Тележурналист Андрей ШЕВЧЕНКО: "Интересно, как наши журналисты будут объяснять внукам, чего они так боялись? Непонятных листочков, которые можно выбросить в мусорник?"

Общаясь с Андреем Шевченко - бывшим телеведущим и руководителем информационной службы "5 канала", а ныне первым вице-президентом Национальной телекомпании Украины, приходишь к выводу, что Шевченко - фамилия действительно особенная. Из разряда тех, что накладывают на человека некоторые моральные обязательства. Правда, в отличие от своего выдающегося тезки, украинского классика и многострадального поэта, Андрей производит впечатление благополучного, счастливого и успешного профессионала. Причем это ощущение благополучности и успешности отнюдь не наносное, а глубинное. Так бывает с тем, кто четко знает, чего хочет, и не видит причин не делать того, чего хочет.

"ПОБЕДА ЯНУКОВИЧА ДЛЯ КАНАЛА, КАК ДЛЯ БИЗНЕСА, ОЗНАЧАЛА СМЕРТЬ"

- Андрей, ваш главный профессиональный успех связан с работой на "5 канале". В тот момент, когда еще было непонятно, влево или вправо качнется жизнь в Украине, вы понимали, что ставите на кон свою профессиональную карьеру и судьбу?

- Осознание того, что все могло повернуться как-то иначе, пришло уже после. Это как похмелье. А в разгар событий сомнений не было никаких. Я хорошо помню заявление Кучмы на третий день революции - мол, он сожалеет, что не закрыл "Канал чесних новин" намного раньше, поскольку тот готовит почву для государственного переворота.

После заявления Кучмы собралось правление канала, и ключевой вопрос был один - меняем мы что-нибудь в своем формате вещания или нет. Мы даже не обсуждали - просто посмотрели друг на друга и дружно сказали, что продолжаем делать то, что делали. Вообще, мне кажется, в тот момент во всей стране была фантастическая уверенность, что борьба с существующей властью - это единственно правильный путь.

Конечно, во время выборной кампании мы говорили, что консервация режима может означать для канала стагнацию. До выборов мы два года не могли получить ни единой лицензии и предполагали, что если Янукович победит, аналогичная ситуация для нас сохранится. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что победа Януковича для канала, как для бизнеса, означала смерть.

- А для вас - как для журналиста? Вы думали, куда идти, что делать?

- Лично для меня революция - это то, к чему я шел последних два года, пока "5 канал" только создавался. Я чувствовал, что наступит момент, когда наша работа будет нужна каждому в этой стране. Поэтому все, через что нам пришлось пройти, позволит теперь держаться в своей профессии до конца жизни.

- Революция, слава Богу, закончилась. Вам не кажется, что сейчас, когда страсти, на которых многое держалось, иссякли, "5-й" может уйти в тень или слиться с фоном?

- Наоборот. Я очень адреналиновый человек, и в этом состоянии мне лучше всего принимать решения. Круглосуточный информационный канал - это круглосуточная адреналиновая энергия, когда ты каждой клеточкой ощущаешь ритм жизни.

Естественно, мы обсуждали, каким будет канал после революции, и шутили, что если мы были единственным каналом, который не работает по темникам, то когда президентом станет Ющенко, мы рискуем стать единственным каналом, который работает по темникам.

Но после того как произошла революция не только в стране, но и в журналистике, стало ясно, что у "5-го" по-прежнему есть шанс оставаться каналом, адекватнее всего освещающим работу власти.

"ТЕМНИК - ЭТО ШТУКА, ПОД КОТОРУЮ ЛЕГЛА ЦЕЛАЯ ПРОФЕССИЯ"

- Вы широко известны как человек, впервые показавший миру темник. Я за свою журналистскую карьеру ни разу не видела ни одного темника и узнала о существовании каких-то таинственных листочков с предписаниями, когда о них заговорили все вокруг. Так что же это такое?

- Самое смешное, что темник - это такой фиговый листок, которым слабые журналисты прикрывали неспособность отстаивать свою профессию. Я думаю, что вскоре уже будет трудно объяснить, что это такое.

Приходит безымянный листочек, который не имеет ни печати, ни подписи, непонятно, кто его писал и что будет, если ты не выполнишь данные в нем указания. Не было такого - если не выполнишь, тебе сделают то-то и то-то.

- Но санкции за непослушание все-таки подразумевались?

- В чем жуть ситуации? Темник - это штука, которая испытывала профессию, и целая профессия просто легла под совершенно непонятные листочки! Мне интересно, как журналисты будут объяснять своим внукам, чего они так боялись? Вот этих листочков, которые можно спокойно выбросить в мусорник? Нельзя было отыскать того, кто их писал! Маразматическая ситуация...

- Тем не менее были люди, которые, получая листочки (все-таки не все их получали), пытались игнорировать предписания?

- Конечно, были. В результате они либо уходили с канала, как это пришлось сделать мне, либо их вынуждали уйти, как это случилось с Романом Скрыпиным. Либо меняли специализацию - прятались в международку, в социалку, либо просто оставляли профессию.

В результате потери огромные. Мы получили здоровую репортерско-журналистскую когорту, которая на два года ушла в тень, залезла в кусты, спряталась в окопах...

- Выходит, не работать по темникам было нельзя. Либо нужно было уходить, либо сидеть в кустах.

- Опыт "5 канала" как раз и показывает, что можно. Работая здесь, мы прекрасно понимали, чем рискуем, что у нас не будет сладкой жизни и мы не сможем получать по 100 лицензий за год, как это было у других каналов. Поэтому даже в той тяжелой ситуации, которая сложилась два года назад, выбор существовал. Как известно, выбор есть всегда.

- Андрей, у "канала чесних новин" существует хозяин, у которого наверняка свои цели и задачи. И наверняка цели и задачи вашего хозяина пытались доводить до вашего сведения. В какой-то мере это ведь тоже можно считать предписаниями...

- У "5-го" есть Петр Порошенко, которого все считают собственником канала. Формально он им и является. Я помню момент, когда к Порошенко пришли журналисты и сказали, что хотят сделать принципиально новый канал и что доверие к этому каналу, его честное имя может стоить больших денег и быть коммерчески выгодным. Порошенко поверил нам и, думаю, сегодня он уже, наверное, понимает, как правильно тогда поступил, доверившись журналистам.

Был ли у него за все это время соблазн нажать красную кнопку: "Все, друзья, этот формат закончился, начинаем работать, как того требует политическая целесообразность"? Стопроцентно был. Не раз и не два он бил себя по рукам, чтобы этого не сделать. Почему он этого не сделал? Видимо, потому, что результат, который можно получить на этом канале, превосходит все остальные.

"ИНОГДА Я СЕБЯ УСПОКАИВАЮ: "НУ НИЧЕГО-НИЧЕГО... Я ТЕБЕ ВСЕ СКАЖУ ПОСЛЕ ЭФИРА"

- Я знаю, что вы собирались стать газетчиком и на телевидение не стремились. Чем вам так понравилась тележурналистика?

- Откуда такая информация, что я хотел стать газетчиком?

- Да вот, собрала на вас компромат...

- Действительно, я мечтал стать ответственным секретарем в газете, как мой отец, который работал в газете "Молода гвардія". А тележурналистика меня заинтересовала своим масштабом. Телевидение - это огромное влияние, и его чувствует каждый, кто туда попадает. Информация, тобой выдаваемая, моментально влетает в уши миллионов людей, и для журналиста это колоссальный драйв. Есть, конечно, и недостатки.

Прежде всего быстротечность. Тебя увидели, услышали, а потом картинка сменилась, и внимание зрителя переключилось. Существует и еще один очень серьезный момент для телеведущих. Некоторые тележурналисты почему-то считают, что их профессия, по умолчанию, является именно тем, что приносит славу, известность...

- А вы, например, человек совершенно безвестный...

- Когда меня стали узнавать в магазине, театре и кино, я вдруг понял, что, на самом деле, людям интересен не Андрей Шевченко как личность, а они просто узнают картинку, которую постоянно видят у себя дома.

Для меня это был серьезный психологический поворот. Каждый телеведущий думает: "Блин! Вот я умею правильно себя вести, меня ни с кем не спутаешь, я это слово так выкрутил, как никто другой, меня все любят, потому что я особенный и умею складывать такие слова в такие предложения и так держать руки, а мой галстук подобран в тон рубашке...". В действительности люди любят и дорожат всего лишь картинкой, и осознание этого факта очень хорошо опускает тебя на землю.

Наша уникальность - штука весьма условная, и в нее легко заиграться. Поэтому лучше правильно и вовремя расставить для себя акценты. Кроме того, на мой взгляд, миссия журналиста предельно проста. Отключить мозги, отключить сердце и служить ретранслятором. Всевозможные журналистские интерпретации и предположения для меня полная туфта.

- Но это же именно вы когда-то провозгласили, что "настоящий журналист всегда должен докапываться до правды"? Правда-то, по-моему, как раз и есть самая субъективная вещь на свете. Или мы ретранслируем, отражаем информацию, или докапываемся. Это противоречащие друг другу понятия.

- Для меня нет. Для меня как раз эти два момента тесно между собой связаны. Докапывание до истины означает, что ты для себя четко установил, что является фактом, а что нет.

Каждый раз, когда мне предлагают подумать о победе демократии, о "розбудове" государства, о поддержке национального товаропроизводителя, о том, как слово наше отзовется, о плохом и хорошем, у меня сразу же загорается красная лампочка: "Андрей! - говорю я себе. - Тебя втягивают не в твою игру!".

Бог не дал нам возможности знать, что будет завтра и послезавтра. Мы не знаем, какие последствия может иметь наша статья, сюжет или эфир. Тот, кто полагает, будто своим эфиром он делает политику и может изменить ситуацию в государстве, тешит себя опасной иллюзией. Журналист должен подавать информацию, а не думать о том, что за ней последует. Как только ты начинаешь просчитывать последствия, очень легко запутать себя и ошибиться. На этот счет у меня есть один поучительный пример.

Я работал тогда на "Новом канале". За день до отставки Ющенко с поста премьер-министра в Администрации Президента состоялось совещание лидеров фракций, где решалось, оставлять Ющенко премьером или нет. Лидеры фракций выходили с совещания и дружно говорили: "Все идет нормально, мы договорились, Ющенко остается премьером". И только один лидер фракции Турчинов сказал: "Мы ни о чем не договорились. Кучма и пальцем не пошевелил, чтобы защитить Ющенко. Завтра его отправят в отставку".

Я помню последовавшую за этим крутую дискуссию в редакции: ставить точку зрения Турчинова в сюжет или нет? Тогда мне многие говорили: "Андрей, тебе нравится премьер Ющенко?". - "Нравится". - "Ты представляешь, какой будет реакция Кучмы, если ты поставишь синхрон Турчинова? Кучма обидится, рассердится и точно отправит Ющенко в отставку. Ради того, чтобы Ющенко остался премьером, не ставь мнение Турчинова". Я согласился...

А на следующий день все произошло так, как говорил Турчинов, которому мы не дали слова. И я подумал: "Черт возьми! А может, если бы я поставил его комментарий, все могло сложиться иначе? Может, тогда Кучма, который услышал бы отличное от других мнение, сделал бы всего один звонок и сказал: "Не трогайте Ющенко, не сейчас...", и правительство бы сохранилось?

Это был очень сильный урок для меня, и мне смешно, когда журналисты, пишущие о политике, полагают, будто они вершат судьбами миллионов. Поэтому всем, кто приходит на канал, я говорю: "Найди классную информацию. Если ты уверен, что она значима, что она правдива, давай ее. Будь просто ретранслятором".

- Пожалуй, у вас лучше других получается общаться в прямом эфире с откровенно малосимпатичными людьми. Вы всегда ведете себя подчеркнуто нейтрально, при этом очевидно, что ваши визави вам не импонируют. Случалось, что эмоции вас захлестывали и ситуация выходила из-под контроля?

- Эмоции меня захлестывают довольно часто. В таких случаях я себя всегда успокаиваю: "Ну ничего-ничего, я тебе все скажу после эфира!". Поэтому иногда после эфира мои гости слышат от меня такие вещи, от которых у них просто глаза на лоб лезут. А иногда я понимаю, что нужно подразнить человека, чтобы дать ему возможность лучше раскрыться. Были такие эфиры, когда я сознательно провоцировал людей.

- Провокация - штука опасная, поскольку легко переступить грань, за которой заканчивается профессия.

- Между провокацией и хамством действительно грань очень тонкая. Но эта грань находится в твоих намерениях: для чего ты это делаешь? Если ты провоцируешь человека, чтобы он лучше себя проявил, ты выполняешь свою работу. А когда ты просто хочешь кого-то унизить или оскорбить, это уже хамство. И тем, кто себе это позволяет, нужно хорошо подумать: имеют ли они физиологическое и психологическое право заниматься такой профессией.

Когда подобное случается, мы круто дискутируем: что может себе позволить телеведущий, чего не может, в каких ситуациях...

"ВЫСТУПЛЕНИЕ ДМИТРИЯ ГОРДОНА НА "5 КАНАЛЕ" ВХОДИТ В ТРОЙКУ ПОРАЗИВШИХ МЕНЯ БОЛЬШЕ ВСЕГО"

- На вашем бывшем месте работы весьма специфический подбор ведущих. Вы анализировали творчество ДРУГ друга?

- (Смеется). Да, на "5-м" такой маленький действующий вулкан, но зрителям это нравится. Те, кто регулярно смотрят эфиры и хорошо знают Вересня, Скрыпина, Яневского, Чайку, понимают, что переубедить этих людей невозможно.

Единственный способ на них как-то повлиять - это дать им больше информации, чтобы они могли лучше ориентироваться в происходящем. Иногда они оказываются в эмоциональной ситуации, которую некоторые считают хамством, но по факту эти журналисты понимают, что произошло, и делают выводы.

- Как борца за правду и справедливость перемены в обществе вас вдохновляют?

- Однозначно. Сегодня ощущение справедливости, которая свершилась в политике, в журналистике, просто висит в воздухе. Это очень приятное, сладкое чувство. Все-таки главным в революции был выбор справедливости.

Кстати, когда к нам в студию приехал Дмитрий Гордон, для меня это было полной неожиданностью. Его выступление на "5-м" входит в тройку поразивших меня больше всего во время революции.

Я помню, с какими словами он обращался к хорошо знакомым ему людям, оказавшимся в тот момент по другую сторону баррикад, к представителям старой власти... Мне кажется, что Гордоном, как и многими тогда, двигало именно желание справедливости.

- Ваше сладкое чувство сегодня ничто не омрачает?

- Ну бывает, бывает, не без этого. Посмотришь, к примеру, отбор на "Евровидение" и думаешь: "Черт его знает...". Вроде бы мы так много говорили о правилах, которые для всех едины... Нюансы, конечно, присутствуют. Но для меня сейчас главное - конвертировать то ощущение справедливости, которое сохранилось, в какие-то реальные перемены к лучшему.

- Андрей, вы как-то обмолвились, что для вас самым ярким впечатлением в жизни было общение с Пеле. Чем он вас так поразил? Ну легенда себе и легенда...

- Я наблюдал за ним два часа, из которых час он раздавал автографы. Как человек, которому иногда приходится тоже этим заниматься, я знаю, что автографы - штука непростая. Очень многих это откровенно раздражает.

Я смотрел на Пеле, час расписывающегося маркером где придется, а потом спросил его: "Зачем ты это делаешь? Не надоело? Не тяжело?". Он ответил: "Для меня это возможность вернуть людям то, что они дали мне. Если бы не их любовь, не их признание, я бы ничего не достиг. Поэтому сегодня я возвращаю им маленький кусочек того, что получил когда-то от них. Это мой долг".

Такое признание меня очень сильно вставило. Именно пониманием отношений между тобой и теми, кто тебя любит...

На самом деле, было двое великих людей, которых я снимал когда-то для программы "Обличчя світу" и которые произвели на меня неизгладимое впечатление. Это Пеле и покойный Котэ Махарадзе. Один играл в футбол, второй его комментировал. Пеле было 60 лет, когда я его увидел, Котэ - 75.

Эти люди прожили невероятно счастливую жизнь, они любимы и признаны у себя на родине, у них никогда не было врагов, они являются гордостью своей страны, и президенты их стран считают для себя честью приехать к ним в гости, чтобы с ними поужинать. Я смотрел на Пеле и на Махарадзе и думал, что их жизнь - это наивысшее счастье и тот результат, к которому нужно стремиться.

"БЛЕСТЯЩИЙ ПАС АНДРЕЯ ШЕВЧЕНКО! КСТАТИ, У НЕГО СЕГОДНЯ РОДИЛАСЬ ДОЧЬ"

- Как часто вас путают с вашим футбольным тезкой? Не раздаете автографы от имени игрока "Милана"?

- (Смеется). У меня есть одна отмазка, которой я пользуюсь. Иногда, когда меня спрашивают, не тот ли я Андрей Шевченко, отвечаю: "Нет, но мой брат работает на телевидении". Между прочим, это хорошая возможность услышать об Андрее Шевченко, работающем на телевидении, то, чего мне в глаза никто никогда не скажет.

- Вы лично с Андреем Шевченко знакомы?

- Мы с ним никогда не встречались, хотя Суркис когда-то обещал нас познакомить, и я очень надеюсь, что в ближайший приезд Андрея мы это давнее обещание наконец-то реализуем.

Вообще, у меня есть теория о том, что Шевченки - это, безусловно, уникальные люди. И если Тарас Шевченко был примером такой жертвенной жизни, сложной и тяжелой, то те Шевченки, которые живут сейчас и вытворяют чудеса в разных сферах, являют собой пример уже совершенно другой жизни - успешной, счастливой, интересной, насыщенной...

В этом отношении я ощущаю тесную связь со своим футбольным тезкой - такой крепкий канат. Мы с ним во многом похожи. Одного возраста, в один год поженились, и в один год у нас родились дети: у него - сын, у меня - дочка.

С рождением моей дочери связана интересная история, которая меня заочно сблизила с Андреем. Когда у нас с Аней (Аня - это моя жена, тоже телеведущая) родилась Маричка, я разослал SMS-ки нескольким своим друзьям.

Маричка Падалко, спортивный обозреватель на "1+1", в свою очередь тоже разослала SMS-ки друзьям о том, что у Шевы

родилась дочь. Один из них Роман Кадемин - спортивный ведущий с "Интера" - послал сообщение дальше, и в конце концов эта информация дошла до футбольного обозревателя, который в этот день, 18 августа, комментировал матч сборных Великобритании и Украины.

Получив SMS-ку, комментатор тут же порадовал всю Украину: "Блестящий пас Андрея Шевченко! Кстати, у Андрея сегодня особенный день - у него родилась дочь!". В этот момент только избранные поняли, о каком Андрее Шевченко речь.

- А когда понял комментатор?

- Во втором тайме он поправился и сказал, что, дескать, тут ошибка вышла с Шевченко, знаете, в интернете столько всего пишут...

Но для моего футбольного тезки и его близких это сообщение стало настоящим шоком. Позже на одной из пресс-конференций Андрей рассказывал, что его родители были поражены, когда вдруг с телеэкрана узнали о рождении внучки.

- Семья у вас телевизионная. Что-нибудь, кроме телевидения, присутствует в вашей жизни?

- Очень люблю горы. У меня была детская мечта пройти все карпатские двухтысячники. Это не альпинизм, а, скорее, горный туризм. Раз в три года мне хочется взобраться на какую-нибудь вершину, посмотреть вниз и увидеть мир, лежащий под ногами, который я полностью ощущаю. Горы... они ведь ближе всего к солнцу.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter