Александр ВЕРТИНСКИЙ: «Я существую на правах публичного дома: все ходят, но в обществе говорить об этом не прилично»

Он родился в день весеннего равноденствия. Не потому ли обаяние манерного и при этом искреннего дарования Вертинского сродни мартовской погоде, балансирующей между холодом и теплом, мраком и светом. Оно — в мальчишеском хулиганстве, почти без перехода сменяемом жеманным заламыванием рук, во врожденном юморе, упорно борющемся с декадансом, который в то время вошел в моду. Вертинский был слишком артистичен, чтобы принимать моду всерьез, он сам был ее законодателем. Родоначальник русского шансона, он был так талантлив, что и после ухода из жизни недовоплощенная часть его натуры перетекла в актерскую звездность дочерей — Марианны и Анастасии. Впрочем, вопреки его категорическому запрету.

Марианна Вертинская и ее дочь Дарья Хмельницкая побывали на родине знаменитого отца и дедушки по приглашению любимого киевлянами Музея одной улицы, который при поддержке посольства РФ открыл выставку, посвященную жизни и творчеству Александра Вертинского. Среди раритетов выставки — листы песен, переписанных Вертинским собственноручно, табели с оценками Киевской Первой гимназии, где немного позднее и успешнее учились Булгаков и Паустовский, а Сашу из нее выгнали за лень. Снимки с Чарли Чаплином, Греттой Гарбо, Марлен Дитрих, неудачную любовь к которой Вертинский увековечил в насмешливой песенке: «Надо Вас боготворить, ваши фильмы вслух хвалить и смотреть по двадцать раз, как актер целует Вас». И, о счастливая музейная улыбка, — коробочка из-под кокаина, которым, было время, увлекался герой экспозиции.

ВНУЧКА ВЕРТИНСКОГО ДАРЬЯ ХМЕЛЬНИЦКАЯ: «ДЕДУШКА ПОДСЕЛ К БАБУШКИНОМУ СТОЛИКУ В ШАНХАЙСКОМ РЕСТОРАНЕ И, КАК ПОТОМ СКАЗАЛ: «СЕЛ — И НАВСЕГДА»

«Мать моя — самая нежная и кроткая из всех четырех сестер и самая юная — пролила много слез, расплачиваясь за свою первую и последнюю любовь» (Александр Вертинский, «Дорогой длинною»).

— Семейные предания? — переспрашивает Марианна Александровна Вертинская, почти такая же роскошная красавица, как в фильме начала 60-х «Застава Ильича», где она дебютировала. Возраст выдает огрубевший голос, она говорит — от простуды. — Какие предания, если отцу было три года, когда умерла его мать, и пять, когда вслед за ней ушел его отец? Что он мог помнить?

Даша разговорчивее, открытее мамы, она охотно вспоминает все, что знает о знаменитом дедушке.

Дарья Хмельницкая:— Прабабушка Евгения Степановна Сколацкая происходила из дворянской семьи Гоголей-Яновских.

— Это те Гоголи-Яновские, которые дали миру самого Николая Гоголя? А кем был отец Александра Николаевича?

— Николай Петрович не был дворянином, в качестве адвоката он вел судебные дела. Его любовь к Евгении Степановне была очень драматична, потому что он был женат, но свою законную супругу не любил. Встретив мою прабабушку, он решил оставить прежнюю семью, но не удалось: жена не согласилась на развод.

Родственники прабабушки тоже были против их брака. И все же Николай Петрович и Евгения Степановна решили жить вместе. Прабабушка даже ушла из дома, настолько они любили друг друга. Когда, родив двоих детей — Сашу и Надю, Евгения Сколацкая умерла, безутешный вдовец каждый день ходил на ее могилку и подолгу там просиживал, даже спал на скамеечке. В конце концов он заболел чахоткой и умер.

— Александр Вертинский вспоминал: «Отца моего тетки не любили, считая его «соблазнителем» сестры и виновником ее «падения». Они даже разлучили брата и сестру, сказав Саше, что умерла Надя, а ей — что умер Саша.

— На самом деле, это был добрейший и очень ответственный человек: после смерти Евгении Степановны он усыновил Сашу и Надю, и они получили фамилию Вертинских. На похороны Николая Петровича пришел почти весь Киев, все бедняки, потому что он выступал в судах в их защиту бесплатно.

Со своей сестрой Надей дедушка впоследствии случайно встретился в Москве, некоторое время они вместе снимали комнату, потом Надин след окончательно затерялся.

«В «Народном доме» на Большой Васильковской улице были объявлены выступления Бориса Путяты. Ставили «Мадам Сен-Жен». Путята играл Наполеона... Потребовались два мамелюка для личной охраны императора. Перед появлением Наполеона они возглашают по очереди только одно слово: «Император».

— Император! — возглашает первый мамелюк.

— Импеятой! — повторяю я вслед за ним.

И меня убрали» (Александр Вертинский, «Дорогой длинною»).

— Картавость помешала Вертинскому стать актером в Театре Станиславского, но нисколько не мешала заводить многочисленные романы. Еще будучи начинающим киевским литератором, влюблялся то в одну красавицу, то в другую, пока, как он признавался, родители не увозили их из-под его «дурного влияния в какой-нибудь Могилев или Бердичев». Когда, не приняв Октябрьскую революцию, он бежал из Москвы в Одессу и Крым, а затем эмигрировал, его одиночество скрашивала польская жена. Но недолго. Потом снова продолжительная семейная неустроенность. Почему так, Даша?
— Думаю, потому, что единственной женщиной, которую он по-настоящему любил, была его мама. И так было, пока он не встретил Лилю. (Свою жену Лидию Циргваву Вертинский называл Лилей. — Авт.)

Во время Первой мировой войны Александр Вертинский стал медбратом в санитарном эшелоне. Он не только оказывал помощь раненым, но и развлекал их своими выступлениями. Его называли «брат Пьеро»...

— Ваша бабушка рассказывала, как произошло их знакомство?

— В своей книге «Синяя птица любви» она написала, что их познакомили в шанхайском ресторане «Ренессанс». Вертинский давал там концерты, и бабушка их не пропускала: она знала его песни с детства. Он подсел к ее столику и, как потом сказал: «Сел — и навсегда». Бабушка может не помнить, что было вчера, потому что вчера было не очень интересно, а все, что было в ее молодости, в Китае, какой там был быт, с кем общались, куда ходили, какие были рестораны, как она встретила Вертинского, все, что с ним связано, она помнит досконально. Если спросить, что было в 1939 году 12 апреля в 5 часов дня, ответит без запинки.

Лидия Владимировна родилась и всю юность прожила в Китае. Ее мама была сибирской казачкой, а отец — мингрел, отсюда девичья фамилия бабушки — Циргвава.

— И отсюда — сказочная красота, которая поражала даже в такой крохотной роли, как птица Феникс в кинофильме «Садко», и даже в ролях таких злых персонажей, как колдунья в кинофильме «Новые похождения Кота в сапогах» и Анидаг в «Королевстве кривых зеркал». А как семья оказалась в Китае?

— Они поехали добровольцами на строительство Китайско-Восточной железной дороги. А Вертинский ездил за своей публикой. Он переезжал из страны в страну не потому, что его гнали куда-то, а потому, что там его слушали. И он всегда уезжал от войны: из Германии, где начал зарождаться нацизм, во Францию. Когда и туда пришли немцы — в Соединенные Штаты. Но там не было такого количества русских эмигрантов, которые бы его слушали, и он перебрался в Шанхай, где была огромная русско-грузинская колония.

Эмиграция гудела при одном только упоминании имени Вертинского: все знали его песни. Русское гостеприимство с грузинским колоритом задержали его в Шанхае на более долгое время, чем он планировал.

Александр Николаевич открыл даже свой ресторан, который назвал по имени экзотического цветка — «Гордения». Он угощал там друзей, пока не прогорел.

«УКРАЛИ ЧЕМОДАН, В КОТОРОМ БЫЛО ПИТАНИЕ ДЛЯ РЕБЕНКА, И ВЕРТИНСКИЙ БЕГАЛ ПО СТАНЦИЯМ В ПОИСКАХ МОЛОКА»

— Что такое сильные гены — и это начинание Александра Николаевича получило продолжение в его потомках! Ваш двоюродный брат Степан Михалков, сын Анастасии Вертинской и Никиты Михалкова, стал известным московским ресторатором...

— Мы со Степаном очень дружны. Он больше всех внуков похож на дедушку. А я на Александра Николаевича похожа внутренне, я его очень хорошо чувствую, понимаю.

Степан открыл ресторан китайской кухни и назвал его в честь деда — «Вертинский». Анастасия — прекрасная кулинарка, а бабушке Лидии Владимировне вообще нет равных. В своей русско-грузинской колонии она переняла уникальные рецепты. Например, готовила на Пасху такие куличи, которые не сохнут и не портятся в течение двух месяцев.

— У них с Александром Николаевичем была большая разница в возрасте?

— 34 года. Лилина мама, как любая мать, опасалась их брака не только из-за этого. Ей не нравилось, что будущий муж «поет в кабаках».

Дочь Вертинского Марианна и внучка Дарья Хмельницкая открывали в Киеве выставку, приуроченную к 120-летию легендарного шансонье Фото PHL

И вообще, она хотела выдать дочку замуж за какого-то англичанина-судостроителя, который за ней ухаживал. Бабушка работала в английской конторе пароходной компании «Моллер» кем-то вроде секретаря-референта, свободно говорила по-английски. Но против Вертинского не попрешь.

К тому времени он отказался от костюма Пьеро, в котором выступал в России. До октября 1917 года Пьеро был традиционным, белым, а 25 октября (по новому стилю — 7 ноября), когда у него был первый бенефисный концерт в Москве и в этот день произошла революция, превратился в черного, траурного Пьеро.

В Шанхай Вертинский приехал в элегантном смокинге. Бабушка вспоминает, что он был сшит из темно-синего материала, потому что при ярком концертном свете черный становится сизым, а темно-синий — абсолютно черным. Бабушка была по уши влюблена в его фантастически длинные, выразительные руки.

В кинофильме «Анна на шее», где дедушка сыграл князя, он говорит: «Я всегда был ценителем женской красоты. Это выше меня, дорогая». Так было и в жизни. Он не мог устоять перед самой неотразимой красавицей мира, какой была бабушка, и был полностью низвергнут из образа знаменитости в ее поклонники.

Он очень красиво ухаживал, писал удивительные письма. Читая их, понимаешь: такого не пишут сегодня и не напишут завтра. Они обвенчались, родилась мама — Марианна.

— Даша, вы говорите, что Александр Николаевич бежал от войны. А в 1943-м он как раз побежал в обратном направлении — в воюющий с фашистами Советский Союз. Да еще не один, а с молодой женой и только что родившимся ребенком.

— Да еще с тещей, на которую не давали паспорта. Но Лиля сказала: «Без мамы никуда не поеду!», и каким-то чудом им удалось взять и ее с собой. В дороге их ограбили. Самое ужасное, что украли чемодан, в котором было питание для ребенка, и Вертинский бегал по станциям в поисках молока.

Он считал, что, эмигрировав из России, совершил ошибку, и еще из Польши стал обращаться к советскому правительству с просьбой вернуть его на родину.

— И как он ее мотивировал?

— Писал, что поддался панике, когда увидел, как люди все бросают и уплывают на пароходах. Но ему ничего не отвечали.

Во время войны Александр Николаевич опять написал, теперь на имя Молотова, что в этот трудный для России период должен быть со своей родиной. При этом он не делил родину на Украину и Россию, и я тоже не могу. Наконец, в 1943 году ему разрешили вернуться, и он был счастлив.

Лидия Циргвава родилась и всю юность провела в Китае. С Вертинским она познакомилась в шанхайском ресторане. Несмотря на разницу в возрасте (34 года), они полюбили друг друга с первого взгляда

«ЛИЛЯ СТАЛА ЛОДКОЙ, КОТОРАЯ ДОЛЖНА БЫЛА ВЕРНУТЬ ВЕРТИНСКОГО В РОССИЮ»

— Может быть, решающую роль сыграла его женитьба и рождение ребенка? Немолодой, связанный обязательствами перед близкими человек был Сталину уже не так страшен, как одинокий эпатажный черный Пьеро?

— Как говорит Настя, Лиля стала лодкой, которая должна была вернуть его обратно в Россию.

— Лидия Владимировна была не только удивительной красавицей и актрисой, но и профессиональным художником. А две творческие натуры редко уживаются под одной крышей. Как семье Вертинских удалось прожить свое супружество так счастливо и гармонично?

— Во-первых, почему «была»? Бабушке 86 лет, но она и сейчас выглядит потрясающе, в добром здравии, живет отдельно от мамы и Анастасии и ни в чьей помощи не нуждается. По ее стопам пошла моя старшая сестра Саша, тоже художник.

Может быть, Вертинские не выдержали бы семейной жизни, если бы были одинаково молоды. Но дедушка так наскитался, считайте с шестилетнего возраста, когда потерял родителей. И всю жизнь он искал настоящую семью. Наконец, он нашел Лилю, а вместе с ней родину и дом.

В конце концов и прабабушка стала обожать зятя, готовила ему украинские обеды — борщи, вареники, галушки. Он понял, что обрел то, чего лишился в детстве, и очень это ценил. В Москве родилась Настя. Помните песню «Доченьки» — «Где вы, мои ноченьки, где вы, соловьи?». У них была квартира, и дедушка каким-то чудом купил дачу, заработав на концертах. В отличие от теперешнего времени тогда на дачу еще можно было заработать.

Жаль только, что этой полной жизни Александру Николаевичу оставалось совсем мало. В 36 лет бабушка осталась одна и с тех пор вычеркнула мужчин из своей жизни. Она говорила: «Не представляю себе, чтобы в кресле Александра Николаевича сидел кто-то другой».

ДОЧЬ АЛЕКСАНДРА ВЕРТИНСКОГО МАРИАННА: «ОТЕЦ ДЕРЖИТ НАД НАМИ КАКОЙ-ТО ПОКРОВ»

«Через несколько дней после смерти Вертинского я видела сон. Муж и я идем очень быстро по перрону вокзала вдоль стоящего поезда. Александр Николаевич держит меня под руку, очень волнуется и боится опоздать. Он уезжает, я его провожаю. Он говорит, что поезд его номер пять и вагон номер пять, а место шестое: «Лиля, не забудь». Через несколько дней на Новодевичьем кладбище, где похоронен Александр Николаевич, в конторе я получила пропуск... Развернув его, я прочитала, что Александр Николаевич Вертинский похоронен на участке номер пять, ряд пятый, место могилы шестое» (Лидия Вертинская, «Синяя птица любви»).

Александр Вертинский с доченьками Марианной и Анастасией на первомайской демонстрации в Москве, конец 40-х

Марианна Вертинская:— В начале Первой мировой войны отец служил в санитарном поезде. В его воспоминаниях написано, что Господь Бог спросил: а кто это такой, поэт Вертинский? Ему отвечают: ну, как же, это Пьеро, он делал операции в поезде и сделал около 500 перевязок. Тогда Господь говорит: «Пускай столько же или больше отдастся ему аплодисментами». «Когда я выходил на сцену, — говорил папа, — я всегда себя спрашивал: уже закончился этот запас, который я должен получить за жизнь, или еще нет?». Я считаю, что аплодисменты ему и теперь полагаются.

— Судя по песне «Доченьки» Александр Николаевич был образцовым отцом.

— Папа был колоссальным человеком, добрым, нежным, огромным выдумщиком, он устроил нам замечательное детство. Рассказывал замечательные сказки, которые сам сочинял. А как читал стихи Ахматовой, Гумилева, Мандельштама, Георгия Иванова! Тогда еще ничего было нельзя, а папа читал нам и артистам, которые приходили в наш дом. Все это преподносилось не надрывно, а с юмором, с талантом, с легкостью. Огромная нежность и благодарность за то, что он был в нашей жизни.

Я потеряла его в 13 лет, Настенька — в 11. Это человек, который много дал нам, воспитал и с того света продолжает воспитывать, опекает нас всех — и маму, и нас с Настей, и наших детей. В его жизни много мистических моментов. Отец будто держит над нами какой-то покров.

— Вы довольны тем, как в Киеве отмечают его день рождения?

— Да, очень. Отец любил песню «Реве та стогне Днiпр широкий» и перед концертами всегда распевался только украинскими песнями. Считал их очень заливистыми, мелодичными. А Киев просто боготворил и свое последнее в жизни стихотворение посвятил Киеву, значит, думал о нем: «Киев, родина нежная, звучавшая мне во сне, юность моя мятежная, наконец, ты вернулась мне».

— Марианна Александровна, говорят, вы покинули сцену Театра Вахтангова, где работали всю жизнь.

— Нет ролей.

— Даша, вы ведь учились на актрису, но не играете в театре и не снимаетесь в кино. Неужели внуков Вертинского не притягивает сцена? И никто не поет...

Анастасия и Марианна Вертинские с мамой Лидией Владимировной, урожденной Циргвавой. «Ей 86 лет, но выглядит она потрясающе, в добром здравии, живет отдельно и в ничьей помощи не нуждается»

Дарья Хмельницкая:— Мы с мамой можем петь на кухне, не больше. Анастасия имеет долю в ресторанном бизнесе Степана, выпускает пластинки Вертинского. Мама не так давно снялась в фильме «Союз без секса». Это замечательная, тонкая работа.

А я не хочу быть актрисой: у меня для этого слишком независимый характер. Сейчас создаю благотворительный фонд по борьбе с такой страшной болезнью, как рак простаты, от которой год назад умер мой папа, актер Борис Хмельницкий.

— Как вы отметили 120-ю годовщину со дня рождения Александра Вертинского?

— По-семейному, в ресторане «Вертинский».

Черно-белый Пьеро декаданса играл в него, пока был молод. Еще в эмиграции Александр Вертинский пережил угасание моды на свой стиль. Возвратившись на родину, рисковал и вовсе остаться не у дел, но ему позволили гастролировать, и он исколесил всю страну. Больше не хулиганил, не шел против течения.

Счастье возвращения на родину слилось с восторгом от победы в войне и вылилось в верноподданническое стихотворение «Он»: «Чуть седой, как серебряный тополь, он стоит, принимая парад, сколько стоил ему Севастополь, сколько стоил ему Сталинград». Существует несколько мифов о благосклонности к Вертинскому героя этих стихотворных строк, который якобы защищал стареющего артиста и его репертуар от слишком рьяных нападок.

Но вот не миф: в 1951 году за роль в кинофильме Калатозова «Заговор обреченных» Вертинский был удостоен Сталинской премии. И при этом (о время парадоксов!) советская пресса продолжала относиться к нему с подозрением. Нескончаемым шлейфом за ним продолжало тянуться его собственное самоопределение: «Я существую на правах публичного дома: все ходят, но в обществе говорить об этом неприлично».

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter