Специальная мама особого назначения: несколько мыслей вослед откровениям мадам Агеевой

Евгений КУЗЬМЕНКО. Интернет-издание «ГОРДОН»

Месторасположение инкубатора известно: путинская Россия, XXI век

Смотрю я на мать захваченного в плен российского спецназовца Агеева и думаю: это в каком же гигантском инкубаторе их выращивают? И как удается добиться выведения такой чистой, не замутненной совестью породы?

То есть месторасположение инкубатора известно: путинская Россия, XXI век. А вот секрет выведения породы так просто, в двух словах, не из­ло­жишь. Ибо в успехе этом не­сколько составляющих.

Во-первых, телевизор. Как там говорит мадам Агеева? «Я очень политикой увлекаюсь. Всегда смотрю наших знаменитых Соловьева, Киселева, «60 минут» нравится. Хотя вот Киселев как-то так не очень, а вот Соловьев нравится. В об­щем, немножко разбира­юсь, мне кажется».

Киселева помним? Соло­вье­ва еще не забыли? Ну вот представьте себе, что в голове у этой дамы: ядреный коктейль из дикой лжи, язвительной злобы и бешеного псевдоостроумия. И ведь это еще она не дает себе воли, понимает, что от сказанного ею зависит судьба сына. Иначе, можете не сомневаться, мы бы услышали и о бандеровцах, и о славе русского оружия, и о Вла­ди­ми­ре Влади­ми­ро­виче, да прод­лит Господь его дни назло подлым хохлам!

И ведь не то чтобы у нас публика была нечувствительна к телегипнозу, вон слуша­ют разглагольствования Ра­­би­но­вича — и кивают: ай, де­ло го­ворит! И все-таки у нас ящик на­строен не на одну и ту же зомбирующую частоту. Да и у народа за эти годы испытаний накопилось достаточно, чтобы выработать хотя бы зачатки критического отношения к те­лепропаганде. И потом: у нас эту пропаганду ведут все против всех. А запоребриком монополию на телевизионное излучение имеет государство…

В Германии при денацификации население тоже массово твердило: ну так а как же, мы много не знали, потому что верили Гитлеру!

Во-вторых, выработанная годами (а точ­нее, веками) привычка не сомневаться. Не за­бивать себе го­лову лишними вопросами. Зачем? Это опас­но (ше­по­том: вон диссиденты все бе­гут за ру­беж, а Нем­­цова, го­во­рят, так во­об­ще уби­­ли!). На­ше де­ло правое, так и Пу­тин по телевизору сказал! И вот уже в ин­тервью Свет­ла­на Аге­ева говорит: «Я же человек не военный, но глядя и смотря наш телевизор, думала, что мы там (в Ростовской об­ласти) охраняем нашу границу, ну как мы… Мы — россияне. Знала, что там очень опасно. Переживала (за Вик­то­ра). Тем бо­лее — разведка. Но я ве­рила, что нас там нет, в Украине. Бы­ли же официальные заявления, что наши не присутствуют. По крайней ме­ре, я ве­рила, что стараются (не при­сутствовать)…».

Меня особо умиляет вот это «верила, что стараются не присутствовать». Как же все-таки хорошо, что вера не требует доказательств, это так удобно! В Германии при денацификации население тоже массово твердило: ну, так а как же, мы много не знали, потому что верили Гитлеру! Не виноваты мы, нас обманули!

Ну и вот это детское «стараются не присутствовать». То есть присутст­ву­ют, наверное, — но по-хитрому, по-раз­ведчески, чтобы никто не заметил. Ведь что говорит русская пословица? «Не пойман — не вор». Разбил банку с вареньем, но маме скажу, что это кош­ка. Залез на территорию со­седнего государства в составе ди­вер­сионно-разведывательной группы — скажу, что заблудился…

Ни одного слабого места нет в этом технологическом цикле по производству путиноидов.
5-10 процентов отбраковки картины не меняют

В-третьих, имперская моча бьет в голову 90 процентам населения, от Ка­линин­града до Владивостока. И в Бар­науле, где живет госпожа Агеева, с этим вы­сокомерием тоже все в порядке, будьте покойны. В сети уже выкладывают скри­ны из соцсетей, где эта дивная женщина демонстрировала совсем иную, отнюдь не блеющую, манеру вести диалог. И лишь когда ей стало понятно, что сын в плену, началась частичная мимикрия — под глупую, мало чего понимающую женщину из провинции. Частичная — потому что глупость никуда не девалась, она лишь набросила на себя овечью шкуру. Как написала у меня в Facebook читательница: «Смотришь вот так на эту мамашку... Горя в мимике нет, раскаяния — нет, сожаления — нет. Вернее, сожаление есть — «эка все негладко получилось». Сидит расслабленно, нога на ноге. Вроде не одноклеточное, учительст­вует. А, как за рыбкой в аквариуме, на­блю­даешь...».

Ну и в-четвертых, когда не срабатывают имперское «Русские идут!» и собачья преданность ящику, в дело вступает сугубо психологический аспект: человеку априори неприятно осознавать себя гражданином страны-агрессора, страны-убийцы. И многим проще каждый день делать над собой маленькое усилие, представляя путинский режим светлым воинством, бьющимся за Добро супротив коварного и жестокого Зла. Благо тут поспособствуют и соседи по дому, и коллеги. Им ведь тоже хочется чувствовать себя добрыми, честными, справедливыми. Отчего же не по­мочь друг другу…

В общем, ни одного слабого места нет в этом технологическом цикле по производству путиноидов. 5-10 процентов отбраковки картины не меняют. Медийная машина работает практически без сбоев. Мил­ли­о­ны светлан агеевых этой машине с готовностью внимают. И, увидев это интервью, старина Оруэлл лишь горько улыбнулся бы и развел руками.

Ну и как, скажите, иметь с ними дело?