"Это была брачная ночь, длившаяся восемь лет"

Она стала не только кумиром своего поколения, но и символом Победы. С ее песнями солдаты шли в бой и побеждали. Только за первый военный год певица дала 500 концертов. А в 1942 году на экраны вышел фильм "Концерт - фронту", где Шульженко пела "Синий платочек", он стал ее визитной карточкой. Потом в Доме звукозаписи в Москве песня была записана на пластинку, тысячи экземпляров которой были разосланы на фронт. И в блиндажах, и в землянках, на переднем крае звучал несильный, но такой проникновенный голос Клавдии Шульженко: Синенький, скромный платочек Падал с опущенных плеч. Ты говорила, что не забудешь Тихих и ласковых встреч.

РАЗМЕНЯВ ШЕСТОЙ ДЕСЯТОК, ПЕВИЦА ВСТРЕТИЛА НОВУЮ ЛЮБОВЬ

Ее любили мужчины, но она мало кому отвечала взаимностью. Первым возлюбленным великой певицы стал харьковский поэт Иван Григорьев. Они прожили вместе несколько счастливых лет, и певица даже носила обручальное кольцо, подаренное Григорьевым. Но официально они так и не расписались. Поэт звал Клавдию Ивановну "Кунечкой".

Вскоре Шульженко влюбилась в популярного музыканта и куплетиста Владимира Коралли, который буквально отбил ее у Григорьева. В ход пошло даже оружие - Коралли угрожал своему предшественнику наградным браунингом времен гражданской войны. Поэт отступился, исчез из ее жизни.

Однажды во время войны она пела в госпитале - в палате для обожженных танкистов. Даже для нее, много повидавшей на фронте, зрелище было тяжелым: лежащие на кроватях люди были так плотно забинтованы, что виднелись только глаза. Врач сказал, что много петь не надо, раненые слишком слабы. Шульженко исполнила несколько песен, в том числе и "Синий платочек". И совсем уж собралась уходить, как вдруг услышала произнесенное шепотом: "Кунечка!". Это был Григорьев! Через несколько часов он умер от ран.

Брак Шульженко и Коралли продлился 25 лет. Супруги воспитывали сына Игоря, что не мешало им изменять друг другу напропалую. Их союз был скорее творческим, чем любовным. Ходила даже эпиграмма: "Шульженко боги покарали. У всех мужья, у ней - Коралли". В результате все кончилось разводом. После раздела имущества певица, которую знал и любил весь Советский Союз, оказалась в небольшой комнатке в коммунальной квартире. И тогда в жизни Клавдии Шульженко появился Георгий Епифанов.

...Разменяв шестой десяток, Клавдия Ивановна встретила свою новую любовь. Она уже носила парик и изводила массу тонального крема и пудры, чтобы скрыть предательские следы прожитых лет, а ее новому избраннику, кинооператору Георгию Епифанову, исполнилось 39, он был младше ее на 12 лет.

Через 12 лет после смерти Шульженко рядом с могилой Клавдии Ивановны был похоронен ее первый муж Владимир Коралли. Такова была его просьба

В Клавдию Ивановну он заочно влюбился еще до войны, когда в 1940 году купил ее пластинку с песней "Челитта". Его покорил голос - такой красивый, нежный, женственный. Через несколько месяцев, будучи на практике в Ленинграде, Епифанов попал на концерт Шульженко. Он купил билет в первый ряд и окончательно потерял голову. С тех пор Георгий не пропускал ни одного ее концерта, всегда покупая билет в середину первого ряда. Но ни познакомиться, ни просто подарить цветы не смел...

Епифанов ушел на фронт, как величайшую реликвию взяв с собой две пластинки своего кумира, - они были предусмотрительно упакованы в коробки из-под кинопленки. И хоть сам, будучи фронтовым корреспондентом, ежедневно рисковал жизнью, думал только об одном: что с ней, как она там? А ведь Клавдия Ивановна могла быть совсем близко. Оркестр, в котором она работала, был переименован в Ленинградский фронтовой джаз-ансамбль, и уже с июля 41-го он начал выступать на фронте. Но во время войны они не встретились. И он с замиранием слушал ее голос на пластинках:

Руки, вы словно две большие птицы.
Как вы летали, как оживляли все
вокруг!
Руки, как вы могли легко обвиться.
И все печали снимали вдруг...
Епифанов вернулся с фронта героем - три ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны, многочисленные медали. Раздобыв где-то домашний адрес любимой женщины, начал посылать Клавдии Ивановне открытки ко всем праздникам, подписывая их инициалами Г. Е. Таких открыток у Шульженко накопилось несколько сот. Спустя годы она показала их ему: "Смотри, почти все письма выбросила, а ваши сохранила! Знаешь почему? За постоянство! Кто бы еще мог безответно любить столько лет... Вы писали мне отовсюду, даже из Арктики и Каракумов, и где вы только там почтовый ящик нашли?". Так прошло еще 12 лет...

УХОДУ ЛЮБИМОГО ЧЕЛОВЕКА КЛАВДИЯ ИВАНОВНА ДАЖЕ ОБРАДОВАЛАСЬ: "СТАРОСТЬ ВСТРЕЧУ ОДНА"

Их познакомила режиссер Марианна Семенова, монтировавшая когда-то фильм "Концерт - фронту". Она была женой друга Георгия, оператора Сергея Семенова, поэтому тайная страсть Епифанова не была для нее секретом. Марианна попросила Георгия отвезти ее в санаторий, где одновременно с ее мужем отдыхала и Клавдия Ивановна. Надо ли говорить, что он тут же согласился. В корпус, где жила Шульженко, подняться не посмел.

А тем временем Марианна ворвалась в номер Шульженко: "Клавочка, угадай, кого я тебе привезла? Выйди на балкон, там стоит мужчина, который тебя безумно любит!". - "А как его зовут?" - спросила Шульженко. "Жорж Епифанов!". Клавдия Ивановна задумалась, а потом всплеснула руками: "Боже мой, да это же Г. Е.!".

Через несколько дней они снова приехали в санаторий, и Марианна буквально втолкнула Епифанова в номер к Шульженко. "Впервые я увидел ее так близко, - вспоминал впоследствии Георгий Кузьмич, - такая домашняя, естественная, земная!". От растерянности он не мог даже поздороваться. Но, в конце концов, хорошее воспитание взяло верх над стеснительностью. Когда Епифанов собрался уезжать, Клавдия Ивановна робко попросила нового знакомого отвезти ее в Москву.

"Потом попутчики мне рассказывали, - вспоминал впоследствии Епифанов, - что еще никогда в жизни я так благоговейно не вел свою старенькую "Победу". Подъезжаю, не спрашивая дороги, ведь знал адрес - дом напротив Министерства иностранных дел. Только подъезд она мне назвала. И пригласила на следующий день на чай! Прихожу, сижу, пью исключительно чай. Девять часов, 10, 11...". Они проговорили весь вечер так, будто знали друг друга всю жизнь. И тогда Клавдия Ивановна, опустив глаза, резко сказала: "Слушайте, вы или уходите, или оставайтесь!".

Он остался. По его собственным словам, это была брачная ночь, длившаяся восемь лет. Они стали мужем и женой, но ему казалось, что это сон. Клавдия Ивановна понимала, что он - ее последняя любовь, и отдавалась чувству со всей страстью, на которую только была способна. Она говорила, что только его, единственного в своей жизни, любила, и он ей верил. Шульженко была старше Епифанова, но казалась ему моложе молоденьких. Жили они порознь, но практически все свободное время он пропадал у нее. Вот только расписаться с ней неизменно отказывался, хотя ради Клавдии Ивановны развелся со своей первой женой. "С этой женщиной, - рассказывал Епифанов, - я познал полное счастье, узнал, что такое рай. Природа создала ее существом удивительным, неповторимым". Он всерьез считал, что она - инопланетянка.

Георгий совсем не ревновал ее - жена не давала повода. Зато сама она была дьявольски ревнива, выясняла отношения бурно, порой с битьем посуды и оскорбительными обвинениями. Из-за этого влюбленные и расстались. Однажды они были в гостях, и во время застолья Шульженко показалось, что ее спутник слишком пристально разглядывает присутствующих женщин. Она сделала вид, что ничего не произошло, но дома, едва закрыв дверь, дала волю своему гневу. "Что ж ты за мужик такой! - кричала она. - За другими бабами приглядываешь, а сам и 300 рублей заработать не в состоянии!". Услышав эти слова, Епифанов молча вышел из квартиры и больше не вернулся. "Она мне сказала вещь настолько грубую и обидную, - вспомнит он впоследствии, - что это... не прощается...".

А Клавдия Ивановна уходу любимого человека будто бы даже обрадовалась. "Теперь моя старость останется только со мной", - сказала она. Считала ли она себя старой на самом деле? Кто знает...

10 апреля 1976 года Клавдия Ивановна дала юбилейный, посвященный 70-летию, концерт в Колонном зале Дома союзов. Она выбрала именно его из суеверия - Колонный зал всегда приносил ей успех. К этому концерту Шульженко готовилась, как ни к какому другому, проводя по три репетиции в день. Успех был оглушительным, ошеломляющим. Да, у микрофона стояла уже далеко не молодая женщина, но над ее талантом и голосом время было не властно. А когда Клавдия Ивановна вышла на сцену в элегантном сером костюме, сжимая в руке синий шифоновый платочек, публика не могла успокоиться минут 10. Пожалуй, это был последний в ее жизни триумф. И последний сольный концерт.

Она будто предчувствовала это. Приглашая на него Епифанова, Клавдия Ивановна сказала: "Жорж, у меня юбилейный вечер. Последний. Надеюсь увидеть тебя, как всегда, в первом ряду. Если тебя не будет...". Голос дрогнул, и ему показалось, что она заплакала. Он, конечно же, пришел. Концерт транслировали по Центральному телевидению, и операторы все время направляли камеры в первый ряд, где сидел импозантный седовласый мужчина. "Наверное, муж", - поняли зрители. Не будет преувеличением сказать, что в тот вечер она пела прежде всего для него:

После концерта они поехали к ней домой и, сидя на кушетке, проговорили всю ночь. На прощание Шульженко сказала: "Ты - моя единственная и вечная любовь...". Слова же о последнем концерте оказались почти пророческими. С тех пор она принимала участие только в сборных программах, но появлялась все реже и реже.

НЕЗАДОЛГО ДО СМЕРТИ, В БРЕДУ, ОНА КРИЧАЛА: "К РОЯЛЮ! К РОЯЛЮ!"

В конце жизни Клавдия Ивановна осталась совсем одна. Поначалу компанию ей составляла домработница, с которой они всюду ходили вместе: Клавдия Ивановна плохо переносила одиночество. Она жила в отдельной квартире - небольшой, кооперативной, недалеко от метро "Аэропорт". Кстати, купить ее помог певице тот самый Епифанов, которого она так легко упрекнула в материальной несостоятельности. Они с Георгием часто перезванивались. Он так и не женился.

В конце жизни Клавдия Ивановна осталась совсем одна, хотя очень плохо переносила одиночество

Иногда заходил Коралли, живший по соседству. Давая согласие на встречу, Клавдия Ивановна неизменно предупреждала: "Володя, только на полчаса. Больше я тебя не выдержу!". Бывший муж держал слово - ровно через 30 минут он уходил. А Клавдия Ивановна задергивала розовые шторы (это был ее любимый цвет, все в ее квартире, даже чепчик у кошки, было розовым) и садилась в любимое кресло - перечитывать "Сагу о Форсайтах". В последние годы жизни она стала с удовольствием слушать свои записи и каждый день ставила на проигрыватель пластинку. А ведь раньше, если кто-то заводил патефон с ее песнями, отмахивалась: "Боже, как мне надоела эта Шульженко!".

В те годы легендарная певица жила более чем скромно. Государство платило ей 270 рублей пенсии, деньги по тем временам вполне приличные. Но Клавдия Ивановна привыкла к роскоши, продукты и свежую клубнику - свое любимое лакомство - она покупала только на рынке. Поэтому хватало пенсии ненадолго. Получив ее, Клавдия Ивановна устраивала пиршество, а потом экономила буквально на всем.

Когда становилось совсем туго, продавала что-нибудь из драгоценностей или антиквариата, который собирала всю жизнь. Ей много помогали артисты, но не ее поколения, как следовало ожидать, а молодые - Иосиф Кобзон, Вахтанг Кикабидзе, Алла Пугачева. Последней, единственной из всех, удавалось помогать Шульженко деньгами. Зная, что просто так та их ни за что не возьмет, - гордость не позволит, Алла Борисовна отчаянно хитрила: перед уходом умудрялась оставить приличную сумму на кухонном столе, предусмотрительно накрыв деньги салфеткой. А Клавдия Ивановна списывала все на склероз: мол, старая стала, не помню, куда деньги прячу.

По вечерам она любила гулять в парке на улице Усиевича, расположенном неподалеку от ее дома. "Я слышу, - рассказывала она соседям, - как у меня на балконе шелестят листья. Почему они шелестят? Ведь там нет деревьев". Интересно, знала ли она притчу о храбром зайце, пришедшем посоветоваться с мудрой совой? "Сова, - спросил он, - почему я никого в лесу не боюсь - ни медведя, ни волка, ни лисицы. Но когда слышу, как шумят листья, мне становится по-настощему страшно". - "Это не листья шумят, - ответила ему сова, - это время проходит". Время Клавдии Шульженко неумолимо уходило.

В середине 80-х здоровье Клавдии Ивановны резко ухудшилось. Ее донимали застарелый, ставший хроническим бронхит и больное сердце. Приходилось часто вызывать "скорую", певице становилось все хуже и хуже. В начале лета 1984 года врачи предложили Шульженко лечь в Центральную клиническую больницу. Она равнодушно покинула квартиру, в которой из всего обилия ценных вещей осталось всего две - диван красного дерева, купленный когда-то у Лидии Руслановой, и рояль Дмитрия Шостаковича - его композитор проиграл в карты.

Единственная вещь, которую она захотела взять с собой, - несессер с хорошей косметикой (ее привез когда-то из-за границы Вахтанг Кикабидзе), кремами и французскими духами. Клавдия Ивановна очень любила хорошие запахи и духами особенно дорожила. Она возила их по всем фронтам, забирала с собой, спускаясь в бомбоубежище, не рассталась с ними и перед лицом смерти. В больнице Шульженко очень расстраивалась из-за того, что не могла репетировать, недаром же дома она говорила: "Я живу только два часа в сутки - когда пою". Незадолго до смерти, в бреду, она кричала: "К роялю! К роялю!" - и порывалась встать.

"КОГДА ГРОБ ШУЛЬЖЕНКО ОПУСКАЛИ В МОГИЛУ, ВДРУГ ВЫГЛЯНУЛО СОЛНЦЕ"

Она умерла 17 июля 1984 года. В правительственном некрологе говорилось: "После продолжительной болезни скончалась выдающаяся певица, народная артистка СССР Клавдия Ивановна Шульженко. С ее именем связаны яркие достижения отечественного музыкального искусства. Своим творчеством она внесла неоценимый вклад в развитие советской песни, патриотическое воспитание широких народных масс".

...Клавдию Шульженко похоронили на Новодевичьем кладбище. В день ее похорон с самого утра шел дождь, но когда гроб опускали в могилу, вдруг выглянуло солнце.

До конца жизни самым главным украшением небольшой квартирки Георгия Кузьмича был огромный портрет Клавдии Шульженко. Под ним - старенький патефон со стопкой пластинок. Он по-прежнему собирал все, что было выпущено как при ее жизни, так и после, хранил ее письма и телеграммы и, когда становилось уж совсем худо, перечитывал их. И тогда ему казалось, что в маленькой комнатке звучит ее голос: "Знай, мой родной, мой до боли желанный, что у тебя есть женщина и друг, которая всегда тебя ждет и будет ждать, и когда бы ты ни пришел, мы забудем о времени и обо всем...".

Каждый год в день ее рождения он ходил на Новодевичье кладбище. Через 12 лет рядом с могилой Шульженко был похоронен - такова была его просьба - ее первый муж Владимир Коралли. А спустя еще год, в день рождения Клавдии Ивановны, ушел из жизни и Георгий Епифанов. Он так и не нашел женщины, способной заменить ему Клавдию Шульженко.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter