Вячеслав МАЛЕЖИК: "Пугачева интересна даже тем, что неинтересна. Тем, что ты можешь своему сыну сказать: "Вот, деточка, что с тобой произойдет, если будешь себя так вести"

Странно, но факт. Лучшие писатели получаются из медиков, самые веселые карикатуристы - из архитекторов, а вот Московский институт инженеров железнодорожного транспорта стал кузницей кадров для эстрады и телевидения. В разные годы в нем учились Клавдия Шульженко и Александр Масляков, Евгений Хавтан и Владимир Кузьмин... Ну и, конечно, прекрасный композитор и певец, наш земляк Вячеслав Малежик. Слава уже защитил диплом на тему: "Кибернетический синтез музыки", дело шло к диссертации, но науке он изменил, соблазненный профессиональной блудницей - сценой. Далее были ансамбли "Веселые ребята", "Голубые гитары", "Пламя". По его словам, в то время группы росли, как грибы, и менялись музыкантами, как поэты - женами. Малежик успевал везде: и девушкам головы кружил, и серьезным ценителям музыки нравился... Правда, поклонники малость недоумевали: ну как человек, который любит рок-н-ролл, может петь советские песни? Видимо, не догадывались, что много лет спустя те станут "лучшими песнями о главном". Наверное, он распылялся, но не жалеет об этом, потому что в его жизни были партия Иуды в первой русскоязычной версии рок-оперы Ллойда Уэббера "Иисус Христос - суперзвезда" и ария Германна из "Пиковой дамы" Чайковского. Ну а еще Малежик записал в Калифорнии с Ником Бинкли песню "В новом свете", за которую Билл Клинтон, известный меломан и женолюб, прислал ему благодарственное письмо со словами "за поддержание мира во всем мире". Действительно, руки, занятые гитарой, не тянутся к автомату.

"ОТ ТОСКИ И ТАКОГО ЗАРАБОТКА МОЖНО НЕ ТОЛЬКО ЗАПИТЬ, НО И ЗАСТРЕЛИТЬСЯ"

- Слав, на концертах ты всегда со сцены через весь зал обращаешься к своим землякам, приветствуешь их. Какие у тебя здесь корни? Что тебя связывает с Украиной?

- Половина моих родственников - во всяком случае, по отцовской линии - живут в Украине, а после того, как я женился, к ним прибавилась еще и половина родственников жены. В этом году, оказавшись в Киеве, я решил посетить родину своего отца. Это Полтавская область, Чернухинский район. Там в деревне Белоусовка и ее округе живут мои родная тетка и братья.

- И сколько ты там не был?

- Да страшно сказать - лет 15, наверное. Поездка была очень пронзительная, я даже не ожидал, что так сентиментален, что меня настолько растрогает встреча с родней. Не суть важно, как они живут, - это отдельный разговор, - но, понимаешь, в своей тетке я увидел божьего человека.

Все-таки в городе на нас отовсюду сыплются соблазны, они оставляют отпечаток на душах и лицах, а тут вдруг совершенно чистые глаза. Видимо, такие люди транзитом сразу попадают в рай, если он существует. А еще я увидел в ней своего покойного отца. Меня это настолько поразило! Я растрогался, чуть не заплакал. Это чувство меня не покидало и потом, когда по-быстрому мы в Ельцах (это еще одна деревня рядышком) организовали концерт.

- Прямо в Доме культуры?

- Ну, Дом культуры - громко сказано. В клубе, который открывается, по-моему, раз в 10 дней.

- Много собралось людей?

- Полный зал, и вот что было удивительно... Украина к праздникам относится достаточно трепетно, а в этот день начиналась поминальная неделя. Тем не менее меня захотели послушать. Не скрою, было приятно...

- Люди пришли нарядные?

- Очень чисто и нарядно одетые. Причем я же видел, что не здорово живут, трудно найти работу. Когда мне сказали, сколько в месяц они получают, мне просто стало страшно. Назвали сумму в 25 гривен. Я быстренько умножил на пять, перевел в рубли... Что-то непонятное. И при этом люди сохраняют чувство собственного достоинства. Не запили с горя, хотя, по-моему, от тоски и такого заработка можно не только запить, но и застрелиться.

Не знаю, насколько это для них был праздник, но я выглядел довольно глупо. Меня привезли в деревню на лимузине, который мне предоставили, чтобы "рассекать" по Киеву. Мало того, что неудобно в нем по проселочным дорогам гонять, так мы еще были похожи на инопланетян. Как в старом анекдоте, помнишь? На Красную площадь спускается летающая тарелочка, и выходят оттуда два красавца-мужчины. Модные, нарядные... Их окружили, и одна девушка говорит: "Скажите, у вас, у пришельцев, все такие - молодые, красивые?". Тот отвечает: "Красивые все, но тарэлки только у нас с Гиви"...

- Уезжал ты оттуда в тяжелом настроении?

