Патриарх современной украинской литературы Юрий АНДРУХОВИЧ: «Братание между народами никогда ничего хорошего не предвещает, особенно если речь заходит об украинцах и россиянах. Мне кажется, мы с разных планет...»

Юрий Андрухович родился, живет и работает в Ивано-Франковске, но много времени проводит в Европе. Когда-то он предсказал проблемы с востоком Украины, чем спровоцировал скандал, высказавшись о возможном отделении Донбасса. Теперь же, при всей сложности нынешней ситуации, Юрий Игоревич настроен оптимистически и полагает, что необратимые перемены к лучшему уже произошли.

«СМЕХ ПОМОГАЕТ УКРАИНЦАМ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ ЗЛУ»

— Недавно вы представили сборник под названием «Тут похований Фантомас». Почему он так называется?

— В сборнике собраны колонки, которые я публиковал с 2010 по 2014 год на сайте tsn.ua. Их накопилось более 200, я выбрал 70, наиболее актуальных, название выбрал случайно — по одноименному эссе, в котором речь идет о том, что в украинской земле похоронен некий Фантомас — воплощение всего плохого, эдакий зло­вредный колдун, даже из-под земли не дающий стране нормально жить.

Я писал это в 2011 году, как раз в разгар правления Януковича, и тогда Фантомас символизировал режим «проффесора». Затем мы избавились от него, но теперь у нас новая беда — путинская Россия. Фантомаса можно соотнести уже с президентом «братской страны».

В знаменитой французской комедии моего детства Фантомасом звали могущественного мегапреступника, которого по замыслу нужно ужасно бояться, мы же надрывали животы. Так и Путин: хочет выглядеть грозным, но вызывает смех. Коллективное подсознательное украинцев с самого начала путинской агрессии создало целый ряд смеховых контраргументов. Начиная со знаменитой кричалки футбольных ультрас и заканчивая колоссальным количеством анекдотов. Смех помогает украинцам сопротивляться злу.

— У вас есть любимый анекдот про Путина?

— Я плохо запоминаю анекдоты, особенно когда они обрушиваются каскадом. Помните, в марте появилась информация о том, что Путин исчез? Как раз в те дни мы с друзьями привезли в Днепропетровск спектакль, ехали в такси, а по местному радио ведущие наперебой зачитывали анекдоты. Их было с полсотни, они посвящались исчезновению Путина, и все, кстати, пристойного качества. Помню, мы всю дорогу смеялись вместе с водителем...

— Что вы как уроженец Западной Украины можете сказать о жителях востока страны? Чувствуете ли непреодолимые различия в мировоззрении?

— Дело в том, что я общаюсь с ними исключительно во время своих выступлений, на которые приходят мои единомышленники. Это сотни людей, и должен сказать, их количество растет. Более того, я уверен, что если снять с повестки дня вопрос языка, то окажется, что у жителей Днепропетровска или Одессы те же ценности, что и у львовян или иванофранковцев.

— На ваш взгляд, раскола между востоком и западом Украины не существует?

— Он, безусловно, есть, но граница, которая разделяет эти миры, постоянно перемещается. Если на момент провозглашения независимости Украины восток начинался уже где-то с Хмельницкого, то через 13 лет, во время «оранжевой революции», от условного востока осталось меньше половины. По сути, все области, где проголосовали за Ющенко, можно считать просто нормальной Украиной, без всякого разделения. Теперь же восток — это исключительно оккупированные территории.

— Вы поддерживаете общение со знакомыми из России?

— Нет. Я и до аннексии Крыма мало общался с россиянами. А после начала войны и вовсе перестал. И не потому, что кто-то из них открыто поддержал Путина, а уже потому, что не протестовал, а начал приспосабливаться. Исключение составляют единицы: Михаил Шишкин, Лев Рубинштейн, Виктор Ерофеев. Плюс еще несколько рок-музыкантов и актеров. Я всегда рад их видеть на Львовском форуме, где можно поговорить за рюмкой о том о сем.

— Братский народ перестал быть таковым?

— А он никогда им не был. Вообще, братание между народами никогда ничего хорошего не предвещает, особенно если речь идет об украинцах и россиянах. Нас отличает категорическое нежелание жить в рабстве. Украинцы лучше пойдут в партизаны, чем будут мириться с произволом самодержца. Россиянам же, наоборот, нужен тиран, который бы держал их в узде и не давал шалить. Мне кажется, мы с разных планет.

«ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА, КОТОРУЮ ВЕДЕТ РОССИЯ, ДИКО ДОРОГАЯ И ЖУТКО НЕЭФФЕКТИВНАЯ»

— Известно, что восприятие россиянами событий в Украине во многом искажено зомбоящиком. А от каких заблуждений, по-вашему, должны избавиться сами украинцы?

— Прежде всего это миф о том, что у нас хороший народ и плохая власть. На самом деле, власть — отражение народа. В этом смысле народ и власть едины. Нам нужно научиться более критично смотреть на самих себя. Это позволит эффективнее контролировать власть.

— Вы много общаетесь с европейцами. Они понимают, что происходит в Украине?

— Самое распространенное заблуждение состоит в том, что Украина радикально разделена на пророссийский восток и проамериканский запад, а также в том, что боевые действия ведутся именно по этой причине. То есть Украина рассматривается как полигон борьбы России и Америки. Не более. Но европейцев легко переубеждать. Они в отличие от россиян умеют слушать и делать выводы. Поэтому я всякий раз стараюсь объяснить, что украинское общество созрело для того, чтобы сделать свой собственный выбор.

— Что вы как писатель думаете о медиа-войне между Россией и Украиной? Что мы можем противопоставить фейкам Москвы?

— Информационная война, которую ведет Россия, дико дорогая и жутко неэффективная. Относительного успеха она достигла разве что внутри самой России и у русскоязычной диаспоры за рубежом. Мы же все видим, как западные правительства все более раздраженно реагируют на нее. В результате эта война больше вредит самой России. Нам просто не нужно на нее вестись и действовать сугубо асимметрично. То есть говорить правду. Правду невозможно победить. Поэтому нам не стоит прибегать к пропагандистскому арсеналу Кремля, наша позиция изначально сильнее.

— К слову, о пропаганде. Как бы вы прокомментировали заявления «Правого сектора», представители которого обвинили вас в пропаганде эротомании?

— Не представители, а представитель — профессор литературы из благословенного Дрогобыча, где я, по его мнению, бываю слишком часто. «Правый сектор» не отмежевался от заявления одного из своих идеологов и потерял часть своей поддержки. По крайней мере, в моем лице. Не помню насчет эротомании — меня там обвиняли во многих вещах. Я это пережил и переживу любое другое заявление любого профессора литературы, будь он из правого сектора или из левого.

— Что в текущей ситуации в стране вам кажется наиболее интересным?

— Самое интересное — это сочетание неожиданно мощной волны патриотизма, волонтерства, самопожертвования, с одной стороны, и зашкаливающего недоверия к власти — с другой. Есть над чем поломать голову социальным психологам. Ведь всплеск партиотизма всегда сопровождается сплочением вокруг существующей власти.

— Независимо от того, хороша власть или нет?

— Я бы сказал, что да. Возьмите того же Путина. Его рейтинги растут вместе с эйфорией народа от присвоения Крыма, а также по поводу того, что Россия противостоит всему миру. И это при том, что внутри самой России бардак. Поэтому ситуация в Украине нетипичная.

— Может, проблема в том, что политики не оправдали ожиданий народа?

— Не думаю. В отличие от первого Майдана к политикам изначально относились критично и не рассчитывали на святых во власти. Подход был более рациональный: создать такие условия, в которых власть имущие были бы вынуждены стать инструментами общественных перемен. И общественное давление на верхушку остается.

«МОЯ МАМА БЫЛА РЕБЕНКОМ ВОЙНЫ, И Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛ, ЧТО НЕЧТО ПОДОБНОЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ С МОЕЙ ВНУЧКОЙ»

— Но, несмотря на давление, реформы тормозятся и многие проблемы остаются нерешенными.

— Я сейчас подумываю над текстом, где буквально по пунктам перечислю достижения новой власти. Сейчас не вспомню всего — просто, пользуясь случаем, анонсирую эту работу. Навскидку могу назвать освобождение Украины от газовой зависимости от России. Если раньше «Газпром» творил что хотел, то теперь вынужден идти на уступки. Кроме того, проводится серьезная реформа в структурах МВД. Большое значение имеет и внешнеполитический курс на присоединение к евро­атлантическим структурам.

— А основные проблемы новой власти, на ваш взгляд?

— Нынешняя украинская политика — это прежде всего бизнес. И поменять это радикально пока не получается. Но такая ситуация не может длиться вечно. У нас уже произошли перемены к лучшему, и они неизбежно будут менять к лучшему наших политиков. Я не шучу — я знаю, о чем говорю. Наблюдаю за происходящим четверть столетия. И должен сказать, что мы прошли неплохой путь.

— Вы знаете кого-то из политиков лично?

— Совсем немного знаком с Порошенко. Его фонд поддерживал наши концерты с группой Karbido (польская музыкальная группа, с которой Юрий Андрухович сотрудничает с 2005 года. — Авт.). Кстати, один из концертов Karbido в 2011 году посетила Юлия Тимошенко — она тогда уже находилась на подписке о невыезде, и, по-моему, это было ее последнее публичное появление перед заключением. Гораздо лучше я знаю Юрия Луценко. Во время второго Майдана мы с ним часто встречались у сцены, обменивались мнениями.

— Как вы познакомились?

— Дело в том, что Юрий Витальевич — заядлый книголюб. Пока он сидел в тюрьме, успел прочесть около тысячи книг и все это время постоянно публиковал свои отзывы о литературе, в том числе довольно часто хвалил мои произведения, особенно роман «12 обручей». Я в свою очередь всегда симпатизировал ему как политику. Так что наше знакомство было вполне закономерным. Кстати, я считаю, что Луценко сам является хорошим публицистом, жаль, что перестал публиковаться. Видимо, работа в парламенте посложнее сидения в тюрьме.

— Насколько я знаю, у вас есть семилетняя внучка Варвара (дочь писательницы Софии Андрухович и писателя, публициста и топ-блогера Андрея Бондаря. — «Бульвар Гордона»). Вы с ней говорите о войне в Украине?

— Когда мы встречаемся, тема разговоров не заходит так далеко. Но помню, что в первые дни она вместе с родителями ходила на Майдан и выкрикивала: «Україна — це Європа!». Так что, думаю, развивается в нужном направлении. И ей-то уж точно светит европейское будущее. Меня недавно поразило другое. Я вдруг подумал, что Варвара тоже попадет под статус «ребенок войны». Моя мама была ребенком войны, и я никогда не думал, что нечто подобное может случиться с моей внучкой.

— Как, по-вашему, поменялись настроения украинцев со времени Революции достоинства?

— Многие украинцы оказались втянутыми в военный конфликт прямо или косвенно, многие наши соотечественники погибли или покалечены на поле боя. Нация пребывает в травматическом состоянии. Добавьте сюда лавинообразный рост цен и тарифов, панику на валютном рынке. По поводу падения гривны мы с друзьями мрачно шутили: «После 40 все только начинается». Все это должно было прибить народ, но люди не теряют оптимизма. Живут и продолжают менять мир вокруг себя.

— Нет ли у вас свежих историй о не­истребимом оптимизме украинцев?

— Несколько недель назад я ехал с друзьями по Львовщине, и километров 50 нам довелось проехать рядом с большой колонной наших бойцов. По пути движения в каждом населенном пункте военных приветствовали местные школьники в вышиванках, с флагами и плакатами. Забавно то, что старшеклассники, которые стояли рядом со своими учителями, держали плакаты с надписью «ПТН ПНХ», а также с уже упомянутым рефреном футбольных ультрас. Это при том, что на Галичине учителя очень негативно относятся к мату. Но в этом случае они не только не препятствовали, но, получается, поддерживали своих подопечных.

---

---

Это еще одно проявление юмора как украинского орудия против зла. Несмотря на то что мы находимся в состоянии ненависти, вполне объяснимой, с помощью смеха мы снижаем градус агрессии. Убиваем врага не физически, а уничижаем через смех, что, конечно, гуманнее.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter