Бывший советский разведчик, бежавший в Великобританию и ставший всемирно известным писателем, Виктор СУВОРОВ: «У стукачей цель единая — вернуть чекиста во власть, и они этого добились»

Часть V

(Продолжение. Начало в № 40-43)

«МЕДВЕДЕВ - НЕ ЧУЧЕЛО, А ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СОГЛАСИЛСЯ БЫТЬ ЧУЧЕЛОМ»

- В одной из своих публикаций ты предсказал, что вторым или третьим президентом России будет чекист...

- (Удовлетворенно). Да.

- На чем твой прогноз был основан?

- Ну, это же так просто! Тут как-то собрались диссиденты - мы сидели, выпивали... Я для них вроде как посторонний, потому что не диссидентствовал никогда, но был принят в их уважаемую компанию, и вот за столом зашел разговор о том, что делать со стукачами. Они все в один голос: «Права человека! Эти люди стали осведомителями не по своей воле - их заставляли, и не надо теперь их преследовать», а я сказал, что мой принцип прост: стукачество следует ликвидировать как класс.

- Подожди, это что же - полстраны ликвидировать?

- Нет, просто объявить фамилии, чтобы навсегда уже нейтрализовать и их, и само явление. Они: это нехорошо, зачем, дескать, кому-то жизнь портить? Ну, всякие интеллигентские штучки пошли в ход, и, как красный командир, я им тогда предложил: «Давайте подключим логику». На чем Советский Союз стоял? На страхе, а на чем страх держался? На стукачах! Вот с кем-то я говорю, а сам думаю: не донесет ли он завтра, то есть мы никому не могли довериться, поэтому были разобщены и замкнуты - каждый молчал в тряпочку.

Если сейчас открыть, кто был кто, мы это осудим и все забудется, а пока дерево срублено, но корни остались. При первом удобном случае сила эта тайная прорастет, потому что стукачей, как только все рухнуло, на чистую воду не вывели. Если бы сразу их перечислили: ты, ты и ты! - ничего изменить уже бы не вышло, а теперь стукач дрожит: «Ой, как бы меня не раскрыли, как бы меня...», и его шкурный интерес состоит в том, чтобы папа его к власти пришел - тот, кто прикроет и никогда не рассекретит.

Эти товарищи были везде: и в журналистике, и во всех министерствах, - поэтому вся страна разобщена, а стукачи объединены. Каждый свою выгоду ищет и прочее, а у них цель единая: вернуть чекиста во власть.

- Добились?

- Добились!

- «Нынешние правители России, - сказал ты, - являются прямыми наследниками «империи зла», в истории которой не было вообще никаких просветов - вообще никаких!». Путин и Медведев - наследники «империи зла»? Что ты об этих двух людях думаешь?

Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- Иногда приходится слышать, что Медведев - чучело, выставленное напоказ, но я с этим категорически не согласен: на мой взгляд, Медведев - не чучело, а человек, который согласился быть чучелом, и разница тут большая. Одно дело - быть от рождения недалеким и не понимать, что к чему, но если он умный и на такую должность его ставят... Кто-то сказал (это не моя мысль): «Президент назначил президента, который назначил назначившего его президента премьер-министром, который будет командовать президентом», и если человек решился играть в эту игру, сознавая, что никаких выборов нет, что все ресурсы и вся пресса под контролем единой организации, что народ не может свободно обсудить ситуацию, что идет вброс дезинформации, фальсификация и прочее...

- ...одним словом, возврат к старому...

- ...да-да-да! Короче, политик, который добровольно согласился на эту роль, - быть чучелом! - никакого уважения у меня не вызывает.

- А к Путину оно есть?

- Ну, личные отношения у меня с ним такие... Однажды его спросили: «Что вы о книгах Суворова думаете?», и он ответил, что книги предателей не читает. На это хочу заметить ему вот что. В 96-м году я с Татьяной своей был в Болгарии - там первый раз «Ледокол» вышел, и в то же время туда прибыл один большой-пребольшой начальник из Генерального штаба Российской Федерации (ну, такой уж большой, что дальше некуда!).

Все, в общем, «Ледокол» обсуждают, - для болгар это была сенсация! - а тут старший брат пожаловал (пусть уже далеко не тот, но замашки-то сохранились!). Журналисты вопросы задают и мне, и ему: «Почему бы вам не встретиться в эфире, на телевидении?» - допытываются. Начальник долго уворачивался, но, в конце концов, нас в радиоэфире свели. Я, как видишь, свободно материалом владею, то есть подготовили меня хорошо...

- Англичане поднатаскали...

- (Смеется).Ага, ключиком завели! Я, короче, называю номера дивизий, привожу документы, факты, а этот биг босс видит, что со мной тут тягаться не может, и тогда говорит мне, что я предатель. Аргумент в споре! «Что же вы, гражданин начальник, сделали для развала Советского Союза?» - прямо спросил я. Ух как его понесло! «Да я... Да мы... Да честь офицерская!..» - куда там! Я: «Все понял, а для спасения Советского Союза что лично вы сделали?». Тут он и стушевался, смолк...

«В 96-м году я с Татьяной своей (в центре на фото) приехал в Болгарию — там первый раз «Ледокол» вышел, для болгар это была сенсация!». Виктор Суворов «в руках болгарского правосудия», второй слева — главный военный прокурор Болгарии генерал-майор юстиции Иван Колев, второй справа — генеральный прокурор Болгарии Иван Татарчев

Обычно я человек сдержанный, но не стерпел: «Ты тюльпан в проруби!». Ни туда, понимаешь ли, ни сюда, ни для развала пальцем не пошевелил, ни для спасения - ну наболело, достал он меня! Вся Болгария это слышала, до Москвы тоже дошло, и 18 октября 1996 года начальник Генерального штаба генерал армии Михаил Петрович Колесников указом президента России № 1460 громыхнул со своего поста. В Софию летел старшим братом, а возвращался... Я, как видишь, к этому руку свою приложил...

- ...и сердце...

- Наверное, но я не хотел - сам нарвался.

Когда от кого-то слышу: «Предатель», я отвечаю: «Хорошо, ребята, а вы верность Советскому Союзу сохраняете? В пионерских отрядах вам кричали: «К борьбе за дело Коммунистической партии будь готов!»...

- ...и вы отвечали: «Всегда готов!»...

- Да-да... Клялись? И что же, и как же?».

- У России, на твой взгляд, будущее есть?

- На данный момент - нет. С точки зрения...

- ...здравого смысла...

- Да всего - беспросветно! Мало того, Россию сейчас ждет серия техногенных катастроф, и вот почему. Если у тебя дома, допустим, неполадки с электричеством, что-то искрит, ты должен вызвать электрика, иначе будут проблемы. Если где-то канализация прохудилась и запах пошел, нужно немедленно что-то предпринимать. Крыша потекла? Сгниет, если ее не перекрыть... В России, начиная со времен перестройки, никто в это средств не вкладывал: мосты, железные дороги...

- ГЭС, ГРЭС...

- ...все пущено на самотек. Нужны, предположим, отвертки для атомных электростанций, а их кто-то куда-то налево пускает, то есть эта инфраструктура уже на грани...

- ...полной изношенности?

- Да, и авария на Саяно-Шушенской ГЭС - первый звоночек, а на борьбу с техногенными катастрофами денег нет - разворовываются исправно.

«Я ПЕРВЫЙ УКРАИНЕЦ, КОТОРЫЙ ВСТУПИЛ В НАТО И В ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ»

- Не могу обойти стороной несколько очень важных моментов. После вашего с Татьяной побега во время обыска в квартире родителей твоей жены в Запорожье были найдены символы украинской государственности: значки с трезубом и сине-желтые флажки, а года полтора назад ты сказал: «Перед Романом Шухевичем снимаю шляпу» - и приветствовал присвоение ему звания Героя Украины посмертно. Значит ли это, что в душе ты украинский националист?

Супруга Виктора Суворова Татьяна с маленькими дочерью Наташей и сыном Сашей. «Жена — находка для шпиона. Мой тыл всегда был прикрыт, и жалею только о том, что не видел, как выросли дети, потому что вечно писал, писал, писал...»

- Понимаешь, об этой части истории мы крайне мало знаем, и судить, что было да как, невероятно трудно. К нам информация поступала всегда от врагов ОУН-УПА, а не от друзей, но это был сатанинский режим, и перед теми, кто против него воевал, я действительно снимаю со своей лысой головы шляпу. О какой вообще объективности речь, если повсюду у вас стоят памятники Ленину, который Украину продал, просто сдал кайзеру? Как это трактовать? Не удивительно, что человеку, который против советской власти восстал, могут много чего приписать - как мне приписывают. На мой взгляд, Шухевич заслуживает уважения, поэтому хотите считать, что я украинский националист, - пожалуйста! Но если бы кто-нибудь бросил вызов этому режиму под каким-то другим флагом, присоединился бы и к нему. Честно говоря, у меня даже жовто-блакитного флага не было - уже потом надо мной распростерся «Юнион Джек» (гладит себя по голове).

- Это правда, что Берия с Жуковым уже подписали приказ о выселении украинцев, но Сталин их остановил?

- Такой документ я встречал, однако комментировать его не могу: на этот счет есть различные мнения. Я не историк, но все-таки бывший разведчик (хотя бывших, говорят, не бывает), и с моей точки зрения, появление каждого документа, особенно такого спорного, требует проверки... У нас это называлось «колоть тумбочку» - то есть выяснить, из какой дело взято заначки, а для этого нужно проследить его историю...

- ...цепочку...

- ...да, а пока у меня такой возможности нет, сказать, было это или же нет, не берусь. Впрочем, с точки зрения чисто нашей, шпионско-разведывательной, логики это вполне возможно. Если крымских татар можно погрузить в товарные вагоны и вывезти в Казахстан, то почему украинцев нельзя? Есть же свидетельство Хрущева, который на съезде где-то сказал, что Сталин не сделал этого лишь потому, что их слишком много. В интернете посмотри - это высказывание найдешь, и логика тут и вправду присутствует.

- «Я, - пишешь ты, - спрашиваю у Генпрокурора Украины: чем перед Украиной я провинился? Я вышел из состава СССР, Украина пошла за мной...

- ...правильно...

- ...так в чем же моя вина? Я блудный сын Украины, и хотя своим она меня признавать не желает, я терпеливый. Когда-нибудь Украина войдет и в НАТО, и в семью европейских народов - рано или поздно пойдет по пути, по которому прошел предатель Резун. Можете смеяться, но я первый украинец, который вступил в НАТО и в Европейский союз»...

Сын Александр, дочь Наталья и жена Татьяна. «Однажды у «изменника Родины» совесть проснулась. «Сегодня, — пообещал, — в школу детей сам повезу». Таня сказала: «Не надо. Они уже университет закончили...»

- А разве не так?

- У меня в связи с этим вопрос: ты хочешь вернуться на родину, в Украину?

- Ну а как же?

- То есть сегодня, если Президент или Верховная Рада определят, что Владимир Резун не является по отношению к Украине предателем, что наша страна не преследует якобы предавших Советский Союз людей, ты возвратишься домой...

- ...конечно...

- ...и будешь в Черкассах жить или в Черкасской области?

- Наверное, нет, потому что это создаст для Украины большие проблемы, станет вызовом России, но я мечтаю приехать на могилу отца. У Тани моей есть брат, а у него семья, дочка - девочке 18 лет исполнилось, и я поздравляю ее, желаю ей счастья. Да, наши корни там, но я не хотел бы, чтобы за мной дома охотились или чтобы Украина меня охраняла.

- Виктор, это интервью прочитает множество людей, от которых зависит принятие решений: народные депутаты, возможно, и Президент. Что бы ты хотел им сказать и о чем попросить?

- Я ни о чем никого не прошу. Если Украина считает, что я свой, - прекрасно, нет - ну что поделаешь? Мой выбор сделан: я спасаю честь своего народа - как украинского, так и русского, потому что мать у меня русская, а отец украинец. Меня иногда спрашивают: «Ты русский или украинец?», но это все равно что допытываться: «Ты кого любишь больше - маму или папу?». Впрочем, если Украина признает своим, буду, соответственно, украинцем. Я к властям пару раз обращался, даже с послом беседовал...

Однажды я написал письмо Генеральному прокурору Болгарии (тогда этот пост занимал господин Иван Татарчев) и прямо спросил: перед Болгарией я виноват или нет? Он немедленно отыскал мой телефон и позвонил: «Жену свою под мышку бери - я тебя в аэропорту встречаю». Это октябрь 96-го года был. Прилетаем, Татарчев меня спутнику представляет: «Знакомься!». - «А это кто?». - «Главный военный прокурор Болгарии генерал-майор юстиции Николай Колев». - «Здрасьте-здрасьте!». Повезли меня, охрану приставили: помню, ее начальником был Цветан Цветанов - здоровый такой мужик. Я: «Ничего мне не надо». - «Нет-нет, ты наш гость. Болгария признает: к тому, что мы сейчас без большого брата живем, ты приложил руку, и поэтому ты наш брат, наш гость!». Заходим в ресторан - открывается дверь, а там ансамбль болгарской армии: «Три танкиста, три веселых друга...

Дмитрий Гордон и Виктор Суворов: на брудершафт! Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- ...экипаж машины боевой»...

- Садимся с женой («Таня, так дело было? - спрашивает супругу. - Так!»), отдыхаем... И Эстония, и Литва, и Латвия принимали меня очень тепло - я могу показать высшие государственные награды...

- Высшие?

- Да, причем я никого не просил, не писал обращений, но меня туда приглашали и награждали. Не называю, кто и как, - не хочу, чтобы в Москве сказали: «Ах!..

- ...сволочи!»...

- Ну, что-то типа того, но там нас встречали, на самом высоком государственном уровне. Они сказали: «Если бы хотя бы 100 человек в России сделали для нашей независимости столько же, сколько и ты, мы бы давным-давно жили как люди».

- Виктор, какое будущее, на твой взгляд, ждет Украину?

- У нее - нисколько в этом не сомневаюсь! - великое будущее, и место ее в первой десятке государств - рядом с Великобританией, Францией, Германией, Италией... Вместе с тем в политике я ничего не предсказываю, потому что страна сейчас, как витязь на распутье: направо пойдешь - пьяному тебе быть, налево - голову потеряешь. Украина должна сейчас на что-то решиться, потому что два десятилетия раскачки - это слишком.

- Непозволительно долго!

- Не сочти за высокопарность, но это может быть действительно великое государство, однако, если Украина не найдет сейчас свой путь во мраке, другого шанса у нее не будет.

«ТЕПЕРЬ Я СО СТАЛИНЫМ В СЕРДЦЕ»

- На вопрос одного западного издания: «Как вам живется здесь, в Англии?» - ты недавно ответил: «А я в России живу - я из нее и не уходил. Просто по какой-то непонятной причине каждое утро просыпаюсь в Великобритании и удивленно оглядываюсь: куда это меня занесло? - а ночевать возвращаюсь домой. В Чертаново, на улицу Азовскую. В Серебряный Бор, на набережную Новикова-Прибоя. В Приволжский военный округ. В Киевский. В Прикарпатский. В 66-ю гвардейскую учебную Полтавскую Краснознаменную мотострелковую дивизию. В 24-ю Железную Самаро-Ульяновскую трижды Краснознаменную»... Как ты, заочно приговоренный к смертной казни, чувствуешь себя сегодня в Великобритании?

Дмитрий Гордон, Виктор Суворов с супругой Татьяной и легендарный киевский динамовец Алексей Михайличенко в одном из лондонских ресторанов, 2010 год Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- Чудесно. Просто великолепно. Прежде всего (это я повторяю всегда и везде!): «Жена - находка для шпиона» (смеется). Мне повезло. У нас к выбору спутницы жизни относились очень серьезно - не как в КГБ: женишься один раз и навсегда. Мой тыл всегда был прикрыт, и жалею только о том, что не видел, как выросли дети, потому что вечно писал, писал, писал... Я работал, и все лежало на Тане.

Тут, в Англии, в школу детей нужно на машине возить. Таня уже меня и не просила об этом, потому что в ответ слышала, что я занят, что сделать нужно это и то, но однажды даже у изменника Родины совесть проснулась. «Ну, сегодня, - пообещал, - в школу детей сам повезу». Она: «Не надо». - «А почему?» - удивился я, и любимая жена усмехнулась: «Они уже университет закончили».

Я сожалею о том, что мимо меня проскочило детство моих детей, поэтому сейчас наша любовь выплескивается на внуков - они у нас замечательные, просто хаврошечки.

- «Я веду, - пишешь ты, - достаточно замкнутый образ жизни, я по натуре отшельник». Чем занимаешься в свободное от писательского труда время?

- А у меня нет такого. (Пауза). Ну чем занимаюсь? Ухожу в лес - Таня не даст мне соврать! - брожу долго-долго один. Пока иду, ругаюсь со своими врагами, отвечаю многочисленным оппонентам, ведь что меня действительно мучит, так это невозможность ответить на письма. Понимаешь, их слишком много, и это устаревший уже материал. Один научно-исследовательский институт (украинский, кстати!) в Канаде обратился ко мне с предложением передать им мой архив. Уже все подготовлено: после меня все это уйдет к ним, но я чувствую себя виноватым перед людьми, которые писали мне в 93-м, в 94-м годах. Эти фронтовики, может, уже умерли, так и не получив ответа, но осилить такой труд я не мог и поэтому (делает вид, что затягивает на шее удавку)...

- Из моего собственного досье на Виктора Суворова: «Любит спорт, в частности, бег на дальние дистанции. Мечтает пройти лондонский марафон в противогазе с полной выкладкой - с автоматом, боекомплектом, лопатой и, разумеется...

- (вместе) ...в сапогах».

- Эта мечта осуществима или..?

- Мечтать полезно всегда, но несколько лет назад у меня приключилась очень тяжелая вещь с сердцем. Долго-долго искали, что же во мне не так, и какой-то старикашка (пожилой профессор) нашел причину и постановил: нужно операцию делать. «Мы тут разрежем и поставим тебе машинку железную - она сделана в Америке, будет работать на батарейках». Элементы питания через пять лет менять надо, так что мне скоро опять под нож.

Перед тем как я лег на операционный стол, доктор - он уже был в перчатках! - сказал: «Я должен это тебе показать». Смотрю, а штуковина, которую мне вшивать собрались, называется «ИС-2». «А вы знаете, что такое «ИС-2»? - спрашиваю. - Это самый мощный танк Второй мировой войны «Иосиф Сталин». Видишь, теперь я со Сталиным в сердце (смеется), поэтому по-прежнему мечтаю пробежать лондонский марафон с полной выкладкой. Я совсем от этого не отказываюсь, но малость отодвигаю...

- ...чтобы после замены батареек исполнить. Виктор, я знаю, что ты собираешь русские и советские боевые ордена...

- Это правда.

- Много их у тебя?

- Коллекция хорошая, но ею не принято хвастаться. Самые дорогие награды очень скромные - отцовские.

- Они здесь, с тобой?

- Некоторые.

- Можешь их показать?

- А почему нет? У него было четыре ордена, но наиболее ценные для меня - две солдатские медали «За боевые заслуги». Вот здесь, посмотри: «За оборону Киева» и «За оборону Москвы» - о чем это говорит? Оборона Киева началась 10 июля 41-го года - значит, он воевал...

- ...с первого дня...

- 140-я дивизия 36-го стрелкового корпуса (у меня есть комплект документов) в составе действующей армии с 22 июня, то есть в первом эшелоне была. В первое сражение мой отец вступил 23 июня и прошел через всю войну. Медаль «За оборону Киева» дорога мне еще и потому, что Богдан Васильевич Резун награжден ею 21 июня 61-го года (отмечали как раз 20-летие обороны!), а вручена она ему 18 июня 1970 года. Девять лет эта награда его искала...

- И все-таки героя нашла...

- Она скромная, - это не звезда Героя Советского Союза! - но очень для меня важная, а потом была «За победу над Германией». В этих медалях - вся война, а вот еще, погляди, «За победу над Японией»... Отца же отправили на Дальний Восток, и он против Японии воевал. Там его оставили еще на 12 лет, и в тех краях меня угораздило родиться.

- Ты, насколько известно, собираешь также стрелковое оружие - коллекция у тебя большая?

- Не большая, но необыкновенная: винтовка Мосина, например, есть, а это, скажу тебе, великое дело. Она 38-го года, сделана на Ижевском заводе, но без винтов, то есть с гладким стволом. Купил я ее в Испании: мы с Танечкой ходили там по горам, по долам и как-то забрели далеко в горах в деревушку. «Ну, - думаю, - мужики-то хозяйственные: вот бы винтовочку как-нибудь сообразить». «Нет, - говорят, - не держим».

- Что за мужики пошли? Винтовки не держат...

- Советский Союз между тем поставлял туда танки и стрелковое оружие - конечно, испанцы в горах припрятали. Ну и мне винтер приносят, а я сразу, не глядя: «Это же не винтовка - она гладкоствольная». Они: «Да ты че?». Я плечами пожал: «Ну, открывайте».

Смотрят, и вправду без нарезов, а идея тут вот какая. СССР шлет в Испанию оружие, а начальник разведывательного управления Красной Армии Берзин был там главным военным советником и туда-сюда циркулировал. Возвращается он в Москву и докладывает: «Товарищ Сталин, мы отправляем в Испанию очень хорошее оружие, но без толку: войну республиканцы все равно продуют - зачем нам вкладываться?». Иосиф Виссарионович трубочкой пыхнул: «Ну, в танках кое-что упростить можно, в самолетах тоже, а в винтовке-то что?».

Берзин нашелся: «Самая деликатная операция у оружейников, товарищ Сталин, - в длинном стволе делать нарезы. Остальное все просто, а вот это... А что, если мы будем гнать туда просто гладкие стволы? Что поставили, то поставили, а дальше в партиях пойдут уже не нарезные». Сталин засомневался: «Испанцы войну продуют, а потом скажут: это, русские, из-за вас, из-за вашего плохого оружия». Берзин рассмеялся: «Да они же не сообразят, потому что не чистят его никогда».

Эту историю я знал из ГРУ и на понт в испанской деревне сказал: «Ребята, винтовка же ненарезная». Поднимаю - и вправду она без нарезов. Цену я сбил, потому что бурчать стал: «Ну что вы мне тут...

- ...брак подсовываете»...

- Они: «Ох! Ох!» - им и невдомек, что винтовка Мосина с гладким стволом, которая винтовкой и не является, стоит во много раз дороже обычной. Теперь она у меня на стеночке висит - я бы тебе показал, но в поезде везти не с руки.

«ТАТЬЯНА МОЯ УБЕЖДЕНА, ЧТО БЫВШИЙ РАЗВЕДЧИК (А БЫВШИХ, КАК МЫ УЖЕ ЗАМЕТИЛИ, НЕ БЫВАЕТ!) ПРАВА НА КОНТАКТЫ С ПРЕССОЙ НЕ ИМЕЕТ»

- Мы уже на финишную прямую выходим... С высоты прожитых лет ты не жалеешь о принятом в 78-м году решении уйти к англичанам?

- Ни в коем случае, и даже не дослушав твой вопрос до конца, отвечаю: ни в коем случае, никогда! Ну кем бы я был в Советском Союзе? Полковником стал бы и сейчас сидел бы на пенсии. «Иосифа Сталина» мне в сердце никто не поставил бы, но не будем об этом... Я совершил нечто такое, чего никто до меня не совершал. Может, кто-то другой тоже созрел бы, но я себя еще и реализовал. Считаю, что у достаточного числа тех, кто меня критикуют, стараются всячески оболгать и льют на меня грязь и помои, срабатывает еще и элементарная авторская зависть.

Это нормальная мужская ревность: оно ж вот лежало... Один человек, хороший ученый, признался мне, что испытывает белую зависть: «Как же я, профессиональный историк, мимо всего этого прошел? Оно же каждый день под каблуками хрустело».

- Задумывался ли ты когда-нибудь о том, как сложилась бы твоя судьба, если бы остался в рядах ГРУ СССР?

- Задумывался, и нередко - это мне часто снится. Как бы сложилась? Неудовлетворенность вылилась бы в какую-то злость в службе. Когда сразу после училища меня направили в учебную дивизию, я встречал там здоровых верзил. Из таких никогда хорошего командира, злого службиста не получится, а мои солдатики из 145-го полка 66-й дивизии, пожалуй, до сих пор вспоминают меня и высоту 333,8 в Черновцах, куда я их гонял, потому что бонапартовского вообще-то склада. Был бы, короче, злым командиром и ненависть к системе вымещал бы...

- ...на людях?

- Да нет, на службе. Был бы рьяным офицером, уходил бы от этой действительности в службу.

- Считаешь ли ты себя в результате победителем?

- Однозначно. Попробуй-ка подсчитать, сколько книг обо мне написано. Обо мне!

- Тома...

- Десятки томов! Начинаю прикидывать: про Гитлера столько, про Сталина... - и я там же. Недавно один из моих высокопоставленных врагов генерал армии Махмут Ахметович Гареев...

- ...известный военный историк...

- ...а ранее заместителем начальника Генерального штаба по научной работе возмущался в «Красной звезде»: «Вхожу в магазин «Военная книга» на Арбате - и что там? На полках Манштейн и Резун» (смеется). Я говорю: «Во куда занесло!». Манштейн, генерал-фельдмаршал, и я, Витя Суворов...

- Вынесенный приговор, - высшую меру! - никто не отменял, но ты открыто путешествуешь по миру, встречаешься с читателями и сюда вот, в Лондон, из Бристоля приехал с женой без охраны...

- Ну кто это знает? Они ж невидимки...

- Когда ты понял, что российские спецслужбы оставили тебя в покое?

- Ух! ГРУ отступился, когда распался Советский Союз и вдруг все рухнуло. Сразу же появилось несколько публикаций: выступили начальник ГРУ Евгений Тимохин, его первый заместитель генерал-полковник Павлов (чья подпись в моем дипломе стоит) и мой резидент в Женеве Валерий Петрович Калинин, - и все они писали обо мне только хорошее. Это было так странно, что мои бывшие начальники отзывались обо мне хорошо... Ну, то есть как - служил добросовестно, замечаний не было, но предатель...

- Цитирую снова «предателя»: «Мочить» меня спецслужбам невыгодно - за идеи в России сейчас не убивают». Смертный приговор по отношению к тебе остается в силе? Могут еще привести его в исполнение или уже нет?

- Какое-то время я думал, что нет, но когда мне Саша Литвиненко из госпиталя позвонил, мнение свое изменил. А почему бы и нет?

- Жена Татьяна, как ты уже сказал, разведчица, но до сих пор ни одного интервью не дала...

- ...ни одного!..

- ...и считает, что и тебе тоже нужно помалкивать...

- Да, сидит она рядом со мной и считает...

- Ты, выходит, ее не слушаешь?

- У нас расхождения только в этом, а в остальном все нормально. Она убеждена, что бывший разведчик (а бывших, как мы уже заметили, не бывает!) права на контакты с прессой не имеет. «Пиши книги свои, - говорит, - я тебе помогу». И помогает...

«ПАРТБИЛЕТ НА ИМЯ ВИКТОРА СУВОРОВА Я КУПИЛ ЗА ОДИН ФУНТ»

- Это правда, что ваши с Татьяной дети несколько раз посетили Украину под чужими фамилиями?

- Я этот вопрос не обсуждаю: не знаю, не помню, но чувство Родины в них живет совершенно четко. То, что они любят эту страну, сомнению не подлежит, и если нет возможности побывать в Украине, ничто не мешает им хотя бы на границу приехать, чтобы через пограничные столбы на нее посмотреть... Это они делали - я подтверждаю.

- Родственники твои до сих пор в Украине живут?

- Да, в Черкассах...

- Мама Вера Спиридоновна и старший брат - офицер-ракетчик...

- Сейчас полковник.

- Они здесь в гостях бывали?

- Брат - нет, потому что нельзя (впрочем, он и не пробовал), а мои и Татьяны родители у нас гостили: сначала одни, потом другие приехали, потом еще раз, еще...

- Какой получилась первая встреча? Лились слезы, крики радости были - что?

- Я уж не помню...

- Ну хорошо: вот ты увидел маму и что почувствовал?

- Я, я, я... Нет, это вопрос не ко мне. Все было...

- Кажется, в папке, из которой ты достаешь один за другим свои раритеты, осталось еще немало интересного. Что, если не секрет?

- Вот орденская книжка моего отца Богдана Васильевича. (Перечисляет). Медаль «За боевые заслуги», ордена Отечественной войны, Красной Звезды, еще Красной Звезды - это все 42-й год... А вот забавная штука. Иду я как-то по Лондону и вдруг вижу - продается за один фунт билет... члена КПСС.

- Как символично!

- А ведь моим детям уже не расскажешь, какая это была ценность и что значили эти слова: «Партбилет положишь!». Современному поколению этого не понять, это как в том анекдоте про Чернобыль. Инженера отправляют туда и говорят: «Если в разрушенный энергоблок не полезешь, положишь партийный билет». Тот всю ночь мается и спрашивает наутро: «А где мне его взять - я ж беспартийный». Так вот, покупаю я за один фунт этот экспонат, открываю и вдруг вижу, на чье имя он выписан. Читай!

- «Суворов Виктор Степанович. Выдан Шевченковским райкомом Компартии Украины мiста Львова...».

- Это не я - однофамилец, но где еще можно было увидеть партбилет Виктора Суворова? Виктору Степановичу, если он жив, пламенный привет!

- 1950 року народження. Все взносы, я свидетельствую, уплачены до 91-го, небось, года...

- До февраля 90-го дотянул Виктор Степанович, а потом, видно, рукой махнул: «Да ну вас!».

- Сломался...

- Хочу, кстати, сказать о партийных билетах и предательстве. 18 миллионов человек состояли в рядах Коммунистической партии, и вдруг сперва партийный секретарь, потом секретарь обкома и уж затем член Политбюро подписывает указ о ее запрещении. Это не я, а один умный человек обратил на это внимание. «18 миллионов коммунистов, - сказал, - было: хоть один пошел на защиту своего райкома, хоть один вынес на своей груди Красное знамя?». И после этого я предатель? Ладно, идем дальше...

Ты вспоминал про обыск, проведенный в квартире родителей жены в Запорожье, и «уликах», якобы обнаруженных в карманах моего костюма. Вот копия, но у меня где-то лежит и подлинник расписки о том, что управлением КГБ по Запорожской области (телефон такой-то) изъяты жовто-блакитнi значки, кленовый лист и эмблема: какой-то бык да копье на определенном фоне. Некий Геннадий Константинович, который ее написал, сейчас получает, поди, от Украины пенсию за то, что с национальной символикой когда-то боролся, но это не мое - мне подбросили. Что бы я был за разведчик, если бы такие вещи хранил?

- Что здесь еще в папке?

- Оттого, что ты все-таки из Киева, покажу мой диплом, выданный после окончания Киевского высшего общевойскового командного дважды Краснознаменного училища имени Фрунзе.

- 68-й год, с отличием...

- Ну конечно. А вот лист оценок.

- Все - «отлично», а что это за погоны?

- Они из Калининского суворовского военного училища, которое в 65-м году я окончил. Им скоро будет полвека - таких не сыщешь уже ни в каких музеях.

...Украинского языка я не помню, но это не вина моя, а беда. Родился я в русско-украинской семье, но в гарнизоне на Дальнем Востоке. Отец мой всю жизнь «гэкал», и я тоже - уже потом меня отучили. Татьяна у меня полтавская, из Карловки, и когда здесь на нее смотрят, некоторые говорят: «У вас такой красивый акцент - наверное, вы шведка». На это я всегда отвечаю: «Да, шведка из-под Полтавы».

Увы, на языке предков я не говорю, но если когда-нибудь в Украину вернусь, освою его очень быстро. Желаю Украине и всем ее гражданам светлого будущего, в которое я свято верю. Счастья вам и добра!

Киев - Лондон - Киев

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter