своей жизнью, и вдруг меня начало крутить в водовороте политических событий. Передо мной встал вопрос личной безопасности и безопасности моей семьи.

Я точно не святой, как и любой человек. Но я не совершал никакой подлости по отношению к своей стране. Да, выживал, как другие. Да, я где-то оптимизировал налоги. Но ни разу ни одну копейку бюджетных средств не украл! Надеюсь, после этого интервью хоть у кого-то изменится отношение к бывшим чиновникам: не все там воры и сволочи, надо смотреть по делам и гражданской позиции в непростые времена, а не читать заказные статьи развернувшейся против меня информационной атаки.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter