Мирослава ГОНГАДЗЕ: "Не знаю, встречу ли я еще такого мужчину, как Георгий. Я влюбилась в него с первого взгляда и сразу подумала: "Это будет мой муж"

Четыре года назад, весной 2001 года, Мирослава Гонгадзе с двумя маленькими дочерьми улетала из Украины в Америку. Ее отъезд очень походил на бегство. Да это и понятно. Хрупкую женщину гнал из страны кошмар, официально именуемый "делом Гонгадзе". С тех пор в нашей стране многое изменилось. Но точка в трагической истории многострадальной семьи еще не поставлена: тело журналиста Георгия Гонгадзе по-прежнему лежит в морге, а люди, которые его убили, не наказаны. А страшнее всего то, что его семилетние дочери, Соломия и Нана, боятся страны, в которой появились на свет. В Киеве Мирослава встречалась с руководителями страны и журналистами, презентовала свою книгу "Разорванный нерв. Хронология гражданского протеста".

"МОЕ ОТНОШЕНИЕ К ПРЕЗИДЕНТУ ЮЩЕНКО? Я ЗА НЕГО БОЮСЬ"

- Мирослава, вы уже привыкли к своему новому статусу, обязывающему к интервью, презентациям, приемам?

- Наверное, привыкнуть к такому сложно, просто постепенно начинаешь понимать, что это часть твоей жизни. И никуда не денешься! Но на приемы я мало хожу, больше выступаю в университетах, рассказываю о свободе слова. Меня часто приглашают. Вот и сейчас из Киева полечу в Вашингтон, а оттуда - в Лондон, где буду говорить об украинской журналистике и деле Гонгадзе. Из этого и складывается сегодня моя жизнь...

- В нынешний приезд в Украину вы общались с Президентом. Каким он вам показался?

- Я и раньше была знакома с Виктором Ющенко. Когда его отправляли в отставку с должности премьер-министра, была креативным директором акции в защиту реформ и лично Ющенко. Не так давно мы встречались в Вашингтоне и Страсбурге... Он произвел на меня впечатление честного, верующего человека, на которого... можно влиять.

Мне кажется, Виктор Андреевич слишком доверчив и открыт по отношению к людям. В этом он похож на Георгия, который тоже всем доверял и открывал свою душу. Я вижу, как важно для него закончить эту историю, поставить в ней точку. Он и сам сильно пострадал от той власти. Поэтому, если охарактеризовать мое отношение к Президенту Ющенко коротко, скажу: я за него боюсь.

- За мужа вы тоже боялись?

- Постоянно! Но Георгий был очень свободолюбивым человеком, ему нельзя было указывать, что и как делать. Он всегда решал сам и считал, что все делает правильно. Я же просто старалась поддерживать его, обеспечивать комфортные условия, создавать некое русло, по которому он, как широкая, полноводная река, мог бы двигаться...

- После исчезновения вашего мужа в прессе мелькали сообщения, что его видели в разных местах - во Львове и даже за границей. Вы надеялись, что он жив?

- Дело в том, что все эти сообщения появились уже после того, как в Таращанском лесу нашли тело и провели опознание. Я понимала, что такие публикации - чистой воды спекуляция. Было очевидно, что правоохранительные органы практически не занимаются расследованием, а, наоборот, делают все, чтобы замять скандал. Было ужасно обидно и тяжело!

- Кто вас поддерживал в те тяжелые времена?

- Друзья. Оказалось, что их у меня очень много. Помню, 18 сентября пришла в свой офис, а там уже сидит человек 20. Говорят: "Заходи, будем решать, что делать!". И я поняла, что не одна. С тех пор я будто находилась в центре, а вокруг - стена из моих друзей. Без этих людей, которые по-прежнему меня поддерживают и в Америке, и в Украине, я бы не смогла все это пережить.

- Где вы силы брали?

- Сложный вопрос... Главное, что меня держало и держит, - это дети, о которых надо заботиться. У них, кроме меня, никого нет. Я стала, как сжатая пружина, моя душа окаменела. Помню, пришла как-то к своему шефу и сказала: "Завтра я подстригусь налысо!". У меня тогда и так была короткая стрижка. Но меня буквально распирало чувство протеста! Мне казалось, что я - женщина-воин. Слава Богу, сейчас потихоньку начинаю от этого кошмара отходить.

Помогла мне в этом, конечно же, Америка, то, что теперь я живу далеко и происходящее здесь отошло на второй план. К тому же надо было обустраиваться на новом месте.

"Дочки помнят Гию, но как-то урывками. А я хочу, чтобы они знали, кем был их отец" Фото УНИАН

- Опыт показывает, что политические убийства зачастую остаются нераскрытыми. Вы верите, что на этот раз действительно арестованы виновные?

- Судя по всему, это действительно те, кто принимал непосредственное участие в убийстве. Они дают показания, рассказывают, где искать вещественные доказательства. Я думаю, что и политические убийства могут быть раскрыты, если есть люди, для которых это принципиально важно, если у них достаточно сил и энергии для борьбы.

Наверное, многие рассчитывали на то, что мы: я, Гиина мама и другие люди, которые нам помогают, - устанем. Иногда спрашивают: "Зачем это вам? Ведь Георгия не вернешь!". Да чтобы другим было неповадно! Если это убийство будет раскрыто, в следующий раз кто-то побоится пойти на такое преступление.

"ПО-ПРЕЖНЕМУ ОСТАЮСЬ ГРАЖДАНКОЙ УКРАИНЫ"

- Один из главных свидетелей по делу Гонгадзе, бывший министр внутренних дел Юрий Кравченко, мертв. Как вы считаете, это действительно самоубийство?

- Мне кажется, человек не может стрелять в себя дважды. Насколько я понимаю, первым выстрелом он показывал, что над ним кто-то стоит. Хотя генеральный прокурор нас убеждал, что это самоубийство. У меня на этот счет большие сомнения. Я с Кравченко встречалась один раз, и он показался мне очень умным и волевым человеком. Я не сомневалась, что он будет воевать, бороться и защищаться до конца. С другой стороны, экс-министр МВД получил свой смертный приговор. Кто привел его в исполнение? Мне очень понравились слова Ющенко, который сказал: "Одни люди идут на суд общества, другие сами вершат суд над собой". Но утверждать ничего конкретно я не могу, на все вопросы должно ответить следствие.

- Как вы устроились в Америке?

- Более-менее нормально. Живу недалеко от Вашингтона, рядом с рекой Потомак и Арлингтонским кладбищем, где находится Могила Неизвестного солдата. Прекрасный район! Дети ходят в очень хорошую школу. Когда мы приехали, в других занятий не было, а тут мы попали прямо в подготовительный класс. Позднее я узнала, что это лучшая школа во всем штате.

- Вы уже выучили язык?

- Пришлось, я же не знала ни слова по-английски. Первое время было очень сложно, я работала по ночам, спала по три-четыре часа в сутки, очень уставала. Потом к нам приехала моя мама, понемногу все наладилось. У нас небольшая по американским меркам квартира (90 квадратных метров, две комнаты) в многоэтажном доме, но, не хвастаясь, скажу, что смогла обеспечить себе и детям нормальную жизнь.

"Виктор Андреевич слишком доверчив и открыт. В этом он похож на Георгия". Фото Николая ЛАЗАРЕНКО/УНИАН

Я очень много работаю, без перерывов на обед и выходных. Но в Америке таким напряженным графиком никого не удивишь... В украинской редакции "Голоса Америки" я и телеведущая, и репортер (моя программа называется "Час-тайм"), много пишу, занимаюсь исследованиями, езжу по стране и миру.

- Жизнь в Америке отличается от жизни в Украине. Вы уже привыкли?

- Скажем так, втянулась. И мне нравится, что там если люди что-то обещают, они делают. Если же что-то в их планы не входит, то они прямо об этом говорят. А у нас все время какие-то подковерные ходы, интриги бесконечные, и это очень напрягает. Надеюсь, такое положение вещей когда-нибудь изменится, хотя процесс этот длительный. Я со своей стороны стараюсь делать то, что в моих силах. Часто бываю в Страсбурге по делу Гонгадзе. Мне кажется, я уже со всеми лидерами европейских государств встречалась...

- Вы следили за событиями "помаранчевой революции"?

- Я не просто за ними следила - жила этим! С утра первое, что делала, - включала интернет и смотрела: не разгромили ли Майдан?! Я даже заказала билеты в Киев, потому что просто не могла усидеть в Соединенных Штатах. Но мой шеф сказал: "Только ты можешь общаться с американскими политиками, доставая их буквально из-под земли. Тебя слушают, ты умеешь добывать информацию. Поэтому твое место тут!". Теперь я понимаю, что он был прав.

- Скучаете по Украине?

- Безумно! У моего отца есть дом на небольшом хуторе, там очень красиво, вокруг лес. В детстве я часто там бывала, особенно летом, на каникулах. Так вот, когда мне совсем уж плохо, я почему-то всегда вспоминаю этот хутор. И становится легче. Правда! И сейчас вот ездила во Львов, побывала у матери Гии, у своего отца. Встретилась с многочисленными родственниками, которых очень люблю. А то в последнее я время я свои силы больше на журналистов трачу, а родные обижаются.

- Вы поменяли гражданство?

- Нет, по-прежнему остаюсь гражданкой Украины. Это позволяет мне жить и там, и здесь. К тому же, возможно, мы когда-нибудь вернемся...

"ИНОГДА ВИЖУ ГИЮ ВО СНЕ"

- Что вы рассказываете детям об отце?

- Они помнят Георгия, но как-то урывками. Хорошо, что у нас есть много фотографий и мы их часто рассматриваем. Хочу, чтобы они знали, кем был их отец, помнили о нем. Хочу, чтобы дочки гордились тем, что они украинки. Читаю им книжки по родной истории, рассказываю, какая Украина красивая.

- Они понимают?

- Даже если чего-то в силу малолетства и не понимают, то чувствуют. Для меня важно, чтобы они знали свои корни.

- Основная тема материалов о Георгии Гонгадзе - "Знайте, каким он парнем был!". А каким его помните вы?

- (Мечтательно улыбается). Я часто вспоминаю наш первый дом во Львове, в котором постоянно, день и ночь, толклись философы, музыканты и художники. Помню наше бесконечное безденежье. И одновременно какое-то абсолютное счастье и беззаботность. Я влюбилась в Георгия с первого взгляда и сразу подумала: "Это будет мой муж!".

Мы сошлись как-то сразу и навсегда. Ничего не надо было говорить, все и так было ясно. Не знаю, встречу ли я еще в жизни такого мужчину, как Георгий. Все в нем было интересно: и его непостоянство, и бесконечная беготня по разным делам, неуемная энергия, любовь к людям и жизни вообще! Иногда вижу его во сне. Как правило, когда мне трудно или я с чем-то не могу справиться. Мне кажется, он мне помогает.

- Свой последний день с Георгием помните?

- В то утро я проснулась раньше, он еще спал. А мне надо было подготовиться к семинару, проходившему за городом, в Конче-Заспе. Я решила взять туда с собой детей. Перед выходом из дому разбудила Георгия, сказала: "Мы уходим!". Он встрепенулся: "Подожди, у девочек же еще не было урока!". В последнее время муж занимался с ними английским и грузинским языком. Дети - а они были еще очень маленькие - в крик: мол, не хотим! Но Георгий настоял. Я еще полчаса подождала, пришла наша нянечка. Потом мы с ним поцеловались и я уехала. Еще два раза в течение этого дня мы с ним разговаривали по телефону. И это было все... Знаете, я ведь всегда помнила слова из знаменитого стихотворения:

     С любимыми не расставайтесь,
     Всей кровью прорастайте в них.
     И каждый раз навек прощайтесь,
     Когда уходите на миг.

Мне казалось, что они обо мне. И я всегда с ним прощалась, будто бы насовсем. Я очень его любила... Очень! Мне тяжело это вспоминать, но и сладко одновременно. Я считаю себя абсолютно счастливой женщиной, которой судьба дала возможность пережить такую любовь, такое счастье и... такое горе. Знаете, американцы говорят, что сложности делают нашу душу глубже. Думаю, все случившееся тоже отразилось на моей душе.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter