Двукратный обладатель титула «Самый сильный человек мира» Василий ВИРАСТЮК: «Старший брат поучал: «Та ти не товстий — кажи усiм, що накачаний. Радь: «Вижени з себе глистiв i будеш красивий, як я»

К четверке украинских спортсменов, чьи имена известны всему миру, — Виталию и Владимиру Кличко, Андрею Шевченко и Яне Клочковой — присоединился сильнейший человек на планете Василий Вирастюк. Он стронгмен (в переводе с английского — «сильный человек»), неизменный участник и победитель соревнований по силовому многоборью «Богатырские игры», где выполняются упражнения с тяжестями. Например, недавно на чемпионате мира по стронгмену (богатырскому многоборью) в Южной Корее спортсмены поднимали колоду весом 200 килограммов, коромысло весом 410 килограммов переносили как можно быстрее на 25 метров, перебрасывали шар весом 170 килограммов через барьер высотой 170 сантиметров... По итогам шести упражнений наш богатырь во второй раз завоевал титул «Самого сильного человека мира», опередив 24 спортсменов из других стран. Он также в составе сборной Украины завоевывал звание «Сильнейшая нация мира» в 2003, 2004, 2006 и 2007 годах. Василий Вирастюк родился в 1974 году в Ивано-Франковске. Мастер спорта международного класса по легкой атлетике (толкание ядра). В 2006 году ему было присвоено звание «Заслуженный мастер спорта Украины». Работал водителем в службе охраны. Служил в армии. Занимается силовым многоборьем с 2000 года. Физические параметры: вес — 155, рост — 191, объем груди — 145, объем шеи — 49, объем бицепсов — 49. В январе 2006 года наш чемпион пережил жуткую трагедию: в Турции во время отдыха на горнолыжной трассе погибла его жена Светлана. Популярность у Василия Вирастюка такая, что как только он появляется на улице или в общественном месте, его сразу узнают многочисленные поклонники и устремляются к нему с безумно горящими глазами. Я в этом убедился, когда брал у него интервью в одном из столичных кафе. К столику, за которым мы сидели, подходили то наши, то иностранцы. Просили автограф, хотели сфотографироваться, жаждали общения. Василий все просьбы вежливо отклонил.

«ПРОСТО К ШВАРЦЕНЕГГЕРУ ПОДОЙТИ НЕВОЗМОЖНО — ЕГО ОКРУЖАЮТ 10 ОХРАННИКОВ»

— Понимаете, — объяснил он, поймав мой укоризненный взгляд, — как показывает практика, если я сейчас соглашусь фотографироваться с кем-то одним, придется удовлетворять и всех остальных. Поговорить нормально мы не сможем. Я это знаю.

— Вы когда-нибудь думали, что на вас обрушится такая слава?

— Я и сейчас не задумываюсь над этим. Остаюсь таким, каким был, — в отношении к своим родителям, близким, друзьям. Просто мне хочется иметь больше личного времени и проводить его в семье, с сыном, а я спокойно погулять с ребенком не могу. Это похоже на марафонский пробег. Вышли на улицу — через 10 минут начинаю нервничать, потому что дергают со всех сторон. А мне хочется покачать сына на качелях, пойти с ним в зоопарк, что-то ему рассказать.

— Надевайте очки, нахлобучивайте кепку...

— Не помогает. Разве что гулять вечером, когда темно. Но это неинтересно. Я понимаю, что такое популярность: всем хочется прилепиться к чужой славе. Очень много предложений: сняться в телепрограмме, сделать фотосессию, дать интервью разным изданиям. Просто хотят подружиться.

— Бываете на тусовках?

— Как раз от них отказываюсь в первую очередь. Всем не угодишь. Мы с Владимиром Николаевичем Кибой (президент Федерации сильнейших атлетов Украины. — Авт.), с которым я постоянно советуюсь, четыре предложения из пяти отклоняем: жизнь слишком короткая, чтобы распыляться на все подряд.

К тому же, если о тебе постоянно будут писать, ты со временем станешь неинтересным людям, будешь вызывать у них раздражение, потому что тебя уже всего обсосали, прожевали, проглотили и... Нельзя приедаться! Это мое мнение.

В шоу-бизнесе, возможно, все обстоит иначе, там своя стратегия, тактика: чем больше ты на виду, на устах, тем успешнее. Но и в этой сфере звезды, которые мелькают меньше, когда вдруг появляется их эксклюзив, вызывают больше шума. Я не хочу обидеть тех людей шоу-бизнеса, которые работают творчески, но, мне кажется, энергозатраты в спорте намного больше. И поэтому необходимо время как для тренировок, так и для восстановления сил.

— В течение года я трижды предлагал вам встретиться, и вы все время отказывали...

— Потому что сначала — в июле — был индивидуальный чемпионат по стронгмену в рамках первых Европейских спортивных игр. Затем — в августе — состоялся командный чемпионат мира, а в сентябре — индивидуальный чемпионат мира в Южной Корее. И все это время не хотелось ни на что отвлекаться: утром вставал, завтракал и спокойно ехал на тренировку, потом возвращался домой, обедал, отдыхал и снова тренировался.

В какие-то периоды я поднимал телефон лишь тогда, когда звонили жена, родители, друзья. На все остальные звонки не отвечал, поскольку это лишняя трата энергии.

«Арни очень занятой человек, общается только с близкими ему людьми». 2005 год, США, соревнования «Арнольд классик» Фото УНИАН

— Этот год можно считать самым успешным в вашей карьере?

— Безусловно, я выиграл все, что мог.

— Были непредвиденные трудности?

— Они возникли перед чемпионатом мира в Южной Корее. Все вроде бы шло неплохо, и вдруг за две недели до соревнований у меня выбило спину: вылетел пятый нижний позвонок. Спина у нас чаще всего травмируется: на нее идут практически все нагрузки, на ней все тело держится, даже если ты что-то тяжелое несешь в руках.

Утром я не мог подняться с кровати. Ходил перекошенный на правый бок, фактически полторы недели не тренировался, выполнял только такие упражнения, которые не давали нагрузки на спину. Настроение было неважное. Пробовали что-то сделать. Наконец за три дня до отлета нашли человека (раньше их называли костоправами, сейчас — мануальными терапевтами), который решил мою проблему. Он сказал: «Позвонок я вам вставил, но боль убрать не могу — за полторы недели она устоялась, придется с нею сжиться».

И вот я с болевым шоком отправился на чемпионат мира. Нагрузки у нас огромные: мы носим 300-400 килограммов — шары поднимаем, с мешками бегаем. Я все дни соревнований на ногах не мог ровно стоять. Выступал, а в голове постоянно пульсирует: в любой момент позвонок — бац! — и снова вылетит! Это страшно мешало, психологически давило, до самого последнего упражнения.

— Если бы соперники знали про ваши проблемы, как бы они это использовали?

— Они могли бы иначе строить свою тактику. Выложиться, к примеру, в каком-то упражнении, чтобы дернуть меня, заставить форсировать результат, в надежде, что я сорвусь. Но я, разумеется, никому не говорил. Да и зачем? Чтобы кто-то посочувствовал: «Василек, как мне тебя жаль!»? Все равно не дождешься, твои соперники удачи тебе не пожелают. Хотя, на самом деле, все мы друзья — вне турнира, вне арены, вне помоста. Дружим семьями, перезваниваемся. И только во время соревнований забываем про дружбу.

— Какие травмы случались до этого?

— В 2005 году на соревнованиях Шварценеггера «Арнольд классик» в Америке у меня оторвался бицепс — уже на втором упражнении, а впереди было еще четыре. Но я был в таком кураже, что почти не замечал боли, колбасил дальше и закончил соревнования на втором месте. Пришел в отель, сел и подумал: «Японский бог! Ну ты и дурак, Василий, ну и дурак! Если рассказать людям, что у тебя оторвался бицепс, а ты продолжал таскать тяжести, кто поверит?». Но не мог же я сняться с турнира, к которому готовился четыре месяца!

— Удалось поговорить со Шварценеггером?

— Нет, Арни очень занятой человек и общается только с близкими ему людьми. Просто подойти к нему невозможно — он всегда в окружении 10 охранников. И я его понимаю: ему поклонники, наверное, стоят поперек горла. Я тоже не стал его «задрочувати». Но все четыре раза, которые бывал на этом турнире, с ним фотографировался. Такая возможность тоже выпадает не каждому участнику соревнований.

«ЗАСТУПИВШИСЬ ЗА СВОЕГО ДРУГА, Я ПОЛУЧИЛ НОЖ В ЖИВОТ И ДВА ОГНЕСТРЕЛЬНЫХ РАНЕНИЯ»

— Вы верите в приметы?

— Не в приметы, а, скорее, в «забобони», в суеверия. Выходить куда-то только с левой ноги. Не дай Бог вернуться назад, если что-то забыл. У меня есть привычка: сесть перед дорогой, прочитать «Отче наш», перекреститься — и можно собирать сумку.

— Читать «Отче наш» и креститься — это не «забобони»...

— Все равно ты веришь: если этого не сделаешь, тебя ждет неудача. Так оно зачастую и бывает. И еще я никогда не фотографируюсь перед соревнованиями и не даю автографы.

Был такой случай. Подходит знакомый, просит: «Дай моему ребенку автограф». Я говорю: «Прости, я никогда этого не делаю перед соревнованиями». Ну не буду же я ему рассказывать всю историю, почему я так поступаю и к чему это может привести. Он не отстает: «Дай, чего тебе стоит». И уболтал. Я подумал: «Блин! Легче дать, чем объяснять ему, почему и как». Дал автограф, иду и думаю: «Ничего у меня не получится». Точно: на соревнованиях — бац! — травмировал спину. Теперь, хоть стреляй в меня, давать автограф или фотографироваться перед соревнованиями больше никто не уговорит.

— В вашей биографии есть такой факт: в школе вы отказались вступать в комсомол. С чем это связано — с политикой?

— С тем, что я обиделся. Вы же помните те времена: в пионеры и в комсомол принимали сначала отличников, затем — так называемых хорошистов, а дальше — всех остальных. Я отличником никогда не был, относился, скорее, к хорошистам. Как тогда было принято, принимали торжественно в большим кинотеатре.

В первые списки я, естественно, не попал. Подумал: ладно, попаду во вторые. И вот сижу в зале, жду, когда назовут мою фамилию. Волнуюсь. Один за другим идут на сцену хорошисты, а меня все не называют. И не назвали! Не попал и во второй список. И тогда я для себя решил: «Если вы меня и со второго захода не приняли, то пошли все в баню! Отказываюсь вступать в комсомол!». Шум был на всю школу. Вызывали родителей. Я был непреклонен. Меня словно перемкнуло.

«Ще не вмерла Україна!». Василий принимает награду из рук Президента Фото УНИАН

— Обижали в детстве? Как-то обзывали?

— Я всегда отличался от своих сверстников, и меня называли «грубасом» — толстяком. Обижался, было неприятно. Хотя особо это не задевало, потому что я был достаточно сильным, чтобы постоять за себя.

Мой старший брат Роман начал раньше заниматься спортом (брат Василия — известный легкоатлет, бронзовый призер чемпионата Европы, участник трех Олимпиад — в Атланте, Сиднее и в Афинах. — Авт.). В третьем классе он привел меня в секцию легкой атлетики. До этого я увлекался плаванием, пулевой стрельбой, футболом, вольной борьбой. Рома меня наставлял: «Та ти не товстий — кажи, що накачаний». Еще посоветовал отвечать обидчикам: «Вижени з себе глистiв i будеш такий красивий, як я».

Я подумал: «Действительно, чего это я комплексую?». Старался не обращать внимания на выпады в свою сторону, впускал негативную информацию в одно ухо, выпускал из другого. Но иногда, услышав, как меня обзывают старшеклассники, говорил: «Мне все равно, в каком образе вы меня видите. Зато я больше вас могу присесть, отжаться. И вообще, у меня хватит сил, чтобы дать вам сдачи, несмотря на то что вы старше меня на пару лет».

— И давали сдачи?

— Всякое было. Как у всех, наверное. Доходило до первой крови, до первых слез. Пару раз мне ломали нос. В одной из драк после ночного клуба, когда я заступился за своего друга, получил нож в живот и два огнестрельных ранения. Не хочу об этом вспоминать.

Вот и мой малый (ему четыре с половиной года) сейчас начинает дергаться с каким-то пацаном в детском садике — у них постоянный конфликт. Раньше сын был у бабушки и дедушки в Ивано-Франковске, сейчас живет со мной и моей новой женой. Он переехал ко мне в конце лета — после того, как разлился фосфор в тех местах. Теперь вот к школе готовится. В садике преподают разные предметы — математику, «рiдну мову», физкультуру. В нем воспитывалась доця наших друзей, они нам туда пойти и посоветовали. Но каким бы хорошим ни был детсад, спокойным за дите никогда не будешь, он где угодно может что-то натворить. Я всегда чувствовал себя в ответе за него.

— Почему вы его назвали Адамом?

— А если бы назвали Николаем, вы бы тоже спросили: почему?

— Адам — особенное имя, первозданное...

— Просто мы хотели назвать сына редким именем, а не одним из тех, которые навязли в ушах. Перебрали много имен. С каждым были какие-то ассоциации, не всегда приятные. Вспоминали тех, с кем общались в детском садике, в школе, по жизни. Даже прикидывали, как будут его обзывать, если мы выберем то или иное имя. Постепенно все имена отсеялись и осталось одно-единственное. Кстати, если бы родилась девочка, мы бы назвали ее Евой.

— Чему вы учите своего сына?

— Приходит он домой, рассказывает: «От ми з Сашком сьогоднi знову побилися. Завтра надаю йому по головi». Объясняем ему: «Так поступать нельзя, это некультурно, негарно. Пускать в ход кулаки — последнее дело. Но если ты видишь, что твои обидчики идут на тебя с кулаками, то, конечно, в этом случае необходимо постоять за себя. Никому не надо давать себя в обиду». Он говорит: «Сашко плакав». — «А ти?». — «Нi, я не плакав, я терпiв, терпiв». У него уже сейчас достаточно сильный характер. Упал, поцарапал руку, колено — больно, но будет терпеть.

— Видите себя в нем?

— Есть в нем некоторые черты моего характера. Например, умение надуваться. Я таким был в детстве. Мне делали замечание: «Не дуйся, говори с нами». А меня перемыкало: надуюсь, брови нахмурю и молчу. Говорите, мол, что хотите, а я все равно знаю свое. Когда детей в чем-то несправедливо обвиняют или говорят то, что им не нравится, они стараются «вiдгавкуватися», а я замыкался в себе.

В моем сыне это тоже иногда проявляется. И в отношениях со мной. Правда, ему тяжело побороть меня психологически. Но пусть лучше будет таким, чем хлюпиком, который чуть что — сразу бежит к папе и маме плакаться. Еще замечаю: он, как и я, если поставит перед собой цель, прет к ней, блин, несмотря ни на что! И с таким напором!

— Наблюдая за молодым поколением, вы не опасаетесь за будущее своего сына?

— Я вижу, что нынешняя молодежь абсолютно ничем не занимается. Возможно, и в моем детстве были «поганi хлопцi», которые ничего не делали, сидели во дворе, пили, курили, хулиганили, но я только сейчас это вижу, потому что стал старше, начал анализировать. Страшно, что твой ребенок может попасть в такой штопор, когда ни к чему не хочется стремиться и невозможно себя заставить что-нибудь делать.

Что ни говорите, а спорт воспитывает человека, кует характер. Если ты занимаешься им серьезно, профессионально, он поглощает почти все твое время. В голову вряд ли будут приходить дурные мысли. Поэтому было бы неплохо, если бы и мой сын нашел в нем себя.

«КОГДА ГОТОВИШЬСЯ К СОРЕВНОВАНИЯМ, ОТКАЗЫВАЕШЬ СЕБЕ ВО МНОГОМ — ДАЖЕ В ИНТИМНЫХ ОТНОШЕНИЯХ»

— Недавно вы снова женились. Кто ваша супруга?

— Мы с ней договорились: в нашу семейную жизнь никого не пускать. Просто в свое время очень много личного выносилось на публику, и сейчас не хочется этого делать. Есть некоторые убеждения. Потому что, знаете, газету читают разные люди, и не каждый желает тебе добра. Ну для чего всем знать, на какой женщине я женился, где она работает?

— Расскажите хотя бы, как вы познакомились?

— В дорожной пробке на Набережной. Стояли час, может, полтора. Ее машина была впереди, я на своем «мерседесе-CL» долгое время ехал сзади. Обратил на нее внимание: красивая. Все никак не мог обогнать. Такая возможность появилась только перед станцией метро. Пошел на обгон, наши машины поравнялись. Открыл окно, стал на нее смотреть. А она в такой немножко грубой форме бросила: «Чего уставился?». Ее можно было понять, у меня самого, когда я попадаю в пробку, такие слова изо рта вылетают, которые в газете печатать нельзя. Но у нее были и другие причины стать нервной. Как выяснилось, она опаздывала на свой день рождения.

— Правда, что, приезжая домой, вы надеваете фартук и начинаете куховарить?

— Фартук я никогда не надеваю, да у меня его и нет, а вот куховарить умею. У нас в семье было три мужика: батя, старший брат и я. Все мы прекрасно готовим — подглядывали за мамой, как она это делала.

— И даже борщ освоили?

— Никаких проблем.

— Какие у вас сейчас пристрастия к еде?

— В последнее время я полюбил морепродукты — раньше не мог себе этого позволить, потому что семья у нас была со средним достатком. Мама швея, батя — водитель. Да и у меня, когда я начал работать, зарплата была недостаточно высокой, чтобы покупать деликатесы.

Жена мне по утрам готовит одну такую вкусную штучку, при воспоминании о которой у меня даже сейчас начинает выделяться слюна. Рассказываю, как она это делает. Берет и отваривает итальянскую вермишель — такую длинную, широкую, скрюченную. Потом готовит специальную зажарочку из морских креветок и чеснока, смешивает ее с морским коктейлем. И все это — на вермишель! Я вижу, что и у вас потекла слюнка... Сверху разбивает сырое яйцо, добавляет сыр...

Люблю есть медленно, наслаждаться едой. Лучше всего поесть дома: вкуснее можно приготовить. Но иногда хочется вырваться на природу, за город. Это не часто, но бывает.

— И что вы готовите на природе? Шашлыки?

— Я предпочитаю стейки. Самые лучшие получаются из молодой телятины. Режешь на кусочки по два — два с половиной сантиметра толщиной. Кладешь их на специальное ситечко с ручками, накрываешь другой сеткой и поджариваешь! Кстати, в Африке мне приходилось есть стейки из крокодила — получается что-то среднее между курицей и рыбой.

— Вам принадлежит фраза: «Водка — высококалорийный продукт». Как это понимать?

— Конечно, я не призываю: «Пейте, пацаны, горилку, это высококалорийный продукт, и вы достигнете больших результатов в спорте!..». Я подразумевал другое. Люди, которые любят посидеть за столом, выпить и «гарненько» закусить, набирают лишний вес. В комплексе это дает кучу лишних калорий.

— В каких вообще дозах водка допустима для спортсмена?

— Это персонально. Я не могу устанавливать дозы для других. У каждого своя голова на плечах, каждый должен знать меру. К тому же, нравится это мне или вам, но каждый человек будет делать то, что сидит у него в голове.

— Какая ваша любимая горилка?

— «Медова з перцем». Вот в прошлом году закончил выступления Раймонд Бергманис из Латвии. У нас с ним была традиция: когда мы приезжали на турнир, я вручал ему «Медову», а он мне — классическую латышскую водку «Клюквенная». Для всего есть свое время — для горилки, для вина, для пива.

— Вы рекламировали пиво, снялись в рекламном ролике. Любите этот напиток?

— Я вообще в жизни много вещей «полюбляю». Не скажу, что я фанат пива, но могу иногда позволить себе выпить. Доказано, что в небольших количествах оно полезно для организма. Разумеется, когда готовишься к ответственным соревнованиям, отказываешь себе во многом, даже в интимных отношениях с женой. Это необходимо для сохранения энергии. Возможно, это будет откровением для читателей, но не для профессиональных спортсменов. Нужно воздерживаться от секса, по крайней мере, недели две до соревнований. Да, такой срок.

«ЕСЛИ МНЕ ПОСТАВЯТ ПАМЯТНИК, Я ВОЗРАЖАТЬ НЕ БУДУ»

— Некоторые спортсмены уверяют, что это дает им толчок...

— Возможно, это может быть толчком для людей искусства. Я читал исследование, в котором изучалась жизнь писателей, поэтов, художников. И было замечено, что пик их творчества выпадал на период запоя. Люди пили и создавали шедевры. Запой проходил, и творческое вдохновение — фьють! — исчезало. А карьера шла вниз. Вы это знаете?

— Да, конечно... А вы знаете, что в Индонезии некто Джаджа Стоун привязал трос к своему пенису и протащил 50 метров рейсовый автобус весом 8,9 тонны?

— Интересно, какого размера был трос и как он крепился. Но вообще-то 8,9 тонны — это не проблема. Тянут и ушами, и носом... Вот если бы он толкал автобус стоячим пенисом — вот это было бы да! (Смеется).

— Карьера спортсмена не сказывается на голове, на мыслительных способностях?

— У нас с головой все нормально. Нас, слава Богу, по голове не бьют, как, например, боксеров, борцов, дзюдоистов. Хотя и среди них есть умные люди.

— Вы когда-то занимались футболом. А сейчас им интересуетесь?

— Нет, абсолютно.

— Чего так?

— Разные слухи про футболистов ходят. Про их увлечения ночными клубами. Этот аспект меня бесит. Иногда могу посмотреть игру сборной нашей страны. Но и она пролетела в отборочных играх, как фанера над Парижем. Есть этому какое-то оправдание? То есть, простите, «пацаны задремали».

— Техникум физкультуры, который вы окончили, дает вам право работать не только тренером, но и учителем в школе. Можете представить себя в роли педагога?

— Не могу. На мой взгляд, это очень тяжелая и по нынешним временам неоправданно малооплачиваемая работа. С детьми работать чрезвычайно трудно, «вони висмоктують всю енергiю». Я был на практике в школе и убедился в этом. Но я с ними находил общий язык — как с младшими, так и со старшими.

— Чем вы еще занимаетесь, кроме спорта?

— Некоторыми вещами. Есть маленький цех в Умани: выпускаем одежду для представителей силовых видов спорта. Люди работают в Виннице, в Днепропетровске, в других городах. Но пока трудно сказать, насколько все это жизненно.

Мы с моим партнером из сети заправочных станций «Око» поддержали такую акцию, как выпуск книги Александра Гавроша «Неймовiрнi пригоди Iвана Фiрцака». Был такой прославленный силач, богатырь — в народе его прозвали Иван Сила. Он родился в 1906 году, начинал как цирковой атлет, проводил в цирке кулачные бои. И все выигрывал. Затем стал рекордсменом в тяжелой атлетике. Был признан самым сильным человеком ХХ столетия. Королева Англии наградила его золотым шлемом и поясом, усеянным бриллиантами. Мог жить где угодно, но предпочел вернуться в родное село на Закарпатье, где и умер в 70-м.

Мы недавно с женой были на отдыхе в Греции, и там я эту книжку с большим интересом прочитал. Вот такие легендарные люди жили в Украине, а мы о них ничего не знаем.

— Студент Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры Игорь Белов изваял вас во весь рост и этой работой защитил на «отлично» диплом скульптора. Вы видели его работу, она вам понравилась?

— Очень. Я был удивлен. Он меня пригласил на защиту, я присутствовал. Интересная скульптура: стою в коротких шортах, с голым торсом, руки скрещены. Хорошо получилось.

— Что скажете, если ее однажды поставят у вас на родине? Прекрасная статуя украинского богатыря. Ведь иногда и при жизни воздвигают памятники...

— Не знаю, это не мне решать. Но если мне поставят памятник, я возражать не буду... (Смеется).

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter