Тоска по Востоку

Виталий КОРОТИЧ

На дарницком антикварном рынке по субботам торгуют значками с серпом и молотом, солдатскими поясами со звездой на бляхе, вымпелами и знаменами победителей соцсоревнований, бюстиками лысого Ленина и лохматого Маркса, в общем, предметами из советской жизни, на которые сегодня находится немало продавцов и еще больше — покупателей. Причем Киев не исключение. Я видел такие же развалы в Москве, где накупил советских открыток, призывающих к ловле классового врага, на лондонской Портобелло и на улицах Нью-Йорка, где мне предлагали еще и плакаты советских лет, отлично скопированные в американских типографиях.

В Тбилиси и Прибалтике есть постоянно действующие музеи советской жизни, приправленные комплектами цепей и колючих проволок для лекций про оккупацию, но всем этим, включая, возможно, и «колючку», можно запастись на местных барахолках. В Новосибирске работает уже не разоблачительный, а информативный музей СССР, с грампластинками, пластилином в старых коробках, детскими конструкторами тех лет и плакатами с портретом Гагарина. Все это выставка, это не на продажу. Зато, говорят, в интернете есть целые сайты вроде немецкого «Оксиладен», рассылающие товары советского времени по почте и имеющие многие тысячи клиентов. В «Оксиладене», по описаниям, около тысячи предметов, в том числе футболки с портретами вождей и другие предметы, объединенные понятием «остальгии» — «тоски по вос­току», по ГДР и, как ни странно, по жизни, давно ушедшей.

Немцы снимают фильмы из гэдээровской жизни, в Берлине можно купить снабженный сертификатом кусочек бывшей стены, разделявшей город на Восток и Запад, и сфотографироваться за один евро в обнимку с человеком в форме гэдээровского пограничника возле автомобиля «трабант», родственника нашего «запорожца». Сам конвейер по сборке «трабантов» вроде бы продали куда-то в Африку, где это чудо автомобилестроения, оказывается, еще клепали некоторое время.

Немецкая ностальгия по советскому про­шлому иронична и не воинственна. Она не похожа на нашу, зачастую агрессивную, размахивающую красными флагами и требующую возвратиться туда, куда нет воз­врата, умножающую сказки о том, как «цены снижали», а «все воры сидели в тюрьме».

По контрасту с нынешними сериалами, где все милиционеры сплошь связаны с бандитами и за деньги могут сотворить что угодно, это производит впечатление, особенно на детей. Мы никак не распрощаемся с бывшей страной. Фильмы про Сталина, Жукова, Брежнева, Берию идут бесконечно, сплетая клочки информации с бредовыми выдумками, а телевизионный канал «Ностальгия», да и не только он, возвращает песни прошлого, прошлые концерты, даже последние известия из старых телевизоров с линзами. Что же, за все надо платить.

Мы все еще не Европа с ее ироничными распродажами солдатских советских галифе, оставшихся на армейских, впопыхах эвакуированных, складах. Мы еще не ушли оттуда, где жили почти три четверти века. Может быть, сейчас особенно ощущается, что не было суда над растрескавшимся режимом, не было у нас нормального разговора о его приобретениях и потерях, о его палачах и жертвах.

Недовольство нынешней непривычной жизнью или неприятие ее вороватых правил часто приводит к идеализации жестокого и порой бесчеловечного бытия, разговор о котором все еще идет на визге, зачастую на демагогии, но никак не спокойно. Чтобы переболеть этой ностальгией, надо объединять людей, а для этого надобно государство, которое заботится о них. Тогда никто не будет выдумывать страну, не похожую ни на ту, что была, ни на ту, что есть, ни на ту, в которой мы жить собираемся.