Олег ЛЯШКО: «Позвонил я Бене... Как Коломойского звать? Игорь Валерьевич? «Хочу, — сказал, — выяснить, за что же вы мочить меня собрались»

 

 

 

— ...(вместе) вот и нету вожаков!». Да-да, я всегда буйный был, и всегда вожак, и Высоцкого больше всех, между прочим, люблю. Помню, собирал я его...

 

 

— ...какое там! — еще фирмы «Мелодия» пластинки — более 40 в коллекции моей по сей день храню.

 

 

— Нет, это от Господа Бога, и научиться этому невозможно. Кто-то, говорят, перед зеркалом тренируется — что сказать, какая мимика должна быть, а я никогда ничего подобного не делаю, понимаете? Вот вы, например, идете и не видите, что 100 гривен у вас под ногами, а я вижу!

 

 

— Да, и точно так же в Верховной Раде: сижу и слушаю, кто о чем говорит. Ключевая какая-то фраза  прозвучала — меня перемыкает, поднимаю руку и к Турчинову, Рыбаку, Литвину или Морозу обращаюсь: выступить надо! Они одергивают: «Не-не-не!», я кричу: «Дайте минуту, Христом-богом прошу!» — и как выйду, как долбану за эту минуту так, что другой и за час всего этого не скажет!

 

 

— Особенно когда слышу, что врут: ну, вот коммуняка Симоненко выходит — и нагло лжет: чего ж ты, подонок, брешешь? Не могу я смолчать — с детства.

 

 

— Не знаю я, что там у меня особенное, но всегда принципа говорить правду придерживаюсь — это раз, и бизнеса у меня нет — два. Вот почему убеждаю всех, что в Верховной Раде бизнесменов быть не должно? Когда у людей бизнес есть, они зависимы и думают уже, что кому сказать, как проголосовать, как бы делу своему не навредить, а мне все до лампочки: вот вижу я, что это нечестно, неправильно, не­спра­ведливо, выхожу, говорю — и точка. Ну что они мне сделают? На одно место соли себе пусть насыплют! Бизнеса нет, укусить не за что, и максимум, что они могут, — врать...

«Майдан меня на самый верх вынес, я одним из самых популярных политиков стал...»

 

 

— ...причем дважды — еще же в 2002-м в Черкассах девять суток в ИВС провел. Я тогда по Печерску в Верховную Раду баллотировался, второе место занял, и за неделю до выборов газету «Свобода» напечатали — с критикой политики Кучмы, Потебенько, который тогда...

 

 

— ...да, и кстати, настоящая его фамилия, знаете, какая? Поебенько. Он ее изменил — я это точно знаю: родом из села Голенка Бахмачского района Черниговской области...

 

 

— Ну да, настоящая казацкая фамилия была у него — Поебенько, а он, когда в военное училище поступал, букву лишнюю вставил (смеется).Ну что ты меняешь,

Ляшко с очередным перформансом в Верховной Раде, 2011 год. «Українська громада попросила мене принести и показати гарбуза нашим урядовцям. Це означає, що люди цю владу не просто не люблять — вони її ненавидять!»

шикарная фамилия — Поебенько, казак, истинный, наш, а что такое Потебенько? От слова «мат­ня» — «потебня», тем более что поменял ты ее, а я церковную книгу нашел, где все было записано правильно, — и выдержки из нее напечатал (смеется): вот с того времени этот Поебенько меня доставал и, когда Генпрокурором был, просто преследовал.

 

За неделю, значит, до выборов 2002 года мы газету в Черкассах печатаем, и влас­ти команду ментам машину остановить дают: те останавливают — и весь тираж, 100 тысяч, в речке Супой на Черкасчине топят. Я узнаю об этом, еду в Черкассы — и мы весь тираж повторно печатаем. До выборов неделя всего осталась, он нужен, а менты узнали, что я туда поехал, и в издательство изымать газету вломились. Мы им, ясное дело, сопротивляемся: 18, по-моему, сотрудников «Беркута» заявления написали, что я их побил...

 

 

— (Кивает). Могу! За это меня в Черкассах в ИВС посадили, где я девять суток провел, а затем международная общественность поднялась, и меня выпустили, но дело заведено было, и только в 2005-м его закрыли, когда «оранжевая революция» победила, — в связи с отсутствием со­става преступления.
«Сравнение с Жириновским оппоненты мои запустили,
чтобы клоуна из меня сделать»

 

 

— ...а Ляшко что, дурак, что ли?

 

 

— Нет, и желания не имею.

 

 

— Абсолютно, и вообще, считаю, что это сравнение оппоненты мои политические за­пустили, чтобы клоуна из меня сделать.

 

 

— Это вы знаете, а у большинства какое представление? — клоун, шут и так далее. Это политтехнология: за клоунов люди не голосуют, только какая-то часть, а мне часть не нужна — мне надо, чтобы все за меня голосовали. Я парламентские выборы хочу выиграть, президентские...

 

Задушевные беседы с электоратом

— Стать Президентом хотите?

 

— Конечно! — я с детства знал, что рожден для этого...

 

 

— ...поэтому быть Президентом придется, и с Жириновским сравнивают меня нарочно — чтобы в эту нишу клоунства загнать, за которую пять-восемь процентов населения голоса отдает. Меня это не устраивает, потому я подобных сравнений не воспринимаю, а почему так пытаюсь до народа какую-то информацию донести, хоть это, может, и несерьезно выглядит? У нас со СМИ есть проблема: если бабок у тебя нет и новости ты не проплачиваешь, тебя не покажут, а значит, чтобы показывали...

 

 

— ...что-то такое придумывать, чтобы и без бабок показывали!

 

 

— Нету.

 

 

— ...и сам себе режиссер — и швец, и жнец, и на дуде игрец. Конечно, у меня единомышленники, команда...

 

 

— О, не просто толковая — талантливая, и я горжусь тем, что возле меня замечательные парни и девушки: в отличие от других политиков, которые пытаются дураками себя окружить, чтобы на их фоне лучше выглядеть, я не завистлив, а, наоборот, Господа Бога прошу, чтобы способных и умных мне посылал: мы же сильнее тогда станем. Вот пару человек таких есть, потому что талантов, на самом деле, очень мало.

 

 

 

— Разумеется.

 

 

— Все обычно с шаблонными мерками подходят: «левый», «правый», но кто я, не знаю. По социальной риторике — левый, а в том, что касается патриотизма, защиты страны, — ультраправый. Думаю, наша идеология — это новое что-то, украиноцентризм, как мы в своем кругу ее называем, а если о действиях наших говорить, то радикализм не в том, чтобы что-то громить, коммуняк вешать...

 

— ...или на вилы их поднимать...

«Мне надо, чтобы все за меня голосовали. Я парламентские выборы хочу выиграть, президентские»

 

— Нет, радикализм в том, что действовать очень быстро и решительно надо, поскольку 23 года на месте мы топчемся, — только болтаем, из-за чего до ручки уже дошли. Поэтому радикальных изменений мы требуем — экономических, политических, чтобы в стране навести порядок. Кстати, к вопросу предыдущему воз­вращаясь о том, кто у нас талантливый, — одного из них вы знаете, это руководитель нашей фракции в Киевсовете Андрей Лозовой. Вы вместе с ним там заседаете — присмотритесь: отличный пацан! Ему 25 лет, и он в свои годы депутат горсовета, руководитель фракции, а его я на улице встретил!

 

 

— В Пассаже я кофе пил, парень подходит: «Я выпускник педуниверситета имени Драгоманова, очень хочу с вами работать». Пожалуйста, шанс я даю каждому!

 

 

— Я свой шанс сам взял — никто мне ничего не давал, просто помню, как сам всего добивался, и когда ко мне парни, девчонки подходят и просят: «Дайте шанс!», отвечаю: «Бери!». Как они этим шансом воспользуются — их уже дело, потому что многие думают: вот кабинет получу, телефон персональный...

 

 

— ...или зарплату побольше начислят. Извините, но мне никто ничего не давал — я, когда в Киев приехал, на железнодорожном вокзале ночевал, и меня, как бомжа, там гоняли. Вы «Молоду гвардію» вспомнили — я в кабинете там поселился, и знаете, о чем больше всего беспокоился? Чтобы ночью пожарный меня не услышал, потому что выгонит — и куда идти? Кстати, человек, который пожарным тогда работал, много лет спустя меня на Крещатике встретил. «А я, — вспоминал, — слышу: какой-то шум в кабинете — думаю, что такое?». Потом, видимо, догадался, что мне податься некуда, потому и не трогал.

 

Я на диване там спал, причем довольно долго, потом у Толи Туркени, радиожурналиста, земляка моего из Ични, жил. Талантливый мужик, одна проблема — пил, но у него коммуналка была, и там пять-шесть человек могло кантоваться, в том числе я, то есть всякое было.

 

 

— ...да...

 

 

— А мне — что, кроме них, Коломойский, Жеваго, еще кто-то...

 

Ляшко громит зал игровых автоматов в Кривом Роге, поскольку считает, что игорный бизнес — это зло, ставшее причиной гибели многих слабых людей

— То есть все по чуть-чуть?

 

— Если честно, я был бы рад, если бы все они понемногу давали, а лучше побольше: до хрена нагребли — пускай теперь делятся! Кто меня финансирует? Во-первых, я сам: где-то заработаю что-то — и так же, как в газету «Свобода» когда-то, вкладываю. Даже на пленках Мельниченко эти вопросы Кучмины есть: «Кто его финансирует?». Да никто: в зал игровых автоматов на Леси Украинки шел, 20 тысяч гривен выигрывал — и людям зарплату выдавал, бумагу оплачивал, полиграфию и так далее (смеется), а Леонид Данилович и Деркачу, и Кравченко поручение давал: «Ищите, кто за газету «Свобода» платит!». Так и здесь: масса людей есть, которые что-то дают, а с миру по нитке — нищему сорочка. У нас же запросы небольшие... Сейчас, правда, увеличились: нас больше, так ведь и благотворителей больше: очередь стоит, миллионы несут, но они за что дать хотят? За место в списке, а я их дурю всех, обещаю: «Давайте, а там посмотрим» — и все несут и выборов ждут. Вот им (кукиш сворачивает), а не место в списке! (Пауза). Может, вы это потом вырежете, а то перестанут бабки нести? (Смеется). Максимум, что предложить им смогу, — в округах баллотироваться: вот пусть идут и пашут, но ни одно место в списке — это принцип! — продано не будет.

 

 

 

— Нет, нечасто. Раньше с ними вообще не общался, а в последнее время с некоторыми, когда необходимость была, встре­ча­юсь. С Ахметовым, например, — когда на Донбассе террористы зашевелились. Я спросил: «Ринат Леонидович, каким вы свой регион видите?». — «Счастливый Дон­басс в единой Украине!». — «Так если вы действительно этого хотите, на свои миллиарды добровольцев, армию финансируйте: у вас вон охраны тысяча человек — пускай террористов мочат!».

 

 

— Ну, это я образно выразился, но много. «Надо, — настаивал, — террористов бить», а он мне про акции протеста какие-то рассказывать стал, про гудки каждый день в 12.00... Да те про гудки — до одного місця дверці! Пушилину, Губареву пулю в лоб, добровольческие батальоны финансируй — и это твоя конкретная работа по защите Отечества будет! К сожалению, Ахметов считает, что переговоры вести нужно, а по моему мнению, никаких переговоров с террористами быть не может.

 

С Коломойским недавно встречался — после того, как разговор в интернете услышал, в котором он Ткаченко, руководителю «1+1», мочить меня поручает. Позвонил Бене... Как его звать? Игорь Валерьевич?

 

— Да...

«Я сам себе режиссер — и швец, и жнец, и на дуде игрец»

 

— «Хочу, — сказал, — побеседовать, выяснить, за что же вы мочить меня собрались». Он сразу: не-не, то не я, и хата не моя, запись фальшивая, голос не мой... Ну, конечно, сделал я вид, что ему поверил, а еще с Левочкиным пара встреч со­стоялась...

 

 

— Это во-первых, а во-вторых — цель у меня была, нужно было Закон «О введении моратория на закрытие больниц» провести: массово же по Украине больницы закрывают! Вот с ним дважды беседовал, и с Арбузовым дважды — и закон этот провел. Как убедил, не знаю, но для меня это было важно, правда, они меня обманули: в первом чтении приняли, а второго я год добивался, и так они и не проголосовали: только после революции это уже удалось.

 

 

— Мне кажется, ничего.

 

 

— Пожалуй.

 

 

— Ну, человек, который миллиардами во­рочает, простым и неинтересным быть не может: дурак же денег таких не имеет. Вот я, например, никогда столько не заработаю, хоть и не дурак... У каждого, наверное, свое призвание: видимо, надо было в нужное время в нужном месте оказаться — когда Кучма, к примеру, «наделы» раздавал. Я, вместо того, чтобы тоже в очередь встать и заводик-пароходик получить, его критиковал, а они под­суе­ти­лись, потому у них миллиарды сегодня, и пускай, раз уж так, делятся — с армией, с Украиной: денег набрал, так делись!

 

Олег Ляшко ест чернозем на трибуне Верховной Рады, протестуя против продажи святой украинской земли, 2011 год

Вот когда я Президентом стану, у меня олигархов не будет. Журналисты спрашивают: «А как вы от них избавитесь?». — «А очень просто — налоги платить заставлю». Они же на чем стоят? — не платят. Ахметов убеждает, что миллионные налоги государство с него получает, но, думаю, все равно схемы минимизации налогов, вывода денег в оффшоры и так далее используются. Покажите мне честного олигарха! — это же Коломойского, по-моему, слова: «Только дурак платит налоги и отдает долги», так вот, у меня они будут платить, в том числе Беня, каким бы умным он себя ни считал.

 

 

— Нет, по-моему, это дурня. Я такого не слышал, то есть слышал, но дурней считаю.

 

 

 

— Ни разу.

 

 

— Нет, абсолютно. Хотел с ним во время революции пообщаться, буквально перед побегом его звонил, чтобы

Ляшко демонстрирует Владимиру Литвину плакат «Тушкам вход запрещен», намекая на политиков, которые не оправдали надежды своих избирателей, 2012 год

совет дать: «Мотай-мотай, другого варианта нет!», и он, видимо, мысли мои услышал, материализовались они — назавтра смотался. Об этом на Майдане я рассказал: мол, только что охране Януковича звонил, просил передать, что увидеться с ним хочу и сказать одно: «Или ты уходишь, или мы на вилах тебя вынесем!».

 

 

— Одному Богу известно, хотя уже сложилась, в принципе: он сволочь. Предал Украину, а ведь никакая власть, никакие ценности целостности страны не стоят. Янукович на нашу территорию врага привел, Путина, и оккупационные войска сюда позвал — и в историю как предатель вошел, очередной герострат, который храм под названием «Украина» поджег. Сволочь он, понимаете?

 

 

— Видите, я, как и вы, с самого начала уверен был, что за Крым воевать надо. Как только там интервенция началась, так называемые «зеленые человечки»...

 

 

— ...вторглись, я с трибуны Верховной Рады несколько раз выступал, призывая отпор дать. 20 тысяч военных у нас там сто­яло!..

 

 

— ...но они приказа стрелять не получили. Потом мотивация появилась — Турчинов мне говорил: «Мы такой приказ дать не могли, потому что Россия через Чернигов вторглась бы и через полтора часа ее войска были бы в Киеве», и доля правды в этом, надо признать, есть. Вспомните, 60-тысячная группировка российских войск на границе стояла, но мы все равно должны были за Крым воевать — несмотря ни на что, отдавать его было нельзя. После меня на трибуну Шуфрич, Зарубинский выскакивали, разжигателем войны, провокатором меня называли, кричали, что нужно слова меня лишить, поскольку с Россией мы мирно договориться должны. Ну что, договорились, да? Просто взяли — и 15 процентов своей территории отдали. Я убежден: если бы тогда зубы мы показали и начали реально обороняться и стрелять...

Олег Ляшко пытается рассказать первому вице-спикеру Адаму Мартынюку о тяжелом труде крестьян, 2012 год

 

 

— Не то что не было бы — Крым остался бы нашим, Путина мы остановили бы! Он просто взял то, что легко далось, и пошел на хапок: ага, номер прошел — чего бы еще не взять?

 

Надо было, когда десанты над Бельбеком и другими аэродромами летать стали, стрелять их, сбивать к черту. Один самолет сбили бы, второй — третий не полетел бы, а они все отдали (разводит руками).

 

— Специально?

«Если мы сейчас Путина не остановим, танки его в Киеве окажутся, а затем он пойдет на Львов — и так до новой Берлинской стены»

 

— Нет, не думаю. Там же еще одна проблема была: из 20 тысяч военных, которые в Крыму стояли, процентов 60 — местные контрактники, и уже потом, когда Турчинов начал давать приказы стрелять, многие их не выполняли: мол, у нас тут семьи, дома...

 

 

— Плюс психологический барьер: русские — это братья, одна вера, один язык: как в них стрелять? Это сегодня уже барьер этот переступили, когда увидели, что эти братья в Донбассе у нас вытворяют, а с самого начала проблема была: ну, как по своим-то? Никто ведь не думал, что такое произойдет, — ни одна военная доктрина Украины войну с Россией не предусматривала! — поэтому Крым не по договоренности сдали: я даже мысли такой, зная Турчинова, не допускаю.

 

...Знаете, Майдан на самый верх меня вынес, я одним из самых популярных политиков стал, ко мне стали прислушиваться... С Турчиновым по 10 раз в день говорил, по пять раз в кабинет к нему приходил, когда он и. о. Верховного главнокомандующего был, прямая связь с ним в любую минуту дня и ночи была, и я реально видел: он что-то сделать пытается, поэтому тем, кто говорит, что он специально что-то сдавал, не верьте — брехня это! Я понимаю, что так говорить непопулярно, потому что на Турчинова нынче вешать крымский вопрос модно, но это правда — я никогда не вру, и реально видел, что он старался, — другая проблема в том, что у нас же ни спецслужб, ни милиции, ни Во­оруженных сил не было. Два последних министра обороны Саламатин и Лебедев — граждане России...

 

 

— ...Якименко — тоже гражданин России, то есть насадили нам людей, которые исполняли все, что России надо, и тут вдруг команда — российских оккупантов мочить. Понятно, что никто по вертикали это не выполнит, и что из кабинета председателя Верховной Рады сделаешь, когда ты приказы даешь, а их просто саботируют, а потом под дурачка косят, что не успели, не сумели? Часто оборону ими­тировали — в воздух стреляли, а в рапорте потом указывали, что, мол, героически оборонялись, но, к сожалению, часть захватили, а проверка показывала: в воздух постреляли, да и все.

 

 

С Дмитрием Гордоном. «Быть Президентом придется — я с детства знал, что рожден для этого»

— Крым, вы считаете, вернуть можно?

 

— Вне всякого сомнения!

 

 

— Свято, я в этом убежден!

 

 

— Может и сказать, но надо заставить ее это сделать. Если меня спрашивают: «В двух словах — как Крым вернуть?», я всегда отвечаю: «Путем борьбы», а борьба в моем понимании — не просто лобовая атака, которая сегодня маловероятна: у нас для этого ни возможностей нет, ни сил, и она не пройдет.

 

Комплекс мероприятий имею в виду — политических, экономических, дипломатических... Вам вот фан­тастикой кажется, что в один прекрасный день Россия скажет: «Забирайте свой Крым!»...

 

 

— Видите! Крым для России — это чемодан без ручки: и нести тяжело, и бросить жалко. Почему в 50-е годы Хрущев его, как говорят, Украине отдал? Да никто ничего нам не отдавал и тем более не дарил: во-первых, присоединили, поскольку Крым без Украины прожить не мог: это же и вода, и свет, и газ, и продукты...

 

 

— ...а во-вторых, взамен мы России часть Смоленской, Курской, Воронежской, Ростовской и Белгородской областей уступили — это украинские территории были. Мы в результате засушливый Крым получили, а Россия — почти два миллиона гектаров плодородной земли, поэтому придет время, когда она может и сама сказать, под каким-нибудь красивым соусом это подав, что, мол, нате, забирайте, поскольку те миллиарды, которые русские туда вложить хотят, никогда не отобьются. Всероссийской здравницей Крым не станет, потому что Сочи уже есть, и посмотрите: тысячи автомобилей на Керченской переправе стоят, люди сутками ждут, чтобы туда доехать, а дальше будет еще хуже. На постройку новых путей миллиарды, миллиарды и миллиарды долларов нужны...

 

 

— Первый вопрос: «Зачем?», а второй: «Где такие деньжищи взять?». Плюс продукты: Крым же всегда от Украины питался, там даже вода наша, и как Россия полуостров водой напоит? Да никак, но самое главное — международное давление: нужно заставить Россию от «приобретения» отказаться.

 

Сегодня вся система власти в России на Путине дер­жится, но Путин не вечен, он уйдет, и, думаю, очень скоро: по моим прогнозам, через три, пять, может, семь лет, и только это произойдет, система власти, которую он построил, развалится, а затем начнет распадаться Россия — вот тогда у нас шанс забрать Крым появится...

 

 

— Возможно — так, как они у нас отобрали! Когда россияне это сделали?

 

 

— Когда мы слабыми стали! Вот и мы должны тем же ответить — заберем Крым, когда ослабнут.

 

 

 

— Я так не сказал бы: почему именно предают, разве что-то Украине они обещали или нам должны?

 

 

— Или они граждане Украины? Нет. Вот когда сограждане наши украинские воинские части блокируют и врага на свою территорию призывают — это предательство, а европейские лидеры просто не считают, что что-то с них причитается...

 

 

— Конечно — об этом я и хочу сказать. Они в интересах своих государств действуют, а эти интересы к тому сводятся, чтобы отношения с Россией поддерживать и дешевый газ получать. Когда они на чаши весов, образно говоря, Украину и Россию кладут, естественно, перевешивает последняя: ну, что они с нас взять могут? — а с соседей очень даже, поэтому, конечно, действуют так, как им выгоднее, но при этом либо историю забыли, либо на ошибках прошлого не учатся: не зря же говорят, что история учит тому, что она ничему не учит. Они не осознают: то, что сейчас у нас происходит, — начало Третьей мировой войны. Я вот сейчас воспоминания Черчилля о Второй мировой читаю...

 

 

— ...30-е годы прошлого века! Рейнскую область, Судеты, Чехию сдали, Польшу раздерибанили, Францию под ноги Гитлеру бросили... Вспомните, какой укрепленной она была, — никто не думал, что линию Мажино вообще кто-то преодолеет, но ее просто обошли...

 

 

— Правильно! — до тех, кто сдавал, потому и я призываю европейских лидеров ошибок ХХ века не повторять...

 

 

— ...и не ждать, пока за ними придут, потому что сегодня они Украину сдают, не думая, что до них дойдет очередь, а Путин ведь на Украине не остановится. Когда в Крым он вошел, я с трибуны Верховной Рады сказал: «Или мы воюем, или он дальше пойдет и завтра либо в Киеве будет, либо в Донбассе». То, о чем я предупреждал, сбылось, и если мы сейчас Путина не остановим, танки его в Киеве окажутся, а затем он пойдет на Львов — и так до новой Берлинской стены.

 

 

— Если не остановим его — несомненно. Задача Путина — советскую империю восстановить...

 

 

— Ну, или в полном, или просто в большем — в историю он как собиратель земель хочет войти...

 

 

— ...или Екатерина ІІ. Вот смотрите: кто добрых правителей помнит? Никто — только тиранов: и Грозного...

 

 

— ...и Гитлера — тех, кто миллионы людей погубил. Кому добрые нужны, справед­ливые, которые народу волю давали?..

 

 

— Никто о них не говорит, и Путин новым собирателем земель, императором стать мечтает, а без Украины Российской империи быть не может, поэтому, когда пи­шут, что он Донбасс отобрать собирается, очень ошибаются: сто лет ему тот Донбасс нужен! Это всего лишь прелюдия, плацдарм, с которого дальше можно на Одессу, Харьков, Днепропетровск, на Украину в целом войной пойти, и если все сразу он взять не сможет, по частям отрывать. Следующие на очереди — Грузия, Молдова, Польша, Прибалтика, и в конце концов новую Берлинскую стену построят, а те европейские политики, которые этого не понимают, — очевидно, пигмеи политические, дальше своего носа не видящие. Им же дороже будет, им миллиарды на свою оборону тратить придется, поэтому я советую: вы лучше, пока не поздно, нам по­могите! Вы, Дмитрий, знаете, что ни Америка, ни Европа ни одного танка нам не прислали, ни одного автомата — лишь пайки продуктовые. Да мы вас сами накормим — современные комплексы противовоздушной обороны нам дайте, тепловизоры...

 

 

— ...да, а то же и тепловизоров нету — ночью мы, как слепые котята! Они к нам в посадке с самым современным оружием крадутся, а мы их не видим: два тепловизора на бригаду!

 

 

— Они больше, чем Европа, заинтересованы в том, чтобы нам помогать, но рассчитывать Украине лишь на себя сле­дует. Америка более к нам расположена — это объективно, поскольку в Европе российских лоббистов больше, она силь­нее к российскому газу привязана...

 

 

— ...ведь чемоданами европейские политики бабки у россиян берут, че-мо-да-на-ми, и их интересы отстаивают. Слушайте, ну даже в Европарламенте сказки об украинских нацистах рассказывают, которые кого-то там убивают!