Экс-советник Путина, один из четырех экспертов «кремлевского доклада» Андрей ИЛЛАРИОНОВ: «Это весьма необычно, когда официальный документ, который готовится исполнительной властью по поручению Конгресса США, в итоге официально нигде не публикуется, зато тайным образом передается в СМИ»

Елена ПОСКАННАЯ. Интернет-издание «ГОРДОН»

29 января Министерство финансов США представило Конгрессу «кремлевский доклад». Его открытую часть — список из 114 высокопоставленных чиновников и 96 олигархов, близких к «российскому режиму», — опубликовали американские деловые издания. В докладе упомянуты российские министры, помощники и советники президента Владимира Путина, главы Москвы и Санкт-Петербурга, а также бизнесмены с состоянием более одного миллиарда долларов по российской версии Forbes.

31 января эксперт Atlantic Council Андерс Аслунд заявил, что список подменили. По его словам, изначально в документе указывались олигархи и чиновники, которые заработали состояние благодаря связям с Путиным. В то же время помощник министра финансов по связям с общественностью Тони Сайег утверждает, что приведенный список близких Кремлю чиновников и бизнесменов «повсеместно неверно интерпретируется».

«В последние месяцы в Вашингтоне появилось немало ходоков, которые интересовались, как не попасть в список»

— Как началась работа над «кремлевским докладом» и какую именно роль вы с Андреем Пионтковским сыграли в его подготовке?

— После того как в июле прошлого года Конгресс принял, а в августе того же года президент Дональд Трамп подписал закон № 3364 «По противодействию противникам США Ирану, Северной Корее и России», в администрации США была создана межведомственная группа, в которую вошли сотрудники министерства финансов, Государственного департамента и Национальной разведки. Группа начала работу по исполнению вошедших в закон поручений.

Особая работа осуществлялась по исполнению статьи 241 закона. В соответствии с ней предстояло подготовить доклад, который должен включать список политически значимых фигур, близких российскому режиму и президенту Владимиру Путину, так называемых олигархов, государственных и полугосударственных организаций, составляющих ядро путинского политического режима. Группа должна была подготовить доклад в течение 180 дней и обнародовать его 29 января этого года. Причем в статье приводился довольно подробный перечень информации, которую следует изложить в докладе. Там же прописано, что у доклада может быть закрытая часть, которая не публикуется.

Некоторое время спустя после начала работы межведомственной группы ко мне и моему коллеге Андрею Пионтковскому обратились с просьбой помочь в разработке критериев для подготовки доклада. Мы работали вместе с Дэниэлом Фридом, высокопоставленным американским дипломатом, работающим сейчас в Atlantic Council, и экспертом Atlantic Council Андерсом Аслундом. Мы подготовили предложения о трех критериях и семи группах лиц, которые могут быть включены в доклад.

Наша с Андреем Пионтковским позиция имеет принципиальный характер: мы занимались исключительно определением критериев и идентификацией групп; мы не рекомендовали и не собираемся рекомендовать американским органам власти тех или иных конкретных лиц.

— Пионтковский говорил, что Вашингтон заполонили российские олигархи и их представители, которые отчаянно искали, с кем бы договориться.

— Действительно, в последние месяцы в Вашингтоне появилось немало ходоков, которые интересовались, как не попасть в список, каковы условия для этого. Заметным публичным визитером стал главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, который за две недели до публикации доклада специально прилетел в Вашингтон, чтобы выяснить содержание документа, и в том числе можно ли внести какие-то изменения в него, кого включат в перечень, кого не включат.

Хотя содержание доклада ему было не­известно, в своем выступлении в Институте Кеннана он заявил, что доклад ему не нравится. Тем не менее он попросил включить в список имя одного депутата Государственной думы России и в то же самое время интересовался, при каких условиях два известных чиновника путинской администрации могут быть не включены в доклад, что они должны сделать, чтобы туда не попасть.

«Документ готовили к публикации с такой скоростью, что не успели проверить его данные»

— А можете назвать фамилии этих чиновников?

— Пока нет. Но активность господина Венедиктова произвела впечатление в Вашингтоне.

— Как вы сами воспринимаете ситуацию с публикацией доклада? Почему его не выложили на официальных сайтах?

— 29 января, когда Кремль замер в ожидании публикации, доклад не был опубликован ни в девять утра, ни в 12, ни даже в шесть часов вечера, когда закончился рабочий день. Его обнародовали за 12 минут до истечения дедлайна в полночь. Публикация произошла, но весьма специфическим образом. Доклада нет на сайтах ни Минфина, ни Госдепа, ни Национальной разведки, ни Белого дома, ни какого-то другого государственного органа. Вместо этого доклад передали в виде файла средствам массовой информации — Associated Press, Financial Times, Bloomberg. СМИ разместили этот документ на своих страницах.

Прямо скажем, это весьма необычно, когда официальный документ, который готовится исполнительной властью по поручению Конгресса США, в итоге официально нигде не публикуется, зато тайным образом передается в СМИ.

Публикация доклада вызвала бурю эмоциональных комментариев — и в России, и по всему миру. Достаточно быстро выяснилось, что опубликованный текст представляет собой компиляцию четырех списков: верхних частей телефонных справочников Администрации президента и правительства России, списка 96 миллиардеров российского Forbes (которые по состоянию на 2017 год обладали состоянием в один миллиард долларов и более) и опубликованного в августе 2017 года агентством РБК списка руководителей государственных компаний. Этот список РБК не включал в себя нескольких известных менеджеров госкомпаний.

Документ готовили к публикации с такой скоростью, что не успели проверить его данные. И таким образом в него попал, например, Олег Бударгин, который в августе 2017 года еще руководил ПАО «Российские сети», но в сентябре уже был уволен. Однако 29 января он оказался в американском списке важных политических фигур путинского режима и олигархов.

Неудивительно, что после знакомства со списком пошли комментарии, что это халтура, позор, дискредитация и саботаж. Путин воспользовался ситуацией для того, чтобы заявить, что «кремлевский список» направлен против всего российского народа. Естественно, 210 человек, даже если они определены неверно, не представляют весь российский народ.

В опубликованном докладе есть имена людей, которые под критерии, определенные законом № 3364, никоим образом не подпадают. Например, есть руководитель Федерального архивного агентства доктор исторических наук Андрей Артизов. Не уверен, что он часто лично встречается с Путиным. Называть такого человека важной политической фигурой, членом путинского режима, управляющего миллиардами и принимающего решения об агрессии в соседних странах, — нелепо. В списке также оказался руководитель Федеральной фельдъегерской службы. Он руководит группой офицеров, ответственных за оперативную передачу важной государственной информации. В любом государственном аппарате такие люди были, есть и будут. К политической части режима они не имеют никакого отношения.

«Олигарх и человек, имеющий деньги, — это разные понятия»

— В списке так называемых олигархов также много нелепого. Олигарх и человек, имеющий деньги, — это разные понятия. В современном русском языке термин «олигарх» применяется по отношению к богатому человеку, влияющему на решения власти. Понятно, что все 96 человек, обладающих миллиардом и более, в принципе не могут влиять на политические решения. Более того, в список попали люди, 10-15 лет назад уехавшие из России, в том числе из-за преследований со стороны путинского режима, лица, у которых отобрали весь бизнес или его часть.

В общем, список представляет чудовищную нелепость. Андерс Аслунд выяснил, что в последний момент настоящий доклад, над которым шесть месяцев работали сотрудники межведомственной группы, был запрещен к публикации. Вместо него потребовалось до истечения дедлайна создать новый документ. Вот его и сделали. Аслунд считает это саботажем. Судя по всему, такое решение было принято на уровне не ниже министра.

Вывод простой: содержательно комментировать опубликованный список нельзя. Это шутка. Можно сказать, неудачная шутка. Хотя понятно, что по отношению к работе госорганов США такой термин использовать не очень удобно. Никто не ожидал, что администрация США способна на такой шаг.

Общественность испытала шок. Но не от удара, нанесенного публикацией шуточного списка, а от понимания того, какое низкое качество работы продемонстрировала нынешняя американская администрация. Некоторые восприняли это как подвох, за которым что-то такое стоит, чего они пока не понимают. То, что можно свести четыре публичных списка в один и заявить: «Это доклад, созданный по требованию закона, принятого Конгрессом США», такого никто в страшном сне представить себе не мог. Поэтому к этом списку как-то серьезно относиться нельзя.

(Окончание в следующем номере)