Священник Украинской автокефальной православной церкви Яков КРОТОВ: «Сейчас такие времена, что я не удивлюсь, если патриарх Кирилл посмертно наградит преподобного Сергия Радонежского орденом имени Дмитрия Киселева»

Валерия Новодворская называла Якова Кротова «настоящим священником», которого Русская православная церковь «загнала на частную квартиру», человеком, который «вполне тянет на апостола по уровню и по святости, и именно такими я представляю себе святого Андрея и евангелиста Матфея. Вера — талант, и как раз отец Яков Кротов [...] мог бы христианизировать Россию». Мало кто знает, что Валерия Ильинична была прихожанкой Украинской автокефальной православной церкви в Москве и регулярно приходила на богослужения к отцу Якову. Коренной москвич, писатель, публицист, радиоведущий, создатель одной из крупнейших церковных библиотек в рунете, Яков (Максим) Кротов родился в 1957 году в семье педагогов. В 17 лет его крестил протоиерей Александр Мень. Окончил исторический факультет Московского государственного университета имени Ломоносова. Работал в Государственной публичной исторической библиотеке и в Центральном государственном архиве древних актов СССР. Отовсюду был уволен за антисоветчину и неблагонадежность. В 1990 годы зарабатывал переводами (владеет английским, французским, польским и немецким языками, знает латынь) и журналистикой. В 2002-м стал священником Апостольской православной церкви, в 2007-м — священником Украинской автокефальной православной церкви.

«РЕЧИ ПАТРИАРХА КИРИЛЛА ЦЕЛИКОМ ОПРАВДЫВАЮТ ВТОРЖЕНИЕ РОССИИ В УКРАИНУ»

— Вас не покоробило вручение ордена преподобного Сергия Радонежского телеведущему Дмитрию Киселеву патриархом Кириллом?

— Награждение Киселева может удивить только очень наивных людей. Сейчас такие времена, что я не удивлюсь, если патриарх Кирилл посмертно наградит преподобного Сергия орденом имени Дмитрия Киселева. Мы живем в абсолютно перевернутом мире.

— Меня поразила формулировка, с которой вручался орден: «За усердные труды во благо Церкви и Отечества».

— Награждение Киселева — акт малозначительный по сравнению с теми речами, которые патриарх Кирилл произносит с марта 2014-го, когда Крым «вошел» в состав России. Речи предстоятеля РПЦ целиком оправдывают вторжение России: дескать, в Украине идет гражданская война и так далее.

К сожалению, это позиция не только Московской патриархии, но и российской интеллигенции. Достаточно назвать известную журналистку и писательницу Аллу Боссарт, а также вдову философа Григория Померанца — поэта и переводчика Зинаиду Миркину. Это позиция отстранения: дескать, в Украине произошла смена власти, это всегда чревато трагическими последствиями, но это не наша проблема. Интеллигенция закрыла глаза на очевидное, а именно на российско-украинскую войну, увы, не первую и не последнюю за прошедшие 500 лет.

— Почему часть российской интеллигенции убеждена, что в Украине именно гражданский конфликт, а не война, спровоцированная вторжением соседнего

Телеведущий Дмитрий Киселев и гендиректор Всероссийской государственной телерадиокомпании Олег Добродеев с патриархом Московским и всея Руси Кириллом после вручения ордена преподобного Сергия Радонежского II степени «За усердные труды во благо Церкви и Отечества», 22 декабря 2014 года. «Это награждение — акт малозначительный по сравнению с теми речами, которые патриарх Кирилл произносит с марта 2014-го, когда Крым «вошел» в состав России»

государства?

— Сегодняшняя ситуация — апогей многолетнего конформизма и тактики выживания, которые многие жители России приняли еще в 1968 году, когда советские танки вторглись в Чехословакию. Во время «Пражской весны» мы стояли на развилке: крохотная часть интеллигенции подписала письмо в защиту чехов, вышла на Красную площадь в знак протеста, но большая часть отказалась.

Был еще третий путь, которым шел отец Александр Мень. Это путь нонконформистский, но и не путь протестный. К сожалению, для большинства он оказался непосильным. В общем, с конца 1960-х российская интеллигенция медленно, но верно шла по пути конформизма и агрессивной аполитичности.

— Казаки и российские «добровольцы» на Донбассе твердят о «русском мире» и «защите православной колыбели». Ни в двух войнах в Чечне, ни в вой­не с Грузией такого не было. Почему именно в конфликте с Украиной Россия активно использует религиозную риторику?

— Позвольте два уточнения. Первое: речь идет не о религии, а о псевдорелигии, имитации духовной жизни. Покойный Сергей Аверинцев замечательно сравнивал квасной патриотизм XIX века и 1990-х годов ХХ века. Раньше был яблочный, хлебный и другой квас. Сейчас тоже есть, но это останкинский квас. Религиозность, о которой вы упомянули, — это форма без содержания, в ней нет ни силы духа, ни веры.

Второе уточнение. Надо говорить не о двух, а о трех войнах в Чечне. Приход к власти династии Кадыровых обозначил конец второй и начало третьей Чеченской войны — партизанской. И не украинцам с их традицией сопротивления советскому режиму до 1955 года недооценивать, мягко говоря, протестные настроения, которые последние 12 лет в Чечне лишь усиливаются.

В 1990-х в Чечне началась абсолютно европейская, нерелигиозная борьба за независимость. Первый президент Джохар Дудаев был совершенно светским человеком, как и его два преемника. Именно Кремль инициировал в Чечне религиозный фактор и охоту на религиозных экстремис­тов. России удобнее спекулировать религиозностью, потому что она еще в 1990-х отказалась от марксизма и коммунизма.

«В СОВЕТСКОЙ РОССИИ НЕ БЫЛО КОММУНИЗМА, А БЫЛ ЛЕНИНИЗМ — АБСОЛЮТНО ЛЮДОЕДСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ»

— Вы так говорите, будто альтернативой коммунизму может быть только религия.

— Коммунизм — это движение, не во всем противоречащее христианству, а включающее в себя социальную защиту, равенство в пользу бедных, интернационализм, пусть и пролетарский. Это глубоко позитивные свойства. Но коммунизм всегда был для большевиков только овечьей шкурой, на что попались Европа с США. Запад был уверен: распад СССР и прекращение коммунизма автоматически означает, что Россия станет хорошей. Увы, РФ стала не только хуже, но и значительно деградировала.

В советской России не было коммунизма, а был ленинизм — абсолютно людоедская идеология. Сталин — всего лишь маленький слепок Ленина. После распада СССР и исчезновения ленинизма Кремлю нужна была идея, вот он и уцепился за православие, к сожалению. Уцепился только потому, что ничего, кроме коммунизма и православия, Кремль не знал. Псевдоцерковь в России была создана еще в 1970-х, финансировалась гэбистами, но после 1991-го псевдоправославие стало доминировать.

— Я правильно поняла: псевдоправославие — новая идеология Кремля, чтобы удобнее было захватывать чужие земли?

— Вирус ввинчивается лишь в ослабленный организм. Российское псевдоправославие поперло и укрепилось в Украине только потому, что и в вашей стране есть псевдоправославие, и ваш организм ослаблен, но не из-за внешних факторов.

Я приезжал в Киев в марте 2014 года и был совершенно потрясен роскошными виллами церковных деятелей в зеленой ложбине возле Киево-Печерской лавры. И в православной, и в греко-католической, и в протестантской — во всех украинских религиозных деноминациях — есть корыстолюбие духовенства, клерикализм, национальная гордыня и желание дешевой благодати. (Клерикализм — политическое направление, стремящееся к установлению господства церковных организаций в политической и культурной жизни страны. — «ГОРДОН»).

Уйти из-под влияния Московской патриархии гораздо легче, чем рукоположиться не из тщеславия или из-за неумения что-либо делать. Есть священники, которые, как говорил святой Димитрий Ростовский, несут свою службу «не ради Иисуса, а ради хлеба куса». Разве в Украине таких нет? Есть, и в изобилии! Эта липкая псевдорелигиозная среда делает Украину уязвимой перед вражеским нашествием. Самое страшное сегодня происходит не в донецком аэропорту или на передовой, а в тылу, где решается будущее Украины.

— Нынешний кремлевский режим — это другая форма ленинизма или новое явление — путинизм?

— Много чести для Путина — называть последние 15 лет в России путинизмом. Говорю как историк. Я не вижу в Путине ничего оригинального. У Ленина была книжка «Империализм как высшая стадия капитализма», так вот, путинизм — это высшая стадия ленинизма. Не думаю, если Владимиру Владимировичу донесут мои слова, он оскорбится. Наоборот: будет страшно доволен. И Сталин, и Путин всего лишь мелкие перевоплощения Ленина. Владимир Ильич в процентном соотношении пролил гораздо больше крови, чем его преемники.

— Но Путин вполне себе здоров, упитан, бодр и, судя по всему, еще раз переизберется в 2018 году. Так что у российского лидера будет время переплюнуть «достижения» Ленина.

— Хорошо, что вы холодно, разумно и беспристрастно просчитываете все варианты. Мне ближе ваша оценка, чем то, что я часто вижу в интернете. А вижу я шапкозакидательство, особенно среди российской лайт-оппозиции. Бывшие путинские министры, экономисты, премьеры ельцинской эпохи, политтехнологи вроде Глеба Пав­ловского и Станислава Белковского невероятно популярны в Украине, потому что говорят приятные вещи: дескать, Россия развалится, дни Путина сочтены, ждите дворцовый или военный переворот.

Я не вижу ни малейших психологических, экономических и социальных причин для свержения Путина и распада РФ. Хотя... Человечество до сих пор не вполне поняло роль атомного оружия в современной истории, а роль эта значительно больше, чем нам кажется. Ядерное оружие не просто средство сдерживания, это и средство внутриполитического господства.

Думаю, Бараку Обаме кладут на стол сценарий, при котором Путин пускает в ход ядерную бомбу, но не против Литвы, Украины или Польши, а против самой России. Я бы этот вариант не исключал. Идейно и психологически для президента РФ все готово: враги Путина объявляются врагами России, «иностранными агентами», значит, уничтожать их означает уничтожать не своих, а чужаков, проникших внутрь.

— Но если ядерные ракеты взорвутся внутри РФ, погибнет и сам Путин. У меня же ощущение, что российский лидер делает все, чтобы прожить как можно дольше.

— Я бы на месте Путина не сильно радовался собственному долголетию. Можно неустанно качаться в спортзалах, пользоваться лучшей в мире медициной, но... Вы знаете, когда физик, создатель водородной бомбы Андрей Сахаров стал диссидентом? Андрей Дмитриевич взял в свободную минуту карандаш и посчитал, во сколько раз вырастет количество заболеваний в России и мире от радиоактивных осадков после взрыва бомбы.

Радиоактивные выбросы в атмосферу, согласно Сахарову, достигнут критического числа в начале XXI столетия. Причем увеличатся не лучевые, а именно обычные заболевания: сердца, печени, почек, легких, иммунной системы. То есть организм, зачатый и выросший среди слабой радиации, будет реагировать именно так.

Мне 57 лет, Путину — 62. Мы родились до взрывов, но были детьми, когда радиоактивные осадки носились в атмосфере. От этого никакой врач не спасет, хотя все обитатели Кремля, включая патриарха Кирилла, лечатся в Швейцарии, там есть клиника для «своих». Будучи глубоко невежественным, человеком антизнания, как и все гэбисты, Путин явно не понимает последствий использования атомного оружия, не понимает, что такое радиация, рассчитывает, что выживет. Кстати, и американские политики 60-х годов не понимали последствий радиации, надеюсь, сейчас это не так.

«ПУТИН РОССИЮ НЕ ЛЮБИТ, ОН ВООБЩЕ ВСЕХ НЕ ЛЮБИТ, ДАЖЕ САМОГО СЕБЯ»

— Итак, смены власти в России в ближайшее время ждать не следует... Неутешительный для Украины прогноз.

— Сильная сторона Путина — централизация власти в России. Но одновременно это его слабая сторона. Наши надежды в библейском предании о вавилонском столпотворении, потому что централизованная власть сама себя похоронит.

Жесткая диктаторская система обречена на падение. В России давно бы была радиоактивная пустыня, если бы не Запад. Но не стоит требовать от Запада прекратить эту подпитку, иначе радиоактивные осадки ветром отнесет на весь мир. Надо точно, дозированно и гораздо активнее, чем сейчас, влиять на Россию. Влиять не только экономическими, но и военными санкциями. Всему миру нужно выработать новые способы сопротивления диктаторским режимам. Тем более что российский казус — один из потенциально многих. Китай тоже не пай-мальчик, и переоценивать его миролюбие не стоит.

Международная организация Лига Наций прекратила свое существование в 1946 году потому, что не смогла дать отпор Гитлеру. Ее место заняла Организация Объединенных Наций, но и она должна ликвидироваться, потому что не смогла противостоять Путину. Нужна новая организация, которая даст отпор на том же уровне, на котором идет агрессия, — на уровне граждан.

Рано или поздно интернет и средства информирования должны превратиться в средства сопротивления злу, стать инструментом самоорганизации граждан перед лицом угрозы. Именно тогда вопросы: «Кому давать деньги?», «Где строить укрепления?» и тому подобные будут решаться не закулисными политическими переговорами, а прямой демократией. Будут решаться не народом и правителями, а гражданами всего мира.

— В одном интервью вы назвали войну в Украине не межнациональным и даже не межгосударственным конф­ликтом. Что вы имели в виду?

— Мои записи в Facebook часто комментируют украинцы, у которых на аватарках или на фотографиях написано: «Бог любит Украину». Я всегда отвечаю: Бог не любит Украину, Великобританию, Нигерию, США, Бог любит человека.

Трагедия Луганска, Донецка, Харькова, Одессы, Киева и Львова не в том, что Путин не любит Украину. Смешно! Путин и Россию не любит, он вообще всех не любит, даже самого себя. Попытки списать политику Кремля на сумасшествие президента РФ совершенно гнилые с точки зрения нравственной теологии. Путин абсолютно вменяемый и рациональный персонаж, который давно разлюбил самого себя. Он в принципе не понимает, что значит человеколюбие. Это характерно для всех гэбистов.

Знаете, что связывает Путина и российских «добровольцев» на Донбассе? Эти персонажи прежде всего не любят себя, а потому ищут любой возможности само­утвердиться. Это искалеченные, внутренне опустошенные люди. Главное исцеление, которое Бог несет человеку, — это избавление от ненависти к себе. Именно потому важно нам всем не оставлять попыток простить и полюбить таких персонажей. Как пел Булат Окуджава: «Не оставляйте стараний, маэстро...».

Я знаю, как это тяжело, но надо давать второй, третий, сотый шанс даже ватникам. Прощайте и не считайте. Это единственный способ возродить в человеке любовь к самому себе. Например, в Прощеное воскресенье я одним махом снимаю бан со всех, кого заблокировал в своем Facebook. Начинаю с чистого листа.

С Валерией Новодворской. «Река течет, на берегу стоит кабак, в котором пьют. Но река все равно течет. И пускай пьют не из нее, а из бочки. Наше дело — течь»

— Не уверена, что у меня и многих моих сограждан появится желание и душевные силы простить и заново полюбить Россию...

— Сударыня, не надо любить всю Россию! Любите Петю, Васю, Маню, любите конкретного человека. Россия — понятие абстрактное, конкретный человек не бывает россиянином, украинцем или евреем. Перефразирую апостола Павла: во Христе нет ни эллинов, ни иудеев, ни греков, ни русских, ни украинцев. Нет даже мужчин и женщин. Вы же не просто мужчину любите. Их много, но вы не бросаетесь на каждого только потому, что он мужчина. Вы любите конкретного Мыколу, Петра и так далее. Избирательно любите.

И где в России вы видели русских? Уверяю вас, Путин днем с огнем годами ползал, чтобы подобрать себе команду, у которой фамилии заканчивались на «ов». Столько народу перебрал, но на внешнюю контрразведку не хватило, пришлось по традиции поставить еврея, хоть и с фамилией, заканчивающейся на «ов». (Михаил Фрадков, с 2007 года возглавляет Службу внешней разведки РФ. — «ГОРДОН»).

Любить всю Россию от помойки до гламура невозможно. Да и с конкретными людьми трудно, я не буду любить то, что не пахнет человеком. Проблема современной России — жуткая стерильность. Это страна без запаха человека, без трудового пота, место, где постоянно звучит странная музыка, а музыкальность в людях давно утрачена. Нет запахов, нет звуков, все стерильно, как в ангаре, где готовят к погрузке атомные бомбы. Это стерильность смерти.

Путинскую Россию можно в музей помещать как идеальный городок в табакерке. Почти ничего живого не осталось, все зачищено. Кстати, глагол «зачищено» появился именно в Москве. Сегодняшняя Россия — царство Антихриста, городок в табакерке, где остались только дядьки-погонялки, тетки-пружинки и крошечный, слабый, бедный человек. Не надо любить табакерку, полюбите этого крошечного человека, и он начнет расти.

— На ваш взгляд, в человеческом отношении Украина более благополучна?

— Да, несмотря на 70 лет советской власти. Большевизм — это мощная сила, которая ничего не может создать по определению, но консервирует то, что застигла. Россия была законсервирована 25 октября 1917 года во время Октябрьского переворота. Украина частично законсервировалась в 1921-м (образование Украинской Советской Социалистической Республики), частично — в 1939-м когда Западную Украину присоединили к УССР, и 1948-м. Именно в этой поздней частичной консервации и кроется причина относительно благополучного состояния Украины по сравнению с Россией.

При этом у Украины был большой шанс в 1990-е, который она здорово профукала. С распадом СССР экономическое положение Польши было гораздо хуже, чем у других стран соцблока. Но благодаря Лешеку Бальцеровичу (экс-вице-премьер и бывший министр финансов Польши, автор польских экономических реформ. — «ГОРДОН») и польской интеллигенции стра­на рванула вперед, не побоялась стать свободной.

— Польша в конце 1980-х — начале 1990-х провела шоковые экономические реформы. Вряд ли украинская власть, даже после Майдана, на такое решится.

— В каком-то смысле я даю суицидальный совет, но Украине надо пройти тот же путь, благодаря которому Польша стала экономически более успешной и европеизированной страной.

«УКРАИНЕ НАДО ПРОЙТИ ИСЦЕЛЕНИЕ ЗОЛОТЫМ МИЛЛИАРДОМ, ЧТОБЫ ОБРЕСТИ НАСТОЯЩУЮ ВЕРУ»

— Тогда почему вы считаете этот путь суицидальным?

— За экономический успех Польше пришлось заплатить присутствием в сейме атеистической фракции, утратой влияния церкви и так далее. Героическое сопротивление польского духовенства большевистскому режиму забыто. Оказалось, что бороться с коммунистами — это одно, а не быть алчным манипулятором в свободной стране — совершенно другое.

Если Украина отстоит свою национальную независимость, интегрируется в Европу, то через 10-15 лет и у вас станет меньше вышиванок, реже будут ходить в церковь, меньше читать Тараса Шевченко, а больше слушать американскую попсу. Но настоящая вера куется не в нужде и не на фронте, а в сытости, изобилии и благополучии. Вы заметили, что больше всего верующих живет в нищих Африке, Азии и Латинской Америке, а меньше всего — в благополучной Западной Европе и США?

Украине надо пройти искушение золотым миллиардом, чтобы обрести настоящую веру. Надо бороться за европейский выбор, осознавая, что вместе с правами и свободами западного мира придут атеизм, кощунство, опустевшие храмы. Это суицид, самоубийство, но за таким самоубийством инфантильного существа в себе следует воскресение к взрослой жизни.

В советские времена на месте храма Христа Спасителя в Москве был бассейн. В детстве я, грешным делом, часто там плавал. Бассейн был так устроен, что ты физически не мог заплыть на дорожку, прежде чем с макушкой не окунуться в дезинфицирующий раствор. Я это ненавидел, потому что близорук и страшно боялся за глаза, а их приходилось открывать, иначе никак. То, через что сегодня проходит Украина, — нырок с головой в дезинфицирующий раствор: страшно, щиплется, но надо с открытыми глазами через это пройти. Пройти без самообмана. Только так дается истинная вера.

«ВЫЙТИ НА МАЙДАН ЛЕГЧЕ, ЧЕМ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ХОРОШЕЙ ЗАРПЛАТЫ РАДИ ИДЕИ»

— Мне казалось, Украина уже прошла через самое страшное: расстрелы на Майдане, тысячи погибших на Донбассе.

— Майдан — великое событие, напоминающее российское стояние за демократию в августе 1991-го. Но жизнь человека складывается не из великих добродетелей или великих грехов, а из мелких ежедневных беззаконий, которые, как зыбучий песок, засасывают. Если человеку, утопающему в зыбучем песке, бросить камень, он не спасется. Ему нужна длинная прочная веревка.

Пропасть, в которой из-за большевизма оказались мы все, и есть яма с зыбучим песком, а бархатные революции 1989-1991 годов и многочисленные майданы в Грузии и Украине — это камень, который не поможет спастись. Главное начинается после Майдана. В России победа демократических сил в 1991-м не была подкреплена ежедневной мелкой занудной работой, в итоге к 2015 году страна развернулась на 180 градусов. То же произошло и в Украине после первого Майдана 2004 года, революционная эйфория оказалась пагубной.

Как ни странно, выйти на Майдан легче, чем не дать взятку, отказаться от хорошей зарплаты ради идеи, пойти на принцип в ущерб карьере.

— То есть нравственный выбор конкретного человека важнее, чем постмайдановские изменения в стране?

— Я страшно зануден, но когда слышу: мол, наступили постхристианские времена, всегда возражаю: христианской цивилизации пока не было, мы живем в предхристианскую эпоху. То же советую и вам: не думайте, что живете в постмайдане, вы сейчас в предмайдане. Надо делать все, чтобы угроза третьего Майдана была минимальной, чтобы вновь не довести страну до греха кровопролития и гибели виновных и невиновных.

Кровь Небесной сотни не только на кремлевских людях, Януковиче и его исполнителях, но и на миллионах безразличных украинцев, которые после Майдана-2004 пошли юзом и пустили все на самотек. После событий 2013-2014 годов очень важно опять не пойти юзом. Тут уж никакие новые власти не помогут, должна быть инициатива снизу.

Знаменитое спасение евромайдановцев в ночь на 30 ноября 2013 года в Михайловском Златоверхом монастыре — это ведь не инициатива церковных властей. Ворота избитым студентам, за которыми гнался «Беркут», отворили самые низовые мужички. Отворили на свой страх и риск. Инициативу снизу надо повторять вновь и вновь, на это вся надежда.

Майдан начался со стремления народа интегрироваться в Евросоюз. Но Европа — это не географическое, а культурное понятие. Для меня Европа — не Рим с его роскошными сооружениями, не Лондон с Букингемским дворцом, не Париж с Лувром. Для меня Европа — это Амстердам, в котором нет дворцов верховных правителей и вообще сколько-нибудь заметных зданий госучреждений, но есть милые маленькие домики и сильное развитое гражданское общество.

— Но ведь именно Майдан обозначил в Украине гражданское общество. Сейчас нужно лишь время и политико-экономическая стабильность, чтобы его развить.

— На днях я прочел новость, что в Украине люстрировано всего 300 чиновников. Смешно! Количество прокуроров, сотрудников МВД и силовиков на душу населения по-прежнему в три раза больше, чем в Европе, почти столько же, сколько в России. Нужно гораздо активнее сокращать государство и расширять влияние гражданского общества. Когда мне говорят: «Травка подрастет», я отвечаю: «Лошадка сдохнет». «Стабильность» — это главное слово-обманка, на котором возрос путинизм, между прочим. Жизнь в принципе не может быть стабильна, если это человеческая жизнь.

«ГОРАЗДО ЛЕГЧЕ ПЕРЕУБЕДИТЬ МАХРОВОГО ВАТНИКА ИЛИ ОБРАТИТЬ К БОГУ АТЕИСТА, ЧЕМ ДОСТУЧАТЬСЯ ДО РАВНОДУШНОГО ОБЫВАТЕЛЯ»

— Какие у меня, обычного гражданина Украины, есть инструменты влиять на власть, в которой подавляющая часть чиновников и правоохранителей так или иначе была связана с режимом Януковича? Если третий Майдан — не выход, что остается?

— В ГДР покойный Маркус Вольф сделал агентами «Штази» почти 70 процентов населения. Чистое безумие, но Вольф был не только немцем, но и евреем, а потому дважды педантичным человеком, поэтому ему удалось завербовать большую часть немцев. (Маркус Иоганн Вольф, руководитель внешней разведки ГДР в 1958-1986 годах. «Штази» — Министерство государственной безопасности ГДР, тесно сотрудничало с КГБ. — «ГОРДОН»). В России гэбисты в массе своей балбесы, но им тоже удалось, прямо или косвенно, сделать агентами КГБ (сейчас ФСБ) ощутимую часть населения.

Украина находится посередине между Германией и Россией. У вас обширная пророссийская агентурная сеть. Необходимо срочно и серьезно приступать к люстрациям. Новодворская часто говорила, что не надо никого сажать, надо называть имена. Я скажу более: может, и увольнять никого не надо, но имена и сделанные гадости надо оглашать обязательно, иметь постоянный перечень в интернете. А еще важнее, мне кажется, не наращивать органы безопасности, которые бы противостояли российской агентуре, а уменьшать контролирующие госинституты, искать публичные, явные способы противостояния тайному злу, создавать правовое государство, в котором быть агентом чужой воли попросту невозможно. Нужно убирать те рычаги влияния, которыми чиновники могут определять судьбу страны. Хорошее государство — это хорошо обрезанное государство.

Какие у вас инструменты вместо очередного Майдана? Надо создавать то, что в Западной Европе и США называется горизонтальной сетью. Демократия растет снизу. Нужно начинать с себя: помириться с теми, с кем поссорились из-за денег, алиментов, карьеры, налаживать дружеские отношения с соседями и коллегами. При этом нельзя поступаться принципами, коррупция начинается не с чиновников, а с нас, когда мы сами даем слабину и готовы дать взятку или пойти на гнилую сделку.

— Боюсь, после стольких жертв на Майдане и на Донбассе многие украинцы не смогут примириться, извините, с ватниками в собственной стране.

— Прекрасно понимаю, о чем вы говорите, в России схожая ситуация. Но, во-первых, для меня ватник — не ругательное слово. Ватник — это мой отец, который был зеком и носил тюремную ватную куртку с большим достоинством. (Гавриил Кротов, учитель, был арестован в 1957 году через полгода после рождения сына, провел в советских лагерях почти 18 лет. — «ГОРДОН»).

Во-вторых, ватники есть не только на востоке Украины, но и в Киеве. Столичное ватничество особое, это не пророссийская позиция, а равнодушие, мещанство и обывательщина. Гораздо легче переубедить махрового ватника или обратить к Богу атеиста, чем достучаться до обывателя, который думает только о том, где бы дешевле купить красную рыбу.

Тем не менее скажу словами Иоанна Златоуста: «Река течет, на берегу стоит кабак, в котором пьют. Но река все равно течет. И пускай пьют не из нее, а из бочки. Наше дело — течь». Так вот, наше дело, извините за советизм, вести разъяснительную работу. Говоря церковным языком — свидетельствовать. Признаюсь, в России я разговоры с ватниками не поддерживаю, нет смысла. Надеюсь, через год-два полегчает, но в Украине я был бы активнее.

— Куда уж активнее, если внутри семьи до развода доходит из-за политики?

— Не стоит вступать в лобовые дискуссии, можно сделать ход конем: организовать семинар, лекцию, концерт, еще что-то. На уровне граждан, а не государства. Для меня Европа — это не Французская академия наук, президентша которой — ватник на 200 процентов. Европа — это не старинные аристократические роды, короли, маркизы, герцоги. Прочтите письмо потомков русских дворян, титулованных донельзя, давно живущих на Западе, которые поддержали политику Путина. Что за бодягу они написали? Для меня Европа — это академия, но в итальянском смысле слова, то есть не высшее научное учреждение, а крохотное сообщество обычных людей.

Итальянская академия — это когда в маленьком городке собираются, например, аптекарь, заведующий почтовым отделением, учитель, врач и общаются друг с другом на любые темы, читают вслух Пет­рарку, играют квартетом. И нет у них советской мании гигантства: мол, если на ме­роприятие не придет 400 человек, жизнь не удалась. Европа на самом деле — это не единый центр, а множество маленьких дробных сообществ людей. Если ватники давят массой, надо отвечать им дробной культурой. Это как вышиванка: раз стежок, два стежок, еще один.

Кремлевские станки штампуют футболки с Путиным и продают их по всей России. Люди их покупают. Но это все сотрется. Помните, как в сказке Андерсена «Старый дом»: «Да, позолота-то сотрется, свиная ж кожа остается!»? А вышиванка — это надолго, потому что стала символом политической жизни на уровне гражданин — гражданин, это стежок между вами и кем-то. И пусть на крошечный вечер стихов Шевченко придет всего один человек с другой позицией, но он будет дороже, чем 100 других, кричащих о патриотизме. Как и Богу один кающийся дороже 100 фарисеев.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter