Один из феноменов XX века Вольф МЕССИНГ: «Придет время, и обо мне вспомнят, но ухожу я из этого мира неразгаданным»

Имя Вольфа Мессинга окружено невероятным количеством слухов и легенд, сам же он так объяснял свое желание написать мемуары: «Я решил навсегда положить конец всем безумным выдумкам, которые обо мне сочиняют. Меня называют великим колдуном и слугой дьявола, шарлатаном и волшебником, обыкновенным фокусником и гипнотизером. Я не подхожу ни под одно из этих определений. Кто я? Я и сам не знаю. Та сила, которой я обладаю и которая живет внутри меня, неподвластна даже мне самому». Родившийся в многодетной семье садовника из небольшого польского городка Гура-Кальвария, Вольф с детства отличался от своих сверстников: из-за способности мальчика предвидеть будущее односельчане верили, что он водит дружбу с самим дьяволом, а потому не любили и даже боялись его. Чтобы они не убили «маленького колдуна», отец отправил сына учиться в ешибот (высшее религиозное учебное заведение, где готовят будущих раввинов. — Прим. ред.), но мальчик не хотел становиться раввином и, когда ему исполнилось 12 лет, убежал из дома. С этого момента начались бесконечные скитания: из Польши во Францию, оттуда в Германию и снова в Польшу — Вольф объездил всю Европу, пока, накануне Второй мировой войны, не оказался в Советском Союзе. Говорят, Мессинг мог легко загипнотизировать любого человека — именно так он ушел из тюрьмы, заперев охранников в своей собственной камере, прошел в Кремль без пропуска и снял деньги с несуществующего счета в сберкассе.

Своими феноменальными спо­собностями Вольф смог поразить Зигмунда Фрейда и Альберта Эйнштейна, а Адольфу Гитлеру предсказал гибель, если тот пойдет войной на Восток, из-за чего за голову Мессинга была назначена награда в 200 тысяч марок. Рассказывают также о его встречах с Хрущевым, Берией и Сталиным, причем последний ценил медиума за то, что из всех стран мира он выбрал для жизни именно СССР, и был благодарен ему за спасение своего сына Василия, которому Вольф Григорьевич запретил лететь самолетом в Свердловск. Впрочем, сегодня многие люди, знавшие Мессинга, авторитетно утверждают: все это выдумки чистой воды. Но есть и те, кто убежден в обратном.

В 1973 году Вольф Мессинг обратился в Министерство здравоохранения Советского Союза с просьбой создать лабораторию для изучения его дара. Он готов был сам финансировать исследования, а к работе хотел привлечь специализирующихся на этой теме западных ученых. Ему не отказали, а просто ничего не ответили. По воспоминаниям тех, кто знал Вольфа Григорьевича, в последние годы своей жизни он часто повторял: «Придет время, и обо мне вспомнят, но ухожу я из этого мира неразгаданным». Сегодня можно говорить о втором пришествии Мессинга — о нем пишут статьи, снимают документальные и художественные фильмы, но от разгадки его феномена человечество так же далеко, как и почти пять десятков лет назад.

МУЗЫКАНТ ЛУИЗА ХМЕЛЬНИЦКАЯ: «БРАТ ВСЕГДА ГОВОРИЛ, ЧТО В ТЕАТРАЛЬНЫЙ ЕГО ПРИНЯЛ ВОЛЬФ ГРИГОРЬЕВИЧ»

Сестра актера Бориса Хмельницкого Луиза Алексеевна познакомилась с Мессингом, когда ей было всего шесть лет.

— Из всех, знавших Вольфа Григорьевича еще до победы в Великой Отечественной войне, в живых осталась только я. Это было 70 лет назад, мы тогда жили в

Вольф Мессинг объездил весь СССР со своими концертными номерами, демонстрируя всевозможные чудеса: чтение мыслей, перемещение предметов в пространстве, обнаружение спрятанных вещей. На фото Мессинг достает из туфли зрительницы спрятанную расческу

Спасске, на Дальнем Востоке, наш папа служил начальником гарнизонного Дома офицеров. Если бы вы знали, какие звезды у него бывали! Одним из таких гостей и стал Вольф Мессинг.

Мы с Борей смотрели его выступление с балкона, там за нами всегда были закреплены места. Вечером Вольф Григорьевич нас не видел, тем удивительнее был тот факт, что, придя на следующий день к нам в гости, он назвал нас по именам, причем именно так, как называли нас дома: Лузочкой и Борей.

Конечно, можно предположить, что наши родители рассказали Мессингу, как зовут их детей, ведь они долго общались после выступления — папа всегда заводил маму за кулисы и знакомил с заезжими звездами. Но как тогда объяснить то, что произошло после этого?

Увидев Вольфа Григорьевича (мы ведь в отличие от него знали, как он выглядит), я бросилась в дом с криком: «К нам Мессинг идет!». Мама, которая накануне поняла, что по­нравилась знаменитому магу, испугалась: папы дома не было, ситуация получалась двусмысленной. «Скажи, что меня нет дома», — попросила она меня. Выйдя на улицу, я сказала: «Вольф Григорьевич, мамы нет дома». — «Лузочка, — тактично заметил он, — ты, наверное, не заметила, что мама лежит во второй — дальней — комнате на софе, на вышитой крестиком подушечке». Откуда он мог знать, что в нашем небольшом домике действительно только две комнаты и что при этом делает мама?!

— Насколько я знаю, этим ваше знакомство с Мессингом не ограничилось?

— Поскольку моя ложь не прошла, Вольф Григорьевич вошел в дом и с тех пор в течение 20 лет, до самой своей смерти, был другом нашей семьи. Наш папа потом служил в Хабаровске и Житомире, и Мессинг, если бывал рядом, обязательно заезжал к нам в гости. Мы знали, что он любит борщ и пельмени, и мама всегда готовила его любимые блюда. А мы с Борей загадывали ему слова из четырехтомного словаря Даля, на котором выросли, а Вольф Григорьевич подходил, брал с полки том, открывал страницу и называл именно то слово, которое мы загадали.

Он только просил, чтобы мы думали о том, что ему нужно делать. Многие говорят, что при этом Мессинг обязательно должен был взять человека за руку. Это неправда, в нашем случае он стоял спиной к нам и лицом к книжному шкафу. Помню, как, открыв первый том словаря, он начал его листать и, рассмеявшись, воскликнул: «Борщ!». Мама, услышав Вольфа Григорьевича, распахнула дверь в комнату и сказала: «А теперь — к столу!».

— Мессинг умел внушать людям то, что было нужно ему?

Луиза Хмельницкая: «Как-то Вольф Григорьевич сказал мне: «Я вижу, о чем думают люди, а это очень тяжело»

— В этом я убедилась, когда мой брат поступал в театральный институт, без участия Вольфа Григорьевича никто бы заикающегося мальчика в «Щуку» не взял. Излечить Бобика (так я всегда называла Борю) от заикания Мессинг не смог, хотя и пытался, но уверенность он ему внушал. Помню, как он делал пассы у брата над головой и повторял: «Никогда ничего не бойся, Вольф Григорьевич всегда с тобой!».

Когда после Львовского музыкального училища, которое Боря окончил по классу дирижирования оркестром народных инструментов и игре на баяне, он решил поступать в театральное училище, мы стали собираться в Москву. Мама посоветовала нам обратиться к Вольфу Григорьевичу. Нашли мы его довольно легко — адрес нам дали в Мосгорсправке, тогда такие киоски стояли по всей Москве.

Мы приехали к нему домой — Мессинг тогда жил на метро «Сокол» — и позвонили в дверь, на которой не было глазка. И вдруг услышали: «Лузочка, Боря, дорогие мои, сейчас открою». Опять вопрос: как он узнал, что это мы? Ну да дело не в этом. О том, что брат хочет стать актером, Вольф Григорьевич тоже знал, он первым делом спросил об этом Бобика, а потом сказал: «Ты поступишь, я тебе это обещаю».

— Но не мог же он сдать экзамены за него?

— Все предметы, включая актерское мастерство, брат сдал хорошо, но приближался экзамен по технике речи, на котором, учитывая его заикание, он мог провалиться. Боря все равно готовился, но надо же было такому случится, что мы перепутали дату экзамена и пришли на день позже.

Стоим расстроенные в коридоре, а мимо проходит кто-то из приемной комиссии. Спрашивает у секретаря: «Ирочка, что случилось у ребят?». — «Да вот, на экзамен опоздали». — «Ну и что, — удивился педагог, — такой хороший парень — поставьте ему пятерку». Я до сих пор уверена, что именно Вольф Григорьевич дал всем членам приемной комиссии соответствующую установку. Недаром он просил Бобика узнать их имена и позвонить перед тем, как пойдет на этюды: это был последний экзамен, по результатам которого окончательно решали, кого брать, а кого нет. «Я им скажу, — сказал Мессинг, — чтобы они тебя приняли». Боря всегда говорил, что в театральный его принял Вольф Григорьевич: «Если бы не он, я бы сейчас играл где-нибудь в клубе на баяне».

— Мессинг очень нежно относился к вашей семье?

— Долгое время я не задумывалась над тем, почему так происходит, его симпатия казалась мне естественной. Думаю, в нашей семье он чувствовал себя, как в родной, потому что мы искренне его любили. Как-то Мессинг сказал мне, что почти ни с кем не общается и уж тем более ни к кому не ходит в гости.

Когда я спросила, почему, ответил: «Я вижу (именно так он сказал), о чем думают люди, а это очень тяжело. Если бы ты знала, как я от этого устал!». Мы относились к Вольфу Григорьевичу хорошо и по-доброму, поэтому в нашем обществе ему было легко и просто.

К тому же сейчас я понимаю, что Вольф Григорьевич, у которого не было собственных детей, хоть, возможно, это и прозвучит нескромно, всю свою нерастраченную отеческую любовь тратил на нас.

— Почему знаменитый маг был бездетным?

В 1944 году во время гастролей в Новосибирске гипнотизер познакомился с Аидой Рапопорт, которая сперва стала его ассистенткой, а затем женой

— Мне доводилось слышать о его бесплодии, но, думаю, дело не в этом. Он боялся, что провидческий дар, который был его счастьем и проклятием, перей­дет к детям, и неизвестно, как это отразится на их здоровье (вдруг они родятся больными?) и судьбе (ему пришлось пережить много тяжелых событий, и он не хотел, чтобы любимые им люди тоже прошли через это).

— С женой Мессинга Аидой Рапопорт вы знакомы не были?

— У нас Вольф Григорьевич всегда гостил без нее, а когда мы с Борей приезжали к нему, ее дома не было. Вольф Григорьевич очень ее любил — когда Аиды Михайловны не стало, он ужасно переживал. Горечь утраты усугублялась тем, что он предвидел, когда и от чего умрет супруга, но ничего не мог поделать. Он рассказывал нашим родителям, что, сидя в коридоре больницы, точно знал, что операцию делают неправильно, более того, рвался к врачам, чтобы объяснить им их ошибку, но его не послушали.

ЖУРНАЛИСТ ВЛАДИМИР ГУБАРЕВ: «ОН БЫЛ ВЫДАЮЩИМСЯ АКТЕРОМ И ПСИХОЛОГОМ, НО НЕ БОЛЕЕ ТОГО»

Российский писатель-фантаст, драматург и журналист Владимир Губарев был лично знаком со знаменитым магом.

— Владимир Степанович, сегодня многие составили себе представление об одной из самых загадочных личностей ХХ века по многосерийному фильму «Вольф Мессинг: видевший сквозь время». Вы его смотрели?

— Смотрел и хочу вам сказать, что картина очень хорошая — она сделана с любовью к Вольфу Григорьевичу. Особенно мне понравился исполнитель главной роли Евгений Князев, который очень точно уловил манеру Мессинга говорить, двигаться, жестикулировать, да и внешне очень похож на своего героя. Как любое художественное произведение, фильм допускает вымысел, но с реальностью это мало соотносится.

— Но на какую-то литературу и документальные источники автор сценария опирается?

— Думаю, в основе сценария картины лежит книга моего учителя, заведующего отделом науки в «Комсомольской правде», Михаила Васильевича Хвастунова «Вольф Мессинг. Я — телепат», которую он издал под псевдонимом Васильев. В 60-е годы на своих страницах в газете мы начали публиковать романы Агаты Кристи, Жоржа Сименона, Григория Баглюка и свои собственные.

Вот тогда Хвастунов, который к тому времени уже ушел на пенсию, написал полуфантастическую-полудокументальную книгу о Мессинге и принес ее мне. И все показанные в фильме истории — его встречи с Гитлером, Сталиным, Берией, Хрущевым — Хвастунов просто придумал. Сами подумайте, стал бы Гитлер встречаться с мальчишкой-евреем, которому от роду всего 16 лет?

Во время психологического опыта, 1968 год

Михвас (так мы, ученики Михаила Васильевича Хвастунова, его называли) объяснял, что его сочинение — фантастика, ни в коем случае не претендующая на правдивость. Тем не менее Вольф Григорьевич возражал против публикации, поэтому ни при его жизни, ни при жизни Михваса она свет не увидела. И только спустя 10 лет после смерти Мессинга Рэм Щербаков решил издать это сочинение — как память об этих двух замечательных людях. Вышла книга очень маленьким тиражом, поэтому мало кто мог ее купить, у меня она есть.

— Зачем же нужно было создавать миф о великом Мессинге?

Владимир Губарев: «В общении Мессинг был простым и доступным, любил выпить, но главное — его любознательность»

— В «Комсомольской правде» мы создали «Клуб любознательных» и придумывали самые разные резонансные истории: напечатали материал об искусственных спутниках Марса, о тайне якутского озера Хайыр, в котором, как в шотландском Лох-Нессе, есть свое чудовище, фотографировали мы и «летающие тарелки», которые пролетали не где-нибудь, а над Кремлем.

— То есть это тоже ваших рук дело?

— Да! (Смеется). Чтобы возбудить интерес читателей к научным открытиям и фактам, нужно было привлечь их какими-нибудь фантастическими историями. В эту обойму попал и Мессинг, которого мы хорошо знали. Вольф Григорьевич часто приходил к нам в отдел, ему было очень интересно с нами общаться и узнавать о новых научных достижениях. Мы в свою очередь ходили на его сеансы. Мессинг был выдающимся актером и психологом, но не более того. Да, он обладал, как сейчас говорят, экстрасенсорными способностями, впрочем, как и другие его коллеги, — просто они играли в спектаклях, а не выступали на сцене с телепатическими сеансами. Мессингу начали приписывать то, чего у него не было и что было ему совершенно не нужно. Ваш брат-журналист и кинематографисты ищут сенсации там, где их нет.

«ЧАСТО ПРИХОДИЛОСЬ СЛЫШАТЬ, ЧТО МЕССИНГ — ЭДАКИЙ ВОЛШЕБНИК: НА САМОМ ДЕЛЕ У НЕГО БЫЛО МНОГО ОШИБОК И НЕУДАЧ»

— Как же он работал на своих знаменитых сеансах?

— Как психолог. Часто приходилось слы­шать и читать, что Мессинг — эдакий волшебник, который легко пророчествовал и делал стопроцентные предсказания. На самом деле это не так — у него было много ошибок и неудач. «Для психологического опыта, — любил говорить он, — мне нужно сконцентрироваться, как спортсмену перед прыжком, и собрать воедино все свои силы, как молотобойцу перед ударом. В этом смысле моя работа так же тяжела». Те, кто видел, как работает Мессинг, знают, что иногда от напряжения его лоб покрывался капельками пота.

Однажды он продемонстрировал мне один свой психологический опыт, который на самом деле оказался чем-то вроде «сеанса черной магии с последующим его разоблачением». От­правляя меня в командировку в Ленинград, Михвас попросил о личном одолжении — зайти в букинистический магазин на Литейном и купить мне томик стихов Мирры Лохвицкой (родная сестра писательницы Тэффи — Прим. ред.).

Вольф Григорьевич на могиле супруги. «Он очень ее любил, когда Аиды Михайловны не стало, ужасно переживал. Горечь утраты усугублялась тем, что он предвидел, от чего умрет жена, но ничего не мог поделать»

Я засомневался: книга редкая, вряд ли мне удастся ее отыскать. Но Вольф Григорьевич неожиданно заверил меня: «Она там обязательно будет!». И начал читать удивительной красоты и изящества строки, которых я никогда раньше не слышал, — это были стихи Лохвицкой. Книгу я действительно купил, причем именно в этом магазине, о чем, приехав, и сказал Мессингу: «Признай­тесь, вы ведь это предвидели?». В ответ он только тонко, едва заметно, улыбнулся: «Просто это очень хороший магазин, там можно найти любые букинистические редкости».

— Каким Вольф Григорьевич вам запомнился?

— В общении Мессинг был очень простым и доступным, любил выпить, но самое главное — его любознательность! Ему было интересно абсолютно все. А на дворе стояло время «физиков» и «лириков», наука находилась на подъеме, люди рвались в космос, развивалась атомная энергия, астрофизика, электроника.

Только что прошел ХХ съезд партии, на котором осудили культ личности Сталина. К нам часто приходили и космонавты, и конструкторы, и крупные ученые: Сергей Павлович Королев, Валентин Петрович Глушко (один из пионеров ракетно-космической техники. — Прим. ред.), Юрий Гагарин... Вольф Григорьевич садился на диван и с интересом наблюдал за происходящим. В беседы он вступал редко и в нашей среде свои способности не демонстрировал, потому что прекрасно понимал, как мы на это отреагируем.

— Лично вам он что-нибудь предсказывал?

— Ни разу! Я часто над ним подшучивал: «Вольф Григорьевич, нагадайте мне что-нибудь», но он только отмахивался: «Не могу на тебя воздействовать». Сначала я этим гордился — вот, дескать, какой я сложный, самому Мессингу не по зубам. Теперь понимаю, как много потерял, ведь мог бы узнать об этом удивительном человеке гораздо больше.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter