Виктор ШЕНДЕРОВИЧ: «От эйфории по случаю олимпийских побед до гибели российского летчика, сбитого самолетом НАТО, не прошло и двух лет»

Виктор ШЕНДЕРОВИЧ. «Бульвар Гордона»

Почти два года назад, в олимпийском, но еще докрымском феврале 2014 года я писал (в статье «Путин и девочка на коньках») о синдроме разрыва души — между чувством принадлежности к Родине и пониманием преступности государства, Родиной овладевшего. Съел потом тонну дерьма за упоминание в этой связи берлинской Олимпиады 1936 года.

Гитлеровская аннексия Судет меж тем случилась через два года после той Олимпиады. Путинская аннексия Крыма — через две недели после моей статьи. Что, собственно, и объяснило для меня, задним чис­лом, государственную ярость по моему поводу: я случайно попал в нерв гораздо сильнее, чем предполагал.

И вот сегодня, когда Россия маршевым шагом спускается в военный ад, — спускается пред­сказанным и по-своему неотвратимым маршрутом (начавшимся именно аннексией Крыма), — я снова пишу об этом разрыве души между Родиной и государством. Разрыве, увы, гораздо более болезненном, чем в случае с девочкой на коньках.

Ибо есть авантюрист в Кремле, загнавший себя в угол и давно озабоченный только самосохранением (политическим, да уже и биологическим, пожалуй), — и есть Россия.

Публичное международное опущение военного авантюриста должно было произойти так или иначе. (И, заметим в скобках, это правильно). Но вот публичная, холодно рассчитанная и показанная на весь мир гибель российского пилота и плен его товарища воспринимаются нами уже как национальное унижение, не правда ли? И это чувство в душе — оно ведь совсем не про Путина.

Как в прошлый, радостный, олимпийский раз, так и в этот, военный, трагический, — Путин и его поднаторевшая в пошлости администрация легко слепят все это в один останкинский комок, чтобы возбудить подопытных россиян ненавистью к Западу (как в феврале 2014-го возбуждали их счастьем сочинского единения вокруг администрации). Нет сомнений в том, что у них получится использовать болевой шок нации в своих политических целях; не впервой. Электорату вольют в голову — уже влили! — необходимость сплочения перед лицом вызова.

«Путин» равно «Россия» — нехитрое уравнение, сойдет для оруэлловских пролов. Да и к чему изобретать велосипед? «Одна страна — одна нация...». Ну, вы помните.

Счастливы те, кому все просто. По-своему, конечно, но счастливы: цельностью ощущений. Но что делать тем, кто отличает Родину от администрации?

Разрыв души. Опять разрыв души...

Вот только эволюция поводов впечатляет: от эйфории по случаю олимпийских побед — до гибели российского летчика, сбитого самолетом НАТО. Двух лет не прошло, кстати. И если вам кажется, что эти две точки в новейшей российской истории никак не связаны между собой, — мои вам поздравления.