После ареста от Лидии РУСЛАНОВОЙ требовали дать показания против маршала Жукова, своего мужа генерала Крюкова и сдать сундучок с драгоценностями, которые при обыске не нашли. 208 бриллиантов, изумруды, рубины, жемчуг, золото и платину Русланова сдала, а на маршала наговаривать не стала и от мужа не отреклась

«Жизнь моя - песня» - назвала свою автобиографическую книгу Лидия Андреевна Русланова. Ее судьба действительно напоминала песню - иногда лирическую, иногда драматическую, а иногда и трагическую - настоящий жестокий романс.

Агаша Лейкина-Горшенина начала петь в четыре года - оставшись сиротой, она вынуждена была просить милостыню - ходить по деревне с холщовой сумкой и напевать частушки. Однажды ее пение услышала и оценила вдова крупного чиновника и решила устроить де­воч­ку в лучший в Саратове приют, но для этого необходимо было «благородное» происхождение. Вдова выправила Агаше новые документы - так появилась Лидия Андреевна Русланова.

Когда началась Первая мировая, девушку взяли сестрой милосердия в санитарный поезд - она пела для раненых солдат. Пик народной любви к певице пришелся на время Великой Отечественной войны. Ее визитной карточкой стала песня «Валенки», которую Ру­сла­но­ва исполняла в окопах, госпиталях, землянках и блокадном Ленинграде.

Солдаты любили ее и называли мамой. Но с одним из них Лидию Андреевну связывала особенная история. На фронте под Вязьмой в землянку, в которой находилась Русланова, принесли умирающего солдата. «Он стонал в беспамятстве, - вспоминала певица, - и все время звал маму». Она села рядом, взяла его руку в свою и запела колыбельную. Сначала раненый метался, потом стал холодеть, и вскоре его увезли. Спустя время она снова выступала на фронте. Вдруг к ней кинулся солдат с «Золотой Звездой» на гимнастерке: «Мама! Вы пели, когда я умирал!». Позже, под Сухиничами, они встретились снова - он опять был тяжело ранен. Когда она взяла его руку, он сказал: «Теперь я знаю, что доживу до победы!».

Выступление у Рейхстага ста­ло для Руслановой самым знаменательным за всю ее жизнь. Сначала объявили выступление Жукова, его встретили с большой радостью: солдаты стреляли, кричали: «Ура!». Потом вышел Эйзенхауэр - овации были потише. Потом де Голль - еще тише. Наконец, объявили Русланову. И тут началось что-то невообразимое! Люди кричали, плакали, падали на колени. Она долго не могла начать петь: слезы мешали! А потом над поверженной немецкой столицей зазвучали знаменитые «Валенки».

Маргарита Крюкова: «Я была единственным ребенком Руслановой — ее родной сын умер трех месяцев от роду, поэтому всю свою нерастраченную материнскую любовь и нежность она отдала мне»

После концерта к Руслановой подошел Жуков и, сняв со своей гимнастерки орден, под крики «Ура!» отдал его певице.

18 сентября 1948 года арестовали 48 генералов из окружения маршала Жукова, в том числе и Владимира Крюкова, супруга Ли­дии Ан­дре­ев­ны. Вслед за ним на Лубянку увезли и Русланову. От нее требовали дать показания против Жукова и мужа и выдать сундучок с драгоценными камнями, которые не нашли при обыске: он хранился у дом­ра­бот­ницы, которой Ли­дия Ан­дре­ев­на полностью доверяла.

Ценности - 208 бриллиантов, изумруды, рубины, жемчуг, золото и платину - Ру­сла­но­ва сдала, а вот на Жукова наговаривать не стала и от любимого мужа не отреклась. Следствие по ее делу длилось год, после чего певицу осудили «за антисоветскую агитацию». Генералу Крюкову дали 25 лет, Руслановой - 10. Она сидела в Кенгире, в Магадане, в Бамлаге на Алдане. Когда местные крестьяне узнавали, что в лагере находится Русланова, ей несли хлеб, яйца, молоко, варежки. Освободили певицу в 1953 году, после смерти Сталина. Со времени ее ареста прошло пять лет.

Русланова вышла на сцену через полтора месяца после возвращения, 6 сентября 1953 года. Зал имени Чайковского не мог вместить всех желающих, поэтому концерт транслировали на улицу, где толпу сдерживала конная милиция. Зрители долго аплодировали ей стоя.

Лидии Андреевны не стало 20 сентября 1973 года - она ненадолго пережила мужа, по которому очень тосковала. При вскрытии на ее сердце обнаружили следы от семи инфарктов. О своей матери рассказывает приемная дочь Руслановой Маргарита Крюкова.

«ОНА ПРИВНЕСЛА В МОЮ ЖИЗНЬ ОЩУЩЕНИЕ ПРАЗДНИКА, КОТОРОГО ДО НЕЕ НЕ БЫЛО»

- Маргарита Владимировна, певица Русланова как персонаж часто появляется в биографических сериалах - «Жуков», «Зоя», «Людмила». Кто-то из экранных воплощений похож на реальную Лидию Андреевну?

Выступление Лидии Руслановой у берлинского Рейхстага стало самым знаменательным за всю ее жизнь, май 1945 года

- Ни одна из них даже внешне на маму не похожа. К актрисам у меня претензий нет, они в своей работе идут за режиссером. А еще во всех фильмах о тех временах мама почему-то поет только «Валенки», хотя у нее были такие песни, как «Степь да степь кругом», «Липа вековая», «По Муромской дорож­ке», «Меж высоких хлебов затерялося», «Вниз по Волге-реке».

Меня удивляют сценаристы и режиссеры: неужели им трудно прийти и посоветоваться с теми, кто знал Русланову, - например, с нашей семьей? Мы бы им рассказали, как она выглядела и какой была на самом деле. Мне кажется, о жизни и творчестве мамы они судят по публикациям в интернете.

- Если не знать, что вы приемная дочь Лидии Андреевны, об этом никогда не догадаешься: не каждый ребенок с такой любовью говорит даже о родной матери, как вы - о мачехе.

- И так же сильно, как родную дочь, она любила меня. Когда папа сделал маме предложение (они познакомились на Первом Белорусском фронте, которым командовал отец и куда Лидия Андреевна привезла две батареи «катюш», купленные на свои деньги), она кинулась не в магазины, чтобы запастись приданым и купить свадебное платье, а ко мне.

Мне тогда было шесть лет, после смерти родной матери я жила в Ташкенте у своей тети, сестры отца. О том, что стала наполовину сиротой, мне не говорили, чтобы не травмировать детскую психику, утешали, что мама находится в больнице. Однажды тетя сказала мне: «Пока твоя мама не выздоровела, у тебя будет другая». Вскоре приехала Лидия Андреевна - привезла много подарков, но, самое главное, привнесла в мою жизнь ощущение праздника, которого до нее не было.

Русланова - большая умница, она умела налаживать отношения не только со взрослыми, но и с детьми. Между нами не было барьера, мы как-то сразу начали общаться - Лидия Андреевна была очень контактной и коммуникабельной. О серьезных вещах говорила просто, без зауми, но и без панибратства и, главное, только то, что думала.

Дети же чувствуют искренность, их не обманешь, и идут навстречу тому, кто им не врет. Вот и у нас сразу сложились доверительные отношения. Я была единственным ребенком Руслановой, ее родной сын умер во время Гражданской войны трех месяцев от роду, поэтому всю свою нерастраченную материнскую любовь и нежность она отдала мне. Для нее вообще свой дом и своя семья были ценнее и важнее всего на свете, потому что с детства у нее этого не было.

После ареста Руслановой были выдвинуты обвинения в «антисоветской пропаганде, грабеже и присвоении трофейного имущества в больших масштабах». При обыске были изъяты: четыре автомобиля — «хорьх», два «мерседеса» и «ауди», — 132 картины русских художников, гобелены, антикварные сервизы, скульптуры из бронзы и мрамора, библиотека старинных немецких книг с золотым обрезом и 700 тысяч рублей наличными, а драгоценные камни хранились у домработницы

- Как она вас воспитывала?

- Прежде всего своим примером - я видела, как живут мои родители, и старалась быть похожей на них. Ну а если говорить о каких-то наставлениях, то они были простыми - главное, что говорили мне папа с мамой: «Береги честь смолоду! Жить надо так, чтобы ни у кого не было повода сказать о тебе дурно».

- Что Лидия Андреевна рассказывала вам о своем детстве?

- Мама родилась в 1900 году - таких, как она, называли ровесниками ХХ века. Жила их большая старообрядческая крестьянская семья небогато, но все очень любили петь. Поэтому деревенские песни, которые поются в деревнях по самым разным поводам - во время сватовства, свадеб, похорон, проводов в армию, были ее естественной средой с самого детства.

Когда отца Лидии Андреевны забрали на Русско-японскую войну, умерла ее мама, и трое детей (у Руслановой - точнее, Лейкиной, это ее фамилия по паспорту - были брат и сестра) остались со старой бабушкой. Вскоре умерла и она, и детей отдали в приют. Можно сказать, что их отцу повезло - он, хоть и без ноги, вернулся с фронта живым, но детей забирать домой не стал, ему нечем было их кормить.

К счастью, в приюте с детьми тоже занимались пением, поэтому вскоре маму как самую голосистую регент взял в церковный хор - там она получила первые уроки музыкальной грамоты. Уже тогда мама пела так хорошо, что по воскресеньям весь город ходил именно в этот храм - «слушать сироту».

Люди верили, что слушают ангела: простому человеку такие ноты и такая проникновенность были не под силу. Пела она и на фабрике, на которую пошла работать после окончания школы. Два года с мамой занимался консерваторский педагог - профессор Медведев. Голос у нее был настолько хороший и мощный, что она могла стать оперной певицей, но Русланова выбрала народную песню. Впервые она вышла на профессиональную сцену в 16 лет, а в 17 уже стала знаменитой на всю страну.

Лидия Андреевна с приемной дочерью Маргаритой. «Дети чувствуют искренность, их не обманешь, вот и у нас сразу сложились доверительные отношения»

«НЕ ЗНАЮ, ЧТО ДЕЛАТЬ, - ПРИЗНАВАЛАСЬ РУСЛАНОВА ПОДРУГЕ, - И ГЕНЕРАЛА ЛЮБЛЮ, И МИШУ ЖАЛКО»

- Удивительно, что Лидия Русланова так быстро прославилась, тогда ведь не было ни телевидения, ни рекламных агентств, которые могли бы раскрутить юную звезду...

- Ее секрет - неустанный труд, мама всегда очень много работала. Ну а чем больше концертов у нее было, тем больше люди делились друг с другом впечатлениями о том, что появилась уникальная певица, которую обязательно нужно послушать. Мама была настолько яркой и неповторимой, что никто из исполнителей не мог стать с ней вровень - она была на порядок выше всех. Впоследствии даже Людмила Георгиевна Зыкина признавала ее превосходство, называя Русланову «королевой русской песни», а Оля Воронец всегда говорила, что таких вокальных данных, как у Лидии Андреевны, нет больше ни у кого.

До встречи с отцом Русланова была замужем за Михаилом Наумовичем Гаркави - совершенно замечательным, прелестным, высокообразованным человеком, который много сделал для развития мамы не только как певицы, но и как личности. Она всегда вспоминала о нем с теплотой, а сразу после развода признавалась подругам: «Не знаю, что делать, - и генерала люблю, и Мишу жалко».

Вместе с Гаркави они гастролировали по всей стране, мама неоднократно объехала весь Советский Союз с Запада на Восток и с Севера на Юг. Потом у Лидии Андреевны начали выходить пластинки, которые продавались миллионными тиражами, да и по радио песни в ее исполнении звучали практически каждый день. Вот вам и популярность - никакая особая реклама для нее не нужна.

- Ваша мама прошла три войны?

Лидия Андреевна с мужем — генерал-лейтенантом, одним из ближайших соратников Георгия Жукова Владимиром Крюковым, 50-е годы

- Да, Гражданскую, Финскую и Вторую мировую. Конечно, она не воевала - концерты приезжавших на фронт актеров проходили довольно далеко от передовой, так сказать, во втором эшелоне. Но даже если бы ей пришлось выступать на переднем крае, Русланова бы не испугалась - она во всех отношениях была очень мужественной женщиной. И свой вклад в победу внесла. Однажды во время ее выступления перед нашими солдатами трансляцию включили и на немецкую сторону фронта: пока мама пела (а это был не один час), оттуда не раздалось ни единого выстрела - немцы слушали как зачарованные. А наши войска за это время успели перегруппироваться и, как только концерт закончился, ударили по врагу.

Незадолго до победы мама с ансамблем снова уехала с концертами на фронт. О том, что немецкая армия капитулировала, мы узнали 8 мая - нам рассказал драматург Николай Погодин, которому позвонили из ЦК и заказали статью в «Правду». Мы так радовались, что до утра не могли успокоиться и прыгали до потолка. Ну а когда о победе объявили по радио, началось такое народное ликование, такая эйфория, каких я не видела ни до, ни после этого. А в это время Лидия Андреевна вместе с музыкантами Михаила Николаевича Турганова (этот казачий ансамбль в первые дни войны в полном составе ушел на фронт) пела в честь победы в Берлине в раз­ных мес­тах - у Рейхстага, Бранденбургских ворот и воз­ле канцелярии Гитлера.

- Через три года после этих событий ваших родителей арестовали. Вы помните, как это произошло?

- Разве такое можно забыть? К нам пришли рано утром. Мамы дома не было - она уехала на гастроли, поэтому сначала забрали папу. Перед уходом он сказал мне: «Не верь тем, кто будет говорить о нас плохо. Мы с мамой ни в чем не виноваты. Придет день, когда все выяснится». Меня хотели отдать в детский дом, но папа уговорил полковника, который был главным при его аресте, чтобы меня опять отдали его сестре - моей тете. Когда вернулась мама, увезли и ее.

Русланову забрали не только как жену генерала Крюкова, который был близким другом и соратником Георгия Константиновича Жукова (самого Маршала Победы трогать побоялись, зато его окружение арестовали чуть ли не в полном составе). Де­ло в том, что Лидия Андреевна была депутатом, да и просто очень сильной женщиной, и конечно, не смирилась бы с арестом мужа, а начала добиваться бы его освобождения на всех уровнях, вплоть до самого высокого.

Лидия Русланова выступает на одном из участков действующего фронта во время Великой Отечественной войны, 1941 год

- О своей жизни в заключении мама вам рассказывала?

- Очень мало, она не любила вспоминать те времена, очень уж тяжело переживала свое унижение, хотя виду не подавала - гордая была. Все, что с ней случилось, она переносила очень достойно. В камере Владимирской тюрьмы, где сидела мама, она была главной - все остальные заключенные уважали ее. Ей, единственной из всех, разрешали присылать 300 рублей раз в три месяца - такая тогда была норма для заключенных, что, кстати, немало - батон белого хлеба тогда стоил 15 копеек. На эти деньги в тюремной лавке мама покупала продукты и делилась со своими сокамерницами, она в жизни ничего не ела сама, под одеялом. Лидия Андреевна вспоминала, как они натирали печенье сгущенкой, - получались самодельные тортики, так они праздновали дни рождения сокамерниц.

Первой из заключения приехала мама, к ней под Владимир прислали машину с Лубянки, чтобы привезти домой, и она тут же забрала меня. Папа сидел в лагере под Тайшетом, поэтому его привезли самолетом чуть позже. Никогда не забуду, как они встретились: сначала обнялись, а потом сидели, смотрели друг на друга, молчали и плакали.

В тюрьме мама познакомилась и с Зоей Федоровой, которая после освобождения полгода жила у нас - ей некуда было податься. Мама считала ее талантливой актрисой. Зоя Алексеевна обладала большим чувством юмора, но по характеру очень отличалась от Руслановой - неуравновешенная, то веселится, то плачет, про таких говорят: человек настроения. Мама же всегда держала себя в руках, собранная, волевая, сильная - в общем, эти две женщины были полной противоположностью друг другу.

С Капитолиной Лазаренко и Людмилой Зыкиной. «Людмила Георгиевна называла маму «королевой русской песни»

«КОГДА НЕ СТАЛО ОТЦА, МАМА БЫЛА, КАК ПОДБИТАЯ ПТИЦА, НИЧЕГО НЕ МОГЛА ДЕЛАТЬ»

- Лидия Андреевна любила заниматься домашним хозяйством?

- Она много времени проводила на гастролях, поэтому у нас всегда были домработницы. У плиты мама не стояла, но очень любила, чтобы дома было чисто, уютно и обязательно наготовлено много всяких вкусностей. Особенно в такое время, как сейчас, - осенью, когда пеклось много пирогов с ягодами, яблоками, капустой. У нас вообще был очень хлебосольный дом, мы редко ужинали одни, к нам всегда приходило много гостей.

Мы долго жили у метро «Аэропорт», рядом с домами писательского и эстрадного кооперативов, поэтому у нас часто бывали Клавдия Ивановна Шульженко, замечательный драматург Иосиф Леонидович Прут, Оля Воронец, которая до сих пор от­туда не переехала. Приезжала и Марина Алексеевна Ла­дынина - умная, интеллигентная и прекрасно образованная женщина.

- Поклонники не сильно донимали?

- С радио и телевидения нам привозили ог­ромные мешки писем. Маме писала вся страна, причем над адресом никто особенно не задумывался: «Москва. Руслановой» или «Москва. Радиокомитет. Руслановой». Чаще всего писали о том, как любят слушать песни в ее исполнении, а случалось, и с просьбами обращались - кому-то нужно было купить козу, кому-то - корову. Попадались и смешные послания, одна девочка написала, что очень хочет стать актрисой: «На рыле я стоять уже умею, а как научусь ходить на руках, сразу же приеду в Москву». Делали и подарки - недорогие, но от души, у меня до сих пор хранится серебряная чашечка с гравировкой: «Лидии Руслановой от поклонницы».

Выступление Лидии Руслановой, 1963 год Фото «РИА Новости»

- Известно, что Клавдия Шульженко любила розовый цвет и французскую косметику, а какие слабости были у Лидии Руслановой?

- Ни о чем похожем даже речь не шла, слишком разными они с Клавдией Ивановной были. Лидия Андреевна любила уют и комфорт, старинный фарфор, антикварную мебель в стиле русский ампир, хорошую живопись, роскошные люстры - у нее была возможность все это (как и те драгоценности, которые у нее забрали при аресте) покупать, она очень хорошо зарабатывала. Правда, после ареста все это конфисковали.

Мама обладала хорошим вкусом, умела себя преподнести. Вещи выбирала неброские, но дорогие и качественные. Любила шубы, тогда модно было носить каракуль и каракульчу, еще у мамы были красивые накидки, подбитые серебристой лисой и горностаем. Одевалась Русланова у самой знаменитой московской портнихи, поэтому всегда вы­гля­де­ла элегантной. Особое внимание уделяла вечерним туалетам, в которых выходила на сцену. Первое отделение концерта она всегда пела в народном костюме, а второе - в вечернем платье.

- Русланову невозможно представить без ее роскошных, уложенных вокруг головы кос. Тяжело было за ними ухаживать?

- До тюрьмы у нее были очень хорошие волосы, и не помню, чтобы она как-то особенно ими занималась - просто мыла, расчесывала и заплетала. Когда началась война, маме был всего 41 год, это еще молодая женщина, поэтому даже в то трудное время она ухаживала за собой. А вот из тюрьмы Русланова вернулась абсолютно седой, поэтому отрезала косы и носила другую прическу.

- Когда Лидия Андреевна ушла со сцены?

- За месяц до смерти. Мамы не стало 20 сентября, а еще в августе ее уговаривали и, несмотря на мои просьбы оставить ее в покое (я же знала, что она уже очень плохо себя чувствует), все-таки уговорили выступить в Ростове-на-Дону. Последний концерт Руслановой проходил на стадионе при огромном стечении народа. И вот что интересно: ее первое профессиональное выступление когда-то состоялось именно в Ростове, здесь же все и закончилось.

Последний месяц ее жизни мы провели вместе. Я много читала ей вслух, Лидия Андреевна обожала мемуарную литературу, жизнеописания деятелей искусства, книги о театре. Бывало, читаю уже 145-ю страницу, чувствую, что связки начинают садиться. Смотрю на нее, а она сидит и боится пошевелиться, только чтобы я не останавливалась. «Ну все, - говорю, - больше не могу, завтра продолжим».

Еще мама любила смотреть хорошее кино, незадолго до ее смерти по телевидению шел английский сериал «Сага о Форсайтах» (качественный, не сравнить с нынешней халтурой), так ее невозможно было от экрана оторвать. Ходили мы с ней и в кино, помню, ей очень понравился «Председатель» с Михаилом Ульяновым в главной роли, который мы смотрели в кинотеатре на Пушкинской площади, теперь его уже нет...

Лидия Андреевна умерла в 72 года, могла бы еще жить и жить. Конечно, ее дни укоротила тюрьма и смерть папы, которого она очень любила. Когда его не стало, мама была, как подбитая птица, целый год не работала, да и вообще ничего делать не могла. Она всегда говорила, что в ее жизни была одна-единственная большая любовь - Володя.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter