Волонтер и бизнесмен Олег СВИРКО: «Третьего Майдана не будет, но надо понимать: бойцы АТО превращаются в реальную и очень влиятельную силу — они объединены и ничего не боятся»

47-летний украинский бизнесмен, совладелец издательской группы «Мега-Пресс» Олег Свирко более 16 лет борется с тяжелым онкологическим заболеванием. Первые шесть лет ни украинские, ни российские врачи не могли поставить точный диагноз. Помог немецкий специалист, который определил, что у Свирко В-клеточная лимфома.

По изначальным прогнозам врачей пациенту оставалось жить от четырех до шести недель. К счастью, прогноз не сбылся. За эти годы Свирко испытал на себе самые разные способы лечения: от химиотерапии до голодания, чистки организма и занятий восточными оздоровительными гимнастиками. Три года подряд в газете «ФАКТЫ и комментарии» регулярно выходят интервью бизнесмена, в которых он подробно рассказывает о своей болезни и лечении. «Очень много людей, которые, узнав о своем онкологическом диагнозе, опускают руки, — рассказал интернет-изданию «ГОРДОН» Свирко. — От отчаяния, испуга и страха они уходят в себя. У меня получилось по-другому, мне кажется, об этом надо рассказывать, чтобы спасти множество жизней».

Четыре месяца назад Свирко возглавил волонтерскую группу «Мега-Полиграф», на попечении которой находятся около 1500 бойцов АТО. Помимо экипировки, гуманитарки и средств связи, волонтеры «Мега-Полиграфа» привозят на фронт бронированные боевые машины, которые сами делают из старых джипов.

«ПО НАШЕЙ ИНФОРМАЦИИ «ЗАКАЗ» РАЗГРОМИТЬ МОЮ ТИПОГРАФИЮ ПОСТУПИЛ ОТ СЕРЬЕЗНОГО ЧЕЛОВЕКА, ПРОШЕДШЕГО МАЙДАН И НАДЕЛЕННОГО ВЛАСТЬЮ»

— У вас много знакомых среди российских бизнесменов. Как они относятся к политике Путина в отношении Ук­ра­и­ны?

— Московские бизнесмены искренне не понимают, что Украина — это не Россия, считают ее такой же частью РФ, как, например, Новгородскую область. Российский бизнес убежден, что Украина со своим Майданом с жиру бесится. Не воспринимают и не понимают нашу страну, не чувствуют разницы между российским и украинским народами.

Российский бизнес осознает, что Путин ведет себя неправильно, но выступать против Кремля боится. Бизнесмены — люди очень уязвимые, особенно в России. Президент РФ давно не решает никаких бизнес-задач, они ему скучны. Путину нравится властвовать и нагнетать страх, он настолько всем пресыщен, что единственное удовольствие для него — манипулировать целым миром.

— Ходят слухи, что у Путина неизлечимое онкологическое заболевание: то ли саркома позвоночника, то ли рак под­желудочной. Вы в это верите?

— Действия российского президента вполне соответствуют поведению смертельно больного, а потому смертельно обиженного на весь мир человека. По опыту общения с онкобольными знаю, что многие из них, узнав диагноз, жутко озлобляются: мол, почему это случилось со мной, ведь я такой хороший? Допускаю, что подобная обида и стала одной из движущих сил нынешних действий Путина. Сегодня президент РФ крайне опасен для всего мира.

— Ваши бизнес-партнеры в России не называют вас «бандеровцем» и «ук­ро­пом»?

— Я давно с ними не общаюсь. Они обманули и кинули меня задолго до Майдана и конфликта на Донбассе. В 2004 году у меня был совместный бизнес с Арамом Габреляновым...

— Основателем скандального про­крем­левского издания Lifenews?

— Lifenews появился позже. В 2004-м я запустил новый проект — украинскую газету «Жизнь», 50 процентов материалов которой мы брали у Габрелянова. За два года «Жизнь» заняла третье место среди всех ежедневных газет Украины. Но рабочие и личные отношения с Арамом прервались в 2006-м, когда на него наехал «Газпром» и вынудил продать бизнес.

Вслед за этим надавили и на меня, сделали предложение, от которого я не смог, точнее, не должен был отказываться. Мы продали свою часть в газете «Жизнь», после чего Габрелянов остался нам должен денег. В общем, и бизнес, и личные отношения зачахли.

— 11 сентября 2014 года СБУ и прокуратура провела в вашем офисе обыск...

— Это был не обыск, а погром. Несколько часов люди в масках и с кувалдами громили офис, выбивали двери, разбили камеры видеонаблюдения. Как только об этом узнали бойцы АТО, которые лежали в киевских госпиталях, тут же приехали. СБУ на них оружие наставила, а ребята им в ответ: «Спрячьте, мы этого уже не боимся. А если свистнем, здесь столько соберется вооруженных побратимов, мало не покажется».

— Из-за чего разгромили офис?

— Сначала я подумал, что из-за нашей акции возле Администрации Президента. Позже выяснилось: поступил «заказ» припугнуть нас, чтобы мы отказались печатать газету «Вести» (ежедневная украинская газета, распространяется бесплатно. Издание известно своей пророссийской позицией и антиукраинской пропагандой. В СМИ «Вести» связывают с украинскими олигархами Виктором Медведчуком и Сергеем Курченко. — «ГОРДОН»). Об этом я узнал от сотрудников СБУ. Они рассказывали, как накануне в 11 вечера их всех обзвонили и приказали в семь утра быть готовыми к разгрому типографии.

По нашей информации «заказ» поступил от серьезного человека, прошедшего Майдан и наделенного властью. Сразу оговорюсь: он не из высшего государст­венного эшелона. Этот человек решил, что мы по-прежнему живем в старой Украине, в которой можно действовать методами Януковича. В ближайшее время хочу поговорить с «заказчиком». Есть информация, что пос­ле выборов он планировал вновь взяться за нашу типографию, но уже не посредст­вом СБУ и прокуратуры, а с помощью налоговой.

«ЕСЛИ ОПЯТЬ ВСЕ РЕШАТЬ ПОГРОМАМИ, МЫ БЫСТРО ВОЗРОДИМ СИСТЕМУ, ПРОТИВ КОТОРОЙ СТОЯЛИ НА МАЙДАНЕ»

— Понимаю: вы лишь печатаете «Вес­ти», а не отвечаете за содержимое статей. Но вас не смущает редакционная политика этого издания?

— Мне лично позиция «Вестей» не нравится, но я не имею права вводить цензуру. Я боюсь одностороннего освещения информации. Все, что в рамках закона, имеет право на существование. Если газета не призывает к сепаратизму, насильственному свержению государственного строя, у меня нет оснований отказать ей в печати.

То же самое я озвучил в прокуратуре: если считаете, что газета наносит вред стране, проведите экспертизу, подавайте в суд и лишайте издание регистрационного свидетельства. Если опять все решать погромами, мы быстро возродим систему, против которой стояли на Майдане. Порошенко мою позицию поддержал.

— Президент Украины был в курсе нападения на вашу типографию?

— Через три часа после погрома об этом знал не только Порошенко, но и премьер-министр Яценюк, и спикер Верховной Рады Турчинов. Думаю, из Администрации Президента последовала команда прекратить безобразие и разбираться по сути.

— Вы сказали, что поначалу связали погром с акцией под Администрацией Президента. О чем речь?

— 9 сентября наша волонтерская группа вместе с 11-м батальоном территориальной обороны «Киевская Русь» провела пикет под лозунгом: «Дебальцево не должен стать вторым Иловайском».

Как волонтеры мы работаем с 11-м батальоном, 54-м разведывательным батальоном, третьим отдельным танковым батальоном «Мономах», батальоном «Киев-1» и другими подразделениями украинской армии.

В сентябре 11-й, 54-й и 25-й батальоны дислоцировались в районе Дебальцево. Мы знаем руководителей разведок в этих подразделениях. Они все говорили нам, что началась перегруппировка российских войск, готовится второй котел, только уже не под Иловайском, а в районе Дебальцево. Информация была с точными датами планируемого окружения. В отличие от Иловайска в дебальцевский котел попали бы уже не тысяча, а не меньше 2500 бойцов АТО. Мы немедленно сообщили об этом в Минобороны, но они не отреагировали.

— Не отреагировали, хотя после трагедии под Иловайском прошло дней 10?

— Мне пришлось напрямую обратиться к тогдашнему заместителю министра обороны Игорю Кабаненко. Он связался с первым заместителем начальника Генштаба Геннадием Воробьевым, тот дал команду разобраться. В итоге разведчики из Генштаба поговорили с разведчиками из 11-го батальона и заявили: «Вы что-то не так знаете», а мы устроили митинг.

Во время акции на меня по телефону вышел тогда еще министр обороны Украины Валерий Гелетей, сказал: «Остановитесь, приезжайте в Минобороны, разберемся». В общем, 11-й батальон вывели из Фащевки (поселок городского типа, Антрацитовский район, Луганская область.  — «ГОРДОН»), где ему грозило окружение российскими войсками, плюс украинское военное руководство серьезно укрепило рубежи сил АТО на Донбассе.

— В одном из интервью вы сказали, что «от предыдущей власти мой бизнес не пострадал». А как же 30 процентов доходов, которые украинские бизнес­мены должны были

Олег Свирко (в центре) с волонтерами «Мега-Пресс» в зоне АТО

отчислять «семье» Януковича?

— Меня и самого удивляло, что от Януковича к нам не приходили, хотя мы постоянно опасались. Думаю, для очень крупных беспредельщиков мы были слишком мелкими, а для нечисти попроще — слишком крутыми, они думали, что за нами кто-то серьезный стоит.

— Кто именно?

— Бизнесом руковожу я и мой партнер Евгений Скляр. Порой мы вели себя так нагло, что многие были убеждены: за издательской корпорацией «Мега-Пресс» кто-то стоит. На самом деле это не так.

— Недавний разгром вашего офиса был не первым. Это правда, что в 2004-м к вам уже наведывались люди с дубинками?

— Это произошло незадолго до «оранжевого» Майдана. Мы были единственной в Киеве типографией, которая взялась печатать агитационные материалы кандидата в президенты Виктора Ющенко. Нас хлопнули и чуть в клочья не порвали.

— То есть?

— Вломились в здание, избили охрану, сотрудников уложили на пол. Напечатать агитационные листы Ющенко меня попросил Роман Безсмертный (экс-замглавы Секретариата Президента Украины и экс-посол Украины в Беларуси. На президентских выборах 2004-го руководил центральным избирательным штабом Ющенко. — «ГОРДОН»), мой однокурсник по историческому факультету Национального педагогического университета имени Драгоманова. Рома позвонил: «Олег, в Киеве все боятся печатать Ющенко. Выручай». Я решил: если все будут бояться, где окажется страна? Напечатал. В итоге типографию захватили и начались несколько месяцев сущего ада.

— Вы серьезно занимаетесь волонтерской деятельностью. Как это отразилось на вашем бизнесе?

— Четыре последних месяца я практически не занимался бизнесом, даже бюд­жет предприятия не успевал просматривать. Безусловно, за годы существования «Мега-Пресс» была выстроена система, она в состоянии какое-то время функционировать без меня, но не может развиваться так, как я бы хотел. Это потеря для моего бизнеса.

Но я не жалею. За это время мы сделали многое: одели, обули и экипировали бойцов, освоили производство броневиков, начали собирать беспилотники (первый, «Мега-Птаха-1», скоро передадим 11-му батальону), создали рабочую группу, которая завершает разработку технической документации по созданию в Украине боевой оптики (теполовизоры, дальномеры). И еще не весь перечень того, чем мы занимаемся.

— Когда последний раз были в зоне АТО?

— Около месяца назад. Везли гуманитарку, бронированные автомобили, экипировку, оптику. Кроме того, наша волонтерская группа набирает добровольцев. Мы сами их ищем, экипируем, готовим и везем в горячие точки, например, в Фащевку или Чернухино (Луганская область).

— Неужели волонтеров пропускают на передовую?

— Есть ограничения по перемещению гражданских лиц в зоне АТО, были случаи прямых запретов, но в нашем секторе волонтеров «Мега-Полиграф» все знают. Правда, один раз чуть не попали в засаду, в другой — едва не попали под обстрел из «Града», но у боевиков были плохие наводчики, ракеты взорвались километрах в пяти от нас.

Ракетные системы «Град» бывают нескольких видов, в том числе фосфорные. Именно их использовали россияне при обстреле 72-й и 79-й бригады. Во время взрыва фосфор вспыхивает на десятые доли секунды, но этого достаточно, чтобы все вокруг раскалилось до тысячи градусов. Пламя проникает всюду, спрятаться невозможно, выгорает все.

— А из засады как вырвались?

— Мы приехали в Дебальцево в конце июля, на второй день после освобождения города от террористов. Разведчики доложили, что боевики готовятся отрезать единственную дорогу, по которой можно выбраться. Полковник Гуменюк (Александр Гуменюк, основатель и командир 11-го батальона. Погиб 15 августа в Дебальцево от снайперской пули. — «ГОРДОН») немедленно дал нам сопровождение, сказал: «Вероятность, что проскочите без боя, процентов 30». Мы чудом проскочили, а через полторы минуты на дороге появилась российская диверсионная группа, которая расстреляла маршрутку с гражданскими.

«ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ СРЕДСТВ НА НУЖДЫ АРМИИ УПАЛО В НЕСКОЛЬКО РАЗ, У ПРОСТЫХ УКРАИНЦЕВ ИССЯКАЮТ РЕСУРСЫ»

— Многие волонтеры жалуются, что украинцы все меньше средств перечисляют на нужды армии.

— Это правда, перечисление средств упало в несколько раз. Во-первых, у простых украинцев иссякают ресурсы. Во-вторых, в период активизации боевых действий денежный поток усиливается, только боевые действия спадают — уменьшается. Люди не понимают реального положения на Донбассе, а там до сих пор идет война, бои не прекращаются. Многим кажется: нет открытого противостояния, значит, и войны нет.

— У вас много обеспеченных друзей и знакомых. Сколько их вовлечено в волонтерское движение?

— Так или иначе помогают все. Я периодически дергаю друзей и знакомых, прошу помощи. Пока никто не отказал.

— А «дергать» и «просить» приходится?

— Конечно. Я не могу сказать: «Я занимаюсь волонтерством, если ты мне друг, будь добр, каждый месяц отчисляй определенную сумму». Это смешно. У нас несколько источников поступлений: крупные компании, которые нам помогают, доходы от моего бизнеса и физические лица, которые перечисляют сколько могут. Очень помогают украинские интернет- и печатные СМИ: «Цензор.НЕТ», ua.info, «Вечерние вести», портал «ГОРДОН», «Вести», «Урядовий кур’єр», «Голос України», «Ракурс».

— Сколько бойцов находится под патронатом вашей волонтерской организации?

— Около 1500 на постоянной основе, не считая залетных.

— «Залетные» — это кто?

— Те, чьи батальоны мы не патронируем, но помогаем, если просят. На днях позвонил боец из 12-го батальона, они под «Град» попали, все сгорело. Они к нам приедут, мы их оденем с ног до головы.

— Сколько стоит экипировать одного бойца?

— Когда мы закупали летнюю форму, берцы стоили около 300 гривен, комплект приличной, не бывшей в употреблении формы — 500 гривен, бронежилет (хороший, у проверенных производителей) — 3300 гривен. Каждую партию бронежилетов мы проверяем сами: едем на полигон и отстреливаем. Каски б/у словацкие стоили 45 евро. Трусы, носки, футболки...

В сумме летняя экипировка обходилась в 5500 гривен.

— А зимняя?

— Минимум в два раза дороже. Для разведчиков мы закупим хорошие зимние немецкие берцы, которые стоят 750 гривен. Можно приобрести и украинские берцы по 450-500 гривен, но они хуже по качеству. На зиму нужно два комплекта термобелья (36 евро), флисовый костюм, зимний камуфляж, маскировочный халат, теплая шапка, зимний спальник, каремат и так далее. Кроме того, сейчас подорожали бронежилеты, кевларовую каску дешевле 100 евро не купишь.

— Можете набросать условный пор­т­рет бойца, добровольно ушедшего защищать Донбасс?

— Средний возраст около 40 лет, часто с высшим образованием (иногда с двумя или тремя, в том числе с американским MBA), знанием иностранных языков. Добровольцы в основном люди, состоявшиеся и в семье, и в бизнесе. Защищать Донбасс — их осознанный выбор.

Недавно мы везли на восток броневики, переделанные из старых джипов. С нами ехали 30 добровольцев. Один из броневиков сломался в дороге, пришлось почти шесть часов ждать ремонта, разговорились с добровольцами. Знаете, о чем? О биржевых котировках, курсе доллара, цене на нефть и ее влиянии на российскую экономику.

— После стольких ошибок высшего военного руководства после Иловайского котла количество добровольцев не уменьшилось?

— Сейчас многие батальоны на ротации, есть ребята, которые не хотят возвращаться на фронт, разочаровались. Таких до трети от общей численности батальона. Но и у вернувшихся, и у вновь прибывающих на передовую серьезная мотивация: они защищают свою землю, родных и близких.

— У вас нет ощущения, что жителям Донбасса это не нужно?

— Наши бойцы говорят, что если в начале боевых действий было 50 на 50 местных сепаратистов и российских наемников, то сейчас сепаратистов — 5-10 процентов, остальные — наемники или регулярная рос­сийская армия. Тот же 11 батальон заявлял, что в сражениях в Дебальцево участвовали российские морпехи и казаки.

Я был в Славянске на третий день после его освобождения от боевиков, приезжал туда каждые 10-12 дней. Поначалу местные встречали нас настороженно, потом настроения изменились, люди просили украинских военных: «Ребята, только не уходите!».

— У бойцов нет обиды на Киев, который больше сосредоточен на результатах выборов, а не на ситуации на Донбассе?

— Киев действительно не живет войной, и слава Богу. Но ребят, вернувшихся из зоны АТО и видящих столичную жизнь, буквально перекашивает. Они не понимают, как могут по Крещатику гулять здоровые хлопцы, в то время как на Донбассе гибнут их побратимы.

«НЕГАТИВНЫЕ НАСТРОЕНИЯ СРЕДИ БОЙЦОВ ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЕ»

— Думаете, третий Майдан, инициатором которого могут выступить бойцы АТО, возможен?

— Негативные настроения среди бойцов очень и очень сильные, но до третьего Майдана не дойдет. Никто не собирается на штыках выносить новую украинскую власть. Но надо понимать: бойцы АТО пре­вращаются в реальную и очень влиятельную силу. Они сознательны, объединены и ничего не боятся.

— Вы не только экипируете бойцов, но и поставляете на фронт бронированные авто с ракетными комплексами. Откуда их берете?

— Покупаем старые джипы и переделываем их в полноценную боевую единицу. Недавно за три тысячи долларов приобрели старый внедорожник. Это очень дешево. Машина убитая, но мы ее починим. Сотрудничаем с группой ребят во главе с Володей Пацерой. До украино-российского конфликта они занимались реконструкцией военной техники, сейчас переделывают обычные авто в бронированные машины.

— А ракетные комплексы где берете?

— Минобороны предоставляет. Механизм следующий: мы узнаем, в какое подразделение и для каких нужд нужна машина. Готовим авто с учетом специфики оружия: отдача, струя огня, хранение снарядов и прочее. Передаем авто в батальон, куда Минобороны уже поставило оружие — АГС (автоматическую гранатометную систему), или «Фагот» (противотанковый управляемый ракетный комплекс), или ДШК (крупнокалиберный пулемет Дегтярева-Шпагина). На машину устанавливается оружие, и получается либо танк-хантер — охотник и уничтожитель российских танков, либо разведывательно-диверсионный автомобиль, либо автомобиль сопровождения.

В свое время передали в зону боевых действий автомобиль «скорой помощи». Сами его отремонтировали, напичкали медицинской техникой и передали в батальон «Киев-1» медсестре Оксане с позывным Ласточка. Каждое утро получаем сводку о раненых бойцах. В тот же день Оксана на «скорой» забирает их с передовой и везет в Харьков, откуда мы переправляем раненых в госпитали Киева.

— Лечение тоже вы оплачиваете?

— Нам очень помогает Борис Тодуров (украинский кардиохирург, директор Киевского института сердца. — «ГОРДОН»). Он бесплатно лечит бойцов в своей клинике. Кроме того, огромное спасибо главному врачу Минобороны Виталию Андронатию, который в любое время суток готов помочь с доставкой и размещением раненых в киевских госпиталях.

— Государство волонтерам совсем не помогает?

— Помогает чем может. Во-первых, дает оружие и боеприпасы. Во-вторых, как может экипирует и кормит наших солдат. Это немало, учитывая, что после бегства Януковича казна была пуста, а государство разрушено. В одном из интервью Турчинов рассказывал, как в феврале заходил в министерство, а там никого, лишь ветер по коридорам гулял. Только самосознание и самоорганизованность на­рода не позволила Ук­ра­ине рухнуть.

— Как думаете, чем закончится ук­ра­ин­ско-российское противостояние?

— Самое важное — ос­тановить войну. Мне было больно оттого, что Украина согласилась на унизительное «перемирие», наши бойцы рвались сражаться. Но я прекрасно понимаю нынешнее экономическое положение: бюджет пустой, война ничего, кроме бесчисленных жертв, не даст. Нужно заняться экономикой, сделать Ук­раину цивилизованной, богатой, про­цветающей страной, тогда Донбасс и Крым сами к нам прибегут.

— И сколько времени на это уйдет?

— Германия времен Аденауэра (Конрад Герман Иозеф Аденауэр, федеральный канцлер ФРГ с 1949-го по 1963-й. — «ГОРДОН») от полной разрухи до 10-го места по объему ВВП на душу населения прошла за 15 лет.

— Не сравнивайте пунктуальных и дотошных немцев с украинцами.

— Мы не хуже. Наоборот: у нас огромный потенциал. Если вытребуем у власти нормальные условия для развития, через 15-20 лет будем в первой десятке мировых экономик.

— Это оптимистичный сценарий, а какой пессимистичный?

— Его не будет. Никогда.

P. S. Реквизиты волонтерской группы «Мега-Полиграф»:
Карты «ПриватБанк» на имя Кнышевич Андрей Александрович
гривны 5168 7572 2870 0623
доллары 4149 4978 1135 1883
евро 5168 7572 6732 0754
рубли 4149 4978 1135 1875
Для перечисления денег из других украинских банков:
Наименование банка: Приватбанк
Номер счета: 29244825509100
МФО: 305299
ЕДРПОУ: 14360570
Назначение платежа: пополнение карты № (далее необходимо указать номер карты, которую вы хотите пополнить)
Получатель: Кнышевич Андрей Александрович
ИПН: 2949718534
Для перечисления денег через Western Union или MoneyGram:
Knyshevych Andrii
Телефон Андрея Кнышевича:
+38097 489 7740.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter