Антон МАКАРСКИЙ: "Нацелуюсь на съемочной площадке, прихожу домой и так люблю жену!"

Актер Антон Макарский стал известен благодаря ролям Феба в мюзикле "Нотр-Дам" и князя Долгорукого в сериале "Бедная Настя". Недавно снялся в главной роли в музыкальном фильме "Адам и превращение Евы" у режиссера Юнгвальда-Хилькевича. Впрочем, в жизни он совсем не похож на сердцееда, вокруг которого крутятся поклонницы. Для Антона существует одна-единственная женщина - в прошлом певица, а сейчас его продюсер и жена Виктория Морозова.

"ПОСЛЕ 12 ЛЕТ, ПРОВЕДЕННЫХ В МОСКВЕ, У МЕНЯ НАКОНЕЦ ПОЯВИЛАСЬ ПРОПИСКА"

- Антон, вы, я вижу, сейчас нарасхват: гастроли, поездки...

- Обожаю гастроли, в первую очередь потому, что только на них и высыпаюсь. Меня кормят, возят, устраивают в гостиницы. Я их обожаю, прекрасно сплю там! Никаких бессонниц. А в Москве столько дел, встреч, приглашений в студии и записей песен, что работать приходится круглосуточно. Зато и зарабатываю сейчас, слава Богу, неплохо. Все вкладываю в творческий рост, в проекты. У нас был выбор: или купить квартиру, или сделать спектакль "Аршин-Мал-Алан", где я играю главную роль. Мы предпочли продюсировать спектакль.

- Без крыши над головой?

- Первый месяц живем в своей квартире. Наконец-то! Правда, мы немножко не сами ее купили - нас друзья практически заставили. Пришли, принесли в пакете деньги (смеется).

- Что, подарили?

- Не подарили. Я никогда никому не был должен. Мы взяли взаймы на два года довольно крупную сумму. Надеюсь отдать ее немножко пораньше. Не могу себя чувствовать полноценным человеком, когда надо мной висит долг. И хотя наша квартира не хоромы и не царские палаты, а всего лишь двухкомнатная, для нас это очень серьезно! У меня наконец-то появилась прописка после 12 лет, проведенных в Москве. Я был человеком без определенного места жительства - то есть бомжом.

- Наверное, и не мечтали о собственном жилье, когда едва сводили концы с концами?

- Конечно. В месяц я тогда в лучшем случае зарабатывал 200 долларов, из которых половину отдавал за квартиру. А Вика у меня вон какая красавица! На нее хотелось тратить намного больше денег, чем было в кармане. Я уж думал, что до скончания века буду работать в театре, получать такую же зарплату, как, к сожалению, большинство актеров, - около трех-четырех тысяч рублей (приблизительно 600 грн. - Авт.). Утешал себя тем, что занимаюсь творчеством, любимым делом.

- Комплексовали из-за того, что не можете обеспечить любимую женщину?

- Еще бы! Я даже несколько раз пытался уходить, хотя более пяти дней без нее не выдерживал.

- Куда же вы уходили?

- К друзьям. Да мне и не привыкать. По окончании Щукинского училища, когда оставаться в общаге уже не было никакой возможности, я скитался по друзьям и знакомым, ночевал на лавочках. А когда я ушел в армию, то почувствовал, что не прочь там остаться, потому что там есть где спать, ежедневно кормят и вдобавок занимаются физической подготовкой. Потом меня командировали в Ансамбль песни и пляски внутренних войск. Там, конечно, была уже другая служба. Все солдаты москвичи, один я иногородний. Пел в хоре, вел концерты, в солдатской бригаде выступал на свадьбах. В ансамбле не было казарменного положения, ребята после службы уходили домой. А мне куда, в общагу?

- Москвичи слывут людьми слегка высокомерными. Вы это чувствовали по отношению к себе?

- Не-е-е... Наоборот. Так как всех отпускали домой, нас сняли с продовольственного пайка. Ребята приносили с собой еду и не то чтобы делились, а заставляли меня есть! Просто я ненавижу халяву и не люблю быть кому-то обязанным.

Там была одна старенькая гардеробщица... Сначала приносила тортики всякие, но я от угощения отказывался, понимая, как бедно она живет. Тогда бабуля стала подкладывать мне в шкафчик бутерброды с салом, какие-то колбаски, паштеты. Потом, став на ноги, я обязательно приглашал ее на свои спектакли и выступления. Считаю, что всегда нужно оставаться человеком. Мне отвратительны так называемые звезды, которые нос до небес задирают: мол, я Бог, а вы все серость.

"У НАС С ВИКОЙ НА ПЕРВОМ СВИДАНИИ ПРОИЗОШЛО ВСЕ, ЧТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ..."

- Антон, давайте вернемся к вашей личной жизни. Познакомились вы c Викой...

- На кастинге мюзикла "Метро".

- Это была любовь с первого взгляда?

Антон Макарский: "Мне периодически казалось, что я не тот мужчина, который нужен Вике, потому что не могу ее обеспечить. Такие обострения происходили пару раз в год и длились четыре-пять дней, они были очень разрушительными для наших отношений"

- Была! Она мне не просто понравилась, а очень понравилась! Уверен, что и я Вике тоже. Если мы находились в одной компании, я с трудом мог отвести от нее взгляд. Даже точно не знаю, что меня так зацепило, но я ее понимаю лучше ее самой. "Викочка, - говорю, - через полгода ты убедишься, что я прав. Не буду сейчас с тобой спорить и ругаться!". Хотя ругаемся мы часто.

- Из-за чего?

- Да из-за всего! У нее женский взгляд, у меня - мужской. У нас и посуда билась, и кастрюли летали... В той квартире, которую мы снимали, на стенах огромные вмятины! Однажды я разбил стол. Стукнул по нему кулаком, он и разлетелся (смеется). Удар у меня неслабый, боксерский. Мы потом долго смеялись. К счастью, друг на друга долго не обижаемся. Выбросы эмоций обязательно должны быть, копить раздражение в себе - это плохо. Поорали, побили посуду, постучали по столу и опять улыбнулись!

- Драться не приходилось?

- Так нечестно. Я же намного сильнее (смеется).

- Антон, скажите, вы долго завоевывали Вику?

- Не могу сказать, что был обделен женским вниманием. В театре, еще в Пензе, рос за кулисами, поэтому девушки проявляли ко мне особый интерес. Про Щукинское училище вообще молчу.

Когда нас зачислили в актерский состав мюзикла "Метро", мы это дружно отмечали. Я начал танцевать, флиртовать с девушками. А Вика вдруг, ни с того ни с сего - у нас ничего до этого не было, только искра, которая пробежала между нами, - очень сильно обиделась! Чуть ли не собралась уходить. Мне стало интересно, что за повод обижаться. Неужели она что-то серьезное обо мне мыслит? Я, естественно, отправился за ней. Потом выдал несколько "домашних заготовок". При гостях вышел из ванны в полотенце, мне стало жарко, лето ведь... Сделал Вике массаж, от которого она разомлела. Словом, с тех пор мы не расставались. У нас на первом свидании произошло все, что может произойти. И объяснение в любви, и взрыв эмоций... И вообще все! Вплоть до предложения.

"УВЕРНУТЬСЯ ОТ БЫКА НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ, ПАРУ РАЗ ПОПАЛ НА РОГА"

- Кстати, по словам Вики, в семье вы довольно деспотичны.

- Деспот - это человек, который, независимо от того, прав он или нет, говорит: "Будет так! И все!". А я-то знаю, что прав (смеется). Это касается и семейных отношений, и каких-то глобальных вещей. К примеру, меня сначала не брали в "Нотр-Дам", допустив только до репетиции. В первый и второй состав уже были зачислены другие ребята. Но я знал, что мне надо выйти на сцену, что моя трактовка роли имеет право на существование. Я актер, а они смотрели только на тембр голоса. У меня он мягкий, лиричный, но это не значит, что не смогу сыграть подлеца Феба, предавшего Эсмеральду, предавшего любовь.

Вика была против того, чтобы я боролся за эту роль. В то время у меня было еще одно предложение от мюзикла "Норд-Ост", и жена хотела, чтобы я играл там. Но я-то знал, что Феб - моя роль, и сказал: "Нет, мне интересен "Нотр-Дам".

- Если не ошибаюсь, вы с Викторией венчались в церкви? Это дань моде?

- Мы с Викой православные и верующие. А обвенчаться решили, потому что мои комплексы, о которых я уже говорил, начали приобретать параноидальный характер. Мне периодически казалось, что я не тот мужчина, который нужен Вике, потому что не могу ее обеспечить. Такие обострения происходили пару раз в год и длились четыре-пять дней, они были очень разрушительными для наших отношений. Спасибо батюшке, который согласился нас обвенчать без штампа в паспорте, хотя это и запрещено.

Тогда, пять лет назад, я был нищим актером, а Вика - очень перспективной, довольно известной певицей. Потом она сорвала голос, и ей сделали операцию на связках. Именно в это время я спел "Belle". Мы поменялись ролями, обо мне узнали.

- Вика тяжело перенесла потерю голоса, работы?

- Я много шутил по поводу того, что ей долго пришлось молчать. Конечно, безмолвная, безропотная жена - это счастье для мужа (смеется). Это мы легко перенесли... Все, что у меня получалось, было подкреплено Викой. Один я бы не смог столько сделать. Уверен, что любой человек выкладывается на 100 процентов, только когда у него есть вторая половина.

- Антон, вы говорили, что любите экстрим...

- Очень!

- Поэтому и поехали на "Игры патриотов", где приняли участие в корриде?

- Это не совсем коррида. Ты выполняешь задание, а в это время по арене бегает бык, от которого нужно уворачиваться (улыбается). У меня это не совсем получилось - пару раз попал на его рога. Немножко он меня покорежил, побил, но, к счастью, ничего не сломал. Знаете, я люблю развиваться, люблю повышать свой болевой порог. Помню, в детстве нас учили драться: ставили в пары, один человек закладывал руки за голову, а второй бил его. Потом менялись. Хотя, конечно, все хорошо в меру. Становиться убийцей или жертвой я не собираюсь, но хочу уметь драться, не бояться поднять тяжесть, лазить по горам, как профессиональный альпинист.

- Для вас как для профессионального актера есть роли совершенно неприемлемые?

- Нет таких ролей. Мне все интересно.

- А как насчет роли, например, Воланда?

- Воланда? Мне вряд ли ее предложили бы, она не отвечает моему типажу и возрасту, но, случись такое, сыграл бы с удовольствием. Хотя все зависит от того, кто снимает фильм. Если это какая-то богохульная пьеса неизвестного автора-сатаниста и постановка, которая сеет зло, то, естественно, нет. Знаете, когда я просил благословения у батюшки на свою профессию, он сказал: "Это прекрасное дело. Единственное, не вгоняй людей в тоску". - "А как же грустные песни?" - спрашиваю. Он: "А то печаль, не путай". Печаль - чувство светлое, а вгонять в тоску - это грех.

- Жена Константина Хабенского ревнует супруга к романам его героев. У вас есть такая проблема?

- Нет, как можно? Ревновать вообще нельзя, если ты веришь и любишь. Ревность разрушает любовь. А главное, мои экранные и сценические образы разительно не похожи на меня. Когда на съемочной площадке нацелуюсь вдоволь, прихожу домой и так люблю свою жену! (Смеется). Наработан некий комплекс вины!

- Вам не надоедает так много целоваться? Сначала на съемочной площадке, потом еще дома...

- Наоборот! Это - как наркотик: чем больше целуешься, тем больше хочется. Я вообще все время целуюсь! Целуюсь и пою. Здорово!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter