Петр ПОДГОРОДЕЦКИЙ: «Венерические заболевания периодически случались со всеми членами нашего коллектива. Банальный триппер лечили, как насморк, — за три-четыре дня»

«ТРУДНО НАЙТИ МЕСТО, ГДЕ БЫ МАРГУЛИС НЕ ВСТУПАЛ В ИНТИМНУЮ БЛИЗОСТЬ СО СВОИМИ ПОДРУГАМИ»

Евгений Маргулис, несмотря на свое еврейское происхождение, очки, очевидную неспортивность и довольно интеллигентный вид, был большим любителем женского пола. Видимо, поэтому и не женился до 30-ти. Трудно найти место, где бы он не вступал в интимную близость со своими подругами. Видимо, его похождения навеяли известный анекдот: «Немолодая дама пригласила к себе оценщика, чтобы тот оценил ее имущество. Когда работа дошла до мебели и он спросил, будет ли продана роскошная кровать, дама ответила, что это «память о поручике» и ее она не продаст. Диван, кресло, ковер, даже стол она тоже не продала под тем же предлогом. «Ну тогда, может быть, хоть люстру?». - «Ах, батенька, вы знаете, поручик ведь был такой затейник...». Женька тоже был затейником с большой буквы.

В какой-то статье после исключения меня из «Машины времени» я прочитал о том, что одной из причин моего ухода были венерические заболевания, которыми я страдал время от времени. Скажу честно, периодически это случалось со всеми членами коллектива. Банальный триппер тогда лечили, как насморк, - за три-четыре дня. Но чемпионом в этом деле был Маргулис. Только-только Женя пролечивался от того, что приобрел «от Маши», как тут же получал привет «от Светы», а через неделю лечился «от Инны» или «от Лены» (от кого именно, он не знал).

Потом, году в 83-м, Женька женился на еврейской красавице Анечке, которая до сих пор сохраняет красоту и миниатюрность, что редко бывает с еврейскими женщинами через 20 лет после замужества. Видимо, это довольно долго отвращало Евгения от других женщин, и пал он лишь в 90-е годы, но внебрачными связями не особенно увлекался. Так, по случаю, на халяву оприходовать кого-нибудь и разбежаться.

Самая запутанная ситуация была у Валерки Ефремова, нашего барабанщика. Вернее, наоборот, она долгое время была самой ясной. Он имел семью в лице жены Марьяны и «военно-полевую жену» в лице нашей костюмерши Таньки. Не без удовлетворения отмечу, что честь «открытия» Татьяны (понимаете, что я имею в виду) принадлежала вашему покорному слуге. Ну а после моего ухода Валерка с Танькой на гастролях жили в одном номере, плавали в одной каюте - в общем, представляли выездную модель семейной жизни.

Заменившие меня в «Машине» Сергей Рыженко и Саша Зайцев тоже были людьми, обремененными семьей. Сережкина жена Валя была малоизвестной в узких кругах художницей, но жила в панельной двушке в одном из арбатских переулков, что давало Рыженко крышу над головой. Об обстановке в его семействе ходили легенды. Теща - владелица квартиры, в которой проживало молодое семейство, всей душой ненавидела Сергея, и эту ненависть переносила и на свою дочь. Терпела зятя она только потому, что тот время от времени приносил в семью какие-то деньги.

Андрей Макаревич и чемпион «Машины» по венерическим болезням Евгений Маргулис

Но в обычное время там был полный дурдом, который негативно влиял и на обстановку в «Машине времени». К примеру, когда «Машина» уезжала в Курск в 1983 году, Сергей опаздывал на поезд. Говорили, что ему плохо, что он в больнице. Когда поезд уже двинулся с места, на платформе показалась живописная компания: Рыженко, его жена, теща и собака. Макаревич рванул стоп-кран, и Сергей добрался до вагона. Жена и теща что-то наперебой кричали, но понятными были отдельные слова: «феназепам», «аминазин». А собака, использовав единственную секунду, во время которой Макаревич ступил на платформу, чтобы принять артиста, укусила его за ногу, после чего он воскликнул: «Семейство идиотов! Один идиот - это просто, двое - друг друга поймут, трое - это уже слишком, но тут еще и собака идиотская!». Сейчас Рыженко, в прошлом первый в выпуске Гнесинского училища и Гнесинского института по скрипке, не пьет, округлился и время от времени играет на скрипке под «минус один» в ресторане «Петрович».

Что же касается Сашки Зайцева, то он долгое время не женился и только в 1987-м нашел себе пару. Причем, в прямом смысле, поскольку его избранница Галка, танцевавшая в «Сувенире», а потом в балете «Машины времени», имела сына по имени Тео. Это экзотическое имя (в полном варианте - Теодор) было усугублено еще и тем, что мальчик был абсолютно черненьким. Злые языки утверждают, что отцом являлся известный артист негритянской национальности, но точно сказать не могу.

Зато вспомню историю, которую рассказывал прямо в тему Максим Капитановский. Как-то раз «Машине времени» сообщили, что намечается концерт для рабочих завода, на котором нам собирали фермы для светового оборудования. Приехали мы, значит, куда-то в Калужскую область и выяснили, что работать предстоит в деревне. Местное население, в основном пенсионного возраста, с удивлением взирало на то, как рабочие раскатывают брезент, ставят на него аппаратуру, тянут кабели от местной подстанции. Правда, позднее к ним присоединились студенты, работавшие рядом в стройотряде. В перерыве я решил прогуляться по деревне. Смотрю, полуголые дети играют в футбол. И один из них - натурально негр, даже афроафриканец, то есть совсем черный. Я и спрашиваю бабульку: «А откуда у вас в деревне негры-то?». - «Какие негры?». - «Вон», - показываю. «Так это не негр». - «А кто же?». - «Не знаю, мать говорит - цыган». Вот таким папой цыгана стал в свое время клавишник «Машины» Саша Зайцев.

«ЖЕНСОВЕТ НАШИМ ДАМАМ СОЗДАТЬ НЕ УДАЛОСЬ, МОЖЕТ, ПОЭТОМУ «МАШИНА» И НЕ ЗАГЛОХЛА НА ОДНОМ ИЗ ПОВОРОТОВ МУЗЫКАЛЬНОЙ ИСТОРИИ»

Скажу честно, с женами нам повезло. Они довольно редко вмешивались в дела группы, а если и вмешивались, то их декларации носили рекомендательный характер. Очень хорошо и то, что им не удалось создать «женсовет». В свое время такую форму управления коллективом практиковал великий хоккейный тренер Анатолий Владимирович Тарасов.

Понимая, что два десятка всесоюзно известных, молодых, красивых и состоятельных мужиков на цепи удержать практически невозможно, он обратился к помощи жен. Собрал прекрасные половины игроков и организовал «женсовет», который внимательно следил за хоккеистами, ограничивая их в употреблении алкоголя, занимая культурными мероприятиями, ведя активную борьбу с попытками прелюбодеяний.

Объединившиеся жены помогали тренеру с дисциплиной, а он, соответственно, решал некоторые бытовые проблемы, вызывал провинившихся атлетов «на ковер» и пр. Подобные «женсоветы», как мне известно, существовали, да и существуют, в ряде коллективов. Конечно, рок-женам гораздо труднее влиять на своих отвязных мужчин, но, объединившись, они могут представлять собой серьезную силу.

Засылают свою «агентуру» на гастроли с целью проконтролировать мужей: «Кто с кем и сколько», на предмет возможных романов (мелкие интрижки не в счет), наркотиков, алкоголя и пр. Иногда их агентов разоблачают и даже бьют. Но жены все равно находят какие-то пути для установления контроля, на то они и жены. Анекдот в тему: «Жена нового русского возвращается домой, открывает дверь, кричит: «Вася, ты где?!». - «Здесь, в спальне». - «А ты один?». - «Ну, типа, один». - «Что-то ты как-то неуверенно отвечаешь...». - «Ну я не знаю: горничная считается или нет».

Женсовет нашим дамам создать не удалось. Может быть, поэтому «Машина времени» и не заглохла на каком-либо повороте музыкальной истории, когда у творцов неожиданно исчезают музы (а жены и музы, как правило, это совершенно разные дамы, и лишь в редчайших случаях они совпадают, и то лишь на какое-то время). Классическую «Машину» женщинам развалить не удалось, за нее это сделали сами участники коллектива, каждый из которых внес свой посильный вклад в общее дело. «Русские «Битлз»» перестали существовать в конце декабря 1999 года - это, как говорил Остап Бендер, - «медицинский факт». А жаль.

«МЕНЯ, СКЛОННОГО К САМЫМ СМЕЛЫМ СЕКСУАЛЬНЫМ ЭКСПЕРИМЕНТАМ, НИКОГДА НЕ ПРИВЛЕКАЛА ПЕРСПЕКТИВА БЫТЬ ОБОССАННЫМ»

Если кто не знает, что такое «золотой дождь», могу разъяснить. Это популярная в узких кругах эротическая забава, суть которой состоит в том, что влюбленные или просто близкие в сексуальном отношении люди писают друг другу на голову или другие части тела. Не надо путать это с уринотерапией, которая, в принципе, очень похожа на упомянутый процесс, но только там нужно поливать себя или кого-то еще упаренной уриной из баночки или клизмы. Но меня, склонного к самым смелым сексуальным экспериментам, никогда не привлекала перспектива быть обоссанным. Тем более не нравится, когда мне, Пете Подгородецкому, гадят на голову. Однако подобные вещи в жизни, к сожалению, бывают достаточно часто, причем происходят они отнюдь не по любви и согласию, которое, как отмечал один известный литературный персонаж, «является продуктом взаимного непротивления сторон».

Именно в роли «осыпанного», чуть не сказал «обоссанного», «золотым дождем» ощутил себя я, проснувшись с похмелья после бурной ночи, которой, в свою очередь, предшествовал триумфальный концерт, посвященный 30-летию «Машины времени». Проснулся я от телефонного звонка, который сразу меня отрезвил. Наш директор Володя Сапунов сообщил мне, что я уволен из «Машины».

Этому зимнему хмурому утру 19 декабря 1999 года предшествовало много лет совместной работы, творчества и, я бы сказал, дружбы, хотя гадящих на тебя людей все труднее называть друзьями, даже бывшими. Мы вместе пели, пили, трахали девчонок, работали и отдыхали. А еще мы вместе зарабатывали деньги. И в разные времена по-разному.

Советская система оплаты труда была гениальным изобретением. Скажу честно, я восхищаюсь большевиками, которые, наплевав на все мировые законы экономического развития, 70 лет правили страной и в отдельные периоды довольно успешно.

Меня в юности удивляло то, что заработная плата большинства населения такова, что приходится считать деньги от зарплаты до зарплаты. Вожделенной мечтой многих советских людей был ковер, холодильник или телевизор. Накопить какую-либо значительную сумму честным путем было практически невозможно. Существовали, правда, лазейки типа отъезда на Север, работы на вредном производстве, перевыполнения планов, но этот путь успешно проходили немногие. А деньги в нашей стране были. И я, не будучи ни экономистом, ни историком, сделал вывод: наше советское государство было человеконенавистническим. Оно держало подавляющее большинство своих граждан на грани нищеты для того, чтобы те не тунеядствовали, а работали. Без работы человек просто не мог.

Созданных им за год запасов продуктов могло бы хватить на два-три месяца. После того как кончались деньги, съедалось варенье и консервы, приходилось снова идти на работу. Иначе люди не выживали. Пособий по безработице не платили, а статью УК РСФСР, карающую за тунеядство, отменили только в годы перестройки.

Человек не должен был быть независимым от государства, особенно в финансовом смысле. Поэтому коммунисты резко ограничили возможности заработка для рядовых членов общества. Торговля в нынешнем ее виде считалась спекуляцией, бизнес - «незаконным предпринимательством», а шоу-бизнес - незаконным промыслом».

Я уже писал о том, что зарабатывал себе на жизнь с ранней юности, причем все мои заработки были тем или иным образом связаны с музыкой. И подавляющее большинство из них было в той или иной степени нелегальными. Взять, к примеру, репетиторство. Никому не возбранялось в свободное от работы или учебы время заниматься с юными дарованиями, которым по какой-либо причине не давалось, скажем, сольфеджио. Но получать за это деньги в советское время было запрещено.

Никто, правда, не обращал на это внимания, и многие мои соученики подтягивали нерадивых девиц и молодых людей, получая за это деньги. Кстати, сегодня, если подойти к делу формально, заниматься репетиторством тоже запрещено. Но только в том случае, если ты не платишь налоги. А вот если ты получил свои 10 долларов, заплатил налог на зарплату, подоходный, сделал взносы в пенсионный фонд и в систему медицинского страхования, то оставшиеся крохи можешь взять себе.

«ИНОГДА ДО ИЛИ ПОСЛЕ КОНЦЕРТОВ ВСЕХ УЧАСТНИКОВ ВЯЗАЛИ»

Еще я занимался тем, что руководил несколькими вокально-инструментальными ансамблями. Такое совместительство тоже было запрещено. Студентам давали справку, которая разрешала им работать, но только в одном месте. Так что и тут я нарушал закон. А вот когда я стал играть в «Машине времени», то нарушения законодательства стали систематическими и правонарушения подпадали уже под страшные статьи, трактовавшие деяния «в крупных размерах» и «особо крупных размерах».

Пока мы были «любителями», то есть не работали в профессиональной организации, наши концерты автоматически должны были быть бесплатными. И действительно, они проходили как «вечер музыки и танца», «вечер «Молодежная музыка сегодня» и прочее. Билетов как таковых на эти вечера не было, а пройти в зал какого-нибудь подмосковного Дома культуры можно было по половинке открытки с непонятной печатью. «Билеты» часто подделывали, так что желающих попасть на шоу было всегда больше, чем мест в зале. Стоили они в разные времена от 3 до 10 рублей за штуку, а спекулянты продавали их еще дороже.

«Сашка Зайцев только в 87-м нашел себе пару. Причем в прямом смысле, поскольку его избранница Галка имела сына по имени Тео. Мальчик был абсолютно черненьким»

Давайте посчитаем доходы «Машины времени» от обычного субботнего концерта где-нибудь в Раменском летом 1979 года. Поскольку зал был рассчитан на тысячу человек, изготовлялась тысяча «приглашений».

Производство каждого стоило копеек пять. Примерно 100 приглашений получали за аренду зала организаторы. Если по пятирублевому номиналу, то это было 500 рублей. Полсотни приглашений давалось на группу - музыкантов, административный и технический персонал. Это - еще 250800 рублей, таким образом, была расходная статья. Остальные «билеты» выдавались «распространителям», которые, будучи вынужденными вернуть потом по пятерке за приглашение, продавали их в розницу уже по 10 рублей. Но в группу возвращалось, соответственно, 4200 рублей. Мы, музыканты, получали по сотне, то есть 400 рублей. Техперсонал получал на всех еще пару сотен. Транспортные расходы составляли от 100 до 200 «деревянных». «Организационные» - еще рублей 300. То есть художественный руководитель и собственник нашей аппаратуры Ованес Мелик-Пашаев довольствовался какими-то тремя тысячами за концерт.

Понятное дело, у него были свои расходы: на «крышу» в лице чиновника или милиционера, на амортизацию аппаратуры, на транспорт, организацию концерта и пр. Но доля его в то время казалась нам несколько завышенной, хотя Ованес всячески пытался убедить нас в том, что тратил на нас чуть ли не больше, чем получал. Но мы ему не верили. И правильно делали.

Когда во время первого прилета «Битлз» в Америку Фил Донахью поинтересовался, чем бы занялись артисты, если бы не играли в «Битлз», кто-то из ребят, по-моему Ринго Старр, ответил: «Создали бы группу и стали бы ее менеджерами». Как все у них там просто! А у нас менеджеры, директора, администраторы и прочие люди, обладавшие способностями к извлечению незаконной прибыли, всегда были группой риска. Многие из них отсиживали срок, другие отделывались следствием и подписками о невыезде.

Вспоминается история покойного Юрия Айзеншписа, который, будучи одним из величайших наших продюсеров, отсидел лет 12, если не более. И Марк Рудинштейн, который в свое время устраивал рок-фестиваль и концерты «Машины времени» в Подольске, тоже отсидел, хотя и значительно меньше. Теперь он уважаемый человек, основатель «Кинотавра».

Целой индустрией в 70-80-е было проведение квартирных концертов. Мы в них практически не участвовали, за исключением разве что Макаревича, который исполнял наши песни под акустическую гитару. А организовывалось все это следующим образом: находилась большая квартира, организатор договаривался с хозяином, что в комнате часа на два нужно будет усадить три-четыре десятка человек, и начиналось распространение информации.

Через доверенных лиц, не знакомых между собой, какая-нибудь Тонька-Акула объявляла, что концерт, скажем, Майка Науменко или Бориса Гребенщикова состоится в такое-то время по такому-то адресу. Естественно, называлась не квартира, а место встречи. Там с будущих зрителей собирались деньги - рублей по пять в 70-е и по 10 - в 80-е годы, меломанов окольными путями вели к дому, отслеживая заодно, нет ли хвоста. Доход был не очень велик - рублей 300-400, но на жизнь хватало. Артист получал рублей 40-50, хозяин квартиры - примерно столько же, а остальное было гонораром организатора. Иногда до или после концертов всех участников вязали (особенно часто это случалось в Питере), но, как правило, через некоторое время отпускали восвояси.