- Немного, хотя вернулся домой в светлом. Приехав в Москву, даже песню написал. Начало такое:

"ПРЕЖДЕ ВСЕГО ПУБЛИКА РАССМАТРИВАЕТ, КАК НА АРТИСТЕ КОСТЮМЧИК СИДИТ"

- Многие артисты, твои коллеги по эстрадному цеху, не имеют самого, на мой взгляд, главного - энергетики. Это когда ты остаешься один на один с залом и зал начинает вдруг чувствовать, дышать, жить с тобой в унисон. У тебя, бесспорно, и энергетика есть, и обаяние, благодаря чему твои концерты неизменно проходят на ура. Это все приобретенное или заложено при рождении?

- Думаю, заложено, а с другой стороны... Я очень хорошо помню момент, когда начал чуть-чуть рулить залом. Работая в "Веселых ребятах", я довольно здорово мог удерживать внимание аудитории, если у нас было застолье. Я играл на гармошке, на гитаре, на баяне, рассказывал анекдоты и на протяжении двух часов всем было весело. А вот на сцене что-то такое происходило... Какой-то щелчок - и я становился другим человеком. Начинал соображать, как выгляжу, поправлять волосы, думать, похож ли мой голос на голос Леннона или Маккартни... В общем, меня интересовали совершенно посторонние вещи. Так продолжалось, пока я не позволил себе стать на сцене таким же, каким был в компании. И ты знаешь, все резко изменилось. Сейчас, выходя на сцену, я совершенно не собираюсь доказывать, что умею петь или сочинять...

- Ты уже все доказал?

- В общем-то, да, и прежде всего - самому себе. Главное - в течение первых же минут дать людям понять, что я не собираюсь халтурить, что с уважением отношусь к своей профессии и зрителям, которые пришли на меня посмотреть.

- Слава, а что такое уважение к профессии? Нередко мы видим, как артисты, даже заслуженные, народные, выходят из своего лимузина в рваных джинсах и в той же обуви, в тех же джинсах - прямиком на сцену. Для мастеров старой закалки, таких, как ты, это немыслимо. Они и костюм поменяют, и туфли начистят, и не присядут на стул, чтобы не помяться. Этому тоже учили?

- По секрету скажу: для себя я определил, что мой костюм - демократичный, который якобы не мешает общаться с аудиторией. В этом определенный смысл. Сколько раз меня уговаривали: "Тебе так идет бабочка, надень смокинг"... Я выходил при параде, но уже на третьей песне бабочка начинала мешать петь рок-н-ролл или какие-то дурацкие, придуманные мною песни, и я просто вынужден был срывать ее и выкидывать.

- Выходя на сцену, ты всегда знаешь, с какой песни начнешь или все происходит экспромтом?

- Очень часто начинаю так (поет): "За рекою белый дом"... Я это делаю по ряду причин. Во-первых, в этой песне достаточно большой диапазон, и я проверяю, какие ноты могу сегодня взять, а какие нет. Во-вторых, она своего рода талисман - я знаю, что если ее спою, все пойдет хорошо. А в-третьих, первая песня должна быть известной и очень яркой. На мой взгляд, - я, конечно, могу заблуждаться - это одна из моих лучших лирических.

Во время исполнения первой песни люди тебя разглядывают. Сейчас, когда очень распространены фонограммные концерты, зритель приходит не столько послушать, сколько посмотреть на артиста, кордебалет. Но у меня подтанцовки нет, я статичен...

- А что, по-твоему, публика рассматривает в артисте прежде всего?

- Костюмчик. (Смеется). Как сидит. Потом - насколько соответствует образ, который сложился после увиденного по телевизору или прочитанного в газетах. Прикидывают и то, насколько за минувшие годы артист изменился, - наверное, перекидывая мостик к себе. Кстати! Я никогда не вдумывался в выражение "сивый мерин", и вот, когда приехал в Украину, услышал: "Слава, какой же ты сивый!". Оказывается, сивый - это всего лишь седой.

Я неоднократно ловил себя на мысли, что очень часто зрители как бы даже не подозревают, что артист может стареть...

-...и у него может быть плохое настроение...

- Знаешь, с какого-то момента ты перестаешь принадлежать себе и должен соответствовать тому образу, который сам же и "нарисовал" на телевидении. Слава Богу, я и на телеэкране позволяю себе оставаться таким, какой есть.

- Каждый артист за годы гастролей, успеха и так далее отслеживает какие-то закономерности, вырабатывает для себя каноны, требования... Каких профессиональных правил и заповедей придерживается Вячеслав Малежик?

- Об одном я уже говорил - уважать своего зрителя и каждый раз отдавать себя до конца. Разговоры о том, что сегодня с Ямайкой наша команда может сыграть в полноги, потому что послезавтра матч с Испанией...

-...здесь не проходят?

- Это все чушь собачья! Я думаю так: если ты отдаешь все силы, значит, откуда-то они снова берутся. Просто Господь Бог тебя не оставляет.

- Сколько отдашь, столько и получишь?

- Да, наверное, это закономерность.

"Я СПРАШИВАЮ У СВОЕЙ ПЕЧЕНИ: "ХОЧЕШЬ КРОВЯНКИ?". - "НЕТ, - ОТВЕЧАЕТ ОНА, - ПОТЕРПИ ЧУТОК, СЫНОК"

- Как ты думаешь: публика дура или все-таки?..

- Нет! Даже если зрители что-то не понимают головой, многое они улавливают пятым чувством, шестым... Как ни крути, это воздействует на них где-то на уровне подсознания. Наверное, я даже могу сказать, что мы с тобой, в силу того что прочитали книжек немного больше, чем среднестатистический гражданин, чем-то обделены. С одной стороны, знания помогают, а с другой... мешают. Придя на чей-то концерт, я начинаю дифференцировать, выхватывать, как играет бас-гитарист, как поет артист, как построена программа. Понимаешь, в целом картинку зачастую не вижу, потому что смотрю с близкого расстояния в микроскоп. Я похож на поручика Лукаша у Гашека, который, сидя в театре в первом ряду, пытался рассмотреть что-то в бинокль.

И так - куда ни кинь. Когда занимался в музыкальной школе, меня учили слушать в многоголосии оркестра звук ручейка, шум ветра. "Вот это в "Эгмонте", - говорили, - тема бельгийцев-завоевателей, а вот это - испанцев-освободителей". Я был всеми этими знаниями зашлакован, и мне потребовалось довольно много времени, чтобы понять, как, скажем, на меня воздействует авангардная музыка. Я - опять же от комплекса неполноценности - все время был настороже: а не дурачат ли меня? Пока кто-то мне не сказал: "А ты попробуй отрубить сознание, будь ребенком. Прислушайся: трогает это тебя или нет?".

- Получилось?

- Ты знаешь, получается. Я тебе больше скажу. Вопросы, относящиеся ко многим сферам моей жизни, я часто задаю внутрь себя. Когда, например, не знаю, полезно для меня сейчас съесть кровянку или неполезно, спрашиваю у себя, точнее, у своей печени: "Печень, ты хочешь кровянки?". - "Нет, - отвечает она, - потерпи чуток, сынок". И я терплю. И в результате достаточно бодро выгляжу.

Давным-давно я определил для себя образ взаимоотношений между собой и залом, как ухаживающего мужчины и женщины-публики. Если не клеится концерт, для меня дело чести - ее убедить. Поскольку твоя газета называется "Бульвар", выражусь яснее: я должен уложить эту даму в постель либо богатыми нарядами, либо автомобилем, на котором я приехал на концерт в деревню Белоусовка, либо своим мастерством, либо лаской, либо взять на жалость...

- Что же ты выбираешь?

- А это уже зависит от опыта. Я все время четко отслеживаю связь с залом и, поскольку работаю с гитарой, живьем, могу моментально изменить степень воздействия. Это велосипедист, попавший в трамвайную колею, никуда не может свернуть, а я не качусь по наезженному фонограммному пути.

- Кого бы масс-медиа и толпа ни возводили в ранг национальных героев, сколько бы ни писали, что это великий артист, что у него самые большие сборы, у настоящих профессионалов свой гамбургский счет. Они хорошо знают, кто из коллег чего может, кто супер, а кто, увы, третья лига. Ну а тебе известны в твоей профессии лучшие?

- На самом деле я рад возможности публично назвать несколько имен, к которым очень уважительно отношусь. После окончания концерта, посвященного 9-летию "Бульвара", я зашел в гримерку Розенбаума и сказал: "Спасибо, Саша, за то, что держишь уровень, не позволяешь себе халтурить и даешь основания надеяться, что мы не скатимся".

Когда-то на меня произвела впечатление фраза Дмитрия Лихачева. Он сказал: "Что бы ни говорили о нашей стране, основываясь на валовом продукте, все равно о величии наций судят по их гениям. Вот до тех пор, пока у нас есть Сахаров и Ростропович, мы сильны". Так вот, у нас есть Александр Розенбаум, у нас есть Серега Трофимов, есть Чиж, Юрий Шевчук и Игорь Саруханов.

- Я не раз замечал, как во время сборных концертов ты тихонечко, чтобы никто не видел, спускаешься в зал и смотришь чужие выступления. А чьи сольные концерты ты бы выдержал? Вот так, навскидку?

- Ну, Пола Маккартни - это точно.

- Ты был на его концерте на Красной площади?

- Да!

- И какое впечатление он на тебя произвел? Он и впрямь так велик?

- Если честно, я очень боялся разочарования - такого же, как испытал, попав на "Юрай хип" или посмотрев "Статус кво". Кстати, даже Элтон Джон меня не поразил. Вот "Роллинг стоунз" в свое время понравились.

...На Маккартни я пошел со своим сыном Иваном, который по дороге брюзжал: вот, выбросили много денег, на них можно было кучу телефонов и всяких стрелялок-игрушек накупить. Но после концерта он сказал: "Да! Я не жалею потраченных денег". Самое интересное, что в тот же день проходил конкурс "Евровидение", причем показывали не только наших исполнителей, но и всех остальных. Мы включили это фонограммное шоу...

-...и все поняли...

- Поплевались и выключили. Вот! А концерт Маккартни - это эпохальное, а не только культурное событие.

- Культовое, скорее...

- И культовое, и социальное... Это веха для всего моего поколения. Знаешь, один момент в прессе не осветили - во всяком случае, я об этом нигде не читал. Маккартни заиграл "Джет" (Jet), это вторая или третья энергичная песня, и вдруг - для плохого триллера кадр, но это на самом деле было - из-за кремлевской стены взлетела и гасанула куда-то в сторону стая ворон. Понимаешь, силы добра победили... Я тебе могу сказать, что когда он запел (поет):

я плакал.

На том концерте много моих сверстников побывало, причем, встретив их в метро, на улицах, я бы никогда не подумал, что они взращены на музыке "Битлов" и всего того, что в те славные времена было. Немолодые тетки и дядьки - я по-доброму произношу эти слова - стояли и вместе с Маккартни артикулировали. Когда он пел: "We can work it out..." - и вся Красная площадь подхватила: "We can work it out", - это был удар по нервам, по телу пошли мурашки. В общем, фантастика. Я сказал своему сыну: "Ваня, запомни этот концерт! Вот человек, который создал целую эпоху".

- Можно ли сказать о вашем поколении музыкантов, что вы дети "Битлз"?

- "Битлз" - это пароль, своего рода визитная карточка. У меня вообще-то сложилась определенная система ценностей. Если человек говорит, что он битломан, и, задав два-три вопроса, я убеждаюсь, что так и есть, уже не сомневаюсь: по каким-то параметрам он меня не продаст.

- Ты говорил об Элтоне Джоне, о Маккартни, о своем впечатлении от них, а я вспомнил, как Леонид Буряк, в прошлом наш знаменитый футболист, а сейчас тренер, рассказывал мне о концерте Майкла Джексона, проходившем на стадионе "Уэмбли". Он пришел туда просто посмотреть - пригласили друзья, и вдруг, когда вышел Джексон и начал петь, тоже почувствовал, что у него по телу пошли мурашки. Буряк не из пугливых, не из особо сентиментальных, он видел в жизни много таких стадионов, как "Уэмбли", но настолько сильным было впечатление от исполнителя, такая пошла сумасшедшая энергетика... А что, по-твоему, отличает настоящих мастеров, таких, как Маккартни, Джексон, от остальных?

- Думаю, можно говорить о вдохновении, о харизме, но, наверное, прежде всего это люди, которых Господь Бог выбрал в качестве проводника между небом и землей. Поэтому мне всегда смешно, когда у артистов начинается звездная болезнь. Ну чем, скажи, ты лучше других? Это тебя выбрали. Неужели голову должно срывать?

"В МЕХАНИЗМЕ ПОД НАЗВАНИЕМ "ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА" Я ВЫПОЛНЯЛ ФУНКЦИЮ ПУШЕЧНОГО МЯСА"

- У многих артистов на твоей памяти была звездная болезнь?

- (Вздыхает). У многих.

- У кого?

- У меня, например. В "Веселые ребята" я пришел в достаточно пожилом возрасте - в 26 лет. Мне казалось, я адекватно судил об окружающей действительности, но увидел на афишах название группы, обнаружил, что наши пластинки продаются, а песни звучат из окон, - и это на меня подействовало. Помню, все темы тогда переводил на то, где работаю. Мне говорили, например: "Вот у Димы красивый галстук! Как он сочетается с его рубашкой, брюками и ботинками", а я отвечал: "Да, у Димы замечательный галстук, но у нас в "Веселых ребятах" обычно принято...". В общем, это такой был эгоцентризм!

Ну а потом я понял, что в механизме под названием "Веселые ребята" выполняю функцию пушечного мяса, и не больше. Я винтик, который можно в любой момент заменить: страна не заметит потери бойца...

-...и "Яблочко" песню допоет до конца...

- Я как бы успокоился, но откат в другую сторону появился, начались переживания. Раньше, когда я работал инженером, у меня было хобби. Я запросто мог включить аппаратуру и орать рок-н-ролл для себя самого, получая от этого удовольствие, а тут, когда, казалось бы, вот оно, счастье, - хобби совпало с профессией - выясняется, что ты в зоопарке сидишь - в золотой клетке.

- Жесткая была организация - "Веселые ребята"? С палочной дисциплиной?

- Абсолютно жесткая, но ты должен отдавать себе отчет, что Павел Слободкин набрал достаточно одиозных по меркам Москвы музыкантов - из андеграунда.

- Давай-ка их перечислим: Буйнов, Барыкин...

-...Бергер, Добрынин...

-...Пугачева...

- Нет, это позже. Сахаров Володя, Градский... Много ребят, гулявших сами по себе, причем каждый музыкант, который приходил в ансамбль, считал, что вот сейчас он сдвинет все с мертвой точки и уведет остальных от совка.

- Но не тут-то было?

- Какими-то иезуитскими способами, разделяя и властвуя, Слободкин умудрялся удерживать всех в стойле. У него садистские черточки были. Когда, условно говоря, приходил новый набор, он сразу же начинал искать новых музыкантов, чтобы было кем заменить этих. Что ни говори, но "Веселые ребята" можно назвать театром режиссера в большей степени, нежели театром актеров.

В общем-то, он сознательно делал так, чтобы музыкант не мог проявить свою индивидуальность, потому что, как только ты заявлял о себе, сразу становился потенциально опасным, мог свалить из ансамбля. Исходя из этого, тебя всячески принижали: ты, мол, частичка, выполняешь функцию от сих до сих и не суй свой нос дальше.

- Как сейчас помню 25 июня 83-го года, свой выпускной вечер, на котором приглашенный ансамбль раз пять-шесть спел на бис твой шлягер "200 лет цыганка мне жизни нагадала". Никто тогда, конечно, не знал, что его автор Вячеслав Малежик... Слава, скажи, а после какой песни ты осознал себя композитором?

- Наверное, после "Наташки". (Поет):

Впоследствии я узнал, что пара моих песен получила даже премию, но при этом было указано: автор неизвестен.

- Тогда в Советском Союзе был монополист по выпуску грампластинок - фирма "Мелодия". Она выпускала очень много твоих сольных дисков. А ты помнишь самую первую?

- Наверное, как исполнитель впервые я записал сольно вот эту (поет):

А как автор... Была у меня песня. (Поет):

Ее, к сожалению, так и не спела Пугачева. Правда, она до сих пор при встречах величает меня "свет мой ясный". Я говорю: "Алла, ну когда уже произойдет чудо?"...

- Слав, в конце 80-х годов ты был одним из самых раскрученных и популярных исполнителей советской эстрады...

- И ты, тогда начинающий журналист, приходил ко мне за интервью...

-...после того как с открытым ртом сидел на концертах. Их, кстати, вовсю транслировали по первому каналу советского телевидения, который тогда назывался "Останкино". Еще, помнится, ты вел вместе с Катей Семеновой передачу "Шире круг", а потом потихоньку, потихоньку на первые роли начали выходить другие...

- Только не спрашивай: "Почему мы тебя стали так редко видеть?".

- К этому вопросу мы все равно подойдем. Когда я задал его Розенбауму, он ответил: "Сейчас на телевидении за все требуют деньги, а я Розенбаум и платить отказываюсь". У тебя нечто подобное?

- С одной стороны, да, а с другой... Я действительно начал уходить куда-то в сторону. В одном интервью корреспондент спросил: "Не ощущаете ли вы на себе дыхание молодых?". Я ответил: "Нет, не ощущаю...".

- Потому что они еле дышат?

- "...потому что мы идем в разные стороны". Мне, честно говоря, кажется, я так далеко ушел, что и след-то мой потерялся. Его замело снегом и, собственно, искать никто не хочет.

- "Затерялся твой след в суете глупых лет"?

- Ну что делать? Так произошло. На самом деле я живу полноценной жизнью, достаточно востребован, все нормально...

"ПРОДЮСЕРЫ ДУМАЮТ: "ВЛОЖИШЬ В НЕГО ДЕНЬГИ, А ОН ВОЗЬМЕТ И В ЯЩИК СЫГРАЕТ"

- Ты не просто живешь, но и в отличие от многих своих коллег постоянно выдаешь на-гора прекрасные песни, которые на слуху у миллионов людей. Почему же телевидение этого не замечает?

- Мне думается, что, помимо всего прочего, есть и такое объяснение. Ну покажи меня, тогда возникает вопрос: а куда девать молодого мальчика, в которого вкладывают деньги, чтобы потом снимать сливки - где-то 95 процентов заработанного?

- Слава, а почему вкладывают деньги в молодого мальчика, а не в тебя?

- Об этом лучше спросить тех, кто вкладывает.

- Хотя ты ответил уже: вкладывают, чтобы забирать 95 процентов...

Редкое семейное фото. Слева направо: невестка Малежика Оля и его жена Татьяна, старший сын Никита с тещей Раисой Александровной, сам Вячеслав, а на первом плане - младший сын ваня со своей племянницей Лизочкой

- Это во-первых, а во-вторых, со мной достаточно неудобно. Понимаешь, если ты личность, то можешь существовать со мной в одном ареале. Если же нет, я, наверное, просто подавлю тебя и интеллектом, и своим жизненным опытом. И потом... Помнишь, в Японии гремела женская волейбольная команда - у них "касая-масая" была капитаном? Так вот, ее спортсменки подписали контракт с тренером, что на протяжении восьми лет не будут выходить замуж, потому что после рождения ребенка они перестают быть боеспособными, побеждать на Олимпиаде в Мельбурне и других городах.

Может, за меня не ухватились из-за того, что мне уже 100 лет? Думают: "Ну вложишь в него деньги, а он возьмет и в ящик сыграет. Или пойдет в сад ухаживать за розами".

- Неужели для творческого человека деньги имеют решающее значение?

- Ну-у-у... Я продолжаю писать песни, выпускать их, записывать в брошюрованном виде, но, чтобы они появились на телевидении, - и ты только что сам об этом сказал - надо платить.

- У тебя возникает чувство протеста?

- Возникает, но не настолько сильное, чтобы идти строить баррикады и доказывать что-то какому-нибудь мальчику или начинающему продюсеру. Скажем, Ивану Шаповалову, который по случайности раскрутил "Тату". Неужели я буду дергать его за рукав: "Эй, парень, обрати на меня внимание!"? Да пошел он со своим "Тату"! В конце концов, ну заработал он денег, а дальше-то что?

- Но когда на экране ты видишь очередного мальчика или очередное "Тату" и понимаешь, что они намного менее талантливы, не возникает какой-то горечи, обиды на весь белый свет?

- Знаешь, недавно меня пригласили поучаствовать в рекламной кампании газеты "Московский комсомолец". У меня там много друзей, с которыми я тыщу лет дружу, даже больше, чем с тобой, и вдруг они задают мне вопрос: "Слава, многие артисты мечтают попасть в нашу газету. Скажите, она вам нравится?". А я совершенно нахально отвечаю: "Я вообще газет не читаю. Просматриваю, только когда попадаются в самолете". Вот и с телевидением та же петрушка.

Я, например, MTV не смотрю, мне это не доставляет удовольствия. Жизнь так коротка, а у меня есть уже какие-то проверенные вещи. Я - как контрабасист, который играет: пум-пум. А второй: дум-дум-дум. Он первого спрашивает: "Почему у тебя так мало нот?", а тот отвечает: "Ты еще ищешь, а я уже нашел".

- Ты уже нашел?

- Да, и знаю, что увижу, если включу MTV. Мелькание кадров меня только раздражает, будит агрессию. Зачем мне, профессионалу, это смотреть? С тем же успехом сборная Бразилии по футболу может изучать киевский дворовый футбол на Крещатике в доме N8. Ну и что Роналдо или Кафу увидят там нового? Возможно, восходящего Шевченко, но вероятность этого крайне мала. Поэтому я предпочитаю читать книжки. Отобрал для себя хороших русских писателей...

- Каких?

- В последнее время с большим удовольствием перечитываю рассказы Виктории Токаревой. Наверное, модно было бы сказать: "Ах, как мне нравится Пелевин!..". Не могу! От Акунина я получал удовольствие, пока был Фандорин, а теперь и он мне разонравился. Вот Войнович хорош! Смешной! Замечательный! Удивительный! Правда, очень обидно, что в своем последнем произведении он оправдывается перед Солженицыным.

- Скажи, Слава, а как ты пишешь песни? Что за состояние должно этому предшествовать?

- Не знаю. Может, я ошибаюсь, но, по-моему, существует некая взаимосвязь со степенью моей греховности. Тут я загрузил себя по полной программе.

- Песнями грехи отмаливаешь?

- Наоборот. С начала августа прошлого года до февраля нынешнего я практически ничего не мог написать - за свои прошлые грехи отдувался. Чувствовал себя достаточно дискомфортно, но когда снова появились песни, понял, что, наверное, меня простили. Хотя, может быть, это рассуждения слабого человека, который ничего не преодолевает, как Рахметов... Молодые, поди, и не знают, кто такой Рахметов.

- Грехи хоть не тяжкие?

- На самом деле, я не знаю, что такое грех.

- А за что же тогда отдуваться приходится?

- За то, что придумал сам. Как ни крути, но Бог внутри нас, независимо от того, к какой конфессии ты себя причисляешь. Все равно церковь - своего рода... Впрочем, не буду о ней рассуждать, это разговор длинный. Мои отношения с церковью, как маятник, - от восхищения до неприятия. Сейчас маятник практически достиг отрицательного своего максимума, экстремума.

Я очень иронизирую по поводу церкви, того, что происходит внутри ее и во взаимоотношениях различных конфессий. Мне непонятно, когда говорят: правильная вот эта конфессия, а все остальные - секты. Почему, спрашивается, та конфессия, которая правильная, не может быть сектой в глазах остальных?

- Далеко ты, однако, зашел...

- Даже, я бы сказал, зарулил. Простите, уважаемые господа, если кого-то своими самонадеянными рассуждениями обидел, но я говорю о церкви, никак не о Боге.

"АНТОНОВ СТАЛ БОЛЕЕ ТЕПЛЫМ И НЕ ТАКИМ КАТЕГОРИЧНЫМ"

- Музыку к большинству своих песен ты пишешь сам, но стихи для многих из них написал поэт Ремесник из Азова. А что это за человек?

- Что касается большинства песен... Свое выступление на 9-летии "Бульвара" я начал песней Андрея Миколайчука. Знаешь, почему? В последнее время у меня появилось ощущение, что я разрядил сам себя, как батарейку, и мой потенциал между заложенным во мне отрицательным и с другой стороны положительным полюсами равен нулю. Иногда вроде бы сочиняю, но чувствую, что клиширую себя со страшной силой. Чтобы обновить свои чувства, я и начал петь чужие песни.

- А ты чувствуешь - вопрос в тему, - как клишируют себя Добрынин, Антонов?

- Чувствую, знаю, но не будем трогать коллег, тем более что я Юрия Михайловича сильно уважаю. У него, между прочим, хватает такта не выносить свои последние сочинения на публику. Я не в курсе, по какой причине...

- А они есть, последние сочинения?

- Он говорит, что написал чумовые песни, а как оно на самом-то деле? Я же не полезу к нему в душу... Может, он, как Мартин Иден: дописал до какого-то момента, а потом бах! - и все закончилось. Но что Антонов стал значительно более теплым и не таким категоричным - это я могу сказать однозначно.

- Кошки расслабили?

- И кошки, и собаки тоже. Чтобы читателям было понятно, объясню. Лет семь-восемь назад Юрий Михайлович поселил в своем доме порядка 10 кошек...

-...их уже под 30, по-моему...

-...и восьми собак. Что самое удивительное, он ходит за всей этой живностью с тряпкой, вытирает. У меня просто глаза полезли на лоб. Видимо, поэтому он стал значительно более терпимым человеком...

- Теперь вернемся к поэту Ремеснику...

- У него другая история - он завязал с выпивкой.

- Какая трагедия!

- Нет, он пишет, но полета, увы, больше не случается.

- А когда пил, был полет?

- Он мне рассказывал, что хорошие стихи получались у него под отходняк - когда выходил из запоя.

- Твой соавтор - простой рабочий, насколько я знаю?

- Перед тем как уйти на пенсию, Ремесник работал крановщиком, но в юности учился в Литературном институте, на одном курсе с Николаем Рубцовым. Их обоих выгнали за пьянку - вместе запили. Рубцов проявился раньше, а Юрия Петровича помог открыть, так сказать, спродюсировал я.

Вместе мы написали "Мадам", "Кабаре", "Белый дом за рекой", "Попутчицу" - много классных песен... Я и сейчас продолжаю сочинять новые песни, но на стихи, которые он написал когда-то. Хорошие стихи.

- Слава, а кто из эстрадных артистов твоего поколения остался на прежних позициях, не сдал их? Кто по-прежнему имеет свое лицо и интересен тебе как творческому человеку?

- Вот мы говорили о Розенбауме. Если бы этот вопрос ты задал до концерта "Бульвара", я сказал бы, что в нем уже появилось что-то от памятника. И вдруг я услышал пару новых песен, в которых он - как встарь - показал себя таким пронзительным человеком... Если лет через 50 будут разбирать и сравнивать Высоцкого и Розенбаума, я еще не знаю, в чью пользу склонится чаша весов. Поверь, то, что написал Розенбаум, уже очень круто.

Также я называл Трофимова... Пластинки, которые он сделал для Александра Иванова, - это блестяще. Парень умудряется не впасть в пошлость, не расставлять пальцы для того, чтобы потрафить вкусу определенной части публики, и не сюсюкать, не сочинять сладкие сопли.

- Думаю, ты не можешь не следить за творчеством Пугачевой, с которой вы когда-то вместе состояли в комсомольской организации ансамбля "Веселые ребята"...

- Ты хочешь меня с ней поссорить?

- Нет, всего лишь хочу узнать твое о ней мнение. Как ты считаешь, Пугачева сегодня по-прежнему интересна или она уже не та?..

- А что значит: та или не та?

- Та - это певица, которая всегда держала публику в напряжении...

- Пугачева, даже если она неинтересна, все равно интересна. Тем, что неинтересна. Тем, что ты можешь своему сыну сказать: "Вот, деточка, смотри, что с тобой произойдет, если будешь себя так вести"... Хотя она ведь воспитала целую плеяду артистов. Нынешняя Кристина, я считаю, тоже достижение Пугачевой.

В силу того что мы работали с Аллой вместе, я мог задавать ей какие-то вопросы. Когда Кристинке было лет 14, я спросил: "А чего ты ей петь не даешь? Я вот хочу предложить ей песню - пусть посмотрит". Алла покачала головой: "Рано!". После чего поместила дочку в танцевальный ансамбль "Рецитал", где ее дрессировали как танцовщицу из подтанцовки. И только когда Кристина научилась работать профессионально, мать и педагог Пугачева выпустила ее на сцену.

- Орбакайте талантлива?

- Безумно! Как актриса она, я считаю, талантливее мамы. (Аллочка, прости, ради Бога, за хамство в твой адрес, но я хвалю твою дочку, поэтому, надеюсь, ты меня простишь). Да, она хороша - в ней это еще Ролан Быков увидел.

- А чем тебе сегодня более интересна Пугачева? Песнями или любовными историями?

- Да зачем мне ее любовные истории? Ты ж понимаешь, что к этому я отношусь с иронией. Есть библейская фраза, что о дереве судят по его плодам. Для меня плоды Пугачевой - не рассказы о том, с кем она сегодня спит, а песни.

Ты упрямо вытягиваешь из меня мою точку зрения, да? Ну хорошо. Я считаю, что человек, который достиг высоты Аллы Борисовны, перестает принадлежать самому себе и должен все время думать о том, как его слово отзовется. С другой стороны, я знаю, что к себе-то не отношусь с той же взыскательностью. Иногда позволяю какой-то чушью заниматься, если мне это интересно. Хотя она говорит: "Слава! Для чего ты тратишь время и деньги?".

Понимаешь, из нее все время пытаются сделать памятник при жизни, Боженьку такого, но Алла живой человек, женщина! Ей хочется нравиться, и она пытается достичь желаемого теми способами, которыми может. Она хочет быть на плаву.

- И не будем ее за это осуждать...

- А я и не осуждаю. Просто иногда пытаюсь понять. Я бы, наверное, сделал иначе, но она-то другой человек, и фамилия у нее Пугачева.

"ЭТО Я НАПИСАЛ ГИМН СОВЕТСКОГО СОЮЗА"

- Мы говорили о том, что некоторые люди в состоянии сильного алкогольного опьянения или выхода из него начинают творить шедевры. Но есть ведь и такие, кого вдохновляет любовь. Это к тебе применимо?

- Применимо, наверное. Когда-то я беззаветно любил Коммунистическую партию, наш народ.

- И какой шедевр родился у тебя в этом состоянии?

- Будучи в совершенно маленьком возрасте, я подсказал Сергею Михалкову слова Гимна Советского Союза. Так, если Ким Ир Сен в 12 лет командовал армией, то я, по секрету тебе скажу, написал Гимн Советского Союза.

- И из скромности попросил не упоминать фамилию?

- Я просто понимал, что для Михалкова это важнее, что я свою вершину еще завоюю.

- Слав, а какие песни родились у тебя в состоянии дикой влюбленности? Ну напой, напомни...

- Дима, ты понимаешь, в чем дело... Я женатый человек! Ну что я тебе буду рассказывать?

- Я о влюбленности в жену. А ты что подумал?

- (Поет). "А у меня жена актриса"... Хорошо. Давай! (Насвистывает мотив). А то я почти убедил жену, что могу просто так сочинять песни, и вдруг появляешься ты со своей газетой. И че делать потом? (Поет):

Знаешь, сейчас я пел песню. По идее должен быть в образе, страдать, вспоминать жену...

- А не страдается?

- Не то чтобы... Просто я подумал: поскольку "Бульвар" - программное название, иногда газета вытаскивает какие-то жареные факты. Ну, я не знаю, насколько они у меня жареные - я все-таки имен не назову, - но история достаточно любопытная. Одну из моих песен записывал (она входит в его репертуар) парень с нетрадиционной ориентацией.

- Есть еще среди нас такие?

- (Смеется). Но с них мы не берем пример! Я находился в студии, а песня не получалась. Продюсер нервничал: "Ну скажи ему. Он взрослый дядька, и у него объяснение с молодой девчонкой". Певец с ухмылкой спрашивает: "С какой? С Сережей или с Колей?". После этого продюсер мне говорит: "А ты мог бы написать песню такую, чтобы непонятно было, кому адресовано объяснение в любви: мужчине или женщине?". В общем, мы с Александром Смогулом написали романс, в котором объясниться в любви мог бы человек нетрадиционной ориентации. На самом деле это объяснение в любви не мужчины к женщине, а мужчины к мужчине. Увы, мой певец на эту песню как-то не отреагировал.

- Ты, наверное, не смог передать его чувства...

- Нет, по-моему, ничего получилась. Я подумал, подумал и сам стал петь в концерте, причем по бумажке. (Поет):

- Иосиф Кобзон рассказывал мне, как Боря Моисеев попросил его вместе записать песню "Я гляжу ей вслед, ничего в ней нет". И все было ничего, пока Боря не дошел до слов: "Есть дружок у меня, я с ним с детства знаком"... В общем, было бы, на мой взгляд, правильно, если бы напоследок ты признался нашим читательницам в любви...

- Действительно, я считаю, что ради вас, дорогие женщины, стоит жить. Хотя часто вы бываете непредсказуемыми, разрываете нас на части. Да и просто разрываете налапапам, иногда даже хуже. Для вас мы поем, создаем газеты, строим Братскую ГЭС.

Спасибо за то, что вы меня (видишь, Дима, я уже перешел на вы, потому что уважаю твой "Бульвар" и тебя, мой любимый друг)... За то, что ты пригласил меня повидаться. Может, так ляжет карта, что я скоро снова приеду. Тогда мы споем.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter