Остапа понесло...

Любовь ХАЗАН. «Бульвар Гордона» 19 Июня, 2009 00:00

До начала своего выступления поэт опасался конкуренции с заезжей звездой Патрисией Каас и вспоминал афоризм недавно ушедшего из жизни коллеги Михаила Тенина: «Включите свет, мне страшно в темноте одному!» — закричал зритель». Но оптимист Вишневский, предпочитающий даже на кладбище «видеть не кресты, а плюсы», не был бы действительным членом Российской академии юмора, если бы не обратил ситуацию себе на пользу: «Надеюсь, Патрисия не обидится на меня, если я оттянул у нее лучшую часть зрителей. Ну, — добавил он как бы между прочим, — это уже наши с ней дела».

Даже если бы не знать, что Владимир Вишневский — лауреат премии «Золотой Остап», его сходство с любимым литературным героем поразительно, нужно только мысленно дорисовать длинный полосатый шарф и нависающий над черными блестящими глазами козырек морской фуражки «с золотым клеймом неизвестного яхт-клуба».

Стоило ему появиться на сцене рядом со стулом едва ли не гамсуновского гарнитура и столиком на гнутых ножках с небрежно сваленными на него книжками и дисками автора, которые предлагалось приобрести в перерыве, как в памяти возникла сценка с билетами в Провал — «чтоб не проваливался».

Наличие чувства юмора даже у маститых юмористов проверяется тестом на самоиронию. Вишневский его выдержал. Мало кто был бы способен, как он, процитировать «мужскую» эпиграмму на себя: «Скажи отцу, чтоб впредь предохранялся» и две не менее соленые «женские», посягающие, между прочим, на его образ мачо: «Нет, дорогой мой, так целуют знамя» и «Наверное, скорее солнце встанет». Возможно, впрочем, последние предназначаются для поддержания семейного очага. В супруги Вишневский взял девушку вдвое моложе себя.

Автор двух десятков книг, он наваял столько, практически на все случаи жизни, что уже никто не в состоянии уследить, что читается впервые, а что из давно забытого. Интернет забит пособиями для застолий и других коллективных мероприятий, сплошь составленными из сочинений Вишневского. Например, если собрались бизнесмены, подойдет такое:

Как в одном из Недальних лесов,
между делом, с недальним прицелом
Юридическое Лицо
повстречалось с Физическим Телом.

А это сгодится в любой компании:

Вот мой тост — он, как жизнь, человечен,
Я озвучу его, как почин:
За дальнейшую женственность женщин
И — за мужественность мужчин!

Или такое:

Иду с Прекрасной Дамою
в лучах большого дня.
И — Грабли Те Же Самые
приветствуют меня!

Политически лояльного Вишневского все же нет-нет да и пробьет глагол сатиры:

О, как все до оскомины знакомо!
Когда в подъезде собственного дома,
Из ящика раздолбанного взмыв,
Рекламка «Уничтожим насекомых!»
Звучит как политический призыв.

Вишневскому принадлежит и замечательный неологизм — «нанополитики». Правда, он признает, что некоторых политиков в смысле красноречия превзойти невозможно.

Первая «визитная карточка» Владимира Вишневского — одностишия. Именно они, скромные сестры таланта, провели начинающего поэта, с треском провалившего творческий конкурс в Литинститут, на страницы популярных московских изданий.

Наверняка будущие вишневеды присвоят его одностишиям жанровый термин «бендеризмы». Их вполне мог бы озвучивать Остап, не менее артистичный, чем сам Вишневский, член Гильдии киноактеров, снявшийся в 14 кинокартинах, пусть и в ролях третьего плана. Доживи рыцарь «Меча и орала» до наших дней, он мог бы процитировать: «Ведь я тебе практически не вру» (мадам Грицацуевой), «Тебя сейчас послать или по факсу?» (Кисе Воробьянинову), «Любви моей не опошляй согласьем» (Зосе), «О, как внезапно кончился диван!» (в финале «Двенадцати стульев»).

Поэта Вишневского вдохновляет, что одностишиями «баловались» еще Валерий Брюсов («О, закрой свои бледные ноги») и Николай Карамзин («Покойся, милый прах, до радостного утра»). Как по мне, то интонационно Вишневский близок и к другому классику — Васисуалию Лоханкину: «Волчица ты... Тебя я презираю. К Птибурдукову ты уходишь от меня».

В юморе одностиший закодирована «телеграфная» философия нашего времени, впавшего то ли в допамятное детство, то ли в склеротическую немощь, когда больше одной строчки в голове не удержать. На этом точно угаданном диагнозе стояло и стоит творчество Вишневского. Он говорит: «Нет времени на медленные танцы».

Но вот что-то случилось, и Владимир Петрович застеснялся имиджа «одностишника» и, отдав «жанр народу», намерен упрочиться в литературе с более солидной репутацией поэта-лирика. Вот так же и Остап время от времени мечтал переквафицироваться в управдомы, но уже в те времена понимали: имидж — все.

На «посошок» Вишневский дал киевским зрителям несколько полезных советов. Например, как отразить хамство: «Я — в душу вам? Но я же не доплюну». Как встречать Новый год: «Давай с тобой продлим еще на год вот это вот». Как поздравлять с днем рождения: «Я без цветов, чтоб не было банально». Но последнюю точку в своем вечере он поставил не своим одностишием, а немеркнущим афоризмом Горбачева: «Уезжаю из вашего региона оплодотворенным».