Певица Татьяна НЕДЕЛЬСКАЯ: «Свой дневник не даю читать никому, даже мужу — это мой интим!»

Татьяна Недельская начала свою карьеру еще в 90-е. Сама она называет свой творческий путь непростым. Как супруга знаменитого аккордеониста Яна Табачника она поначалу воспринималась всего лишь как «поющая жена». Сейчас Недельская просит не акцентировать внимание на ее семейном статусе, если речь идет о ней как о певице. На ближайшее время у Татьяны большие планы: записать украиноязычный альбом и поехать на международный фестиваль AOF International Film Festival в США, на котором два года назад одержал победу фильм «Сила любви и голоса» о творчестве и личной жизни Тины Кароль.

«СЛАВЯНСКИЕ ЖЕНЩИНЫ — ЛУЧШИЕ ДРАМАТИЧЕСКИЕ АКТРИСЫ»

— Вскоре ваш клип «Я буду ждать тебя» представят на конкурсе AOF Inter­na­tio­nal Film Festival в США. Расскажите предысторию приглашения вас на фестиваль?

— Мы с моей командой не искали выходы на этот фестиваль, не подавали заявку. Мой креативный директор пришел с новостью, что нас приглашает американский продюсер Марк Мейерс принять участие с клипом «Я буду ждать тебя» в этом фестивале. Ему очень понравилось видео. Меня это удивило, потому что музыкальный лирический взгляд славянской певицы очень отличается от принятых канонов и стандартов в мировом шоу-бизнесе. Это и наша проблема, и наш конек одновременно.

— В чем это отличие, о котором вы сказали?

— Говорят, что все женщины — актрисы, а славянские женщины — лучшие драматические актрисы. «Трагедии» нам, славянским женщинам, удаются лучше всего. Но я говорю, естественно, об исполнителях традиционной лирики, к коим себя причисляю. Кстати, среди настоящих драматических актрис на музыкальном рынке уже появляется немало мужчин — ни тембром, ни одеждой, ни эмоциями не отличающихся от нас. Зеваю и тоскую... Ау, мужчины!

— В связи с поездкой в США были мысли перевести существующие песни на английский язык или привнести новые, англоязычные, в ваш репертуар?

— Неблагодарное дело — переводить существующий репертуар. Дело в том, что я являюсь автором многих своих песен, язык диктует и особую гармонию, и ритм, и смысл, но когда потом начинаешь изощряться, подставляя, примеряя русский, — получается некий музыкальный Франкенштейн. Это я к тому, что песня должна быть именно на том языке, на котором она впервые посетила вашу гениальную голову и сердце. Только тогда она будет честной. Сегодня я пишу украиноязычный альбом, надеюсь, что его ожидает такое же признание слушателей, как и мое любимое детище «На жаль, я не твоя».

— Чего вы ожидаете от поездки на фестиваль? Какие надежды возлагаете?

— У меня нет каких-то надежд и особых желаний. Я просто живу, работаю и не стою на месте. Говорить, что меня там ждут с распростертыми объятиями, я не стану. Давно перестала верить в сказки. Верю в упорный труд, удачу, настойчивость и в силу своего собственного убеждения — то есть в свои песни. Но это хорошая возможность освоить новые рынки, где нас хотят видеть.

«ПОПАСТЬ В НАШ ДОМ ОЧЕНЬ ЛЕГКО, ЕСЛИ ТЫ ИДЕШЬ ТУДА С МИРОМ»

— Почему клип «Я буду ждать» вы решили снимать в своем доме?

— Дом просторный и интересный, со множеством интерьерных изюминок. Из окна открывается невероятно красивый вид. Да и в чужом доме снимать я бы не хотела. Поэтому выбор пал на тот дом, в котором я живу.

— Не все публичные люди готовы впустить в свой дом посторонних...

— Вопрос в том, как воспринимать пословицу «Мой дом — моя крепость». Да, мы публичные люди, но как совместить публичность и врожденное радушие? Для чего мне этот красивый дом и вкусный стол, если я за ним буду сидеть одна? Дом у нас огромный, но там четыре комнаты, большую площадь занимает гостиная. Строилась она, соответственно, для приема друзей. Помню, новоселье совпало с празднованием Нового года, у нас было около 80 человек в ту ночь! Это было невероятно! Иногда, не без того, в наш дом попадают люди, которые не совсем, возможно, доброжелательны, но наша позитивная энергетика делает свое дело и сводит на нет любой негатив, который несет с собой подобный горе-гость. А так попасть в наш дом очень легко, если ты идешь туда с миром.

— Ранее вы занимались тхэквондо, даже имеете черный пояс по этому виду борьбы. Недавно в соцсети вы разместили фото на пилоне. Пол-денс — ваше новое увлечение?

— Три года назад я впервые попала в клуб пол-денса и захотела попробовать, смогу ли я так, как девушки, которые там занимались. Честно, в тот раз не осилила, ведь занятия требуют хорошей силовой подготовки, кроме того, эти ужасные синяки на теле и безумная боль от соприкасания кожи с самим пилоном... Одним словом, я вернулась к этим занятиям в этом году в совершенно иной физической и психологической форме, и мое тело говорит мне спасибо. Обычно я тренируюсь в 7.30 утра и, воз­вращаясь домой, понимаю, что уже заслужила хороший завтрак. Это не хобби, а необходимость. Мой внешний вид — это часть моей работы. Возможно, я буду неплохим мотиватором для кого-то, кто не может заставить поверить в себя и свои возможности, сваливая все на обстоятельства, занятость и здоровье. Невозможного нет — есть отговорки и нежелание.

— Вы когда-то говорили, что вас интересует литература. Вы пишете еще что-то, помимо текстов песен?

— Я пишу небольшие эссе, заметки, записки, но не для того, чтобы их напечатать, а чтобы выразить свои эмоции. Бумага производит на меня магическое воздействие. Я не пишу в ноутбуке — у меня для этого есть красивый блокнот с пахнущими листочками, куда я записываю свои мысли. Могу черкать непонравившиеся места прямо в нем — даю себе право на ошибки и помарки.

«С ЯНОМ ВОЕВАЛИ, А БЕССИЛИЕ И ЗЛОБУ ВЫМЕЩАЛИ НА МНЕ»

— А почему все-таки ничего из написанного не публикуете?

— Это слишком личное. Когда я начала писать свой волшебный дневник, я иногда боялась называть вещи своими именами — даже на бумаге, сама с собой. Поэтому стала своими эмоциями наделять вымышленных героев. Но в них легко узнаваема я и люди, которые меня окружают.

— А кому-то вы давали читать эссе? Возможно, вашему супругу Яну Табачнику?

— Свой дневник не даю читать никому, даже мужу — это мой интим! (Смеется). Просто это настолько откровенно, что касается только меня. Могут не понять. Как в анекдоте: «Женщина воз­вращается с работы домой и видит красивую голую девушку, выходящую из ванной. Думает: «Так, сын повзрослел, муж обнаглел или дед поверил в себя?». Дневник выполняет функцию медитации и психологической разгрузки, а не дополнительного ресурса для популяризации. Вообще, я по натуре не публичный человек. Когда меня узнают, жутко тушуюсь, смущаюсь. Подобные издержки славы искалечили личную жизнь не одного известного человека. Да и на сцену я выхожу не за этим.

— Что вам дает сцена?

— Большой грех не делиться талантом, способностями, которыми наградил тебя Бог. Есть люди во сто крат талантливее, чем я. Но люди мне верят и хотят меня слышать — этого достаточно, чтобы понять, что не имею права не петь. Человек, который вышел хоть раз на сцену и познал признание и овации, — все! Он уже на игле. Кто-то хочет толпы, кайфует, когда его узнают, а я нет. На сцену я иду за возможностью сказать.

— В последнее время вы говорите, что вам не нравится, когда вас представляют «жена Табачника»?

— Смотря где... Когда говорят о семье, это волшебно! Но что касается меня как певицы — это нелепо. Обычно так делали недалекие и мелкие музыкальные решалы. Всю свою творческую жизнь мне в спину это бросали как упрек... Возможно, за мое предполагаемое ими благополучие и независимость? С Яном воевали, а бессилие и злобу вымещали на мне, не давая возможности появляться в эфирах и проектах, без которых трудно достучаться до своего слушателя. Обо мне говорят «жена Табачника», подразумевая, что я всего лишь «поющая жена»... Но их вряд ли слышат мои зрители, 50 процентов которых не знают, чья я жена, и знать не хотят. Им, слава Богу, интересно другое: я и мои песни.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter